Трагическая любовь Мейганы

       Боль, как больно… Кажется, невозможно справиться с ней. Не могу взять себя в руки и открыть глаза. Не могу справиться со своими ощущениями. Только лишь тупая боль распространяется по телу, раны пульсируют. Моё лицо…моё лицо мокрое от слёз, руки подрагивают, и я не знаю, что делать.        Как, как это произошло?        Я с трудом разлепила глаза, заслышав голос вдалеке. Он быстро приближался, казался очень испуганным и взволнованным. И я без особого труда узнала этот голос, ведь его обладателя я так давно страстно и безответно любила.        Но увидеть этого человека я не успела, глаза сами собой закрылись, а сознание провалилось в пугающую черноту. Перед тем, как полностью отключиться, я услышала, как меня зовут по имени, но отозваться не смогла: слабость была сильнее.        В следующий раз я пришла в себя уже в палате. Вокруг были только белые стены, белый потолок, белый пол, всё такое чертовские белое и раздражающее. Всё, кроме моих волос. Они единственные имели хоть какой-то пигмент — ярко-рыжие, вьющиеся, как пружинки. Десятки пружинок на моей голове.        Всё тело ныло от боли, впрочем, она уже не была такой надоедливой и обезоруживающей, и я вполне могла её терпеть. Расстраивал тот факт, что я совсем не могла вспомнить, как именно оказалась на улице, полностью израненной. Это немного пугало, но главное, что я оказалась живой и невредимой.        Дверь палаты открылась и, приподняв голову, я увидела Ирви. Это моя лучшая подруга, девушка-блондинка, старше меня на два года. Она всегда была такой взрывной, весёлой, озорной, ну прямо-таки полная противоположность. Но сейчас почему-то девушка смотрела на меня сосредоточенно, даже как-то осуждающе. Несмотря на всё это, я была рада её видеть, даже приподнялась на месте, протянула ей руки, чтобы обняться. Ирви быстро обняла меня, села мне в ноги и внимательно всмотрелась в моё лицо. Это показалось мне странным, даже каким-то загадочным, ведь раньше она никогда так себя не вела. В другое время она бы кинулась мне в объятия, начала душить и причитать о том, какая я неловкая дурочка. Но сейчас всё было по-другому. Сейчас, впервые за всю жизнь, я была рада её видеть больше, чем она — меня. — В чём дело? Ты чем-то расстроена? — поинтересовалась я.        Ирви опустила взгляд и поджала нижнюю губу. Плохой знак, действительно плохой, такого раньше не было. Может, действительно что-то ужасное произошло, а я и не знаю? Действительно ведь, кто-то ранил меня, причём, достаточно серьёзно, а мне даже неизвестны подробности. — Ирви? Не хочешь поговорить? — Мег…нет…Мейгана…, — быстро поправилась девушка и продолжила: — Что твои новые друзья делали с тобой? — В…в смысле? — удивилась я, так сильно, что почувствовала боль в области живота.        Ирви недовольно посмотрела на меня и сузила глаза в подозрении, будто бы я могла лгать. Сколько себя помню, всегда видела в ней свет и радость. Она — единственный лучик в моей жизни, разгоняющий тьму неудачи и страха. Только благодаря Ирви и Эдану я смогла оправиться после смерти родителей, которая произошла около месяца назад. Мы возвращались домой от бабушки и попали в аварию, но я, благодаря своим способностям, смогла выжить. Это была чистейшая удача, ведь в тот момент, когда машина врезалась в ствол дерева, меня перебросило в другое Измерение.        Да, странно, наверное, слышать такие слова, но это чистейшая правда. Когда-то давно во мне открылись эти необычные способности, навсегда изменившие жизнь. Теперь мною руководил откровенный страх внезапного прыжка в другой мир. Я совершенно замкнулась в себе, перестала общаться со Стефанией, своей старушкой-горничной, перестала заниматься любимыми делами, отменила все уроки и перестала есть. Иногда, глухими ночами под тёплым одеялом мне казалось, что я скоро умру, ведь моя фигура потеряла былую привлекательность, глаза лишились блеска, душа — желания жить. Я стала тенью самой себя, той Мейганы, которой была когда-то, до смерти родителей. И я уже была готова к смерти.        А потом появились они.        Эти ребята вернули меня к жизни, которую я могла теперь лишь прокручивать в воспоминаниях. Ирви, привязанная к своему брату хохотушка, любящая жизнь больше всего на свете, с заразительным высоким смехом, и, безусловно, Эдан, точно такой же блондин, как и его сестра, высокий, восемнадцатилетней пожиратель дамских сердец, безумно привлекательный, серьёзный, наблюдательный, до жути чистоплотный и воспитанный, с умением держать себя в обществе, но далеко не сноб…        В общем, да, я влюблена в него без памяти.        Я опустила взгляд и увидела свой перебинтованный живот. Захотелось высвободиться от этой белой обволакивающей тряпицы, чтобы посмотреть на рану, но осознание того, что это будет бесполезно и вряд ли обрадует, привели меня в чувства. Я представляла, какие ужасные там будут раны. Плюс ко всему, была перевязана и нога, но она болела не так сильно, потому я почти не обращала на неё внимания. Всё равно пока не собиралась куда-то уходить. — Подожди-ка, Ирви, — вдруг оживилась я. — Мы же собирались встретиться. То есть…я сидела и ждала вас обоих, только потом…        Я запнулась, не зная, что сказать дальше. Что было потом, я не знала, совершенно не помнило. Последняя картинка в моём сознании рисовала солнечный день и двор, в котором я часто развлекалась, будучи маленькой девочкой. Там было всё: качели, три соединённые между собой песочницы, крутилка-бабочка, горка, лавочка. Всё, как я помню. Но почему-то это не успокаивало, ведь кроме этого я не помню ничего. Закрыла глаза, задумавшись о чём-то, поджидая Эдана и Ирви, я проснулась в свете утреннего солнца, лёжа на спине, с израненным телом и страхом в глубине души.        Девушка внимательно смотрела на меня, не моргая. Она явно не понимала, что происходит, как и я, и была в замешательстве: вводить ли меня в курс дела или нет? — Ирви, пожалуйста, — взмолилась я. — Мне совершенно непонятно, что происходит! — Ты…говоришь правду? — тихо спросила девушка. Я кивнула головой. — Знаешь, Эдан так переживал… Это он нашёл тебя в парке, когда вышел на утреннюю пробежку. Сразу позвонил в «скорую», тебя реанимировали, но сейчас, как я погляжу, всё в порядке. Это…большая радость для меня. Но Эдан…, — она колебалась. — Не томи, Ирви. — Он выгнал тебя. — Что?! — воскликнула я и подскочила на месте, да так резко, что в животе всё стянулось от боли, но я не обратила на это никакого внимания, слишком удивительной казалась новость подруги. — Прости, но…ты правда ничего не помнишь? — Ирви сжала маленькие ладошки в кулачки, потом снова их разжала. Она чувствовала себя неловко и постоянно ёрзала на месте, раздражая меня. — За что, чёрт подери, он выгнал меня? Что я сделала?! Я ничего не помню! — Тебе нельзя волноваться. Я уверена, — быстро сказала девушка и, коснувшись моих плеч, заставила опуститься на подушки снова. — Тогда объясни, что происходит! — потребовала я. — В общем…ты нашла себе новых друзей… Какого-то парнишку с собакой породы колли. Кажется, его звали Джоки. Мы не общались два месяца, но как только Эдан сказал, что с тобой произошло, я не смогла сидеть на месте и тут же прибежала, хоть Эдан мне и запрещал…        Да, это я отлично помню. Слово Эдана всегда была законом в нашей маленькой компании. Мы с Ирви всегда слушались его, впрочем, ему редко приходило в голову нами командовать. Обычно мы жили в радости и гармонии, редко ругались, а если такое и происходило, то мы быстро мирились или находили компромисс. Я правда не понимаю, как Эдан мог…изгнать меня после всего, что между нами всеми было. Я готовилась стать его девушкой, я любила его, думала, что мои чувства не безответны. И на это были свои причины. Звучит довольно странно, но мы ни раз спали в одной кровати, когда я оставалась у них на ночь. Часто целовались, конечно, когда оставались один на один, но всё же… И он ласкал меня. А я, благодаря ему, лучше изучила строение мужского тела.        Родители Ирви и Эдана постоянно были в разъездах, потому их дом был местом постоянных вечеринок с бухлом и…иногда и наркотиками. Моя старая нянька не всегда была согласна отпускать меня на такие мероприятия, но Эдан умел уговаривать. Потому я частенько бывала на вечеринках. И каждый миг, когда мы с Эданом обжимались в углу, останется в моей памяти навсегда.        Он никогда не был нежен, но почему-то меня это никогда не расстраивало. Я нуждалась в его сильных руках сильнее всего на свете, в его губах — больше, чем в кислороде. И теперь вы хотите сказать, что…всё кончено? — Ирви, но…как же так? Откуда у меня могут быть другие друзья?        Девушка не знала о наших отношениях с Эданом. Она всё время засыпала раньше меня, после чего я уходила к её брату и ложилась к нему в постель. А он всегда ждал меня…совершенно без одежды. — Я не знаю. Ты вела себя довольно странно. Обычно мы были более близки друг к другу, а тут ты вдруг снюхалась с этим мальчишкой и его собакой, стала проводить с ними кучу времени… А про нас просто забыла! Звучит невероятно, да? — Звучит как бред сумасшедшего, — подтвердила я. — Но Ирви… Я выпала из жизни на два месяца! Звучит странно, не правда ли? Может, я совсем уже съехала с катушек? — Не думаю, — девушка тепло улыбнулась. — Как бы там ни было, ты вернулась к нам прежней. И это хорошо. Думаю, я смогу поговорить с Эданом и как-то уладить проблемы… — Да, пожалуйста! — взмолилась я. Было стыдно признаваться, что без брата Ирви я не представляю своей дрянной жизни. — Хорошо, — согласно кивнула подруга. — Я обязательно расскажу ему, что ты пришла в себя и такая же, как прежде. Знаешь, я было испугалась, что никогда больше не пообщаюсь с тобой, ведь ты очень холодно относилась ко мне после того, как я встретилась с тобой в тот солнечный день в старом дворе. — Я понятия не имею, что произошло, — честно призналась я. — Но постараюсь во всём разобраться. Ирви, только не бросай меня, не бросайте меня…оба. — Всё будет в порядке, если ты докажешь это Эдану, — девушка извинительно улыбнулась, как бы говоря, что происходящее целиком и полностью в руках её старшего брата. Но я и без Ирви знала это. — Только я ничего не знаю, как доказывать-то? — погрустнела я. — Я пойду, — Ирви поднялась с насиженного места и сжала мои руки в крепком рукопожатии. — Постарайся ничего не натворить.        Я улыбнулась и Ирви, удовлетворившись моим состоянием, ушла. Я же, оставшись в совершенном одиночестве, почувствовала неимоверную слабость. Два месяца я была с каким-то парнишкой, который имел собаку. Неужели он был во много раз лучше моих нынешних друзей? Моего Эдана? Сомневаюсь. Что-то тут нечисто. Вообще, честно сказать, всё это не похоже на правду. Как я могла подружиться с каким-то человеком, разозлить Эдана настолько, что он бросил меня, притом ничего из этого не помнить? Такое вообще возможно? Если посмотреть на это повнимательнее, то ситуация может показаться чертовски странной! Что же мне сделать, чтобы разобраться во всём?        Знаю, что после смерти родителей у меня случались провалы в памяти, но ни одна из них не была сравнима этой. Неужели на самом деле могло случиться что-то подобное, что заставило бы меня перестать контролировать свои действия? Я…словно спала в то время, пока моё тело творило всякие беспредел? Теперь мне придётся возвращать всё на круги своя. Эдан просто обязан простить меня!