Убегая от реальности

      Ночное небо прекрасно в любом мире. Неважно, видно ли звезды или они сокрыты за облаками, темно-синее, даже почти черное небо всегда остается одним из самых завораживающих и великолепных зрелищ всех времен и Вселенных. Полотно, простирающееся повсюду и уходящее в бесконечные дали. До безумия красивое и недостижимое.       Для Сакуры небо служило проводником, который дарил надежду. Всматриваясь в небесную гладь, она не могла не представлять себя совсем в другой реальности. Ни о чём не думая, смотря на звезды, на несколько мгновений она могла обмануть себя и поверить, что она дома.       В своем мире она не так часто просто останавливалась, чтобы взглянуть на небо, или без причины выглядывала в окно, чтобы просто посмотреть. Но после попадания сюда ей было необходимо видеть небо. Как лекарство для неизлечимо больного, взгляд на небо дарил эфемерную надежду, давал силы бороться и жить дальше. Она нуждалась в небесах, как в воздухе. Без них она бы уже давно поддалась желанию спрятаться в какой-нибудь подворотне и медленно там умирать.       Устремляя взгляд вверх, все, что ей оставалась, это мечтать. Воображать совсем другой мир, других людей и другие обстоятельства. Создавать иллюзию покоя и счастья. Именно в такие момента Сакура могла позволить себе вдохнуть полной грудью и растянуть губы в мимолетной улыбке. Но каждый раз все это рассыпалось на мириады осколков, количеством сравнимых со звездами на небосводе. Хрупкая, будто хрустальная, иллюзия разбивалась после первой же мысли, появлявшейся в сознании, о невозможности представленного. Она разрушала и уничтожала все надежды девочки. Раз за разом, раз за разом...       Рассудок всегда выходил победителем из битвы с мечтами.       Прошла неделя после того разговора с родителями. После него душевное состояние девочки только ухудшилось.       Разговаривать и общаться с кем-то совершенно не хотелось. Сакура сильнее замкнулась, не подпуская к себе никого даже близко. Спрятавшись в мире полном книг и собственных мыслей, из-за которых хотелось рвать себя на части, она целый день пряталась в каких-то безлюдных закоулках и лишь поздним вечером возвращалась домой. А ночью садилась на пол у открытого окна, читая под лунным светом. Климат в Конохе был достаточно тёплым, так что простуда ей не грозила, а холод не был для неё проблемой, просто потому, что почувствовать она его не могла. Забивая свою голову новыми теориями, вспоминая все, что изучала в своем мире, она пыталась избавиться от назойливых размышлений и воспоминаний, которые даже под столь сильным натиском не исчезали до конца, появляясь внезапно где-то на периферии сознания. И оттуда влияя и нервируя девочку.       Её новые родители безуспешно пытались разговорить дочку, но добивались лишь заверений, что с ней все хорошо, и вид её удаляющейся спины.       Каждое утро мать Сакуры ставила тарелку с завтраком на кухонный стол, но до вечера она так и оставалась нетронутой. Девочка давилась едой, купленной второпях в случайно попавшихся на её пути магазинах. Голода она не чувствовала, но регулярные головокружения и все больше выступающие рёбра не оставляли выбора. К тому же карманные деньги у неё были, а начинать есть дома она не собиралась. Не в этом мире, не с этой семьёй, не за этим столом. На вопросительный и печальный взгляд жены, Кизаши-сан только разводил руками, понимая в изменившемся поведении их дочери столько же, сколько и Мебуки-сан. То есть совсем ничего.       Но сегодняшнее утро отличалось от остальных. Взрослых на кухне не оказалось, только тарелка с едой и рядом лежащая записка. Смысл текста, написанного в ней, заключался в том, что её родители уехали рано утром по делам в другую близлежащую деревню и вернутся только через несколько дней. Оставаться одной в пустом доме желания не было, поэтому вместо того, чтобы сидеть дома, с приходом темноты она покинула его и направилась в неизвестном направлении.       Сейчас, сидя на крыше небольшого двухэтажного строения, она снова погрузилась в мир, созданный её воображением. Чем ей не угодил дом, в котором ей приходится сейчас жить, и его крыша, точно сказать она не могла. Просто, покинув его, она целенаправленно шла, выискивая взглядом подходящее строение.       Под нужные критерии попало это относительно новое сооружение. Использовать чакру, чтобы залезть на крышу, она даже не думала. Во-первых, хоть она и прочитала несколько книг по данному вопросу, она всё равно слабо себе представляла, что такое "чакра" в принципе. Во-вторых, девочка до сих пор не привыкла и не смогла принять, что она должна полагаться на что-то нематериальное и невидимое, которое, по словам других, находится внутри нее, создавая подобие второй кровеносной системы. И в-третьих, непонятно откуда взявшийся дух экспериментатора просто не позволил упустить шанс проверить, сможет ли она забраться на крышу или нет. К её счастью, у этого дома на окнах были решетки, что заметно облегчало выполнение задуманного.       Смысла в установке стальных прутьев в оконном проеме Сакура не видела, только если кто-то тоже использовал их, как и она, не по назначению. Для шиноби они были такой же помехой, как и занавески, висящие всё в тех же проемах. Наличие небольших выступов у основания окон, видимо, служивших для возможной пристройки маленького балкона, были тоже использованы для достижения девочкой желаемого. Залезая на первый такой выступ, Сакура пыталась высчитать вероятность того, живут ли в этом доме шиноби и стоит ли ей ждать брошенного в нее оружия. Или все-таки ей наконец-то повезет и она без происшествий доберется до крыши. Ей повезло. Почти повезло.       Почти добралась до своей цели, при этом всего лишь немного содрав кожу на руках, когда не удержавшись, она съехала вниз на нижний выступ, а затем присела на середину крыши, устремляя взгляд в небо.       Всё же один шиноби в этом доме жил. Вот только кунаями в неё кидаться он не стал. Просто неожиданно появился рядом, заставив девочку вздрогнуть, и разрушил идиллию, нарушив её одиночество.       Повернув голову в сторону пришедшего, Сакура с удивлением узнала своего нового знакомого, а именно ирьёнина, встреченного в госпитале. Раймару тоже с удивлением смотрел на девочку сверху вниз, пытаясь заставить свой мозг поверить, что он видит именно то, что видит. Через несколько секунд молчания и взаимного разглядывания, мальчик, вздохнув, сел рядом и спросил: - Что ты здесь делаешь?       Но Сакура не ответила, лишь пожала плечами, а потом просто легла на спину, продолжая безучастным взглядом смотреть в чёрное полотно неба.       Присутствие Раймару её не раздражало, даже наоборот. Рядом с ним верить в лучшее получалось легче и убедительнее. И как бы сильно она не отрицала, но она была рада их случайной встрече. Впрочем, как и он. После её ухода из госпиталя в тот раз, он долго думал над словами девочки, не решаясь поверить в них. Ему было не привычно слышать слова поддержки от кого-то. Всю жизнь он был один, добивался всего сам, в привычном одиночестве. Он просто не мог поверить, что появится кто-то, решивший просто поддержать его. И безусловно он хотел встретиться с этой девочкой снова.       Почти каждую минуту он выглядывал в окно в больнице, надеясь увидеть её, входящую в библиотеку, но она там так и не появилась. И вот теперь, наконец получив то, чего он так желал, он не имеет ни малейшего понятия, как начать разговор и вообще о чем можно поговорить.       Он в принципе не знал, что можно сказать. В общении с людьми он был не самым лучшим примером. Но неожиданно тишину нарушила девочка, заговорив. Её голос был спокойным, но взгляд оставался отстраненным, казалось, будто сейчас она вовсе не на крыше дома и не разговаривает с мальчиком. Было больше похоже, что она говорит сама с собой, а Раймару лишь невольный слушатель. Он бы даже в это поверил, если бы не его имя периодически мелькавшее в речи Сакуры. - Знаешь, Ши-кун, а ведь все эти звезды наверняка давно мертвы. Мы видим их свет, который, преодолевая расстояние в сотни или даже тысячи световых лет, наконец достигает нас, но звезда к этому моменту, возможно, уже погибла, - в её голосе проскальзывала некая необъяснимая обречённость. - Ты никогда не задумывался, чем на самом деле являются звезды? В детстве я думала, что это крошечные светящиеся точки, которые невидимы днем из-за слишком яркого солнца. Я думала, что они закреплены на небе и включаются, будто лампочки, с приходом темноты, освещая землю. А Луна была самой главной звездой и самой большой... А потом я выросла и добралась до нужных книг. Луна оказалась вовсе не самой большей, да и даже звездой не являлась. А звезды, настоящие звезды, во много раз превышают размеры Земли. Ты знал, что звезды образуются из газо-пылевых облаков. Звезда приходит в гидростатическое равновесие, когда вес её внешних слоев уравновешивается давлением газа и излучением в ее разогретых недрах. Но это равновесие не длится вечно. Количество водорода в недрах звезды уменьшается, ядро звезды сжимается, а оболочка разбухает. Когда запас водорода исчерпывается, судьба звезды зависит от ее массы. Девяносто пять процентов звезд становятся белыми карликами, как и наше Солнце через пять миллиардов лет, когда оно совсем состариться, раздуется до гигантских размеров и сожжет Землю. Представляешь, а мы ведь даже не сразу узнаем, что умрем. Несколько дней мы будем думать, что все хорошо, и продолжать жить, когда на самом деле обречены умереть. А знаешь, что происходит с теми, другими пятью процентами звезд, Ши-кун? Самая удивительная и потрясающая вещь. Их масса позволяет им превратиться в черную дыру. Масса звезды сжимается до гравитационного радиуса. А потом происходит гравитационный коллапс, и образуется черная дыра. Я всегда любила и восхищалась ими. Я не знаю, что может быть более прекрасным и величественным, чем чёрная дыра.       Сакура замолчала и перевела взгляд на мальчика, который с озадаченным видом смотрел то на девочку, то на небо. Отрицать странности его новой знакомой больше не получалось. Он уже не знал, во что ему верить. И это касалось не теории возникновения звезд и каких-то черных дыр. - Я не представляю, где ты смогла это прочитать. Я, в общем то, практически ничего не понял из того, что ты сказала. Но, Сакура, ты так хочешь в это верить? Верить, что звезда - это просто газовый шар? Разве тебе станет от этого легче? Звезды существуют, мы их видим. Но возможности достичь и дотронуться до них у нас нет. Так почему нельзя считать звезды образом нашего далеко и недостижимого счастья? Почему ты ищешь научное объяснение тому, что этого не требует? Разве ты счастлива, Сакура?       Девочка снова села и отвела взгляд, непроизвольно то сжимая, то расслабляя ладонь правой руки. Слушать Раймару не хотелось, как и думать над его словами. Она знала, что он не прав, что он ошибается. Научное объяснение требуется везде, оно необходимо. Но он заставил её сомневаться в своих убеждениях. Сомневаться в их правильности. А ей была необходима эта уверенность, хотя бы в своих словах она хотела быть уверенной. Ей нужно было вернуть её, во что бы то ни стало вернуть, доказать себе, что она права. Поэтому, проигнорировав вопросы мальчика, она продолжила. - Ты, наверное, даже не представляешь, что такое чёрная дыра, да? Это область в пространстве-времени, это порождение гигантских сил тяготения, появившееся благодаря сильному сжатию материи большой массы. - Сакура, остановись. - Её гравитационное поле настолько большое и сильное, что не выпускает даже свет. Попасть в нее можно только под действием огромных сил тяготения, но ничто не может оттуда выйти. Границу черной дыры называют горизонтом событий или точкой невозврата. Вблизи черной дыры необычайно велики силы тяготения, однако, это еще не все. Из-за столь сильного поля тяготения искривляются геометрические свойства пространства и время. - Сакура! Но она снова проигнорировала попытку Раймару остановить её. И срывающимся на хрип голосом продолжила. - Было выдвинуто предположение, что небесные тела со столь сильной гравитацией, при которой вторая космическая скорость равна или превышает скорость света, остаются невидимыми для очень удаленного наблюдателя...       Но договорить ей не дали, просто притянув к себе и обняв. Объяснить ни себе, ни кому-то еще свой порыв Раймару бы не смог. Просто в этот момент он отчетливо понимал, что должен сделать именно так.       К его удивлению, девочка его не оттолкнула. Он несильно дернулся, когда руки девочки сжали кофту на его спине. Сакура тяжело дышала, уткнувшись в плечо мальчика и не поднимая взгляд. Ей было тяжело, тяжело признать, что знания её мира, возможно, совершенно не подходят для этого. Признать их бесполезность и еще большую разницу между этими двумя Вселенными было невыносимо сложно. Отказаться от постулатов родного мира она не могла, но не понять реалии этого тоже. Противоречия и парадоксы сводили её с ума. Постоянное сдерживание эмоций привели к тому, что сейчас она и не заметила, как начала плакать. Неконтролируемые слезы отчаяния катились по щекам, падая на одежду Раймару и оставляя мокрые следы. Одиночество угнетало Сакуру, ей нужен был хоть кто-то, просто чтобы он находился рядом. Из-за осознания того, что в этом мире на её стороне сражаться будет только она, просто потому что больше никто про эту самую сторону узнать не должен, она не смогла сдержать рыдание. Цепляясь за кофту своего знакомого, она судорожно плакала, позабыв, что находится рядом с почти незнакомым человеком.       Раймару подобного поворота событий не ожидал. Он скорее бы поверил, что сам расплакался бы на плече у этой девочки, жалуясь на свою жизнь, чем наоборот. Она всегда была такой безэмоциональной, что, ему казалось, будто она в принципе не способна чувствовать, тем более плакать. И сейчас он был растерян, он совершенно не знал, что должен делать и как должен успокаивать её. Ничего для себя не решив, он так и остался неподвижно и молча сидеть, давая девочке время. Через несколько минут, когда рыдания прекратились, сменившись тихими редкими всхлипами, он заговорил: - Знаешь, Сакура, сколько бы доводов и аргументов, хоть и весьма сомнительных, ты не приводила, я не хочу принимать твою правду, я просто не смогу её принять. Не потому, что не верю тебе и в научное объяснение, несмотря на то, что в источниках твоей информации я не очень уверен, я все-таки ирьёнин, не мне верить в божественное происхождение всего сущего, хотя я этого не отрицаю. В общем, я хотел сказать, что даже я могу полагаться не только на факты, но и на веру. Я хочу верить, что звезды - это души погибших людей. Хочу верить, что, умирая, мы не исчезаем просто так. Наверное, это глупо, но, когда я погибну, я хочу, чтобы моя душа стала звездой. Я не хочу уходить из этого мира, мне здесь нравится. Я смогу вечно следить за людьми в нём, за его развитием и, даже умерев, наслаждаться жизнью. Я навсегда останусь в этом мире, я люблю его и желаю верить в это. Это придает мне сил жить дальше и помогает не бояться смерти, не до конца, конечно, но всё же. Это делает меня счастливым, так почему я должен от этого отказываться, Сакура? - Потому, что это ложь.       Девочка отстранилась и вытерла дорожки слез на своем лице, заплаканными глазами взглянув на Раймару. От увиденного мальчик немного отпрянул назад.       Видеть глаза, которые все еще блестели от слез, но не видеть в них ни грусти, ни печали, ни даже отчаяния, было пугающе неправильно. Вернулось то безэмоциональное выражение лица, что было всегда.       Слова, сказанные ирьёнином, привели её в чувство. За срыв, что случился несколькими минутами назад, она себя презирала. За слабость, что показала перед этим мальчиком. За то, что забыла свою главную цель, свой главный стимул жить, свой смысл жизни - умереть и вернуться. А с таким желанием привязываться к кому-то или привязывать кого-то к себе было бесполезно и глупо. Но, несмотря на множество причин и логичных доводов, Сакура так и не смогла заставить себя встать и уйти. До самого рассвета никто больше так и не нарушил установившееся молчание.

***

      Как только первые лучи солнца коснулись черепицы, Раймару, который уже успел задремать, встрепенулся и перевел взгляд на девочку. Она сидела в той же позе и, если бы это было возможным, не моргала бы. Сакура прокручивала раз за разом в голове сказанное её новым знакомым, безуспешно пытаясь понять, почему и за что он так любит этот мир. Причины не находились. Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что потеряла счет времени и связь с реальностью, поэтому не сразу поняла, что кто-то дотронулся до её плеча. Она вопросительно посмотрела на нарушителя своего спокойствия, и тот, увидев сфокусированный на нем взгляд, произнес. - Твои родители не будут волноваться, что тебя всю ночь не было дома? - Их всё равно там нет, так что они не узнают. И, предвещая твой следующий вопрос, они уехали из деревни на пару дней.       Раймару, тяжело вздохнув, с трудом поднялся и протянул руку девочке, которая непонимающе на него посмотрела. Но что-то объяснять или говорить он не собирался, лишь многозначительно кивнув на свою руку.       Через несколько секунд до Сакуры все-таки дошло, что от нее требуется, но вместо того, чтобы это сделать, она только с ещё большим непониманием посмотрела на своего знакомого. Это могло продолжаться еще долго, если бы девочка осторожно не вложила свою ладонь в раскрытую руку мальчика. Крепче перехватив кисть Сакуры, Раймару рывком поднял её на ноги. В её глазах на какой-то время потемнело из-за того, как резко она встала. Но, придя в себя, девочка с неверием посмотрела на ирьёнина. Как-то раньше она несильно задумывалась, что её знакомый тоже шиноби, поэтому тот факт, что ему хватило сил так легко, одной рукой поднять её, немало её поразил. Не придумав ничего умнее, она пару раз тыкнула в плечо мальчика, с удивлением почувствовав под пальцем мышцы. Стоит отдать Раймару должное, он стоически выдержал изучающий и изумлённый взгляд Сакуры, сделав вид, что ничего не заметил.       Спускаться с крыши было намного легче, чем подниматься, особенно вместе с тем, кто умеет пользоваться чакрой и живет на втором этаже этого же дома.       Квартира мальчика было однокомнатной. Кухня и спальня находились напротив друг друга, их разделял только небольшой коридор, который являлся продолжением прихожей. Попали в квартиру они через приоткрытое окно на кухне.       После приглашения садиться девочка осторожно присела на ближайший к ней стул, когда Раймару, пройдя в глубь кухни, наполнив чайник водой, поставил его на плиту. Достав из верхних шкафов что-то похожее на печенье, он высыпал их в глубокую тарелку и поместил её на середину стола. Только после всех этих манипуляций он опустился на второй стул. Сняв очки, он устало потер глаза.       Бессонная ночь давала о себе знать, успокаивало только то, что сегодня он выходит в ночное дежурство и еще успеет поспать. По крайней мере он на это очень надеялся. Сакуре стало даже немного совестно. Сонливости она не чувствовала, впрочем, как и голода. Безусловно она до сих пор нуждалась, как во сне, так и в еде. Просто вспоминала про это, когда перед глазами начинало темнеть, а голова начинала кружиться. В общем, не самые хорошие побочные эффекты были у способности отключать свои эмоции. Хотя это даже способностью назвать сложно. Способность можно контролировать и отменять её действия, но в её случае чувства просто отключились и вернуть их пока не получалось. Все попытки заканчивались либо провалом, либо эмоция накрывала её волной, после которой сложно было прийти в себя, так что это тоже можно было приравнивать к провалу.       Из размышлений Сакуру выдернула со стуком поставленная на стол чашка с чаем. Она обхватила её ладонями, пытаясь заставить себя поверить, что чувствует тепло. Раймару взял из миски печенье и, откусив от него небольшой кусочек, запил чаем. - Почему ты носишь очки, Ши-кун?       Вопрос был неожиданным и странным. Мальчик сконфуженно посмотрел на свою знакомую, остановив чашку на полпути. Пытаясь вникнуть в смысл вопроса, Раймару молчал и ждал хоть каких-то уточнений со стороны девочки. Сакура, уверенная в том, что задала вполне логичный и легкий вопрос, тоже молчала и ждала ответа. Через несколько минут, осознав, что еще что-то говорить и дополнять свой вопрос девочка не собирается, ирьёнин всё же нарушил затянувшееся молчание. - Что ты имела в виду? - Мне любопытно, ты носишь очки, потому что все настолько серьезно, что все присутствующие в деревне ирьёнины не могут помочь, или есть какая-то особенная причина.       Раймару невесело усмехнулся. Способность девочки вытаскивать на поверхность все, абсолютно все темы для разговора, которые бы он предпочел вовсе не затрагивать, поражала, не в самом хорошем смысле. Непонятно почему, но ответить на заданный вопрос ему хотелось. Хотелось рассказать правду и почему-то именно сейчас, и почему-то именно ей. - У меня с рождения были проблемы со зрением. Ничего серьезного, это можно было легко вылечить. Но родители были слишком заняты, чтобы заметить такой "незначительный" дефект, как плохое зрение. А, когда это обнаружилось, я был в достаточно сознательном возрасте, чтобы отказаться от лечения. Уже тогда я знал, кем хочу быть и кого из меня хотят сделать мои родители. Поэтому и принял такое решение, думал, что проблемы с глазами будут для них основательным аргументом, чтобы не делать из меня шиноби, но я ошибся. Который раз, впрочем. Попытки не прекратились, а я слишком привык к очкам, чтобы что-то менять. Да и не думаю, что станет лучше. Я прекрасно понимаю, что такую запущенную форму лечить намного труднее и опаснее, а насовсем потерять зрение из-за недостаточной квалификации лечащего врача я не хочу. Единственный ирьёнин, которому я бы без сомнения доверил свои глаза, вряд ли когда-нибудь еще появится в этой деревне. Кстати,...       Но договорить он не смог из-за внезапного и настойчивого стука в дверь. С удивленным взглядом повернувшись ко входу, он что-то пробормотал себе под нос. Поднявшись со стула и медленно подойдя к входной двери, он приоткрыл дверь. Увидев, кто за ней стоит, ему пришлось побороть желание тут же захлопнуть дверь. Открыв дверь шире, он махнул рукой в приглашающем жесте. В квартиру вошли два шиноби в униформе джонина. Женщина с темно-каштановыми волосами, собранными в высокий хвост, и мужчина с короткий ежиком волос оттенком чуть светлее, чем у женщины. Пройдя на кухню, женщина удивленно выгнула бровь, заметив постороннего человека в квартире. - Тебе не хватило просто практики в детском саду, и ты решил устроить его у себя дома, Раймару?       С усмешкой в голосе произнесла куноичи. Мужчина лишь окинул Сакуру холодным взглядом. Подчиняясь командам своего разума и опираясь на воспоминания девочки, Харуно встала. И, согнувшись в неглубоком поклоне, если шиноби и были этим оскорблены, то на их лицах это никак не отразилось, девочка произнесла. - Мое имя Сакура Харуно, приятно познакомиться.       Раймару, будто очнувшись, наконец взял инициативу на себя и продолжил. - Сакура, это мои родители. Йошида Раймару - мой отец и Рику Раймару - моя мать. Родители, это Сакура. Она мой...друг. - Приятно познакомиться, Сакура-чан.       Уже более мягким голосом произнесла Рику-сан, отец Раймару приветственно кивнул. На кухне повисла тишина, которая нервировала только мальчика. Все остальные успешно делали вид, что им всё равно, а кому-то даже притворяться не пришлось.       Сакура без особого интереса рассматривала вошедших и была удостоена двух таких же безучастных взглядов. Когда Раймару уже был готов провалиться сквозь землю, процесс поисков чего-то, понятного только самим "искателям", наконец, закончился. А через несколько минут уже все сидели за кухонным столом, и перед каждым стояло по кружке с горячим напитком. Юный ирьёнин судорожно пытался понять, что понадобилось его родителям, перебирая в голове все возможные варианты. Промелькнула мысль, что, если кто-то сейчас не начнет говорить, он всё-таки решится спросить это напрямую. Но до этого всё же не дошло, переведя взгляд с сына на его гостью, мать Раймару начала свой допрос, неплохо замаскированный под обычный разговор. - Чем ты увлекаешься, Сакура-чан?       Рику-сан задала этот вопрос с целью подтвердить свои догадки. Но в ответ она услышала совсем не то, что ожидала. Она в принципе даже не предполагала, что девочка так лаконично и просто ответит: "Ничем". - Такого просто не может быть. Подумай, Сакура-чан, что-то должно тебя интересовать. Я не уверена, чем занимается нынешнее поколение в твоем возрасте, расскажи, мне же любопытно.       Играть обычную мать, которая хочет узнать побольше о новом друге своего сына, у Рику-сан получалось превосходно. Сказывался опыт и отсутствие длительных перевоплощений, всё-таки матерью она на самом деле была, хоть и не совсем нормальной. А Сакура понятия не имела, что ответить. С одной стороны, она себе очень смутно представляла, чем занимаются дети в её возрасте в этом мире. Точно ведь не играют с радиоуправляемыми машинками или пластмассовой Барби. С другой стороны, говорить правду тоже особо не хотелось, да и слишком много вопросов эта правда вызовет. - В этом мире нет того, что могло бы привлечь мое внимание, кроме шиноби, разумеется. Если когда-нибудь что-нибудь и сможет вызвать мой интерес, я вряд ли смогу рассказать о нём кому-то плохо знакомому мне. Не сочтите это за грубость, Рику-сан, но я лучше сохраню свое увлечение в тайне, чем потом враги смогут использовать эти знания против меня. Важна каждая мелочь, не так ли? - Ты хочешь стать шиноби, Сакура-чан?       Это была первая фраза, сказанная Йошида-саном, с начала разговора. Хотела ли Сакура стать шиноби?       Нет, абсолютно не хотела.       Эту профессию она презирала так же сильно, как и этот мир. И делать себя частью всего этого она не хотела. Вот только выбора у нее особого не было. Она давно обдумывала этот вопрос и пришла к выводу, что шансы умереть на поле боя намного выше, чем сидя дома на территории, хорошо защищенной десятками сотен бойцов. Становиться шиноби она не желала, потому что тогда ей точно придется влезть в тот бедлам, что творится вокруг. Она не столько не хотела становиться убийцей, сколько противилась тому, что ей придется сражаться за свое место не только с вражескими шиноби, но и со своими. Она ненавидела профессию шиноби, но ответила всё равно по-другому. Ответила так, как от нее ожидали. - Да, стать шиноби - это моя мечта.       "Ведь смерть всегда следует за убийцей", но произносить это вслух она не стала. Эта мысль просто промелькнула в сознании девочки, являясь истинным окончанием сказанной ранее фразы.