Ошибки

Тэгуну повезло: сестра вновь выручила его. Всё же, она всегда беспокоилась о брате, и Тэгун был благодарен ей, хоть и никогда этого не признавал. Упрямство и гордость до сих пор не давали ему покоя. Она позвонила однажды вечером, когда Тэгун лежал в постели, и сказала, чтобы брат срочно подъехал в одно, знакомое им обоим кафе. Он поднялся и встал у окна, а паренёк крутился около него и старался подслушать, Тэгун отгонял его, но тот продолжал вести себя словно маленький непослушный ребёнок. — Ты вернёшься? — поинтересовался парень, когда Тэгун оделся и собрался уходить. — Не знаю, — честно признался в ответ, даже не бросив на него взгляд. — Позвонишь? — прислонился плечом к стене. Тэгун кивнул и вышел из квартиры. Он не позвонит — ему уже надоела эта игрушка. Тэгуну показалось, что он поступает жестоко, но иначе нельзя. Он часто делал всё именно так, но совесть никогда не мучила, да и сейчас, в принципе, не особо давала знать о себе. Быстро добрался до нужного места, где уже ждала сестра. Тэгун поздоровался и сел напротив неё. Девушка кивнула в знак приветствия и слегка улыбнулась. — Голоден? — парень покачал головой, хотя и давно не ел. Тэгун молча наблюдал за сестрой, девушка отпила кофе и бросила взгляд в окно на тёмную улицу, она почему-то молчала, хотя сообщала, что нужно срочно поговорить. — Зачем позвала? — разрушил повисшую тишину, не сводя взгляда с сестры. — Мне мама всё рассказала, — повернулась к брату. — Что за детское поведение? Тэгун молчал, он испугался, что его вновь ждут нравоучения и промывка мозгов. Глубоко вздохнул, ожидая ссоры. — Не нуди, пожалуйста. — Мама очень волнуется, — продолжала сестра, словно не слышала того, что говорил Тэгун. — Я разорвал с ними отношения, — тихо отозвался. — Ты довольна? — Я просила… — Теперь же я не буду просить денег у них, — усмехнулся и отвёл взгляд. — Я договорилась с человеком, он возьмёт тебя на работу, — с грохотом поставила кружку на стол. — Завтра в восемь, месяц — испытательный срок. — Спасибо, — Тэгун был растерян, он не понимал, зачем сестра всё это делает. Неужели она беспокоится? — Надеюсь, теперь ты сможешь взяться за ум, — тихо сообщила сестра. — Я дам тебе денег на квартиру, а ты… — Я справлюсь, — заверил парень и сжал тёплые руки сестры, смотря в родные глаза. — Спасибо. — Я верю в тебя, — опустила взгляд вниз. — Не подведи, пожалуйста. — Не подведу.

***

В работу долго вникать не пришлось, Тэгуну быстро объяснили его обязанности, он внимательно слушал и всё запоминал. Парень принимал заказы, расставлял по полкам новые диски и занимался другой подобной скучной работой. Тэгун обещал не подвести сестру, и он старался изо всех сил. Парня хвалили, Тэгун радовался, ведь такое бывало нечасто. К нему хорошо относились, и начальник, кажется, был доволен. Денег, которые дала сестра, хватило на совсем дешёвую квартиру, располагающуюся довольно-таки далеко от работы, поэтому приходилось вставать рано, а возвращаться поздно. Новая квартира выглядела ужасно по сравнению с предыдущим жильём. Иногда у Тэгуна вновь возникали мысли, что было бы лучше найти богатого парня, который мог бы содержать его. Он слишком привык к такой простой жизни, где ничего не нужно делать кроме того, как наслаждаться всем происходящим. Но с этим нужно попрощаться, — напоминал себе Тэгун. — Я обещал. Его бодрости и решимости хватило ненадолго, вскоре начала чувствоваться усталость, явно не хватало сна, и силы начали медленно иссекать. Тэгун приходил домой и сразу же валился на кровать, которую никогда не заправлял. Иногда бывало, он просто долго лежал, потом поднимался и ужинал тем немногим, что находил в холодильнике, а иногда сразу же засыпал, даже не раздеваясь. Сестра звонила часто и спрашивала, как дела, просила рассказать про работу, Тэгун коротко отвечал, что всё хорошо, на этом и прощались. В выходные Тэгун просыпался ближе к обеду и весь день проводил дома, он уже давно никуда не выбирался, про клубы и бары и вовсе думать перестал. Казалось, что жизнь стала скучной, утратила свою прежнюю насыщенность. А ещё ему не хватало секса, почти месяц у него никого не было. Казалось, что парень уже начал сходить с ума, он даже начинал подумывать о том, чтобы позвонить тому пареньку, имя которого даже не удосужился спросить. Но вместо этого Тэгун собрался, взял все свои деньги и поехал в бар, в котором раньше проводил много времени. Всю дорогу парень находился в предвкушение, ему не терпелось вновь оказаться в той родной атмосфере. Для начала Тэгун решил выпить, и только сейчас он понял, что цены для него стали казаться другими. То, что раньше было мелочью, стало ощутимо бить по карману. Во что я превращаюсь? — пронеслось в голове. — Разве этого хотел? Тэгун устало наблюдал за людьми вокруг, но так никого и не приметил. Вокруг вообще не было многолюдно, пожалуй, это из-за раннего времени. Квадратные часы на кирпичной стене показывали всего лишь пятнадцать минут девятого. Парень бросил взгляд через плечо. На мгновение показалось, что он заметил Рави у входа. Полностью обернулся и встретился с ним взглядами. Рави улыбнулся и махнул Тэгуну рукой. — Привет, — Рави сел на соседний стул. — Давно не виделись. Он слегка улыбался, смотря в лицо приятеля. — Месяц — это не так уж и много, — заметил Тэгун и отпил из бокала. — Ну, — улыбаясь, пожал плечами парень, — как сказать. Рави сделал заказ и вновь повернулся к приятелю. Эта встреча была очень неожиданной. — Часто бываешь здесь? — поинтересовался Тэгун, ведь он никогда не видел здесь Рави. — Впервые пришёл, — улыбнулся Воншик. — А ты? — Частенько, — слегка кивнул парень. — И как? — Рави отпил коктейль. — Не знаю, — Тэгун замялся, не зная, что ответить. Воншик, смотря на приятеля и слушая его, не мог сдержать смех. — Ты забавный, — заметил Рави. — Ничего подобного! — тихо возмутился Тэгун. — Вредный, — усмехнулся парень и получил в ответ равнодушный взгляд. Каждый увлёкся своим напитком, казалось, что оба забыли друг про друга. Как бы то ни было странно, но Тэгун был рад встрече с Рави. Парень чувствовал сильное одиночество, а приятель из прошлого мог помочь хотя бы ненадолго избавиться от него. — Как дела? — вновь повернулся к Тэгуну Воншик. — Нормально, — парень не любил такие вопросы, хотя, казалось, он вообще не любит говорить. — А у тебя? — И у меня нормально, — кивнул Рави. — Только на работе устал. — Я тоже, — бросил на него взгляд Тэгун. — Кстати, — спохватился Воншик, — забыл в прошлый раз спросить про твою работу. — В музыкальном магазине работаю, месяц назад устроился. Парень промолчал о том, что с работой ему помогла сестра, так как у него самого ничего не получалось. Не хотел говорить, что живёт он в ужасной квартире. Если бы не усталость, Тэгун бы вообще в неё никогда не возвращался. Ему надоела его «обычная жизнь». — Не понимаю, — Рави покачал головой. — Зачем тебе продавать музыку, если ты должен её создавать? — Просто, мы не всегда можем делать то, что хотим, — Тэгун равнодушно пожал плечами. — Да я и не хочу, честно признаться. — Я не уверен в этом, — Воншик выглядел очень серьёзно и слова его звучали уверенно. — Помню, как впервые услышал твою игру. Казалось, что сердце остановилось, и столько эмоций накрыли волной. — Я просто не могу играть, — тихо произнёс Тэгун, когда приятель замолчал. — Ты же знаешь, что наша компания связана с музыкой, — продолжил парень. — Так вот, никто из тех, с кем мы работаем, не лучше тебя. — Ложь, — покачал головой, отворачиваясь. — Я не могу быть лучше тех, кто знаменит на всю страну. — Можешь, — заверил Рави. — Я слышал столько разной музыки, но в сердце у меня навсегда поселилось то, что написал ты. — Ты мне это говоришь, как другу, — немного грустно улыбнулся Тэгун. — Хоть мы и давно знакомы, но мы не друзья, — заметил Воншик. — И я всегда говорю только правду. Почему ты такой недоверчивый? — Меня устраивает моя жизнь, — с болью на сердце ответил парень. — А ты любишь приукрасить, — усмехнулся приятель. — Я чувствую ложь.

***

Ближе к ночи, как и всегда, стали подходить люди и вскоре вокруг стало многолюдно. Тэгун с Воншиком по-прежнему сидели за барной стойкой. Никто не помнил, сколько уже было выпито и сколько ещё планировалось. Тэгун поймал на себе взгляд какого-то парня, стоящего в ближайшем углу. Неужели его не смущало то, что Тэгун не один, а в компании? Но секса хотелось так, что сдерживаться больше не было сил. — Я сейчас вернусь, — сообщил он Рави и, поднявшись, вышел из зала в коридор. Тэгун даже не успел прикрыть за собой дверь, как к нему присоединились. Как и всегда, всё крайне быстро. В принципе, ничего нового, но этого всего так не хватало. Этой грубости и скорости, этих пряток и секретов. Тэгун безумно любил это всё и не мог жить как-то иначе. Он понимал, но обещание, данное сестре, заставляло его сдерживаться, чтобы не вернуть обратно свою прежнюю жизнь. Видно, Тэгун всё же задержался, так как Воншик поинтересовался, где приятель так долго был. Они еще немного посидели, а потом Рави предложил Тэгуну подвезти его. — Спасибо, но мне очень далеко ехать, — покачал головой. — Но уже поздно, — заметил Воншик. — Такси вызову, — пожал плечами. И обанкрочусь окончательно, — добавил в мыслях. — Поехали ко мне, — предложил парень. — Здесь недалеко. — Неудобно как-то, — слегка замялся Тэгун, от чего Воншик громко рассмеялся. — Сказал тот, кто почти все школьные годы прожил у меня, — усмехнулся Рави. В итоге он согласился, но самым успешным доводом оказалось то, что парень так быстрее дотронется до подушки. Это, безусловно, радовало Тэгуна, который любил поспать подольше. Парень мог бы восхититься квартирой приятеля, если бы не представлял её такой же, какой она и являлась на самом деле. Тэгун устало рухнул на большую кровать в гостевой комнате. Свет, зажженный Рави, по-прежнему оставался включенным. За панорамным окном разлёгся город, такой живой и никогда не спящий. Тэгун с грустью наблюдал за этой яркой картиной. Поднялся и подошёл к окну, дотрагиваясь тонкими пальцами до стекла. Он и сам не понимал, от чего ему вдруг стало настолько плохо. Внутри всё сжималось в тугой клубок, органы болезненно тянуло, и хотелось плакать. Впервые за столько лет. — Рави! — Тэгун выскочил из комнаты в коридор, но он понятия не имел, где сейчас может находиться приятель. — Да? — парень выглянул из соседней двери. Воншик снял вверх и сейчас стоял перед Тэгуном в одних лишь брюках. — Лео? — он позвал замершего, изучающего его взглядом парня. — У тебя, случайно, нет пианино? — смущаясь, посмотрел в глаза. — Есть, — кивнул Рави. — Случайно. И улыбнулся. — Правда, не знаю, зачем мне оно, — засмеялся и прошёл в просторную гостиную. Тэгун неуверенно подошел к нему и, сев, слегка погладил клавиши. Он боялся, словно, всё впервые, словно никогда прежде не играл и не знал, что и как нужно делать. Воншик тихо опустился в кресло позади него, Тэгун чувствовал взгляд, буравящий спину, от чего становилось ещё более волнительно. Тэгун собрал все силы и начал играть то, что первое пришло в голову. Столько лет прошло, но пальцы всё помнили. Недаром всё самое дорогое навсегда остаётся в нашей памяти. Но что-то пошло не так, и Тэгун сбился, Рави удивлённо посмотрел на него. Вновь собравшись, он начал всё заново. Без запинки, с лёгкостью. Воншик затаил дыхание и прикрыл глаза. Как в тот далёкий день, словно и не прошли все те года, словно ничего не изменилось. Сердце опять сжималось, а дышать было страшно. Воншик боялся, что Лео может сбиться, и вся атмосфера попросту развеется. Сердце билось так, как никогда прежде, а мысли унесло очень далеко. Это словно новый мир забытых когда-то эмоций. Это новый яркий мир, в котором хочется остаться навсегда. Но Тэгун закончил играть и повернулся к Воншику. По щекам обоих текли слёзы. Тэгун никогда не видел, чтобы Рави плакал, как и Воншик никогда не видел слёз Лео, который, казалось, вообще не выражает каких-либо эмоций. Они словно потеряли контроль над своими телами, их моментально притянуло друг к другу. Тэгун чувствовал чужое дыхание и слышал сумасшедший стук сердца. Он боялся шевелиться, не хотел, чтобы это тепло исчезало. Он так устал от всего мира и боли, которой тот пропитан. Воншик забыл, что такое чужое тепло, что такое прикосновения. Он так давно не чувствовал чьего-то запаха так близко. Где-то вдалеке негромко тикали часы, а так, помимо этого, было очень тихо. — Лео, — позвал Воншик и прижал парня сильнее к себе. — Я так не хочу отпускать тебя.