Тропа через Бездну

Тем временем наследник Тор совершал вечерний променад. Было довольно поздно, поэтому он уже не надеялся, что брат заглянет к нему в такой час. Зато для друзей это было самое подходящее свободное время, когда они могли насытить свои животы в ближайшем привычном заведении. — Тор, ну наконец-то! — воскликнул Фандрал, приветствуя своего теперь уже почти царя. — Не откажись от кружки меда, — предложил Вольштагг. — Друзья мои, — громовержец выглядел слишком воодушевленно, и Сиф насторожилась, — скажите, вам не надоело день за днем впустую сидеть в Асгарде? Друзья притихли, и даже Вольштагг перестал жевать. — Ты хочешь предложить нам другое место? — осторожно поинтересовался Фандрал. — Именно, — грянул Тор. — Вам бы не хотелось отправиться куда-нибудь, где вы еще не были? — Мы везде уже были, — напомнил Вольштагг. — Кроме Хельхейма, да минует нас чаша сия. — Так я не про Иггдрасиль говорю, не про девять наших миров. — Ты что, у Локи научился загадками говорить? — брякнул Фандрал. “Это у них семейное”, — подумала Сиф. — Я имею в виду дальние миры, еще неизведанные нами, — говоря все это Тор даже не смущался находящихся вокруг людей, которые потом начнут порождать нелепые слухи. — Тор, сядь, — полушепотом одернула его Сиф. — Что ты болтаешь, да чуть не на всю улицу? — Ты серьезно? — удивился Вольштагг. Огун-суровый таким же взглядом одарил громовержца и сразу высказал свои опасения: — Я думаю, что это могло бы обернуться для нас новыми угрозами и войнами. Остальные согласились с его мнением, но Тор обращал больше внимания на положительные стороны, поскольку к битвам он был привычен, и они его не пугали. По его мнению, Асгард мог бы завоевать и присоединить к себе новые колонии вместе с их ресурсами, как это происходило многие тысячи лет назад. Мог бы добыть новые артефакты и стать еще могущественней во вселенной. Но Тор забегал наперед. У него была только идея будущих перемен, а как ее реализовать он не имел ни малейшего понятия. То, что он откопал в старых источниках только наводило на мысли, которые были скорее мечтами и в которых долго копаться не хватало терпения. Обычно в таких ситуациях на помощь всегда приходил Локи. И Тор не сомневался, что успел заинтересовать брата еще когда они встретились в общем книгохранилище. — Тор, на этот раз это даже не Йотунхем, — пыталась достучаться Сиф. — Вселенная огромна и в ее бездне миллиарды миров. — Да и как ты собрался туда добираться? — уточнил Фандрал. — Всеотец не позволит тебе использовать тессеракт. — А он мне может и не понадобится, — самоуверенно заявил громовержец. Все это были очень далекие мечты и Тор понимал, что пока он под присмотром Всеотца, его возможности ограничены. Однажды ему уже дали понять, что путешествия за пределы Иггдрасиля при помощи радужного моста не реализуемы, что это чревато не только конфликтами с иными мирами, но и может разрушить весь Асгард до основания. Это были веские доводы, поэтому Один запретил даже думать о таком. Но Тор хорошо знал отца и не считал, что все так просто. Ведь мастера продолжали работать над чертежами, а отец виртуозно избегал этой темы при малейших намеках на нее. Такое положение дел Тора не устраивало. Он молод, у него впереди целая жизнь и куча возможностей самореализоваться, поэтому сидеть в болоте, коим в последнее время стал некогда великий и могучий Асгард он не собирался. Это было и понятно. Отец стар и время завоеваний для него прошло. Но Асгард всегда был оплотом воинов, во главе которых уже не первую сотню лет стоял Тор-громовержец. К тому же сейчас он являлся практически царем и имел все полномочия принимать решения. “Локи поможет мне разобраться во всем этом”, — подумал Тор, разбавляя свои раздумья медом. Обратно во дворец он не торопился, поэтому, когда все разошлись, решил проводить Сиф до дома. И хотя она могла дать отпор любому, в одиночку по ночным улицам бродить не стоило. — В последнее время ты нечасто балуешь нас своим присутствием, — заметила она, запахивая на себе плащ. — Есть дела, в которых я не силен, — признался Тор, — поэтому приходится наверстывать упущенное. Сиф представляла какой груз ответственности свалился на плечи наследника и понимала, что нужно время, пока он привыкнет к своим новым обязанностям. И все-таки это было несправедливо по отношению к ней. Но Тор, похоже, совсем не замечал, насколько быстро отдаляется не только от своей избранной, но и от друзей. А ведь они с детства были почти семьей и во всем помогали друг другу. — Я всегда дам совет, — с теплым взглядом произнесла Сиф, — просто знай. Громовержец не был бесчувственным бревном, и ему, как и любому мужчине, была приятна женская любовь и забота. — Я знаю, — он обнял свою воинственную деву, а потом опять вернулся к волнующей теме завоеваний, но валькирия снова воззвала к благоразумию. — Помнится, кто-то говорил, что войны — это его слабость, — намекнул Тор. Она улыбнулась, признавая, что действительно не отказалась бы от новых походов, если только они будут обдуманными. — Ты знаешь, я пойду за тобой, мы все пойдем, но это должно быть оправдано, — сказала Сиф. Тор был полностью согласен и конечно не собирался бросаться в омут с головой, благо с ней он теперь дружил крепче. А при участии Локи и боевых магов, шансы на успех могли бы возрасти в разы, и Асгард снова держал бы лавры победителя. Так было прежде и так будет впредь. *** Жара в Асгарде постепенно сходила на нет. После летнего отшельничества Локи быстро перестроился на обычную городскую жизнь. Хотя первое время он отсыпался, расслаблялся в воде с ароматными маслами и травами, и наслаждался привычной дворцовой трапезой в компании немногочисленных симпатичных дев. Дочери советников и иных высокопоставленных лиц по большей части проживали во дворце вместе с родителями и порой от внимания юных соблазнительниц можно было устать. Но не сегодня. За целое лето Локи соскучился по таким играм, поэтому вечером мог запросто уединиться в своих комнатах с одной из прелестниц. Благодаря Фандралу он знал почти всех придворных красавиц, которые были не прочь ублажить мужчину без каких-либо обязательств. С началом осенней поры дни медленно пошли на убыль и с каждым разом солнце поднималось все позже, а садилось все раньше. Локи тоже сегодня не спешил вставать, пока его не выманил из постели сигнал оповещения устройства связи в приемном зале. Ворон тут же всполошился и тоже начал голосить, выплясывая на полу с растопыренными крыльями. — Надо будет сделать себе новое зеркало, — сонно пробормотал Локи, потирая лицо. Вызов поступал из чертога Эйр. И чтобы не светиться перед госпожой в неудобном виде, Локи отключил голограмму, оставив только звук. — Чем обязан? — спросил он. До этого Эйр несколько дней посвятила изучению данных с последнего обследования царевича. Даже ввела в курс дела своих старших опытных помощниц. Все они перебирали возможные способы удалить либо обезвредить имплант, просчитывали риски и делали прогнозы. Но всякий раз выводы оказывались неутешительны и продолжать дальнейшие изыскания не было смысла. — Я проанализировала твои данные, — сообщила Эйр, — мне жаль, но извлечь имплант не получится. В первые секунды Локи был шокирован. Прискорбная новость прозвучала как внезапный громовой раскат. Нет, Локи конечно, допускал, что легко не отделается, но чтобы вот так в один миг потерять надежду и осознать свою беспомощность. Чувствуя тревогу хозяина даже ворон притих. — Не верю, что совсем нет выхода, — заметавшись по комнате озвучил Локи и по голосу было ясно, что он растерян и нервничает. — Что-то еще сделать возможно? — Будь это в любом другом месте, убрать все было бы нетрудно. Но, имплант находится в одной из затылочных вен и при манипуляциях есть риск повредить нейронные связи мозга, — объяснила Эйр. — Это твой приговор? Эйр так не считала. К тому же задача целителя — бороться за пациента до последнего его вздоха. И она не собиралась сдаваться. — У меня есть подозрения на биоорганику. В любом случае придется сделать новую диагностику и лучше поскорее. Тут даже нечего было раздумывать. После разговора с Эйр Локи сразу послал сигнал распорядителю слуг и начал собираться. Еду ему сейчас принесут, потом Свейн как обычно наведет порядок в комнатах, а конюший к тому времени подготовит коня и можно будет ехать. Наблюдая за сборами хозяина, ворон тоже суетился. Он чувствовал что-то неладное и так часто перелетал с места на место, что Локи решил выпустить его на волю. — Отпущу тебя размять крылья, — отключая энергетический заслон окна сказал царевич. “Кру-кру” — будто засомневался пернатый стоит ли ему улетать. — Давай, лети к своим новым друзьям, — Локи махнул рукой. — Только не дерись ни с кем. Погода стояла теплая и почти безветренная, так что Рунар с легкостью воспарил в небо. “Ничего, совсем скоро все прояснится, — думал Локи, — Эйр что-нибудь придумает. Мы вместе что-нибудь придумаем”. *** Не успел Локи доесть последний кусок творожной запеканки и допить молочный чай, как заявился Тор. Вот уж воистину настоящий громовержец и умелец нагрянуть, когда его не ждешь. — Доброго утра, — пожелал он брату, когда тот открыл дверь. — Я тороплюсь, — сразу с порога объявил Локи, не особенно желая впускать брата внутрь. — Ты всегда торопишься, — сказал Тор и все-таки прошел. — И что ты хотел? — Твоего совета. — У тебя полный зал советников, — напомнил Локи. — Неужто этого мало? — Пока что это их не касается. Помнишь те книги из хранилища? Признай, они ведь тебя заинтересовали. Сейчас Локи было не до размышлений о книгах, чертежах, радужных мостах или что там Тору взбрело в голову обсуждать. Да и время на его болтовню тратить не хотелось. — Я скажу тебе сразу — это безумие, — притормозил он брата. — Ты даже не выслушал, — возмутился тот, — а дело касается нашего общего будущего, между прочим. — Философские размышления с утра? — подметил Локи, накидывая поверх простой серой рубашки вышитый серебром темно-синий безрукавный камзол. — Я хочу для Асгарда славы и былого величия, — поделился громовержец, — но отец никогда не позволит мне... — ...утопить невинные расы в крови? — перебивая закончил Локи, поправил одежду перед зеркалом и открыл дверь, приглашая брата на выход. — Локи, что такое девять миров? — размашисто жестикулируя пытался донести Тор. — Это как девять коров на одном пастбище, где скоро будет нечего есть. — Братец, ты меня удивляешь, — усмехнувшись, на ходу оценил Локи. — И знаю к чему ты клонишь. Вот только двум светилам нельзя в единой сфере путь держать. — Что? — не понял громовержец. — Шекспир —великий классик Мидгарда, — пояснил Локи, хотя знал, что до брата либо совсем не дойдет, либо с большим опозданием. — А с каких это пор ты стал защитником невинных рас? — поинтересовался Тор, когда они с Локи вошли в вертикальную транспортную капсулу, чтобы спуститься вниз. “Если бы ты видел, что творит Танос и что творил я, будучи у него в плену, ты бы не спрашивал”, — подумал Локи, а сам озвучил: — Я нахожу это бессмысленным. — Не верю, что ты сдался. Я же видел, как ты смотрел на те древние свитки с чертежами. — Есть вещи, о которых не знать во сто крат полезнее, — Локи припомнил слова менталиста и сразу мысленно вернулся к таинственному убежищу в горах. Тор понял, что откровенничать сейчас брат явно не настроен, но спросить о том куда он направляется было необходимо. — Еду в Хейлсалир, — спускаясь по ступенькам ответил Локи. — Зачем? — Как ты думаешь, я в самом деле скажу тебе правду? — он притормозил и прищурено посмотрел на брата, и почему-то так жалко его стало, что Локи вспомнил, как еще недавно обещал себе по мере сил стараться жить открыто, чтобы потом не было мучительно больно разгребать проблемы в одиночку. — Я потом тебе расскажу, — пообещал Локи, — правда. “Пустое”, — вслед брату подумал Тор. Ведь богу-трикстеру не свойственна открытость, а потому не стоило даже надеяться. Вороной был подготовлен и уже ждал хозяина у восточных ворот. Так что Локи без промедления оседлал коня и словно ветер унесся прочь. Тор вздохнул и в раздумьях посмотрел на небо и на солнце, на оба едва заметных спутника Асгарда, потом оглядел величественные золоченые постройки, сады и дворец. Разве мог бы он сейчас созерцать все это, не будь Асгард великой военной державой? Да, все это было оплачено кровью и отвагой великих воинов, слезами и горем их жен и матерей. Но именно так достается слава и никак иначе открывается путь в Вальгаллу. Тор был уверен. И однажды он поведет своих храбрых воинов в новый бой под чужим небом и добудет Асгарду новую славу, даже если Локи не встанет с ним плечом к плечу. *** Не прошло и получаса, как младший царевич уже стоял на пороге целительного чертога. Быстроногий Виндрафн только рад был пробежаться по окрестностям, почувствовать свободу и размяться. А когда хозяин оставил его в роще посреди кустов и сочной травы, так и вовсе довольно заржал. Выяснив, где сейчас госпожа, царевич немедля, почти бегом поднялся на второй этаж. Эйр находилась у себя в кабинете. Локи даже не постучал перед тем, как войти. Он все еще был возбужден резвой скачкой, а мысли хаотично роились в его голове. Первым делом целительница постаралась успокоить царевича. Ведь истерия ни к чему хорошему не приведет. А диагностику лучше делать в спокойном состоянии, чтобы естественные импульсы мозга не перекрывали сигналы импланта и не вносили погрешности в результаты обследования. — Хорошо, все, я успокоился, — сидя на диванчике, Локи сделал несколько глубоких вдохов, и это помогло немного расслабиться. Эйр с подозрением посмотрела на него. — Я очень постараюсь не создавать помех, — пообещал Локи. — Тогда идем, — серьезно настроенная Эйр пропустила царевича вперед и по пути в диагностический сектор объяснила, что сейчас они сделают спектроскопию, а потом придется потерпеть, ибо бомбардировать мозг электрическими токами процедура не из приятных. — Мне необходимо понять на какие центры воздействует этот имплант, — пояснила Эйр. Локи покорно промолчал. Его истерия вдруг резко сменилась апатией, и стало все равно, что с ним будут делать, лишь бы это дало хоть какой-то результат. А вскоре царевич уже полулежал в удобном кресле с жестко зафиксированной головой. Диагностика при помощи терагерцового излучения оказалась довольно эффективной и весьма информативной, поэтому длительная стимуляция токами не понадобилась. Эйр дала всего пару разрядов, только чтобы проверить и подтвердить предыдущие данные. — Как я и полагала, в составе импланта есть органика, — сразу заключила она, освобождая голову пациента. — Это биооболочка, способная прорастать в мозг, подключаться к нейронам, и позволять тому, что внутри воздействовать на них. Сейчас импульсы нестабильны, поэтому могут влиять на внутричерепное давление. — Отсюда головная боль и кровь из носа, — сделал вывод Локи. — Да, и хорошо, что она выходит, а не изливается в мозг, — заметила Эйр и разрешила пациенту встать. — Если это нельзя извлечь, то я хочу знать как это можно уничтожить, — заявил Локи. — Ведь после моего возвращения из Мидгарда оно было не активно. Значит способ есть. — Тогда у тебя было сильное сотрясение мозга. Локи до сих пор хорошо помнил Халка и то, как сидел на полу башни Старка под прицелом так называемых мстителей. Голова потом еще долго кружилась, и тошнота мучила несколько дней. — Зато это привело меня в чувства, — напомнил себе Локи. — Какой вообще во всем этом смысл? — Подавлять твою волю, — в очередной раз признала Эйр. Локи улыбнулся, а потом громко рассмеялся, и было в его смехе что-то безумное. — Конечно, — протянул он, — разве мог бы Танос отпустить меня на свободу в здравом уме? — Нет, он преследовал еще какую-то цель. И я узнаю какую. Домыслы царевича Эйр не касались, а вот его состояние вызывало опасения. — У тебя психологическая травма, — озвучила она свой диагноз, а потом предложила помочь преодолеть этот барьер. Локи притих и задумался, опять вспоминая данное себе обещание по возможности быть открытым, а не прятаться ото всех за шлемом с рогами, как символом скрытности и упорства. Пожалуй, она права. — Наверное я должен что-то рассказать, — наконец рискнул он. — Ты сохранишь это в тайне, надеюсь? — Ты еще не убедился, что можешь мне доверять? — спросила Эйр. Локи убеждался не раз, просто позволить кому-то заглянуть себе в душу было непросто. Он боялся быть открытым, и внутреннее сопротивление являлось подсознательной защитной реакцией. Но здесь и сейчас не стоило кого-то бояться. У Эйр не было причин предавать его, поэтому царевич мог свободно поговорить о наболевшем, а не замыкаться в себе. И эту преграду он преодолел успешно. Вначале он кратко рассказал целительнице про плен у Таноса, останавливаясь лишь на самых ярких моментах тех событий. Тем более недавний просмотр кристалла сильно освежил их в памяти. Затем перешел к воспоминаниям о бессмысленной битве на Земле. — Они дали мне скипетр, — рассказывал Локи, — и мне казалось я могу покорить с ним всю планету. Я мог влиять на разум людей и даже поддерживать связь с Иным в другой галактике. Но при всем этом я не мог долго думать и постоянно действовал. Теперь я понимаю почему. Эйр слушала внимательно и догадалась на что намекает Локи. — Считаешь, имплант и камень скипетра связаны? — предположила она. — Я почти уверен. Мои воспоминания и эта штука в голове последнее, что осталось мне от безумного титана. Тогда я подвел его, и он не только не получил тессеракт, но и потерял скипетр. Он будет меня искать и уничтожит все, чтобы заполучить их. Закончив рассказ, неожиданно для себя царевич испытал невероятное облегчение, и страшные события минувших лет как будто потеряли краски, превратившись в дурной ночной сон. Позволить себе так выговориться Локи мог, казалось, сотни лет назад, когда мать была еще жива. Сейчас те ощущения вернулись, и он почувствовал, что снова не один. Он как будто заново учился быть открытым, учился доверять и осознавать себя в безопасности. Он мог рассчитывать на помощь. Теперь, когда Эйр услышала предысторию, когда выяснила природу инородного тела и с чем оно могло быть связано, необходимость нейтрализовать угрозу встала более остро. К счастью, часть проблемы уже давно была отсечена. Хранилище Всеотца надежно блокировало любые магические проявления экспонатов, поэтому скипетр находился в полной изоляции и априори не мог ни на что влиять. А экспериментировать с малоизученными артефактами, рискуя жизнью и здоровьем царевича однозначно не стоило. — Мы можем попробовать протонную пушку, — предложила Эйр, — но мгновенного результата я не обещаю. — Радиация? — насторожился Локи. — Микродозы не нанесут тебе вреда, — успокоила целительница, — но они частично убьют инородные клетки и нарушат связи оболочки импланта с твоим мозгом. — Частично? — Боюсь понадобится не одна попытка, чтобы полностью убить это. А превышать разовые дозы облучения я не стану. Даже не проси. — Согласен, — твердо и без раздумий выдал Локи. Он не хотел даже давать себе повода для сомнений. Ситуация сложилась серьезная, и, хотя Эйр была уверена в своих прогнозах, погрешности исключать было нельзя. Кто знает какие еще сюрпризы мог преподнести им злой гений древнего безумца. — Как ты понимаешь, я обязана уведомить Всеотца, — сказала Эйр. Удивительно, но Локи даже не стал протестовать. Ему просто было все равно. Ведь не закроет же его Один снова в подземельях, чтобы превратить в подопытного. Хотя раньше для него такое было в порядке вещей. Да и сейчас камеры Бури не пустовали и могли предоставить весьма богатый выбор материала для разных целей. А что касалось занятий с фильги, то для начала Локи был согласен и на теорию из уст опытного отца. Ведь все равно ее будет необходимо систематизировать прежде, чем приступать к практике.