Geranium

      Спустя несколько месяцев, Тэхен прекращает ребячиться, когда видит, что Чимин всерьез обеспокоен поведением друзей. Чонгук переигрывает, когда в очередной раз задевает старшего плечом. На самом деле, проходит зима снежная и морозная у одного Пака. Он ощущает, как внутри него разрастаются сосульки, изнутри прорываясь своими острыми концами. И если бы не Юнги, который накануне соревнований заперся в комнатке с двумя друзьями, разбираясь в чем дело, Тэхен бы так и не обратил внимание на понурившегося Чимина. — Этот ребенок день и ночь возится со своей кобылой на заднем дворе. Он не может добиться ни галопа, ни пиаффе, ни переходов, но об этом молчит. Переживать за чужие отношение больше, чем за свои — глупо. Но это же Чимин, поэтому, хватит сраться, мелкому и так нелегко — говорил Мин, вставая с табуретки.       Ким в который раз бредет в соседнюю конюшню, чтобы встретить своего парня. Но натыкается на открытый денник лошади Пака. Тэхен заглядывает внутрь, где друг молча чистит кобылу, круговыми движениями скребок скользит по шерстке. Тэ мнется на входе, не зная с чего начать разговор. Он прочищает горло, нарушая тишину своим покашливанием. — Скоро соревнования, у вас это первые, да? — неуверенно начинает Ким. Чимин не оборачивается, только раз в несколько секунд утирает нос. Неловко из-за тишины. — Волнуешься? — рука Тэхена на плече друга. Пальцы чуть сжимают ветровку. — Не один я, — голос Чимина совсем сиплый. Словно кричал долго, до срыва. — Плакал, что ли? — Тэ разворачивает Пака к себе лицом, всматриваясь в красные глаза. Тот вздыхает глубоко, стараясь убрать от себя чужую руку, которая трогает лоб, — Йаа, да ты горишь весь! — Пошути ещё, что ты мой огнетушитель. — Чимин-а, что происходит? — тянет Ким, не обращая внимания на лошадь, которая жует яблоко. Пак прикладывает ладонь к глазам, опирается боком о бок кобылы и тихо выдыхает. Тэхен видит, как парень кривит губы. — Не знаю я, не знаю, — шепчет Чимин и трет свои красные глаза, — что делать дальше? Завтра соревнования, а у хена жеребец его барьер никак не преодолеет. Вы с Чонгуком вечно в ссорах, даже Хосок-хен чем-то обеспокоен. Ни слова о себе. О том, как сложно ходить на тренировки, при этом болеть и таскаться в университет. Как болят от мозолей руки, когда он натягивает повод до предела. Тэхен как-то увидел, как подписан Пак у Гука в телефоне. Не сказать, что были сцены ревности, просто просил переименовать, на что Чон отрицательно помотал головой, сказав, что когда-нибудь он поймет, почему именно ангел. И теперь до Кима, кажется, начинает доходить. У Чимина куча проблем, которые хранятся внутри. Возможно, их больше в десятки, в сотни раз. Но пока видна единственная неприкрытая — он заболел. — Хен, мы не ссоримся. Давно уже, просто остались эти шутки, которые переходят грань, прости, что заставили беспокоиться, — около раскрытой калитки стоит Чонгук. Он не мог точно сказать, сколько услышал. — Правда, что ли? Или специально так говоришь? — слабо улыбается Пак, обмякает совсем, когда его за плечи приобнимает Тэхен. — Выглядишь ужасно, иди домой уже. Дай передохнуть своей лошади, — Гук шагает вперед, касается морды кобылы подушечками пальцев. — Я, кажется, знаю кто завтра победит на соревнованиях, — хмыкает парень, отходя от Кима. Он кашляет в руку, и с очередным хрипом понимает — конец это. В смысле, завтра его точно сравняют с землей. И такого позора не хочется, но не придти будет слишком низко. Чимин берет ключи от раздевалки где-то в рюкзаке с щетками, пошатываясь, бредет к выходу, в последний раз оглядывается и смотрит на лошадь. /Ничего из этого не выйдет. Юнги-хен прав, ни черта они нас не понимают/ После ухода Пака остается неприятный осадок. Тэхен переводит взгляд на задумавшегося о чем-то Гука. Хен приобнимает со спины, кладет свой подбородок на чужое плечо, обдавая щеку младшего теплым вздохом. — Перегнули палку, да? Думаю, зря мы это сделали. Чимин не спорил на нас, а просто видел всё насквозь. — Да ладно, кто не ошибается? — шепчет Тэхен, хотя прекрасно осознает неправоту. Чонгук покачивается на месте, задумчиво глядит на чужую лошадь, а после внезапно дергается. Выпутывается из объятий хена, спешит за рюкзаком, где хранил мазь для своей Иджильпуль и всякие новшества. — Чимин никогда не жалуется, но у него, действительно, низкая самооценка, — причитает Чонгук, выдавливая на пальцы мазь. До Тэхена медленно доходит, пока он не видит, как пальцы его парня касаются тех участков кобылы, где Пак проходится зубчатыми шпорами. — Хоть в галоп, но он должен её поднять, а заодно и понять, что не всего добиваться нужно насилием. — Эти слова, да Юнги в уши, — проворчал Ким, разворачиваясь к выходу из денника. Не сложно догадаться, что сегодня ночь они проведут в конюшне, чистя лошадей и подготавливая к предстоящим соревнованиям седла и уздечки. У них не возникает никаких ссор насчет конного дела. Кажется, что дышат одинаково, когда тема идет о лошадях. Тэхен застывает с ведром воды в руках, когда младший треплет чужую кобылу по носу, забавляясь ответной реакции. Он снова разговаривает с животным, а когда слышит отголосок ржача Иджильпуль, не сдерживает смешка. Ким ставит ведро около калитки, а сам парня тянет на себя за капюшон ветровки. Она такая же, как и у Чимина, парная. Они купили их сразу же, когда начали заниматься конным спортом. — Чего тебе? — недовольно тянет младший, разворачиваясь лицом к хену. Чон выглядит забавно, когда хмурится и возражает, а уши оттопыриваются из-за приподнятого капюшона. — У нас чуть больше семи часов до университета, а после ещё и соревнования. Мы подготовили лошадей, но теперь они должны отдохнуть, — в самые губы говорит Ким. — Ты просто хочешь домой, правда ведь? — усмехается Чонгук, обвивая руками шею хена. Ответ остается где-то меж теплыми губами, которые касаются тэхеновых, целуя сперва легко и без намека на продолжение. Ким отступает назад, одной рукой прижимает к себе, а второй пытается закрыть денник. — Вы, Ким Тэхен, совсем совесть потеряли, — шепчет Гук, улыбаясь одними глазами. Он греет своим дыханием щеку старшего, прижимается сильнее. — Мы женаты, — тихо посмеивается хен, запуская руки в задние карманы бридж тонсэна. — Чего сказал? — удивляется Чон, отстраняясь на секунду. — Говорю, мы же на "ты", не обращайся ко мне на "вы", от этого странные ощущения, словно совращаю ребенка. Чонгук смеется куда-то в район шеи, а после поднимает голову, смотрит прямо в глаза парню, улыбаясь одними уголками губ. — Но ты же знаешь, что я уже взрослый? — на слова тонсэна, Ким сильнее сжимает пальцы, буквально чувствуя, как ещё секунда — и терпение Гука рванет по швам. — Ты-то? Я таких детей-переростков впервые встречаю, — Тэ вынимает руку с бридж, отходит на безопасное расстояние, не забывая прихватить ключи от своей раздевалки.       Дома у Тэхена тихо. Он живет в частном, что совершенно отличается от квартиры. Здесь можно хоть на голове стоять, хоть бегать по стенам — никто не вызовет полицию, мол спать мешают или затопили. Здесь круто. Но ещё лучше, когда родители спят в дальней комнате, а парни вваливаются во вторую дверь, шикая друг на друга за шум. Чонгук припирает хена к стенке, удерживая пальцами его плечи. У них один на двоих запах конюшни в волосах. Гук приоткрывает рот и прижимается к шее Тэхена, чем вызывает сорванный выдох. Пальцы сжимают края свитшота, ткань приподнимается, Ким отстраняется от стены, помогая Гуку снять с себя вещь. Чон мажет губами по ключицам, спускается легкими касаниями всё ниже, а после, на удивление Тэхена, полностью опускается на колени, обхватывает бедра, крепко прижимая к себе, и щекой трется о тазовую косточку. — Всё, что начинается быстро — так же и кончается, — довольно громко говорит Гук, ведет рукой по внутренней стороне бедра, царапая короткими ногтями ткань джинсов. У Тэхена мурашки по коже плывут, — мне это говорил Чимин. — А ещё он, на пару с Юнги-хеном, много раз ошибался. Поэтому, не нужно прислушиваться ко всему, что говорят эти парни. Но на самом деле у хена в голове совсем другие мысли. Он задумывается на секунду, что у Пака хорошо развита интуиция. Он ведь до последнего не хотел верить в ссоры друзей. Но думать о том, что не касается пока их, Тэхен не хотел. — Если этому придет когда-нибудь конец, я хочу, чтобы обо мне напоминало абсолютно всё, куда бы ты ни посмотрел, — голос приобретает уверенные и игривые нотки. Тэхен запускает пальцы, пропуская сквозь темные пряди. Гук тянет штаны вместе с бельем хена вниз, целует чуть выше колена, отчего Ким невольно дергается. Тонсэн ладонью накрывает возбужденный член Кима, скользя равномерными движениями вверх-вниз. Гука ведет ровно в тот момент, когда Тэ громко выдыхает, хлопает ладонью в стену позади себя и тормошит волосы Чонгука. Обращается, как с ребенком, — решает младший, улыбаясь про себя. — Гук, — вырывается с губ почти слышимое. Тэ не убирает ладонь от стены, сгибая пальцы. Чонгук языком очерчивает выпирающую венку, кончиком надавливая на неё. Одна рука тонсэна придерживает за бедра Тэхена, удерживая на месте, а вторая сильнее сжимает член, двигаясь в такт с легкими дразнящими поцелуями в чувствительную головку. Ноги старшего дрожат, но он не может отвести взгляд от по-настоящему идеального Чонгука. С его шрамом на щеке, едва заметным рубцом на губе. Хен ударяется затылком о стену, запрокидывая голову. — Стой, — цедит сквозь зубы, рукой зарывается в собственные волосы, сжимая их у корней. — Мм? — Чонгук, твою мать, — Тэхен практически всхлипывает, когда ощущает приятную вибрацию на своем органе. Чон уже ликует, понимая, что ещё немного и хен рухнет на пол. Он чувствует, как мелко дрожит Тэхен.       В комнату сочится свет от уличного фонаря, одеяло на кровати сминается под тяжестью двух тел, а на пол медленно сползают темные джинсы. Чонгук целует плечо Тэхена, зубы врезаются в чувствительную шею. Ким резко выдыхает, чувствуя внезапную боль. Парень цепляется пальцами за подушку, сжимая ладонь в кулак, когда Гук поддается вперед, срывая с губ хена звук, слишком громкий для выдоха, но слишком тихий для стона. Тэхен ведет пальцами по спине, не оставляя царапин. Он обнимает за плечи, прижимает к себе и дышит в щеку, едва касаясь её губами. Приятный запах конюшни добивает Чона. Парень зарывается носом в волосы Тэхена за ухом, вдыхая глубоко. Хен прикрывает глаза, чувствуя влагу на ресницах. У них несколько часов до университета и чуть больше до соревнований. Чонгук полностью уверен в своих друзьях, а Тэхен всерьез задумывается, действительно ли именно Чимин ангел? Или кое-кто помладше, попроще и совсем не думающий о себе.