Лучше, чем истинный

Омега стоял на краю проезжей части и пытался поймать машину, но безуспешно. Те, одна за другой, пролетали мимо, не замечая вдруг побледневшего Лу. В ушах противно звенело, голова кружилась, и ноги подкашивались от резкой боли внизу живота. Он плакал, понимая, что зря не дождался Сехуна. Однако стоило ему только о нём подумать, как альфа оказался около него, выскочив из автомобиля. — Лу, ты в порядке? Тебе плохо? — альфа быстро подхватил омегу на руки, заботливо усадив на сидение. Сехун до смерти испугался — у Лухана был сильный жар, бедняжка весь дрожал и рыдал. Нажимая до упора на педаль газа, альфа почти что сходил с ума. На него даже не действовал усиливающийся запах внезапно наступившей течки. Сейчас единственное, о чём он способен был думать — это скорее отвезти его в больницу. Сехун в очередной раз убедился в том, что его чувства отнюдь не руководствовались голыми инстинктами, а напротив, лишь преданной искренностью. Он любил омегу не только из-за запаха, хоть тот был до безумия соблазнителен. Любовь альфы нельзя было объяснить чем-то, она просто властно подчинила его душу. Лу наконец еле внятно шепнул: — Мне нужен альфа… мне нужно к Чанёлю… Альфа сделал вид, что не слышит, в то время как внутри всё рвалось на куски. Насколько он был наивен, раз понадеялся, что слова друга могли означать что-то особенное. Омега ведь никогда не давал поводов. Вот и сейчас тоже, пусть даже знал об измене, тянулся к мужу. Лу же едва сдерживался, чтобы не открыться Сехуну. Гордость ему не даст проявить слабость и признать, что ему нужен был именно Сехун, а не Чанёль. У него не было выбора в данный момент, кроме как проситься к супругу. Тот «сон» разбудил в нём бурю, заставив загореться. Тело отчаянно требовало ласку, касание любимых губ, рук, всего. Находиться так близко к Сехуну — чистый мазохизм. Потому Лу и просил, срываясь на истерику: — Я так хочу, я очень-очень хочу! — как же ему было тяжело не выкрикнуть имя любимого, не выдать из себя того, кем являлся на самом деле — омегой, который тихо умирал от тоски и желания к не своему альфе. Он каждую ночь в объятьях Чанёля представлял Сехуна вместо истинного. Омеге иногда было до жути противно от самого себя. Почему он не такой как все? Почему не может полюбить Пака, он ведь его половинка… Сехун резко притормозил, затем посмотрел на Лу, что забрался на сидение, прижав колени к груди. Тот на несколько секунд затих, заглядывая в глаза, и вновь начинал плакать. Альфа не знал что делать, куда везти омегу. В больнице его просто накачают блокаторами, которые далеко не самое лучшее средство для здоровья омеги, тем более, если до этого был аборт. Немного подумав, Сехун снова завёл машину и развернулся обратно. Сердце омеги бешено забилось от волнения. Неужели альфа решил отвезти его к себе? Но весь его радостный трепет погас, когда машина проехала мимо того поворота и продолжила путь в сторону стоматологической клиники. Лу всхлипнул громче, этим испугав ещё сильнее Сехуна. Альфе же казалось, что омеге не терпелось скорее очутиться в объятьях Чанёля.

***

Устав сидеть в одиночестве, Бэкхён решил вернуться в кабинет Пака. Приоткрыв тихонько дверь, на случай, если там есть пациент, бета обнаружил весьма забавную сцену: альфа внимательно записывал в блокнот то, что ему диктовал Кёнсу: — Мороженое с банановым вкусом, шоколад только чёрный, он не любит молочный, и никаких орешков или кусков сушёных фруктов. Так что ещё… а точно, он ненавидит семена кунжута. Бэкхён, не удержав смех, прыснул в ладонь, хватаясь аж за живот. Всё, что говорил его друг Чанёлю, было с точностью до наоборот. Этот проказник явно недолюбливал учителя и нашёл довольно коварный способ выразить свою неприязнь. Альфа быстро спрятал «ценные» записи, которые должны были ему помочь в завоевании сердца беты, и подошёл к нему, негодуя, почему тот так расхохотался. Кёнсу юркнул из кабинета, понимая, что там оставаться не было смысла — у альфы вмиг усилился запах от появления Бэкхёна. В воздухе то и дело, что запахло любовью, причём бесстыдной. Кёнсу вспомнился Чонин, тот так же воспылает вблизи него, этим смущая, заставляя краснеть и прятаться. До его приезда осталось недолго, и на этот раз омега принял для себя важное решение — он не станет ему отказывать и разрешит пометить. Чанёль тем временем страстно поднял младшего на руки, усадив на стол, устроившись между раздвинутых колен. Даже в такой позе Бэкхён был ниже альфы и едва имел возможность дотянуться до него, доверившись всецело ласкам. Чанёль гладил его тело везде. Любовно мял ладонями, прижимал к себе очень-очень жадно, расцеловав повсюду, где открывались голые участки кожи. Казалось, он готов зубами разорвать одежду, раздеть немедленно, чтобы ощутить больше, ближе. Он был уверен — никто и никогда уже не коснётся его души настолько глубоко, как Бэкхён. Чанёль сделает всё, чтобы добиться того же в ответ, проникнет, заполнив его жизнь заботой, нежностью, собой… Младший вздрагивал от каждого поцелуя, думая, вот-вот и опять придётся прятать мокрое пятно у ширинки. Обхватив крепко ногами, он сильнее обнял альфу, пока тот терзал ему кожу, стянув свитер с хрупкого плеча, оголив его. Тот не мог понять, почему он так ненасытен с ним и несдержан. Ему хотелось метить и метить, да так, чтобы все альфы воротили носом от Бэкхёна. Он обязательно день за днём покроет его своим запахом, пропитает каждую клеточку. Чанёль оставил алый след и спрятал «преступление» под ткань, поднимаясь к мочке уха, затем шепнул сводящим с ума голосом: — Люблю всё в тебе… Бэкхён улыбнулся, пальцами сжимая бока альфы. Дверь с грохотом распахнулась, впуская в кабинет разъярённого Сехуна. Он мигом оказался возле них и, хватая друга за белый халат, толкнул в сторону. Младший спрыгнул со стола и испуганно задрожал от происходящего. Однако на этот раз он не намерен был молчать и возмутился: — Я не буду держаться от него подальше и в вашей заботе не нуждаюсь. Простите, но я хочу быть с ним. Сехун горько ухмыльнулся и окинул грустным взглядом, в котором читались сочувствие и жалость. Затем он повернул голову к отчего-то часто задышавшему и растерянному другу. Бэкхён тоже устремил туда взор, заметив расширенные зрачки и явное волнение любимого альфы. — Посмотрим, выбирает ли он тебя тоже? — без капли сарказма произнёс Сехун, сам искренне желая, чтобы Чанёлю хватило сил отказаться от Лухана, который медленно шагнул к ним в кабинет.