Он был отчасти прав.
-Я...- голос девочки, неуверенный и робкий, слегка дрожал.- Я когда сидела там, на склоне, и слушала радио, то всегда представляла, что я должна выбраться в какой-то другой далекий мир, я не отсюда, этот мир не мой. Меня всегда тянуло куда-то, в неведомые страны и края. А потом я встретила Сюна... Это было так странно! Я пошла за ним, а затем... Попала сюда... Девочка нахмурилась и задумалась, а затем продолжила говорить. - С тех пор, как я в Агартхе, я никак... Никак не могу унять сердце! Поэтому я уверена, что там, впереди, непременно ! Что-нибудь! Они вошли с Сином в огромную залу с высокими расписными потолками. На огромных персидских вылинявших подушках сидели трое: старуха, слева от нее скользкого вида юноша, а по правую руку - очень неприятная пышнотелая девица. - Син Канан Брайнис, ты выполнил свою миссию, привел в Агартху Асуну Ватасе. Возможно теперь Эпоха Мучительного Заката канет в небытие, и наш мир воскреснет из руин. Можешь идти. Внутри Асуны все сжалось, когда Син развернулся и собрался уходить прочь, сжав кулаки, и она на мгновенье выпала из реальности, а когда снова смогла мыслить, поняла, что схватила юношу за рукав, а по щекам у нее текут слезы. - Все хорошо, я жду тебя за дверями, всего в паре метров, слышишь?- он неловко улыбнулся и погладил ее по руке. Асуна отдернула от него ладонь, как от огня. Он вышел из зала. - Асуна Ватасе. Откуда ты родом? - голос старухи дрожал и скрипел, словно давно несмазанная маслом дверь. - Из небольшой деревни Верхнего мира. - Знала ли ты своего отца? - Он был, но умер, когда я была еще маленькой,- девушке не нравились эти вопросы. Зачем людям из Агартхи знать о ее семье? Какое им до этого дело? Вдруг старуха распахнула глаза и уставилась своим невидящим взглядом белых зрачков прямо на Асуну, девушка непроизвольно отступила назад, и волна мурашек пронеслась по всему телу. - Асуна Ватасе, а видела ли ты портрет своего отца? - голос старухи отражался от стен и высоких потолков залы, отчего казался громовым, окружал девушку плотным одеялом. - Да, видела. Но какое это отношение имеет ко мне? Я могу отдать Клавис, и все. - Асуна Ватасе, Клавис тебе достался от отца. А не задумывалась ли ты, откуда он появился у него?- старуха улыбнулась, обнажив свои беззубые десны. Мало ли где можно найти камушек. На любой барахолке, распродаже, в любой сувенирной лавке. Отец мог его купить, найти где-нибудь в поле, или его вообще могли подарить, ведь так? Cтаруха щелкнула пальцами, и девушка, сидящая все это время справа от нее и хищно глазевшая на Асуну, резко подскочила и засеменила короткими ногами, путаясь в длинных юбках, куда-то за колоны. - Асуна Ватасе. Готова ли ты принять правду? Зашуршали юбки, появилась советчица старухи, волочащая картину, в три раза большую ее самой. Асуна нервно сглотнула, ладошки у нее вспотели, на лбу выступила испарина. - Ты никогда не думала, Асуна Ватасе, почему твое животное вернулось к тебе из подземного мира? Не искала ответа на вопрос: почему ты сумела выжить в нашем мире, будучи ребенком? И откуда у тебя появился еще один Клавис?- голос старухи скрипел, ухмылка не сползала с лица мерзкого юноши, копошилась девушка, стараясь дотащить огромную картину в золотой рамке. Пульс стучал в висках, в горле пересохло, под ложечкой тревожно засосало. - И я спрашиваю еще раз: готова ли ты, Асуна Ватасе, принять правду? - старуха встала, голос ее прогремел оглушительным громом, заколыхались древние ковры, отлетели подушки в стены, а пышнотелая девушка наконец дотащила картину. - Готова! Помощница старухи одним движением развернула картину и спряталась за ней.Асуна не была готова. Она не была готова к тому, что увидела.
С картины не девушку смотрела, улыбаясь, счастливая мать, держащая за ручку маленького мальчика, рядом с ней стоял красивый, высокий и статный мужчина - отец Асуны. Светлый взгляд, улыбка, спрятавшаяся в блеске глаз. В руках у него маленький сверточек, из которого виднеется маленькое круглое личико младенца. Асуна Ватасе.
Асуна схватилась за голову.Мать одета в красивое алое платье, маленький мальчик аккуратно причесан и наряжен в иссиня-темный кафтан, украшенный жемчугом, отец не хуже - все та же роскошь, вот только... На плечах - мантия, на голове - корона. И что самое ужасное, бросающее в дрожь, вызывающее тошноту, это то, что это была не земная одежда, а наряды Агартхи. Эти узоры, традиционная вышивка. Младенец завернут в пеленку, на которой золотыми нитями вышиты изображения стражей.
-Это ложь!
Асуна набросилась на портрет, разодрала его в клочья, а трое Хранителей Агартхи пристально смотрели на нее. Девушка разрезала ножом картину на полоски, стирала масляную краску ногтями, ломала золотую рамку, пока не расправилась с портретом окончательно. - Асуна Ватасе, уничтожив одну картину, ты не сумеешь стереть свое имя из истории Агартхи, - беззубый рот старухи снова растянулся в улыбке, а дрожащий палец указал на потолок. Девушка вскрикнула, взглянув туда, куда указала старуха. Потолки, фрески, стены, ковры - везде, отовсюду на нее смотрела ее семья: родители и маленький мальчик. Асуна внимательно рассматривала каждое изображение, каждый портрет, каждую чертову фреску, пока у нее не закружилась голова, и она не упала на старые персидские подушки.