Сладкая месть или Томми Джо начинает действовать

- Итак, господа, нас ждет Денвер и, самое главное, ужин. Не знаю, как вы, а я в данный момент уже перевариваю собственный желудок. Брайан развалился в кресле самолета и даже глаза закрыл от предвкушения грядущего ужина. Нет, конечно, они могли перекусить и в полете, но было целых две причины, по которым этого делать не хотелось: во-первых, места были бизнес, а не ВИП, во-вторых следовало из "во-первых" - хотелось погурманить, поесть в человеческих условиях, то есть, на земле. Да и перелет должен был занять не более полутора часов. - Удивляюсь твоим аппетитам. Куда в тебя влезает? Голос Адама завистливо дрогнул, сам певец расположился на сидении напротив Брайана. Снял солнечные очки и с плохо скрытым неудовольствием окинул жилистую поджарую фигуру друга и коллеги. Позади Брайана устроился тоненький Томми, гитарист группы, и Адам сокрушенно вздохнул. Оба, грубо говоря, обычно просто жрут "в два горла" и мясо, и выпечку, и пиво, и не поправляются, а ему, тому, кому нельзя набирать вес и отращивать "мягкости", стоит съесть ломтик картошки или кусочек хлеба, как тот, прямо воочию появляется на попе, либо на боках, а еще хуже в щеки уходит. Проклятая природа. Ведь это целое мучение - с ростом 1м 85см, с отличным аппетитом, с любовью к движению и не меньшей любовью к вкусностям, есть зелень и овощи, ну и рыбу, наподобие коту. Брайан, конечно, не в силах удержаться от шутки: - Влезает за троих. Могу съесть, кстати, и твой ужин, и избавить тебя от угрызений совести. Адам хмыкнул. Краем глаза заметил, что Томми смотрит на них и тоже улыбается. Взглянул на белокурого музыканта, встретился взглядом с темно-карими красивыми глазами и отчего-то смутился своему неудовольствию. Даже слегка покраснел. А Томми, обычно крайне молчаливый, тихий и редко начинающий беседу сам, вдруг негромко ободрил певца: - Адам, ты замечательно выглядишь. Видел бы ты себя со стороны... Через пару минут самолет вырулил на взлетную полосу. Корпус ощутимо дрогнул, сотрясаемый мощными двигателями, за окном замелькала разметка трассы, пилот пожелал пассажирам приятного полета. Однако ничего этого Адам Ламберт не слышал. С колотящимся сердцем сидел, глядя прямо перед собой, и пытался переварить слова блондина, давно и тайно любимого и желанного, но такого недоступного и далекого, точно птица в небе, в которое они сейчас поднимаются. Томми считает его привлекательным? Вот это новость. Это просто откровение какое-то. А дело все в том, что Адам долгое время уже на сто процентов уверен, что гитарист его терпеть не может. Сколько они были знакомы, Томми всегда вел себя с певцом крайне закрыто, слишком закрыто: отвечал коротко и не глядя в глаза, иногда что-то ворчал под нос, и Адам искренне думал, что тот огрызается, не появился ни на одной тусовке, которую устраивал певец, да и предпочитал Томми в основном рок и блюз, и Ламберт до сих пор не мог взять в толк, зачем Томми пару лет назад пришел к нему в бэнд на прослушивание? Наверное, дела парня были совсем плохо в финансовом плане, а тут пожалуйста - восходящая звезда, да к тому же неровно дышащая к глэм-року. А глэм-рок это все-таки рок. Адам, конечно, поначалу старался не обращать внимания на такую обжигающую холодность, но случилось нечто, чего поп-стар никак не мог ожидать. Хрупкость и изящество, большие томные карие глаза, нежные девичьи губы, белокурые мягкие волосы, длинные пушистые ресницы и абсолютное, напоказ, равнодушие сделали свое дело. Адам, броско красивый, ни раз признанный в звездных кругах секс-иконой и абсолютно не привыкший к игнору, влюбился по уши. Совершенно потерял голову, словно шестнадцатилетний мальчишка. И как мальчишка, объект желания которого все время крутится перед глазами, но абсолютно не реагирует на любые поползновения, решил взять ситуацию в свои руки. Вот только слишком рьяно взялся. Однажды он поцеловал гордеца и недотрогу прямо посреди своего шоу. Причем сделал это не на каком-то проходном выступлении, а на церемонии, которую в прямом эфире смотрело несколько миллионов человек. Поцеловал, прижимая к себе, как нечто самое дорогое, необходимое, желанное. Поцелуй был прекрасен и удивительно эстетичен - фотография Адама, черноволосого, взъерошенного, демонического, целующего Томми, нежного, ангелоподобного, захваченного врасплох, облетела все СМИ и интернет-сайты. Гомофобы плевались, распиная Адама на каждом углу, некоторые фэны, полученные им еще на шоу молодых талантов Американ Айдол, обозвали его развратником и отвернулись от него, родители всерьез решили, что карьера сына закончилась, друзья звонили и сочувствовали ему, точно у него кто умер, а он... А он мучился, проигрывая раз за разом в голове слова, которые ему сказал Томми, едва они сошли со сцены. - Еще раз так сделаешь - получишь по морде. Я не одна из твоих многочисленных подстилок. Но Адам не был бы Адамом, если бы впал в уныние и опустил руки. Нет, он серьезно поговорил с продюсерами и сообщил, что "бунтарский поцелуй" принес ему массу фэнов и даже подражателей среди коллег, и он считает, нужно на каждом шоу повторять поцелуй. Так и сказал. Повторять на каждом шоу! Конечно, Адам вовсе не думал о том, во что он собирается превратить жизнь своего музыканта. Он даже не знал толком, чего добивался, фактически насильно вовлекая несчастного Томми в свою авантюру - может, мучаясь от безответных чувств, хотел досадить неприступному блондину, может, не смог удержаться от искушения хоть таким образом касаться возлюбленного. Это было эгоистично, даже в каком-то смысле подло, но оправдать несчастного влюбленного могло лишь одно обстоятельство. Адам реально надеялся, что своими горячими поцелуями, своей красотой, чувственностью и настойчивостью растопит сердце "ледяного эльфа". Однако, произошло непредвиденное. Томми, на удивление, не только не сопротивлялся горячим прилюдным поцелуям вокалиста, его нахальным ласкам, хватанию за зад, но даже подыгрывал. Причем весьма талантливо. Отвечал на поцелуи, томно смотрел в серые глаза певца, прижимался к нему и загадочно улыбался, заставляя Адама покрываться мурашками и испытывать возбуждение от близости желанного тела и своей победы. Он реально был уверен - Томми оттаял и, быть может, после тура у него будет шанс на нечто большее, чем дурацкий флирт. Но однажды эйфории Ламберта наступил конец. Довольно причем жестокий. После тура GNT, в их последней остановке в отеле, он случайно услышал разговор Томми с Монте, его тогдашним музыкальным директором. И этот разговор быстренько спустил певца с небес на землю. ... - И за сколько, Томми? - Зачем тебе? Мне не хотелось бы, чтобы Адам узнал. - Да я и не собираюсь говорить ему. У него, чего доброго, психологическая травма будет. Засомневается в себе наш сердцеед. - Ну, ему полезно бы посомневаться. Такого самовлюбленного эгоиста ни разу не встречал. - Есть немного. Но он все же хороший парень. Тебе просто не повезло, что он выбрал тебя своей мишенью. - Да уж. Я действительно уходить собрался, но Керкап попросил остаться и потерпеть. Ну, и денег пообещал за "неудобства". А мне деньги нужны - маме после смерти отца туго пришлось... - Брось, можешь не оправдываться. В любом случае, Адам сам виноват, что затеял все это. Хотя, надо признать, ваши выходки добавили популярности туру. - Но теперь тур закончен. Нас ждет вторая эра, и я надеюсь, все будет по-другому. Адам, насколько я успел узнать, не любит долго повторяться. - Да, это так. Ты останешься на гитаре, Томми? Не уйдешь? - Останусь. Я уже и к попсе его привык! Как родная стала. Они рассмеялись, а Адам ни жив ни мертв пошел в свой номер. Впервые с момента проигрыша на Американ Айдол он по-настоящему чувствовал себя задетым. Значит, Керкап приплатил Томми, чтобы тот не сбежал и терпел "неудобства" в виде поцелуев с ним? То есть Рэтлиффу поцелуи с ним ни разу не понравились? Это задевало секс-символа Америки больше всего... Ладно. Больше он не будет унижаться перед этой белобрысой горделивой сучкой. Довольно! С тех пор их отношения стали совсем странными. Они мало общались, лишь по делам, почти не тусили вместе. Адам старался больше не глазеть на гитариста во время репетиций, не подкалывать его, вообще не обращаться без надобности. Во время шоу он больше не подходил к блондину, чем безумно расстраивал фанатов, успевших полюбить их "пару". Нет, конечно, он по-прежнему мечтал о кареглазом парне, даже еще сильнее, чем раньше, до снов, до невозможности забыться с кем-то иным, но решил, что нужно тоже быть гордым. И вот тут-то это и случилось... Томми во время их перелета в Денвер сказал потрясшую певца до глубины души фразу. Адам все еще не мог поверить, что не ослышался. Даже в какой-то момент хотел спросить Брайана - тот слышал то же самое? "Замечательно выглядишь. Видел бы ты себя со стороны". И... улыбнулся?! С ума сойти. Конец света просто. Самолет приземлился около двенадцати ночи. Из аэропорта их всех в течение получаса отвезли в отель. Музыканты, усталые, но дико голодные, после душа понеслись прямиком в ресторан на первом этаже. Шумной стайкой ввалились в уютный полуосвещенный зал и наперебой принялись заказывать вечернее угощение. И почему-то именно Томми задал этот вопрос. - А где Адам? Брайан, наседка Ламберта в этом туре и по совместительству музыкальный директор всего шоу, почти сразу ответил, уминая сочные куриные крылышки за обе щеки: - Сказал, что не хочет есть и ляжет спать. Томми, что ты глупости спрашиваешь? Он же не ужинает в это время. Диета. Морит голодом свои звездные бочка! - Но он же не обедал! Из-за интервью. Томми ляпнул и тут же пожалел об этом. Внимательные черные глаза электронщика загорелись весельем и слишком пристальным вниманием: - Ты что, учет его обедов ведешь? Томми, он большой мальчик, ему нянька не нужна. Хотя... такая как ты может и нужна. - Жуй курицу свою, остынет! Юморист. Брайан лишь рассмеялся в ответ, про себя удивляясь тому, что Томми вдруг забеспокоился о рационе их эксцентричного вокалиста. Чудеса, да и только. На следующий день они поднялись в несусветную рань, чтобы съездить на саундчек - им сказали, что после одиннадцати утра сцена будет занята префектурой города. Вернулись в отель на завтрак, но за Адамом почти сразу приехала машина - по расписанию у него было интервью на радио и встреча с представителями местного благотворительного фонда. Певец, как был, в футболке и джинсах, взлохмаченный и сонный, унесся на улицу, и бэнд его увидел лишь вечером, когда за ними приехала машина, доставившая их и костюмы к концертному залу. Адам выглядел бледным и уставшим, но как всегда был в хорошем настроении. А потом началось, собственно, шоу, неожиданно пошедшее наперекосяк. Гнетущая духота, неважный звук, из-за которого Адам то и дело менялся в лице, нервничал и путал слова, отказавший сильно не вовремя наушник, пугающая давка у сцены, из-за которой Адаму пришлось остановить песню и начать успокаивать фэнов, неудовольствие гламбертов из-за того, что певец ни разу не подошел к белокурому гитаристу, крики "поцелуйтесь", "что вы как целки?" - все в купе сделали свое дело: Адам уходил со сцены, взвинченный до предела. Его даже трясло немного, но он не придал этому особого значения, а зря. Он сделал всего пару шагов по направлению к своей гримерке, как вдруг в глазах потемнело, а ноги стали ватными. Рядом с ним никого не было - музыканты еще только покидали свои места на сцене, а менеджеры уже унеслись вперед, подготовиться к отъезду в отель. Где-то неподалеку копались техники сцены, но они не заметили, что человеку рядом плохо. Адам скользнул на пол, теряя сознание и ударяясь головой, и уже не видел, как к нему запоздало бросились собственные музыканты. - И как нам быть? Брайан, сложив руки на груди с беспокойством поглядывал то на местного врача, чудом так быстро приехавшего по вызову, то на кипельно белое лицо Адама, медленно приходящего в себя на диване. Они все сидели в гримерной, ожидая, когда певец полностью очнется. Он их жутко напугал - приходил в себя два раза и снова отключался. Мистер Риннер, врач, нашел у Адама жар, обследовал ему голову и взял кровь на анализ. Развел руками на вопрос Брайана: - Пока никак. Перевезете его в отель, пусть отдыхает. Сотрясения слава богу нет, а я завтра приеду с результатами крови. - Но у нас концерт послезавтра! В другом городе! - Понимаю. Однако, вряд ли вы хотите, чтобы он потерял сознание прямо во время шоу? Вам стоит задержаться здесь и узнать о причине его обморока. - Да и так все ясно! - Брайан в сердцах хлопнул себя по ляжкам и строго, точно на нерадивого ребенка, посмотрел на Ламберта. - Он ни хрена не ест из-за своей диеты, хлещет энергетики, чтобы не быть вялым, и это наше тридцатое шоу почти без передышки! Доктор Риннер между тем уселся рядом с больным и приложил руку к его пульсу. Адам молчал и, с трудом удерживая глаза открытыми, оглядывал всех присутствующих. С каким-то болезненным, мазохистским удовольствием отметил про себя, что Томми в комнате нет. Значит, ему все-таки все равно... А та фраза, улыбка - это шутка, не более? - Ну, скорее всего так и есть. Банальное переутомление. Температура поднялась из-за нервного напряжения. Вы сказали, на шоу было несколько технических накладок? - Да, твою мать, это мягко сказано "несколько"! Ой... простите. Брайан извиняюще улыбнулся и, оглядев усталые, вытянувшиеся лица Рика, Эшли и их менеджера Роба, задержавшись на отсутствующем выражении лица Ламберта, решительно скомандовал: - Ладно. Рейс переносим, летим в день шоу. Всем сегодня и завтра высыпаться, кушать и отдыхать. И еще приходить нянькаться с этим засранцем! К вечеру следующего дня доктор Риннер приехал снова. Сразу пошел к Адаму, послушал его, проверил давление, пульс, измерил температуру. Певец выглядел лучше - пугающая бледность ушла, исчезла болезненная вялость и сонливость. Он сидел на постели и трепался с Брайаном, и лишь темные синяки под глазами напоминали о случившимся. Мистер Риннер зачем-то попросил прийти в номер Адама весь бэнд - они расположились кто где и, пока доктор совершал осмотр, то и дело сыпали шуточками. - Ну все, Адам. Твоей диете конец, будем в тебя закачивать и наши обеды. - Ему теперь надо диван с собой возить. Поплохело - лег. И дальше можно петь. - Я слышал, есть такие витаминные клизмы. Утром вставил и весь день как нарик, бодренький! - Слушайте, давайте организуем благотворительный фонд. Назовем - "спасение мягких частей Ламберта от опасных диет"! - Не, не так! Акцию лучше затеем. "Пироги для глэм-семьи!" Пусть фэны поднапрягутся. - Мы станем толстыми. - Вам с Томми это не грозит. Максимум, перестанете штаны терять! Адам тихо ржал, мешая доктору проводить досмотр. Украдкой бросал взгляды на Томми, который был чересчур серьезен и заметно нервничал. Он, похоже, даже не слушал то, что тут говорили эти недоделанные юмористы, и Адаму вдруг подумалось - может, у него какие-то проблемы? О которых он и другие не знают? Размышления его прервал мистер Риннер. Выложил на стол ампулу с прозрачным содержимым и достал запакованную иглу. Адам, до этого сидевший и улыбающийся, начал белеть прямо на глазах. А Риннер между тем говорил: - Итак, по анализам могу поставить следующий диагноз, вполне предсказуемый кстати. Сильное переутомление вследствие плохого и нерегулярного питания и чрезмерной активности в течение дня. Низкое содержание в крови многих важнейших витаминов и микроэлементов, особенно катастрофично положение с гемоглобином. Как вы, Адам, вообще передвигаетесь и не падаете в обморок на каждом шагу? Я не вправе настаивать на отмене концертов, но я все же прошу вас это сделать. Вам необходим покой, здоровое питание, ежедневные витаминные инъекции и много-много сна. Адам, как завороженный, смотрел на иглу рядом с рукой доктора и повторил следом за ним: - Ежедневные инъекции? Сглотнул и беспомощно поднял на друзей серо-голубые испуганные глаза. Ощущение было такое, словно певец из всей тирады доктора услышал только это словосочетание. - Да, Адам. Они несколько болезненные, но... - Погодите! Адам, ты отменяешь шоу? Все оставшиеся десять концертов? Брайан вопрошающе взирал за певца. Они ни разу в жизни не отменяли концерты. Даже в те дни, когда Адам простудился, даже когда кто-то вынужден был улететь по семейным делам домой - находили замену. Лечились, ставили себя на ноги, но никогда не отменяли! Их поклонники это их семья, а семью нельзя разочаровывать. Негласное правило. Адам встретился глазами с Лондоном и, похоже, взял себя в руки. Оглядел всех присутствующих и решительно сообщил: - Нет, конечно. Мы не будем ничего отменять. Просто... Мистер Риннер, подскажите, как восстановиться в дороге? У нас безвыходная ситуация, я не могу так подвести своих фанатов! Это просто исключено! - Мистер Ламберт, не оправдывайтесь. В принципе, я и не ожидал, что вы меня послушаете, так что вот мой вам рецепт. Спать везде, где только можно, как можно более чаще! Питаться три раза в день и желательно очень разнообразно. Конечно, не фастфудом. Не нервничать, больше позитивных эмоций. И, конечно, уколы. Я привез вам витаминно-восстанавливающую смесь вот в этих ампулах. И одноразовые шприцы... Мистер Ламберт, с вами все хорошо? Адам, неотрывно глядя на иглу, побледнел еще сильнее, хотя казалось дальше уже некуда, но мужественно мотнул головой и выдавил из себя: - Все хорошо. Немного боюсь уколов. - О, вы привыкнете! Вам их сделают не один и даже не десять. Вопрос в другом. В вашей команде есть кто-либо, кто хорошо делает уколы? Делать нужно будет в ягодичную область, что достаточно элементарно, но и есть свои тонкости. Доктор Риннер напару с растерянным Адамом обвели глазами всех присутствующих. Как это ни странно, но оказалось, никому не приходилось делать инъекции прежде. И Адам сразу же воспрянул духом - может, врач в таком случае заменит уколы простыми таблетками? Уберет эти страшные иголки? Он уже собирался было произнести свою чудесную мысль вслух, как вдруг раздался негромкий, но уверенный голос: - Я могу делать ему уколы. Музыканты взглянули на говорившего и через мгновенье стали, успокоенные, расходиться. Рядом с Адамом стоял Томми. Стоял и смотрел на него сверху. И несчастному певцу, никак не ожидавшему такой подставы от судьбы, казалось, что в красивых карих глазах он видит ожидающее за все его интриги возмездие.