Безмолвное дитя

— Сколько тебя не будет сегодня? — Агнет, ловко орудуя ножом и вилкой, отрезала кусочек бифштекса и запустила его в рот, глядя на хмурого Тома, сидящего напротив. — Ты не выспался?  — Странное состояние, - Том, передернув плечами, сделал глоток кофе. Он смотрел на нее с некоторым расстройством, словно чем-то озабочен.  — Что-то на работе?  — Да нет же, — он нахмурился еще больше, став чернее тучи. — Том, я не понимаю…  — Агнет, вчера после работы, въехав в Кройцберг, проезжая мимо пекарни, мне показалось, что я увидел сидящего на углу пьяницу. — Том, это же Берлин. Ты меня не удивил сейчас.  — Я вышел спросить нужна ли ему помощь. Агнет сглотнула и закатила глаза. Она была недовольна тем, что ее муж мягкосердечен настолько, что готов помогать каждому встречному. Ей это нравилось в начале их отношений, но спустя пять лет начало надоедать то, что Том слишком много денег тратит на благотворительность. Нет, Агнет не была против помогать малоимущим, детям и инвалидам, но не в том количестве, что отдавал Том.  — Ты ему дал кучу денег, да? Чтобы он потом пошел и купил себе алкоголь.  — Агнет, дело в том, что это был не пьяница. Девушка с интересом накренила голову и, откинувшись на спинку стула, скрестила руки на груди.  — Может, ты уже скажешь в чем дело?  — Это был ребенок. Подросток. Я даже не понял изначально был это мальчик или девочка. Этому созданию на вид лет шестнадцать. Знаешь, он так жалобно смотрел, столько несчастий в его глазах, Агнет, ты бы видела.  — Ты расстроился из-за этого? Бродяжек очень много на улицах, Том. А ты знаешь, что сейчас таким образом домашних детей отправляют вымогать деньги или обворовывать людей?  — Я поздоровался с ним и предложил денег, но он весь напрягся и стал пятиться назад. Я думаю, он испугался меня. Похоже, это все-таки был мальчик. Агнет вскинула брови и вытерла рот салфеткой.  — Мне не нравится, что ты себя так ведешь.       Том больше не говорил ничего, он молча вышел из-за стола, поблагодарил за завтрак и отправился на работу. За рулем он думал о том мальчике, быть может, о девочке. Этот образ не выходил из его головы. Черные волосы до плеч, испуганный вид, мешковатая одежда. Было трудно понять в темноте грязная она или нет, но Тому казалось, что все-таки она была грязной.       Том не мог спокойно работать — образ несчастного подростка назойливо крутился в голове. Том решил, что сегодня он познакомится с ним и предложит помощь. Возможно, у этого ребенка нет родителей. Тому было совестно, что прошлой ночью он не смог остановить мальчишку (или девчонку), когда тот (или та) дал деру при приближении парня. Том считал, что спугнул подростка своим грозным видом и строгим костюмом. В любом случае, Каулитц-младший решил, что у этого подростка необходимо разузнать его имя, где он живет и требуется ли ему помощь.       Закончив рабочий день также поздно, как прошлый, Том поскорее сел за руль. Покусывая костяшки пальцев на правой руке, Том вел машину и изрядно нервничал. Он не знал почему ему так хочется разобраться с этим ребенком, но понял, что только поможет ему и больше не будет забивать этим свою голову. Ведь Агнет была права: таких детей миллионы по всему миру, и у каждого из них разные намерения, порой не совсем хорошие.       Въезжая в район Кройцберг, Том замедлил движение автомобиля и внимательно смотрел на улицы, надеясь заметить знакомую фигуру в мешковатой одежде. И он заметил ее. В той же позе, что прошлой ночью, сидящую на углу пекарни и что-то теребящую в руках. Том остановил машину и осторожно вышел из нее, стараясь не спугнуть подростка, как сделал в прошлый раз. — Эй, — он подошел ближе, между ними осталось расстояние около трех метров, и чуть улыбнулся, — Я не хочу, чтоб ты боялся меня, — Том подошел еще ближе, сократив расстояние до метра, и сел перед подростком на корточки. — Привет. В лице испуганного заморыша читался страх и интерес, он чуть втянул голову в высокий ворот непонятной толстовки или чего-то похожего, что было на нем надето, и слегка дернул уголками губ.  — Меня зовут Томас. Том. А тебя? — Том искренне улыбнулся, ожидая ответа. Сидя там, глядя в лицо замученного подростка, он так и не мог понять девочка перед ним или мальчик. Черные волосы красиво обрамляли лицо с острыми чертами, под пухлыми губами красовалась родинка. В полумраке было очень сложно что-либо разобрать в его виде, но при помощи света луны Том смог рассмотреть его милое лицо.  — Почему ты молчишь? Ты меня боишься? Извини, пожалуйста, я не хотел тебя пугать, — очень быстро произнес Том, и ребенок протянул перед ним руку, на запястье которой парень смог в свете луны разобрать короткое вытатуированное имя простым сдержанным шрифтом. — Билл? Теперь не осталось сомнений, что перед ним мальчик. Том вздохнул, и Билл забрал руку обратно, кутаясь в свой балахон. Парень не понимал почему Билл молчит, и в душе у него зашевелились червоточинки сомнения по поводу этого подростка. Билл коротко кивнул.  — Я хочу помочь тебе. Пойдем со мной до машины? Билл съежился, с недоверием глядя на Томаса, вжимаясь в стену пекарни позади него, еще больше поджимая ноги к груди.  — Извини. Не хочу пугать тебя. Но я честен с тобою. Предлагаю поговорить в моей машине. Билл продолжал настороженно сидеть, в любой момент готовый сорваться с места и бежать, если парень напротив него начнет хватать его или нажимать на него, придвигаясь все ближе. Билл старался вообще не доверять людям, поэтому его лучшими друзьями были луна, бездомный кот с соседней улицы и темнота ночи. Том смотрел на него с интересом, с жалостью. Биллу была приятна его компания, сердце позволяло встать и идти за этим мужчиной следом, но разум настаивал остаться здесь, у холодной стены, и убежать при нужном моменте.  — Билл? Билл вновь кротко кивнул, и Том поднялся на ноги, делая шаг назад.  — Я тебя не обижу. Я люблю детей и не причиняю им зла, — он смотрел с осторожностью, боясь, что подросток сейчас вскочит и даст деру в противоположную сторону. — Честно! Билл встал с места и чуть улыбнулся, а затем последовал до автомобиля нового знакомого. «В конце концов,» — думал он, — «Хуже уже не будет.»       В машине Том наконец смог рассмотреть черноволосого Билла полностью. Он был одет в мешковатую одежду, как и было обдумано изначально, в бордовую толстовку, сверху накинута куртка из драпа, которая размера на два-три была больше размера Билла, на ногах свободные потертые штаны, которые Билл постоянно подтягивал, цвета красного дерева, и пошарпанные черные кроссовки с наклейками. Сев в машину, Том замолчал, в воздухе повис немой вопрос, он бессовестно разглядывал парнишку, а тот, чувствуя на себе чужой взгляд, старался как можно больше спрятаться в своих одеждах, краснея и вздыхая каждые несколько секунд.  — Почему ты не разговариваешь со мной? Ты меня боишься? Том не унимался, ему было интересно поговорить с этим ребенком, расспросить его о ночных посиделках у пекарни, но тот молчал, как партизан, лишь только смотрел своими глазами по сторонам, в которых отражались обида и негодование, а еще, кажется, доверие.  — Ладно… — Том прокашлялся и сделал лицо до боли серьезным, а затем завел мотор автомобиля и заблокировал двери. Билл с испугом оглянулся и схватился тонкими пальцами за спинку кресла, усевшись в полоборота к мужчине. «Что я делаю? — Том покусывал губы, ведя машину плавно, не смотря на испуганного подростка, перед глазами которого, кажется, проснеслась вся его измученная жизнь. — Агнет убьет меня!»       Через десять минут Том и его спутник прибыли к одному из ресторанов города. Томас остановил автомобиль и повернулся всем телом к бледному Биллу, а затем чуть усмехнулся, дивясь такой непосредственной детской наивности и пугливости.  — Билл, сейчас ты поешь, мы с тобой пообщаемся, а затем я отвезу тебя на то место, куда попросишь, где ты живешь, согласен? Не бойся меня, я не сделаю ничего плохого.       В голове Билла крутились противные мысли, он не мог понять по какой причине его подобрали с улицы и привезли в столь позднее время в ресторан, готовы накормить и переживают за него. Мальчик долгое время жил на улице, ему была чужда такая забота. Сердце трепыхало в груди, Том приглянулся парнишке: в нем сочитались умеренная строгость и миловидность, парень действительно казался добрым, с открытой душой, этакий семьянин — по максимуму серьезен на работе и по максимуму нежен вне нее.       В ресторане приглушенно играла легкая музыка, неяркий свет и обстановка в лиловом цвете создавали полный комфорт, Билл почувствовал себя как дома, он вспомнил лилового цвета мамин передник, запах вишневого пирога, доносящийся с кухни… Он всегда обожал вишневые пироги, что готовила любимая мама, они словно изнутри были сложены из любви и заботы, Билл никогда не забудет этот приторно-кислый вкус. Он с грустью вздохнул, ностальгируя, следуя за официантом, провожающим их пару к одному из самых дальних столиков у окна.       Биллу было непривычно находиться в таком месте. Ему казалось, что единственная парочка, сидящая в углу, хихикала над его внешним видом, Биллу стало стыдно, что собой он позорит такого важного и красивого Тома.  — Билл, расслабься, — отметил Том, сидя за столом.  — Вы готовы сразу делать заказ или Вам дать время на обдумывание? — любезный официант с улыбкой на лице смотрел то на Билла, то на парня, не проявляя и капли агрессии по отношению к первому.  — Мне эспрессо и малиновый чизкейк, а молодому человеку блюдо дня, «Цезарь», чай и на десерт кусок вишневого пирога. Билл пугливо взглянул на официанта, но быстро отвел взгляд, потупив его на хлопковой скатерти. Ему понравилось то, что Томас взял выбор блюда на себя, не заставляя мучиться и краснеть перед ним.       Приняв и повторив заказ, официант удалился, попросив подождать блюдо дня около двадцати минут. Том откинулся на спинку стула и с улыбкой глянул на паренька напротив. Тот не ответил ему взаимностью, продолжая разглядывать узоры на скатерти.  — Не расскажешь откуда ты? Билл молчал. Он не знал как ответить, что ответить. Он не мог сказать. Это не было тайной, он просто действительно не мог. А, возможно, он бы и не стал рассказывать Тому о своей жизни, если бы даже захотел. Том не тот человек, которому Билл обязан доверять. Они друг другу никто, они оба это понимали, но смотрели друг другу в глаза так, словно знали друг друга до их первой встречи.       Когда принесли салат и чизкейк, Билл, вооружившись вилкой, по маленькому кусочку стал есть, но не сдержался и начал заталкивать в рот как можно больше салата, низко склонившись над тарелкой. Том вскинул брови, удивленно глядя на спутника и медленно пожевывая свой малиновый чизкейк, повторяя про себя: «Бедный ребенок!»       Билл словно чувствовал в себе бездонную дыру — он ел и ел, пытаясь наесться главным блюдом, которым стало жаркое из филе рыбы в горшочке и картофельное пюре, до отвала, пока Том не привстал со своего места.  — Билл, я отойду в мужскую комнату. Посиди здесь, никуда не уходи. Билл сидел неподвижно первые несколько секунд, а потом ускорил процесс поедания пищи, и, наконец закончив с рыбой и картофелем, схватил в одну руку кусок вишневого пирога, а во вторую — кошелек Томаса, оставленный на столе.       Когда Том вернулся в обеденный зал, Билла уже не было на месте. Он усмехнулся и сел за стол, подозвал официанта, затем расплатился карточкой.       Он сидел в ресторане до самого закрытия. Он обдумывал действия малолетнего сорванца. Том знал, что тот не устоит перед приманкой в виде кошелька, именно поэтому заранее купил кошелек и вложил туда сто евро. Теперь Томас понимал, что с пареньком нужно быть внимательнее и говорить с ним более целесообразно.       От Агнет пришла СМС, когда парень садился в свой автомобиль. Девушка сообщила, что ночует у подруги, и Том устало потер переносицу.       Он знал, что скоро потеряет свою любимую женщину из-за своих пропаж на работе. А теперь их семейное время воровал бездомный Билл.       Том ухмыльнулся сам себе, решив, что завтрашняя встреча с брюнетом должна состояться.