***
— Что? — мы с Тэгуном бросили поиск ключей и развернулись лицом к Джехвану, молясь, что сейчас всё это нам послышалось. — Хакён уже мёртв, мы не поможем ему... — повторил Ли. — Нет, я не верю! Должен быть способ, он ведь сам говорил, что джинна невозможно убить! — Ещё как возможно. Мы можем не исполнить желание, а можем потратить души, которые для нас как бензин для машины. — Но Ён говорил, что если джинн умрет, то его тело растворится в течение пяти минут! — Что же... Значит, сейчас вы оба увидите, как умирают джинны, в любую секунду это случится. — Джехван... — я вдруг потерял всю энергию и просто сполз по стене на пол, — скажи, что есть способ его спасти, — я чувствовал, как мои глаза будто горят, по щекам шли слёзы, сбегающие к подбородку. Охотники продолжали отбиваться от натиска охранников, хотя тех прибывало всё меньше и меньше, уверен, они ждали, что мы с Ли вот-вот освободим Хакёна, и можно будет бежать. Чон тем временем стоял, словно вкопанный. — Есть способ... — Тэгун развернулся ко мне лицом, надеясь, что я пойму всё без слов. — Желание? Парень кивнул. Казалось, весь мир вокруг меня замер, это действительно было так. Я прекрасно помнил просьбу Хакёна, помнил своё обещание, данное ему, что никогда ничего не загадаю. Но если бы я сдержал слово, он умер бы прямо в тот день, на моих глазах, бросив меня раньше, чем это должно было случиться. Нет, я готов был отдать всё, что у меня есть, лишь бы спасти его. Встав на ноги, я, шатаясь, приблизился к моему джинну, взглянув на него, будто в последний раз. — Ён, я хочу, чтобы... — Стоять! — Джехван вдруг оттолкнул меня, не дав закончить предложение. — Что ты творишь? У нас мало времени! — злился Тэгун, в то время как я в полубессознательном состоянии еле стоял на ногах. — А что если... можно кое-что сделать, никому из вас не придется собой жертвовать. Вот только... — Конечно, ничего не бывает без "вот только"! — Я не знаю, как среагирует на это Хакён. — Просто сделай это, — просил я, выдохнув, что мне не придется загадывать желание. — Хорошо. Джехван положил обе руки на грудь джинна, Охотники тем временем перебили всех, кого только можно, и вошли в комнату, где мы пытались спасти Ёна. В один момент глаза обоих джиннов загорелись красным светом, будто они лечили свои раны, но было ясно, что происходит что-то другое. Хакён слабо пищал, будто ему больно, но он не мог произнести ни слова. Когда всё кончилось, Дже просто упал на пол, пытаясь отдышаться, казалось, он пробежал кросс, а Ён по-прежнему был без сознания. — Капец, никогда не думал, что это так больно, — Джехван прислонился к стене и закрыл глаза, будто вот-вот заснёт. — Что это было? — Одолжил Хакёну парочку душ, — сказав это, Ли отключился. Через некоторое время волосы джинна снова приобрели свой цвет — это значило, что всё получилось. Мы все принялись искать ключ, чтобы как можно быстрее сбежать оттуда.***
Вернувшись домой, мы уложили Хакёна в его комнате, а Джехвана, который к тому времени всё еще был в отключке, разместили в моей. На расспросы Хонбина и Санхёка никто из нас не мог дать точного ответа — то, что там творилось, больше похоже на какой-то боевик, уж точно не на реальность. — Но вам не кажется странным, что вы слишком легко сбежали? — удивлялся Хёк после допроса, который был для нас устроен. — Думаю, господин Юй понял, что убил джинна, поэтому особо не дорожил им, — объясняли Охотники. — Да, теперь нам остается надеяться, что "господин Юй" будет и дальше думать, что Хакён умер, — намекал Тэгун, зная, что если этим Охотникам заплатить больше, то они вернутся за Джехваном и Хакёном. Как только Охотники ушли, Чон кому-то позвонил, я не слышал разговор, так как тот вышел из комнаты. — Ну всё, теперь мы можем не волноваться, что за этими двумя вернутся, — заключил Чон, плюхнувшись на диван. — Ты о чём? — Я нанял Охотников, чтобы убить Охотников, — Тэгун рассмеялся, мы с Хонбином удивленно переглянулись. — Это вынужденные меры, нам же не нужно, чтобы что-то подобное произошло ещё раз? — Да уж, не хотелось бы... — Ёна нельзя сейчас никуда выпускать, — Тэгун резко стал серьёзным. — То же самое касается Джехвана. — Чон перевел взгляд на Хонбина. Ребята помогли мне, но взяли с меня обещание, что больше такого не повторится. "Джинны любят свободу и ненавидят долго находиться в четырёх стенах, просто объясни Ёну, что так будет лучше для всех", — повторял мне Тэгун. Вечером Джехван, наконец, пришёл в себя и попросил воды. — Как ты себя чувствуешь? — Конг сильно волновался и крутился вокруг него, словно был его мамой. — Хреново. — Что ты сделал с Хакёном? Когда он очнется? — Я дал ему свои души, поделился, так сказать. Насчет того, когда он очнется — я без понятия. — С ним всё будет в порядке? — Конечно, просто... скажи: было что-нибудь такое в его поведении, что тебя удивляло? Ну, например, он мог удариться, заработать синяк и вместо того, чтобы взять и залечить его своими способностями, как делают все нормальные джинны, просто махнуть рукой и сказать что-то типа: "А, само заживет!"? — Ну... — я был готов ответить "нет", но вдруг вспомнил, как до похищения Хакён порезался и махнул рукой на рану. — Да, было! — Всё ясно. У него еще тогда кончились души, точнее их было крайне мало. Всё как всегда. Джинны никогда никого не предупреждают о том, кто они. Мы не останавливаем людей, когда те, не подумав, разбрасываются желаниями, более того, мы специально очень часто бываем в общественных местах, чтобы исполнить побольше желаний. Ён никогда так не делал, сколько я его знаю, у него всегда был маленький запас душ — он жалеет людей. Это не удивительно, его мать — человек, может, всё из-за этого, не знаю. — Постойте-ка, получается, это не тот мужик довел Хакёна до такого состояния, а он сам? — на вопрос Бина Дже кивнул. — Хакён всегда избегал людных мест, — подтвердил Чон, он будто снова вспоминал то время, когда жил с джинном. — Тэгун, послушай, тех Охотников нужно убить, иначе они вернутся! — Джехван неожиданно сменил тему. — Не волнуйся, я не идиот, они уже мертвы. Что касается тебя — ты под домашним арестом. — Что? — Ни ты, ни Хакён — никто из вас не должен сейчас высовываться. — Ну нет уж, у меня работа! — Уволься, в чем проблема? — Хонбин присоединился к уговорам Дже. — Вы действительно думаете, что из этой вашей затеи выйдет что-то путное? — Джехван рассмеялся, но согласился подчиниться этой просьбе. — Так сколько примерно Ён ещё так пролежит? — любопытствовал я, провожая Джехвана и Хонбина до такси. — Ну, помнишь, тот случай, когда твой джинн сразу получил тысячу душ, после того, как посетил тот клуб? — Ну, да. — Сколько примерно он пролежал? — Около двух недель. — Ну вот, а я дал Хакёну не тысячу душ —больше, намного больше. Сейчас его могут убивать каждую минуту сто лет подряд, при этом у него останется немного сил на то, чтобы потом проснуться и всех обматерить. Считай сам, как долго он проспит, я сам без понятия. Может, завтра очнется, может, и через месяц. Одно дело, когда души копятся постепенно, другое — они резко появляются. Я сам знаю, как это тяжело, так что могу посоветовать тебе запастись нурофенчиком. Пока-пока, я под домашний арест, — джинн помахал мне рукой и сел в такси. — До скорого. Мы с Хонбином пожали друг другу руки, и парни уехали.***