S-x Factorial

Эта странная особенность проявляла себя регулярно перед каждым летом. Карамацу ничего не мог с этим поделать, так что это было ужасно. Он любил лето - нужно ли большее тому подтверждение, чем существование Летней Маски? - но он терпеть не мог те несколько дней весны, что надо было прожить после дня рождения. В это время ему непременно снились неприятные сны, от которых он обязательно просыпался в слезах. Это были воспоминания, подсознательные переживания, сюжеты как в видеоиграх, где он погибал, или, что хуже всего, разного рода неприятности для братьев. Как-то он вспомнил даже похищенного десятилетнего Осомацу, хотя обычно за его судьбу не то чтобы переживал. Коллекция неприятных снов регулярно пополнялась погибающим Чоро в образе мегами, Джу распадался на глазах, переходя из состояния человека в иероглиф, затем в облачко пара и, наконец, испарялся окончательно. Сходивший с ума Тодомацу начинал свою кровавую охоту на братьев и всякое такое. Но то про остальных. Хуже всего именно то, что ему снился Ичимацу. У него был образ убийцы, в котором он бегал по особняку, он сам себя сжигал или - это Кара считал самым ужасным - он был абсолютно счастлив. Вот так, без братьев, котов, Тотоко или чего-то ещё, напоминающего повседневность Мацуно. Просто счастлив. Кара приучил себя к мысли, что однажды их семейству будет суждено распасться, но он не был готов смотреть на это заранее. Люди вольны быть счастливы, пока видят цветные сны, но лишь он болезненно ловил особую волну, после которой снова и снова просыпался в слезах. Эта девушка была так изящна, что будь воля Кары, сейчас же стала бы его любимой Карамацу-гёл. Вот только контроль над сном ему не давался - девушка была уже сейчас в белом подвенечном платье на западный манер, а рядом стоял младший брат Ичимацу. Ему, безусловно, шёл белый костюм, а ещё он улыбался, на удивление непринуждённо смеялся рядом с этой девушкой и иногда наклонялся к ней, чтобы легко и непринуждённо поцеловать миниатюрную ручку незнакомки. Кару он не замечал, то ли правда, то ли делал такой вид, но даже взгляда на них было достаточно, чтобы Карамацу чувствовал, как у него в груди будто трещит и ноет что-то. Возможно, сердце. Возможно, очередной раз оно разлеталось на осколки. Он почувствовал это особенно остро, когда Ичи зачем-то отвлёкся от незнакомки и глянул на Кару: весь из себя подтянутый и идеальный, он больше напоминал самого себя во времена окончания школы, когда братец был весёлым и слишком высоким для шестерняшек. "Карамацу, спасибо за всё!" В следующее мгновение Кара, конечно же, уже лежал на футоне вместе со всеми братьями. На глазах у него застыли слёзы. До дня рождения это не приходило, но они вот только отпраздновали, уснули... Он шмыгнул носом, пытаясь вспомнить черты лица девушки, но та словно не была настоящей. Зато был Ичи. Только сейчас он лежал рядом и даже чуть прихрапывал. Кара поймал себя на мысли, что засмотрелся и малость покраснел. Он любил Ичи, как никого не любил из них, но младший, ясное дело, всегда сводил его любовь на нет - бил по лицу, требовал у ксомацу заткнуться с песнями и много чего ещё. Когда они вот так каждый раз лежали лицами друг к другу, Кара был готов на всё, лишь бы хоть раз ему ответили взаимностью, но у него давно уже не осталось никакой надежды, что он добьётся своего. Ичи либо был счастлив, либо был Ичи, а третьего уже не полагалось. Лишь один раз за всё время брат проснулся так же поздно, как сам Кара. Он, видя чужие слёзы, провёл ладонью по его лицу, размазывая все капли окончательно. - Снова ты плачешь... - как-то нейтрально проговорил он и, словно бы это можно будет списать на сон, провёл по губам Кары пальцами. - Не надо плакать, всё будет в порядке, когда настанет утро. Кара прикрыл тогда глаза и его чуть заметно поцеловали в край губы, но когда он снова посмотрел на Ичи, тот мирно спал, не подавая вида, что просыпался. Просто скоро было лето, просто снова повторился цикл...