My best friend

Серая рассыпчатая мгла покрывала горизонт. В воздухе отчетливо пахло дождем и тянуло зябкой сыростью с моря, что чернел далеко внизу обрыва. Даже днем в это место редко кто приходил. Разве только случайный путешественник или какой-нибудь художник-любитель. Ведь именно отсюда открывался чудесный вид на далекие горы. Поздними вечерами здесь никогда никого не было. И только тишина царила в этом месте, изредка нарушаемая ударом прибрежных волн. Казалось, словно и нога человека никогда здесь не ступала, настолько умиротворенным было это место... Где-то вдалеке послышалось ворчание мотора приближавшегося автомобиля. Шум все нарастал и нарастал, пока, наконец, резко не оборвался. Это водитель наконец-то остановил машину, в самом конце дороги, неподалеку от крутого обрыва. Он вышел из машины и громко хлопнул дверцей, спугнув какую-то птицу, дремавшую на дереве рядом. Открыл багажник, кое-как вытащил оттуда большой тяжелый серый мешок и швырнул его на землю. А сам сел на корточки чуть поодаль, прислонившись спиной к бамперу, немного перекурить и собраться с мыслями. А ведь он все-таки знал. Он уже тогда, словно предчувствовал, что что-то непременно случится. «Экстрасенс хренов», — невесело усмехнулся он, затягиваясь новой сигаретой. – «Вот и разгребай теперь…» А все она. Прекрасно понимала, какая наследственность, при таких-то родственничках ждет их. И ведь все равно уговорила, пользуясь тем, что он ни в чем не мог ей отказать. Лучше бы звезду с неба попросила.Было бы проще. Ну, не то что бы он сам не хотел этого или был не готов. Желание-то было. А вот опасения все же были сильнее. Жизнь-то когда-нибудь пройдет, не оставишь же ты все свое состояние государству? Ее ведь довод. И все-таки действенный, вынужденно признал он. Вот и согласился. Вот и напросился. Он затушил окурок и поднялся на ноги, взвалил на плечи мешок и поволок его к обрыву. Ладно, если бы он сам сгоряча мог сделать это, меньше было бы хлопот. Но в том-то и дело, что убил не он. И если хоть одна живая душа узнает об этом… Одна только такая мысль заставила его покрыться холодным потом. Ведь он может лишиться всего того, чего добился за столько долгих лет. Именно поэтому это было единственным разумным выходом, который он с трудом отыскал в своей ноющей голове. Он остановился и резко скинул тяжелый мешок вниз. Где-то вдалеке внизу послышался едва слышный всплеск. Течение там было очень сильным. Всего пару часов, и труп спокойно унесет в открытое море. Он брезгливо посмотрел на свои руки, от которых почему-то пахло формалином, и вернулся обратно в машину. Он уже решил, что нужно будет сделать. Завтра снова будет трудный день. * * * * — Папочка вернулся! – немедленно раздался веселый детский возглас, едва он только закрыл входную дверь. Он обернулся и вздрогнул. — Папочка! – снова повторила его дочь, прижимая к своей груди любимую старую игрушку. Она радостно смеялась и без умолку говорила о чем-то, но он совсем не слушал ее, только старательно делал вид, что все так же, как и всегда. Он даже выдавил из себя нечто, похожее на улыбку, когда она, как всегда с трогательной неуклюжестью обняла его, привстав на цыпочки и едва доставая ему до пояса. Вот из-за двери в другую комнату их большого дома показалась фигурка его молодой жены. Она взглянула на него вопросительно. Он молча кивнул, затравленно отвел взгляд и вновь посмотрел на свою дочь. Ее руки и платье были перепачканы кровью. Но на игрушке, которую она постоянно таскала повсюду с собой, не было ни единого пятнышка.