Калифорнийские шпаги

      Доблестные уланы тем временем развешивали по городу объявления, следующего содержания: «Внимание! Разыскивается бандит, называющий себя Мигелем Анхеле. Тот, кто поймает вышеупомянутого сеньора живым получит награду 1500 песо».       Повысить награду за голову сеньора Анхеле, это пока на данный момент единственная идея, которая пришла в голову сержанту Хименесу.       Выйдя из лавки, Луиса столкнулась с Хорхе Медейросом, тот привязывал свою лошадь возле казармы. - Добрый день, Хорхе! Как ваши дела? - вежливо поздоровалась девушка. - Добрый день, Луисита! Вы здесь одна или с отцом? - сейчас молодые люди общались реже. Сеньор Медейрос все еще переживал отказ девушки, но настроен был бороться за ее любовь и повторить попытку.       Гонсалес же тоже немного было неудобно перед другом детства, но она ничего не могла с собой поделать, любви она не испытывала к молодому человеку. - Я приехала с отцом. Сейчас у жителей Лос-Анджелеса много забот, особенно после вчерашнего происшествия, - как можно небрежнее произнесла Луиса. - Да согласен. Мой отец тоже вчера присутствовал на убийственной исповеди, - поддержал разговор молодой человек. - Какое интересное словосочетание! Убийственная исповедь! А вас разве не было вчера здесь? – полюбопытствовала девушка. - Нет, Луиса, о чем и сожалею. Отец был и все рассказал, он видел и сеньора Гонсалеса. Я был на ранчо, дела, - сделав серьезный вид произнес Медейрос. - Ну вы наверное, были вчера на гасиенде Де ла Веги? - Луиса становилась на редкость любопытной. - Туда я тоже не ездил, там был отец и этого было достаточно. Он все мне пересказал, - коротко объяснил молодой человек. - Хорхе, что вы думаете о сеньоре Анхеле? – Луиса нахмурила брови. - Сначала я думал, что он очередной разбойник, как и Зорро. Но после вчерашней исповеди, мое мнение о нем изменилось. Он смог разоблачить настоящего негодяя. Мы все были слепы, а он оказался умнее всех на порядок!- девушке показалось, что молодой человек буквально восхищается сеньором Анхеле. С чего бы это? - Вы похоже восхищаетесь его поступком? - заметила девушка - Я не восхищен им, скорее… уважительно отношусь к нему. Я думаю, что вчера хотели застрелить именно Анхеле, а не судью, - попытался оправдаться Хорхе. - Луисита, извините, но мне пора. Я должен встретиться с сержантом Хименесом, небольшая консультация, так как я теперь здесь единственный юрист. - Конечно, Хорхе. Рада была встрече! - попрощалась Луиса. - Взаимно, Луисита! - молодой человек поклонился и направился в казарму.       Сеньора Гонсалеса еще не было и чтобы не ждать отца в коляске, Луиса решила заглянуть к падре Симеону.       Церковь находилась через четыре дома от площади. На улице было немноголюдно и девушка пошла пешком.       Наконец Гонсалес подошла к церкви, надо только было завернуть за угол.       Девушка облизала внезапно пересохшие губы и бегом припустила в открытые двери церкви. Как только она забежала в просторный зал, то остановилась перед статуей девы Марии и плеснула в лицо святой воды из чаши. Затем опустилась на холодную скамью под высоким сводом и в ее голове застучала молоточками кровь. На лбу девушки выступил холодный пот.       Посидев еще несколько минут она, шатаясь вышла из церкви, и побрела обратно к площади, где ждал экипаж отца.       Оказалось, что Себастьян Гонсалес уже покинул таверну и терпеливо ожидал Луису. Увидев свою дочь, он заулыбался, но потом обратил внимание на шатающуюся походку девушки и обеспокоенно побежал к ней.       Сеньорита рухнула без сознания прямо на руки отца, у девушки начинался жар.       Подгоняя лошадей, как можно скорее сеньор Гонсалес гнал коляску к гасиенде. Луиса лежала на сиденье экипажа все еще не приходя в себя. Девушка вся горела.       Как только дон Себастьян прибыл к воротам дома, он поднял дочь на руки, ногой распахнул калитку и позвал слуг. На его зов выскочила половина работников гасиенды, в том числе и Хосе. - Хосе, немедленно седлай коня и скачи за доктором Санти, скажи что у моей дочери лихорадка! - обратился он к конюху. - Да, сеньор Гонсалес, - и Сентейро тут же скрылся во дворе. - Мария, идем со мной.- приказал он служанке Луисы. Женщина тоже прибежала на крик хозяина и сложив молитвенно руки смотрела на свою госпожу, лежащую без сознания на руках отца.       Вместе с Марией Гонсалес поднялся в комнату Луисы и положил аккуратно девушку на кровать. Мария тут же убежала за водой и полотенцами.       Все лицо девушки блестело от пота, она вся горела. Вернувшись служанка села на кровать возле хозяйки и намочив полотенце протерла ей лицо, а затем положила мокрую ткань на лоб. Себастьян находился в комнате возле окна и с тревогой взирал на дочь. - Дон Себастьян, Луисита себя отлично чувствовала утром. Что случилось? - повернулась к хозяину женщина. - Я не знаю, Мария. Мы поехали в город, обсуждали вчерашнее убийство судьи. В городе Луиса пошла в лавку сеньора Медины. Я ждал ее на площади после встречи с Альбертом Меркато и тут она появилась на площади вся бледная и шатающаяся, я еле успел поймать ее, как она потеряла сознание. Побудь с ней, я встречу доктора Санти. - Гонсалес сам был бледен как полотно.       Служанка закивала головой и погладила девушку по щеке. Луисита заметалась на подушках и начала что-то шептать.       Служанка наклонилась к губам девушки, но не смогла разобрать слова.       Служанка сначала отпрянула от сеньориты, но потом взяла ее за руку и по лицу ее скатилась слеза... Похоже у девушки начался бред.       В калитку гасиенды одновременно вошли конюх Хосе и доктор Рафаэль Санти. Во дворе их уже ждал Гонсалес. - Рафаэль, спасибо что быстро приехал. Хосе, спасибо! - он поманил врача за собой и поблагодарил Хосе. Молодой человек решил остаться во дворе и дождаться диагноза доктора.       Сентейро переживал за госпожу больше чем за кого либо. Когда он увидел Луису безжизненно висящую на руках отца, он весь похолодел и почувствовал что его сердце останавливается.       Что же случилось с его любимой? Да-да, любовь к красавице, подруге детства вернулась и расцвела еще сильнее. Хосе без колебаний отдал бы за девушку жизнь.        Доктор и сеньор Себастьян вошли в комнату Луисы. Мария повернулась на шум открывающейся двери и с мольбой посмотрела на доктора.       Сеньору Рафаэлю Санти было 45 лет, он носил пышные усы и бакенбарды и имел кудрявую начинающую седеть шевелюру. Он был среднего роста и толстенький.       Мария поднялась с кровати и освободила место для доктора, сама же встала рядом с сеньором Себастьяном.       Доктор подошел к кровати, взял девушку за руку, нащупал пульс, послушал дыхание, потрогал лоб, поднял веки. Девушка порывисто и тяжело дышала, но не хрипела. Через несколько минут доктор отошел от девушки и повернулся к Гонсалесу. - Себастьян, у вашей дочери нервная горячка. Ее что-то напугало или поразило и нервная система выставила защитную реакцию. Дайте ей отдохнуть, жар постепенно спадет, но делайте обтирания и пусть с ней ночью кто-нибудь побудет. Завтра я ее навещу. - Рафаэль, с ней точно будет все в порядке? Это всего лишь нервы? – неуверенно спросил Себастьян, знавший свою дочь как абсолютно бесстрашного человека. – Луисита, никогда ничего не боялась. Скорее я поседею от испуга, чем она даже вздрогнет. - Себастьян, видимо что-то случилось и повлияло на нее сильнее, чем она могла выдержать. Уверяю, с ней все будет хорошо. С молодыми сеньоритами такое часто случается из-за любовных переживаний, - и откланявшись доктор Санти ушел. - Сеньор, пригласите Мануэлу, мы вместе переоденем Луиситу, а то в платье ей душно, - попросила Мария. - Хорошо, Мария. Ты будь с ней, - служанка преданно кивнула.       Гонсалес устало спустился в гостиную и сел на стул.       Безусловно, доктор Санти его успокоил, но волнение отца за дочь не поддается словам. И тут Себастьян вспомнил, что сегодня на ужин должна приехать Виктория. Как не рад видеть был Гонсалес даму, но ее визит вряд ли уместен в данной ситуации и дон Себастьян направился в библиотеку, чтобы написать письмо с отменой ужина. Затем он немедленно отправил с посланием Рамона на гасиенду дона Бартоломью, объяснив в записке причину отмены сегодняшней встречи.       Мария до поздней ночи просидела возле своей хозяйки и сама не заметила как заснула.       Луисе стало лучше к середине ночи и тяжелое забытье переросло во вполне обычный сон.