S-x Factorial

Какая глупость! Какой позор! Напиться какой-то дряни на вечеринке до такой степени, что уже к вечеру от тебя ничего не остаётся кроме нервной и парочки других систем да глаз - это же надо! И это ещё не худшее, как кажется Карамацу: они ещё и скелеты, тщательно запиханные по шкафам друг у друга, открывают при всех. Иногда эти тайны не являются тайнами, они скорее очевидны, смешны или глупы, но внутренний мир говорит о братьях Мацуно чуточку больше при остальных. Осомацу, судя по всему, настолько застрял и погряз в своих непоколебимых принципах - почти как у какого-нибудь старикана - что эта черта практически "проела" его насквозь. Чоромацу из них всех внутри выглядит лучше всего, упорядоченный, до рези в глазах правильный в противоположность старшему брату. Кара весьма театрально смеётся над самим собой - его сердце-шар только сильнее крутится, но если бы он был другим даже так, внутри, он бы уже не был Карамацу Мацуно. Видеть, что у Ичи в груди что-то твёрдое, но при этом такое хрупкое необычно. Он же обычно ведёт себя совсем не так, как могло бы подобать человеку с хрустальным сердцем. Хочется коснуться этого чуда, но вот беда - ему просто нечем сейчас. У Джушимацу внутри всё Джушимацу - кишки, лёгкие и всё остальное корчит рожи почём зря, но это было почти ожидаемо - всё-таки Джуши не совсем человек. Но вот Тодомацу... - Да, а что здесь такого? - в этих словах улыбка и никакого сожаления. Карамацу тянет собственное подобие руки к прозрачному на шестьдесят процентов телу младшенького. Кто бы мог подумать, что сердца у него и правда нет? То есть, оно ему просто не нужно? Тотти всё время поступает зло, эгоистично, но он же говорил, что у него по списку есть любимые старшие братья. Самые старшие, собственно. А если они любимые, то... Как же тогда Тотти любит без сердца? Раскрасить друг друга - отличная идея. Неформат мыслей Джуши довольно быстро приводит к тому, что он выглядит пугающе, но узнаваемо. С Карой то же самое, но когда очередь доходит до Тодомацу, он пытается гордо намалевать сам себя. Ему не привыкать - всё же такой опыт работы с приложениями, меняющими внешность! Над Карой они особо не трудились, нарисовали ему на лице исключительно тёмные очки, а вот над собой младший брат старается: глаза получаются большими и блестящими, со звёздочками-проблесками. Он всё так же мил, как и до принятия той гадости. Карамацу заворожён тем, как в тонких пальцах брата крутится изящная кисточка. Иногда капли красок летят на пол, но в целом у Тотти дела идут хорошо и быстро. Единственное что - он правша. Не может держать инструмент в нерабочей руке. - Позволишь мне? - Карамацу встаёт на одно колено и начинает аккуратно наносить краску на пальцы Тодо. Тот, кажется, не против, но по застывшему нарисованному взгляду сложно сказать. В конце концов, улыбка у него тоже дежурная, нарисованная, где гарантия что он на самом деле не кривится? Не поджимает губы или не кусает их? На руке ещё остаются пробелы, когда Кара вдруг перемещается к груди брата. На новенькой нарисованной толстовке нет семейного герба, но зато теперь поступают новые контуры. Старший брат рисует ему сердце синим и надеется, очень надеется, что это хоть немного поможет Тотти. - М, чего это ты делаешь? - брат недовольно дёргает плечами, но Кара уже снова хватается за чужую руку, закрашивая пропущенные места. - Ты... ничего кроме этого не скажешь мне? - он держит раскрашенные пальцы своими, тоже сплошь в краске, но Тодо только пожимает плечами. А что вообще должен сказать? - Я думал, что ты рисуешь хуже, - выражение лица не меняется, а изменений в голосе не слышится. - Но рука у меня теперь хотя бы видна, так что спасибо. Ты всё ещё в списке и на первом месте вместе со старшим братиком! - А? То есть ты не сердишься за мою небольшую импровизацию? - Карамацу не знает, можно ли ему, но не упускает шанса коснуться синего сердца, которое подарил кисточкой Тодо. - Мне это не помешает, - хихикает Тотти. - Скоро это всё равно пройдёт, старший брат. Карамацу хочет спросить, каково это - жить без сердца. Что чувствует Тодо, которому, наверное, больно, когда синие капли втягиваются в видимость розовой толстовки, но молчит? Что чувствует Тотти, но ему кажется, что ничего не ответят толком. Где-то внутри него самого слегка трескается диско-шар, заменяющий собственное сердце. Наверное, спрашивать любит ли Тотти лично его не по "списку братьев", будет больнее, чем он сможет вынести.