My best friend

— Видела ли ты людей, что окружают тебя? Замечала ли ты хоть когда-нибудь что-то, что не нравилось тебе? Только скажи мне об этом, прошу тебя. Что ты видишь? — А что я должна видеть? Окурки на полу? – фыркнула Лемми, которой это все порядком надоело. – Здесь нет ничего. — Давай вернемся обратно. — О, нет-нет. Я говорил все это не просто так, – сказал мистер Пиклз. – Мы еще не пришли в назначенное место. Но ты скоро сама поймешь. Они все шли и шли по пыльному темному коридору. Казалось, в этом крыле не было ни одной живой души, а если уж кто-то и был, то должно быть, давно умер от скуки. Казалось, что ночь уже давно прошла, а они все идут и идут, время, от времени сворачивая в неожиданно появляющиеся очередные новые коридоры. «Не может быть, чтобы старое здание было настолько огромным», – подумала Лемми, перепрыгивая через оставленные кем-то на полу малярные кисточки. – «Кто все это только построил? И зачем? Студентов не так уж и много. Да и жилого помещения тоже». Когда мистер Пиклз резко остановился, она чуть не налетела на стену от неожиданности. — Итак, – тихо сказал он. – Мы пришли, Лемми. За этой дверью, – он указал на большую деревянную дверь с железными решетками. – Начинается другая жизнь. Там все совсем не так, как говорили тебе. Там – правда. Настоящая правда. — Звучит многообещающе, – протянула Лемми, поежившись от дувшего откуда-то снизу сквозняка. – А как мы попадем внутрь? — Элементарно. Сегодня они позабыли закрыть дверь, – с этими словами он протянул руку к двери и едва заметно толкнул ее. Раздался скрип давно проржавевших петель и дверь приоткрылась. На них немедленно дохнуло каким-то удушливым затхлым запахом с примесью аромата дешевых сигарет и старых лекарств. — Ни в коем случае не отпускай мою руку, Лемми. – предупредил мистер Пиклз. — Хорошо, – кивнула Лемми, чувствуя, как какой-то странный холодок охватывает ее. Ей было немного не по себе, хоть она и совсем не видела повода для серьезного беспокойства. Это же была обычная их очередная ночная вылазка исследовать здание. Она была такой же бессмысленной, как и все остальные. Но мистер Пиклз по-прежнему не желал сдаваться, словно пытаясь ей что-то доказать. Но целей его Лемми не знала, а только послушно следовала за ним, свято уверенная в том, что его снова ждет неудача. Он подал ей беззвучный сигнал и они, держась за руки, одновременно вошли за скрипучую дверь – очередной новый коридор. Все выглядело так же, как и примерно представляла себе Лемми. Заброшенный старый пыльный коридор с моногочисленными разномастными дверьми с перекосившимися на них табличками, пожелтевшими от времени. Эта часть здания явно очень давно нуждалась в глобальном ремонте и капитальной уборке. Пол покрывали ужасающие черные царапины и зазубрины, словно здесь прочесала свои когти не одна тысяча кошек и толстый слой серой пыли вперемешку с окурками, фантиками, старыми бутылками и целой кучей ненужного мусора. «Ну и свинарник. Чем здесь только раньше занимались?» — подумала девушка, разглядывая обстановку. — «И что мы тут делаем?.. Лучше бы я не приходила…» — Лемми, у тебя есть с собой часы? – шепотом спросил мистер Пиклз, сверля взглядом двойную облупленную дверь справа от них. – Сколько сейчас времени? — Без пяти полночь, – тоже почему-то переходя на шепот, ответила она, посмотрев на свои маленькие наручные часы с замечательным кожаным ремешком, испещренным маленькими красивыми синенькими камушками. Эти часы ей как-то раз преподнес на день рождения очередной папин знакомый по работе. Они даже были водонепроницаемые и пуленепробиваемые, по его словам. В этом она очень сомневалась. Зачем вообще делать пуленепробиваемые часы? Если кто-то и затеял стрелять человека, то он должен делать это прямо в лоб или в сердце, на худой конец. А не палить во все стороны. Если убийца, профессионал, конечно, а не какой-нибудь там новичок. Ну, по крайней мере такой вывод можно сделать из всех тех боевиков, что время от времени крутят по телевизору. — Скоро, – отвлек ее от мыслей голос мистера Пиклза. Его и без того черные глаза еще больше почернели, прямо-таки прожигая дверь. — Что «скоро»? – посмотрела на него Лемми. – Что ты там опять затеял? — Это не моя затея, – вздохнул он, по-прежнему не отводя взгляда от двери. — А почему ты все время туда смотришь? – с подозрением поинтересовалась она и сделала шаг вперед, намереваясь открыть эту дурацкую дверь и разузнать, наконец, что там может быть такого, из-за чего они торчат здесь. А вот подойти к злосчастной двери ей так и не удалось. Мистер Пиклз по-прежнему мертвой хваткой держал ее руку и даже не думал двигаться с места. — Мы что, так и простоим здесь всю ночь? – вздохнула Лемми. Мистер Пиклз не ответил, старательно прислушиваясь. Девушка, в свою очередь, насторожилась. Из-за двери донеслись какие-то странные звуки. Не то скрип, не то чей-то стон или крик. Звуки постепенно приближались и становились все более пугающими, превращаясь в хаотичный шум. Кто-то кричал, чем-то оглушающее загремели, что-то с ужасающим грохотом падало. — Ч-что происходит? – прошептала Лемми, начиная по-настоящему беспокоиться и уже отчаянно мечтая вернуться обратно на седьмой этаж, в свою уютную тихую комнату. — Начинается, – лаконично промолвил мистер Пиклз и вдруг рванулся, подхватил ее на руки и сунул в большой металлический шкаф, стоящий напротив той самой двери, сам прыгнул следом и закрыл дверцы, оставив только едва заметную щелочку для обзора, в которую тут же впился глазами. — Что это было только что? – прошептала Лемми, поморщившись и потирая ушибленный об острую стенку шкафа бок. — Если нас обнаружат, – сказал мистер Пиклз. – У тебя будут огромные неприятности. — Так сказал бы сразу!— сердито воскликнула она. — Зачем было швырять меня в этот шкаф? Я сама тогда залезла бы. И вообще, почему именно сюда… — она чихнула, здорово надышавшись пыли, которая почему-то отдавалась запахом валерьянки и анальгина. Казалось, эта чертова пыль была повсюду, у нее в волосах, на лице и даже под одеждой. «Белый свитер наверняка замарала», — подумала она. – «Вот ведь…» — Тише, – прошептал Пиклз. – Не вздумай даже чихнуть. Просто наблюдай. Лемми пожала плечами и молча кивнула, с трудом придвигаясь ближе к нему и тоже вглядываясь в щелочку. Кто-то врубил тусклый свет, и обзор открывался отличный, даже из дурацкого шкафа, в котором они сидели, словно селедки в жестяной банке. Ужасный шум все нарастал и становился все невыносимей. А когда вдруг он резко стих, у Лемми чуть барабанные перепонки в ушах не полопались от неожиданной тишины. Но только она вздохнула с облегчением, уверенная, что что-то там закончилось, как слух пронзил ужасающий крик благим матом и шокирующий, вырывающий душу наизнанку вой. Смотри, беззвучно прошептал мистер Пиклз, кинув на нее долгий взгляд и на миллиметр приоткрывая дверцу шкафа пошире. Девушка послушно вглядывалась в часть коридора, открытую перед ними. Но он по-прежнему пустовал. — Твою мать! – крикнул кто-то совсем близко от них и Лемми чуть не подскочила от неожиданности. – Держи его! С…ка, держи его! Так-так-так!! А теперь вяжи, давай, крепче!.. — Вон, приведут вечно новичков с улицы, да еще каких, – презрительно сплюнул другой голос в противоположной стороне. – Идиоты несчастные! Сколько мне блин, вас еще учить?... Да что ты, черт возьми, делаешь?! Не геройствуй тут мне! Ты меня слышишь или как?.. Что, подохнуть раньше времени захотел? — Да что с него взять-то, – ответил первый голос. – Дурак, он и в Африке дураком останется. — А почему именно в Африке? – поинтересовался третий голос. — Поговорка такая. Эй! Эй!..Я сказал крепче вяжи! Дебилоид несчастный! — Очешуеть! Это, наверное, больно… — Ага… — Б…ть, народ, пошевеливайтесь, ну давайте! Тащим, тащим! Ну!! — Баранки гну, командир хренов. — Я тебе сейчас поогрызаюсь!.. Так… Давайте-давайте, тащим! В темпе!! — Сейчас этот придет… как его… Болваныч что-ли? — Он самый. — Ага… Сделает свой коронный «финт ушами»…И полегче будет. Все лучше, чем этого на своем горбу тащить. Хорошо хоть, прибить не успел… Ух, нелюди… Голоса замолчали. Время от времени кто-то негромко ругался, да слышалось тяжелое рычащее дыхание. В поле зрения показались четверо здоровенных парней в белых халатах, они сгруппировались плотным кольцом и что-то старательно пытались тащить по коридору. Лемми пригляделась внимательнее и вздрогнула. Это что-то оказалось едва видимым отсюда человеком, замотанным в белую рубашку, перепачканную красными пятнами. Руки его были старательно заломлены за спину и тсщательно завязаны длинными рукавами рубашки. Он явно был совершенно невменяемым и, судя по всему и был основным виновником ужасного шума. А когда свет тусклой лампы выхватил его лицо, Лемми едва не закричала в ужасе и если бы мистер Пиклз вовремя не заткнул ей рот своей ладонью, их наверняка бы моментально обнаружили. «Ч-что, черт возьми, здесь происходит?!» — подумала Лемми, не в силах уже отвести взгляд от захваченного человека в смирительной рубашке. Вот он снова прерывисто хрипло вздыхает, снова открывает глаза и… — Твою дивизию!! – сразу же раздался вопль первого санитара. – Он… Развязался, мать вашу!! Идиоты!! Я говорил, говорил, вяжи его крепче!! Да что б вы все провалились!… Господи... Голос резко обрывается и Лемми, которая поспешно отвела взгляд, слышит только звук падающего тела. Часть коридора, видного через щелочку пустеет, видно только, как мимо стремительно пробежал человек в белом халате и с набором заготовленных шприцов в своей руке. Он единственный был в очках. Несколько мгновений царила тишина, которая уже очень больно давила на уши. И вновь послышался оглушающий нечеловеческий, звериный рев, от которого у Лемми даже все внутри перевернулось и задрожало. Мимо их шкафа снова пронесся врач в очках. После чего вновь наступила оглушающая тишина. И только на полу рядом постепенно расползалось красное пятно. Лемми некоторое время смотрела на это странное пятно, которое, казалось, хотело добраться и до них, надежно спрятавшихся в шкафу и истерично засмеялась, даже мистер Пиклз не сумел вовремя остановить ее. Ее звенящий смех наполнил весь коридор. В их сторону немедленно раздались быстрые шаги и кто-то резко распахнул дверцы шкафа.