Витражные искажения

Кот всегда приходил в его комнату, как только солнце скрывалось за горизонтом, а звезды только-только начинали появляться на небе. Крался, словно ночной воришка, иногда оглядываясь по сторонам, аккуратно приземлялся на подоконник, закрывая за собой распахнутое настежь окно. Он слушал установившуюся в комнате тишину, пробовал ее на вкус губами, ловил ее в свои когтистые пальцы и медленно разминал, как старый сухарик, с таким же хрустом и ощущениями. Феликс, сидевший все это время на диване, только наблюдал за темным силуэтом, появившимся в пространстве, и ничего не предпринимал, словно ему было все равно. Нуар знал, что это иллюзия — пусть он был слишком скрытен, слишком молчалив, но ему никогда не удавалось обмануть своего младшего брата. Да, Феликс не подозревал, что в костюме Кота, спасающего Париж от нашествия злодеев прячется его братишка, надоедливый и слишком дружелюбный, больше походящий на мать, но Адриану так было даже лучше. Когда на нем маска, он мог быть собой. Когда на нем маска, он мог быть кем угодно.  — Ты сегодня поздно, — как бы между делом произносит старший, задумчиво глядя в окно, зрачками пытаясь впитать все сияние ночного города и мерцающих звезд, но Нуар знает, что его ждали. Чувства, бурлящие внутри, просто разрывают его, они хотят выплеснуться наружу, но Агрест-младший сам себя одергивает, напоминая, что его, Адриана, тут не ждали.  — Были кое-какие дела, — уклончиво отзывает Нуар, рукой взлохмачивая свои волосы, подходя ближе к замершему юноше, слушая его дыхание во тьме. Ему кажется, что в такие моменты рождается истина, что она обретает крылья и взлетает вверх, к звездам, но Феликс никак не меняется: он продолжает неотрывно смотреть за окно, словно бы его не интересует происходящее в этой комнате. — Свидание с Леди, если быть точным, — Кот бьет наверняка, хочет услышать хоть какой-нибудь отклик, и у него это получается. Феликс шумно вдыхает воздух, на секунду задерживая его в легких, а потом выдыхает, с болезненным ощущением закрывая глаза. Нуар знает, что его брат одержим ЛедиБаг, что она кажется ему чем-то большим, чем есть на самом деле. Феликс не замечает ни Адриана, ни Кота, его взгляд сфокусирован только на Леди, только на ее силуэте. Парень был бы не удивлен, если бы наследник семьи Агрестов умудрился найти своего кумира даже без костюма в толпе парижан, потому как он действительно был одержим этой загадочной девушкой. А Адриан отчаянно нуждался в своем брате. Постоянно пытался добиться хоть капли его внимания, но натыкался на ледяной взгляд, настолько пронизывающий, что все внутренности сжимались до расстояния точки, а сердце больно билось о грудную клетку. Феликс, казалось, совершенно не интересовался, кто его окружает. Иногда давал какие-то указания, скупо хвалил за успехи, молчаливо наблюдал за промахами и полностью игнорировал своего брата в жизни, словно бы того не существовало. В общем, брал полный пример с отца и был действительно на него похож в этом. Адриану хотелось чего-то более глубокого. Хоть чего-нибудь. Злости или радости, ненависти или любви, но только не этого холодного равнодушия, замораживающего всю душу. Кот потерял счет времени, он просто жил от ночи до ночи, приходя к своему брату в личине Нуара, надеясь, что хоть так он сможет получить хоть какие-нибудь эмоции от него. И он их получал. О, такой жгучей ненависти, смешанной с презрением, не удавалось добиться никому, кроме героя в черном костюме с искусственными кошачьими ушами. Феликс ненавидел его, словно бы не было в мире существа страшнее и ужасней, чем Нуар, но все равно продолжал открывать свое окно ночами, то ли игнорируя привычку Кота, то ли безмолвно говоря, что его это не задевает.  — Лжешь, — совладав со вспышкой ярости, Феликс возвращается обратно к своему состоянию отчужденности, правда, руки все еще сжаты в кулаки, а губы продолжают недовольно поджиматься помимо воли хозяина. Адриану хочется прижаться к своему брату, почувствовать его тепло, открыть правду, объяснив, что все, что ему нужно — это лишь человеческий отклик, но тогда его поместят за границу, прочерченную Феликсом между собой и миром, и ничего более не будет. Ни ночей, ни горящих ненавистью зеленых глаз, ни даже обычного сухого приветствия поутру. Ничего.  — А что, если я скажу, что убью твоего непутевого братца? Я слышал, что он достаточно бесполезен, — слова вырываются прежде, чем Нуар успевает их обдумать. Минуты растягиваются по секундам, дробятся на бесконечные моменты ожидания, наполненные чем-то непередаваемо терпким, как вкус крови и надежды, страха и щенячьей радости, стоит только на лице Феликса промелькнуть чему-то схожему на беспокойство, смешанное с почти человеческим отчаяньем.  — Не сможешь, — наконец произносит Агрест старший, поднимаясь с диванчика, приближаясь к застывшему Нуару. Смотрит в его кошачьи глаза сверху вниз, задумчиво рассматривает черную маску, словно решая, сорвать ее или нет. — Адриан умнее тебя. Умнее и сильнее. Ты ему не ровня. Он говорит так отчужденно и холодно, почти с презрением, а Кот счастлив, как маленький ребенок. Нуар, тихо рыкнув, бросается к окну, затем, распахнув створки, оборачивается, глядя на застывшего Феликса, словно бы пытается запечатлеть его образ в своей памяти. И пусть пока только так, но Адриан счастлив, что вызывает в своем брате такие эмоции. Ему не хватает слов, чтобы передать всей своей палитры ощущений, ведь грудь переполняет от неведомого чувства, и все, что он может, — это выпрыгнуть в окно в объятья ночи. Феликс продолжает смотреть туда, где еще минуту назад был Нуар, после чего тяжело вздыхает, ощущая почти физическую потребность пройтись до комнаты своего братца, чтобы проверить, все ли с ним в порядке. Пусть он бестолковый и нескладный, но Феликс по-своему любил этого единственного нормального человека в семье, старательно оберегая его от всяких опасностей. Закрывая окно, Феликс размышляет, зачем к нему приходит Нуар, пытается понять, что связывает этого Кота и его ЛедиБаг, но мысли как-то путаются, и в какой-то момент юноше кажется, что он узнал этот просящий взгляд, эти движения, чем-то неуловимо похожие на Адриана... Кот прыгает по крышам, поднимая взгляд к звездам, и его переполняет радость. Он ожидает завтрашний день, ему хочется поторопить солнце скорее подняться из-за горизонта. Быстрее, быстрее, быстрее. Потому что Кот жаден до эмоций своего брата. Ему нужно еще. Снова и снова.