Путешествие в быль

Они шли впереди. Реджина и Робин. Он с луком и стрелами, она с небольшой дорожной сумкой через плечо и мечом в ножнах. Она изменилась. Николас видел это, он понимал это. И он влюбился. Он снова в неё влюбился. Злая королева. Он сначала не мог поверить, что такое могло с ней случиться. Но теперь он видел её в этих тёмных бездонных глазах. В ней была тьма. И, пройдясь разрушительным смерчем по её существу, она ушла, оставив за собой хаос, в котором королева сейчас вязла, как заблудившийся путник в болоте, отчаянно стремящийся добраться до ближайшей кочки. И этим спасением был не Николас, как однажды ему показалось. Им был вот этот разбойник, который ежесекундно следил за пространством вокруг своей королевы, сжимая лук, готовый в любое мгновение выхватить стрелу и защитить её. Николас грустно усмехнулся... Реджина мчалась во весь опор. Даже привыкший к требованиям своей неугомонной хозяйки, Россинант явно начинал уставать, чуть теряя темп. Но всё же он верно донёс королеву до цели. Миллс буквально выпрыгнула из седла, не обращая внимания на недовольное ворчание своего взмыленного коня. - Брат Тук! - крикнула брюнетка, бесцеремонно ворвавшись в небольшую хижину, сплошь увешенную сухими травами, уставленную порошками и прочей лекарской утварью. - Брат... - Что?.. - послышалось недовольной ворчание из дальнего угла хижины. "Он пьян!" - разочаровано подумала Реджина. - Ваше... - расстриженный монах с трудом сфокусировался на своей неожиданной гостье, попутно соображая пьяным мозгом кто перед ним. - Церемонии потом! - выкрикнула Миллс и, схватив ведро воды, подготовленной, очевидно, для утреннего умывания, окатила ей мужчину. Брат Тук ошарашено плюхнулся на кровать, с секунду смотря прямо перед собой и тяжело дыша. - У вас что за манера такая - меня водой обливать... - пробубнил себе под нос монах... - вчера Локсли, сегодня... Ваше Величество! - до Тука, наконец, в полной мере дошло осознание того, что перед ним стоит королева. - Брат Тук, придите же в себя! - Миллс схватила мужчину за плечи. - Там ранен человек - он умирает. Чем можно обработать раны и остановить жар? - Почему просто не вызвать вашего придворного лекаря? - ещё не до конца протрезвев удивлённо поинтересовался монах. - Чёрт! Да ты поможешь мне или нет?! - не выдержала Реджина. - Хорошо... Монах тяжело поднялся на ноги и принялся дрожащей, но верной и опытной рукой, смешивать порошки. Когда всё было готово, он протянул Реджине несколько склянок. - Это остановит жар. Растворите в воде и давайте пить три раза в день, - проинструктировал Тук. - Раны же обработайте ромом и засыпьте вот этим. Если рана широкая - придётся зашивать... я бы мог пойти с вами... Миллс помедлила несколько мгновений - предложение было соблазнительным. Но Натали просила её... Интуитивно Реджина чувствовала, что выдавать местоположение того здоровяка нельзя. - Нет, - наконец, выдохнула брюнетка. - Чем можно зашить рану? Тук неуверенно кивнул и протянул ей небольшой кожаный мешочек. - Там всё необходимое, - заверил монах, - следите, чтобы края раны плотно смыкались и не забывайте обрабатывать. - Спасибо! - облегчённо выдохнула Миллс и схватила пузатую бутылку рома с деревянного стола. - Эй! - возмутился мужчина. - Думаю, что вам на сегодня хватит! - беспечно пожала плечами Миллс. - Вы сбежали? - окликнул, уже собирающуюся уходить девушку, совсем протрезвевший Тук. - Да. Папа помог мне, - кивнула Миллс. - Постарайтесь не пить больше. - Постараюсь... - задумчиво усмехнулся монах вслед закрывшейся двери. Уже светало, когда Реджина добралась до лагеря. Спешившись, она позволила уставшему Россинанту пастись на ближайшем лугу. Брюнетка направилась в чащу леса к раненному. Сердце чуть не выпрыгнуло от неожиданности, когда в неё буквально врезалась Натали, крепко обнимая её и утыкаясь лицом в живот. - Я думала, что вы нас бросили! - захлёбываясь в слезах, выпалила девочка. - Успокойся, - Реджина опустилась на корточки перед ребёнком и заглянула в голубые, заплаканные глаза девочки, - я ездила за лекарством. Пойдём... Миллс наскоро развела порошок и, с трудом приподняв голову мечущегося в бреду Николаса, напоила его лекарством. Дрожащими руками она она сшивала края раны, успокаивая и уговаривая мужчину лежать спокойно. Наконец, рана была зашита, а повязка наложена. Реджина опустила ладонь на лоб раненного - жар отступил и дыхание здоровяка выровнялось. Мужчина заснул. - Реджина! - тихо позвала Натали. - Я принесла вам воды из колодца. Подумала, что вы захотите умыться и отдохнуть - вы не спали всю ночь. Миллс с секунду удивлённо смотрела на девочку. До этого момента она сравнивала её с Белоснежкой, опасаясь и стараясь отгородиться от ребёнка. Но если принцесса не замечала ничего вокруг - никогда не спрашивала, почему её мачеха грустит, не интересовалась устала ли она, то Натали была лишена этого детского эгоизма. Реджина молча приняла воду и умылась, чувствуя значительное облегчение от живительной влаги. - Поспите, прошу вас, - добавила Наташа. - Вы итак много сделали. Реджина растрогано улыбнулась этой простодушной, искренней заботе и провела ладонью по щеке девочки. - Спасибо, Нэтали... Реджина чувствовала его взгляд. Николас будто изучал её, и от этого ей становилось не по себе. Казалось, что он вот-вот увидит в ней Злую Королеву и ужаснётся. Ему станет мерзко. Мерзость. Именно это чувство она испытывала всё чаще и чаще, глядя в своё отражение в зеркале. Она не успела ухватить тот момент, когда с её глаз будто спала пелена, и она увидела, что натворила в своём бреду. "Может Муромец прав?" - вновь и вновь проносилась в голове мысль, неприятно беспокоя сердце. Но Николас верил в неё. Эта его черта - верить в людей. Он верил и раньше - тогда, когда они встретились. И он платил за эту веру. Именно она когда то чуть не лишила его наследия - его любимого княжества, именно это вера заставила его когда-то скрываться от тех, кого он считал своими братьями, именно она чуть не лишила его жизни. На этой мысли Миллс оглянулась и посмотрела прямо в глаза князя, чувствуя как паника подкатывает к горлу. Николас встал как вкопанный под этим взглядом, не в силах отвести от него глаз. Робин же, чутко реагировавший на каждое движение женщины, насторожено остановился, вопрошающе глядя на брюнетку. - Ты зря выбрал меня! - мысли Миллс мутились, она чувствовала, как подкашиваются колени. - Я всех погублю! Я приношу несчастья! Что ты творишь?! Женщина рванула к опешившему от такого напора князю и, выкинув руки вверх, схватила его за вырез кольчуги, начиная отчаянно за неё трясти. - Реджина!.. - Николас осторожно обхватил широкими ладонями её плечи, стараясь привести её в чувство. Но женщина буквально повисла на металлических цепочках кольчуги, оставляя кровавые следы от своих ладоней, кожа которых не выдержала такого рвения. - Милая! - Робин схватил её руки и, насколько мог, мягко отцепил её окровавленные ладони от кольчуги Николаса. - Пусти! Вы должны все оставить меня! Бросить! Пусти! - Миллс тщетно пыталась вырваться из стальных объятий ошарашенного Гуда. Остальные удивлёно и, даже несколько напугано, наблюдали невиданную картину - бьющуюся в истерике королеву, готовую рвать на себе волосы, если бы не разбойник, надёжно оберегавший её от неё же самой. Первой пришла в себя Эмма. Она сунула руку в свою дорожную сумку, достав оттуда небольшой кожаный мешочек. Подбежав к вырывающейся из объятий Гуда брюнетке, шериф бросила в её лицо сонный порошок. Реджина тут же затихла и повисла на руках своего вора...