Львиное сердце

На столе, поверх толстенной энциклопедии по медицине (что удивительно, не по колдомедицине, а по медицине магглов), рядом с несколькими разговорниками, детской раскраской и кружкой с остатками кофе, стояли два стакана. Подогнув под себя ноги, на кровати, сидел Дэн с тарелкой пасты в одной руке и коробкой от DVD-диска в другой. — Выбрал уже? В дверях комнаты появился Фил, держащий в руках свою тарелку и две вилки. — Не могу разобраться, что здесь к чему, — сознался Дэн. Ему вдруг стало очень стыдно, что он действительно ничего не знает о — подумать только! — мире магглов. Фила же это нисколько не смущало. Он спокойно сел рядом, отставляя тарелку на тумбу. На полу возле кровати стояла большая картонная коробка, заполненная не только DVD, но и CD, иногда в ней попадались даже старые кассеты с мультфильмами. Первый эпизод рекомендованных Мартином «Звездных войн» тоже был только на кассете. Загадочный черный предмет (ради которого пришлось, к огромной радости Кэтрин, разобрать завал на стуле, а потом еще и на шкаф залезть) в руках Фила был очень пыльный; Лестер чихал, спускаясь со стула. — Это — проигрыватель. Как для музыкальных пластинок, но для кассет. И мы будем не только слушать, но и смотреть. О музыкальных пластинках Дэну было известно: мать держала дома старый проигрыватель, иногда ставя классику. (Забавно, что она была уверена: знаменитые композиторы прошлого были ни кем иначе, как волшебниками. Дэн сомневался, что пластинки находились бы в их доме и дальше, узнай она о том, что из всех ее любимых композиторов только Шуберт был магом). Фильм время от времени приходилось останавливать, чтобы разъяснить что к чему, и как сделано. Все спецэффекты Дэн принимал за чистую монету; за галлеон. Такой же волшебный, как и природа трюков. Марафон «Звездных войн» продолжался до утра. Перерывы на попкорн, который можно было делать в микроволновке (Дэн сидел напротив нее с большими круглыми глазами, расспрашивая Фила о том, как она работает; все, что мог ответить Фил — это покрутить пальцем в воздухе, протянув «microwave», он просто знал, что не стоит пугать невинного Дэна физикой и понятием электромагнитных волн), на чай, на споры и поиски следующих кассет, на долгую дискуссию о логике и «Фил, почему мы смотрим с четвертой части, если должны были с первой?» растянули просмотр слишком сильно. Третья часть подходила к концу, и на экране разыгрывалась самая символичная и одна из самых цитируемых битв среди обеих трилогий — поединок Оби-Вана и его бывшего ученика, Энакина. Фил шептал, повторяя слова героев едва слышно; Дэн старался не всхлипывать. Правда старался. — Дэн, ты что, плачешь? Юноша попытался отрицать очевидное, но очередная слеза не дала ему этого сделать; он боялся, что Фил засмеет его или что-то вроде, скажет «это же просто фильм». Но Лестер, вопреки ожиданиям, просто обнял его. — Я тоже плакал в первый раз, прямо в кинотеатре, представляешь? В конце концов, Дэн просто прижался к Филу, натягивая плед по самые плечи. Его затопило чувством привязанности, потому что Фил понимает. Они оказались так похожи в своих чувствах, вопреки всему, что говорила его мать, что в это верилось с трудом. — И нет ничего плохого в том, чтобы плакать, знаешь ли. Это лучше, чем выглядеть сухим снобом, — улыбка Фила — последнее, что видит Дэн. Глаза закрываются сами собой, и сквозь дрему он чувствует чужую руку на своей талии. Хауэлл не уверен, снится ли это ему, но возражать не намерен, в любом случае. ~~~ Утром он снова просыпается один, но на этот раз на кровати Фила; подушка хранит запах его шампуня, и да, это чертовски странно, наслаждаться им. Фил не появляется, и Дэну приходится спуститься вниз. Первое, что он видит — это коридор, залитый теплым солнечным светом; половицы нагрелись, и ступать по ним босыми ногами приятно. На кухне кроме Фила нет никого; стрелка громоздких часов указывает на цифру три. — О, ты проснулся! На сковороде что-то шипит, и Фил ловко работает лопаточкой. Улыбка на лице Дэна появляется сама собой, непроизвольно, потому что Фил в растянутых шортах выглядит совершенно по-домашнему. Как и миссис Лестер, Фил пышет гостеприимством. Он ставит тарелки с завтраком, наливает чай и рассказывает: — Мама уехала за покупками, у нас почти пустой холодильник; Мартин сегодня снова работает, но он звонил, обещал провести тебе викторину по «Звездным войнам». — Сомневаюсь, что смогу ответить на все вопросы, — усмехается Дэн, натыкая на вилку кусочек яичницы. И после этого говорить как-то особо не о чем; тишина не тяготит, в ней есть что-то уютное, в различимых шагах босых ног Фила, составляющего посуду в посудомоечную машину, в ветре за окном и далеком шуме радио, которое играет у кого-то в машине. На письмо Дэн натыкается взглядом случайно. Оно же, радуясь вниманию, вновь показывает ямочки. — Это от кого? — заглядывает из-за плеча Фил. — От Пиджа, — Дэн шебуршит пакетом, когда вспоминает про вчерашнее утро; краснея против воли от еще слишком живой картины маленьких капелек воды в глубоких ключицах, он напоминает: — Тебе же тоже пришло, помнишь? Я расписался, но на имя отправителя даже не взглянул. Фил аккуратно берет пакет, трясет и поворачивает, взвешивает на руке, внимательно прощупывает пальцами, поддевает ногтем край и раздирает. Внутри пакета обнаруживается небольшая квадратная коробка и сложенные листы. Раскрыв их, он радостно улыбается: — Это от Кэрри! Шуршит бумага, изменяются выражения лиц. — Пидж пишет, что они с Софи поссорились, и он вернулся в Англию раньше срока, — вздыхает Дэн, откладывая листок. — У них все наладится, вот увидишь, — Фил улыбается приободряюще, и ему хочется верить. — А какие новости у Кэрри? — Я прочту, это того стоит! А потом, мы, — он улыбается снова, но теперь это похоже больше на хитрую ухмылку, — послушаем кое-что. Лестер прочищает горло, поправляет очки (Дэн думает о том, что в очках Фил еще больше походит на мать) и начинает читать. «Привет, Фил! Прости, что так давно не писала, но у нас тут репетиции полным ходом, полный дом народу и полнейшая неразбериха! Мистер Кларк выделил нам целый подвал, и теперь мы живем здесь впятером, в спальных мешках. На днях у нас будет несколько концертов, и мы приготовили демо-запись для радио. Одну из копий я высылаю тебе. (Она с автографами исполнителей, не потеряй: в будущем это может стоить тебе целое состояние). Если ты удивляешься, почему нас пятеро, так это потому, что на днях приехала Кэндис. Брай говорит, что она его вдохновляет, я говорю, что они испортили уже достаточно микрофонов (целых две штуки! они практически взрываются у Кэндис в руках, это страшно). Они постоянно воркуют, а мы с Эваном пытаемся это игнорировать. У Доди это получается. Родители Доди чудесные люди, а с ней мы сработались едва ли не лучше, чем с Эваном. Буквально «спелись». Идэн уезжала к родителям на несколько дней, но уже вернулась с камерой и Кэтрин, ее подругой. Она не волшебница, но вот о ее голосе такого не скажешь, он очаровывает. Идэн собирается записывать лайв-версии выступлений. Не представляю как это будет, но должно быть очень здорово! Мы поем столько, сколько я в жизни не пела (представляешь объемы, да?!). Одолжили у соседей проигрыватель для пластинок, вдохновляемся старой музыкой. Творчество бьет ключом, я чувствую себя очень счастливой рядом со всеми ними, особенно когда нас не разделяют границы факультетов. Это и обычно не сильно ощущается, но сейчас — мы как одно целое. Передавай Дэну огромную благодарность за поданную идею, мы теперь и правда собираемся формировать группу. Первая школьная группа в Хогвартсе, а? Можно будет выступить на Рождественском балу!.. Но до него еще далеко, а вот сентябрь уже совсем близко, и нам явно стоит больше работать над композициями. Как у вас дела? Уже переборол себя...». Последнее предложение Фил дочитывать не стал, и, под взглядом недоумевающего Дэна, просто сложил листок обратно в пакет. — Там уже ничего необычного, просто прощания и наставления в духе Кэрри. Просит написать ей ответ о том, как нам понравился диск. CD-диски произвели на Дэна огромное впечатление. Звучание голосов Кэрри, Брайана и Доди казалось новым, интересным и завораживающим. Песня шла по кругу уже в четвертый раз, когда Дэн попросил у Фила ручку и бумагу. Тот, не спрашивая, протянул ему необходимое. — Я хочу отправить это маггловской почтой. Волнительно было опускать письмо в ящик, а не привязывать его к лапке совы. Писать ручкой, а не чернилами. Приклеивать марки. Жизнь магглов была новой стороной монеты, которую Дэн, отчего-то всецело доверяясь опыту матери, не хотел перевернуть. И теперь искренне жалел об этом. Жалел, когда Фил включал множество дисков исполнителей разнообразной маггловской музыки последних лет. Включая диск Muse, на концерт которых им еще предстояло попасть, волновался уже Фил. Но Дэну понравилось. И ему не просто было интересно, ему нравился сам звук. Жалел, когда Фил показывал коллекцию книг про волшебство, коллекцию фигурок героев различных комиксов. Жалел, когда Фил и Мартин впервые показывали ему что такое «борд», а он навернулся с него почти тут же. (Возможно, он сожалел чуточку меньше, потому что упал Филу в объятия). Лестеры управлялись с досками довольно-таки ловко. Мартин, потрепав брата по волосам, произнес с различимой гордостью в голосе: — Его раньше звали Липом, потому что он может сделать... — он махнул рукой на рампу, предоставляя возможность Филу подтвердить свое звание, — вот это. Фил справился с трюком так, словно для него это было проще, чем шагнуть. Следующие дни состояли из заучивания песен, прогулок по окрестностям, неудачных попыток трюков и ночей, полных новых фильмов. Дэн находил забавным то, что необходимым для путешественника было простое полотенце. После просмотра фильма про человека-мышь, он имел неосторожность сказать, что это не очень-то правдоподобно. Ответом на эту реплику была длинная тирада Фила о техническом обустройстве костюма в соответствии со всеми законами физики. До концерта остается ночь, и Дэн нервничает. Он никогда не был где-то, где столько магглов вокруг сразу. Он думает о своей матери, которая точно бы этого не одобрила. И ставит под вопрос все, что заслуживало ее одобрения. Если бы он и дальше стремился слушать ее «правильный выбор, Дэн», то упустил бы в своей жизни таких людей как Лигуори и Фил. Сова приносит письмо от Марции. У нее аккуратный почерк, а само послание очень лаконично. «Привет, Дэн и Фил! Увидимся завтра на концерте, мы найдем вас.» Крис, узнав о таком раскладе, морщится: — Слишком много парочек на один квадратный метр вокруг меня! Фил смотрит на Дэна в этот момент, и понимает, что Крис считает парочкой и их тоже. Это неловко, но звучит хорошо. Так же хорошо, как «Фил и Дэн» в письме Марции. Вспоминая один из киномарафонов, Лестер-самый-младший задумывается о том, как же сильно их с Дэном отношения напоминают отношения его старшего брата и его девушки. ~~~ Покончив с мучительным выбором одежды, дождавшись одобрительного «отлично выглядишь, детка» от Кендалла (и накричав на него за это обращение), Дэн выходит на улицу. Солнце еще над горизонтом, и останется так на следующие два-три часа, но дневная жара постепенно сходит на нет. Фил стоит у гаража со шлемом в руках. — Что это? — Твоя безопасность, — Фил передает шлем в руки Дэну, перед тем как открыть гараж; он вывозит мотоцикл на площадку перед домом, и Дэн осознает, что на Филе, вообще-то, черная кожаная куртка, и это смотрится непозволительно горячо вместе с черными джинсами и футболкой с принтом «Muse». — Мы поедем не на машине Мартина? Фил качает головой, проверяя карманы. — Он должен забрать Марцию и Феликса после концерта, потому что автобусы не будут ходить. — Ох, чёрт, — Дэн откидывает голову назад, поднимая взгляд на темнеющее небо и быстрые-быстрые облака (голова почти кружится, и не разберешь — от облаков или от парня в черном прямо напротив), и заливается высоким смехом, — Крис убьет меня! — Почему? — Он-то досадовал на то, что вокруг него одни парочки!.. Они смеются оба, а потом из окна второго этажа выглядывает Крис. Приходится ретироваться. Смущающие объяснения вроде «руки мне на талию» определенно стоят самой поездки. Крепко обняв Фила за талию, Дэн ехал, умирая от желания раскинуть руки. Ветер продувал тонкую футболку и развевал бы куртку Фила, если бы не сцепленные на его животе в замок руки пассажира. Они объезжали большие скопления машин, но к их приезду очередь всё равно была впечатляющих размеров. — И это столько народу на один концерт? — толпа растянулась на несколько десятков метров. Люди оживленно переговаривались, передавали воду, кто-то пел, продавцы-шарлатаны предлагали купить автографы участников Muse. — Да! — с благоговением выдохнул Фил. Они хотели встать в самый конец, как вдруг Фила потянула на себя Марция, отводя от парковки. Феликс и Марция были загорелые (Марция — немного больше) и счастливые. Они рассказывали о своей поездке в Италию, о переезде и о том, что Марция официально больше не ученица Шармбатона. Ей еще предстояло пройти церемонию распределения, и она очень ее ждала. Осознание того, что вот-вот и сейчас начнется концерт пришло только тогда, когда Дэн протянул билет охраннику. До сцены было далеко, и повсюду были люди; в разы больше, чем на вокзале, а для Дэна это было больше, чем просто очень много. На каждый появившийся на сцене силуэт толпа реагировала визгом и криками. Целые группы фанатов распевались и танцевали, сидели прямо на траве. Когда группа действительно выходит на сцену и солист, еще раз проверяя микрофон шепчет «раз, два, три», его слова тонут в гуле, визге и криках. После слов «Привет, Манчестер» Дэн смотрел на сцену и на экран как загипнотизированный; световое шоу, указки, которые доставали фанаты (со стороны это было похоже на тысячи поднятых палочек, поднятие которых сопровождалось многократно повторенным «Люмос»). Дэн выдыхает что-то восхищенное. И он не может обратить это в словесную форму. Фил изучает его профиль, перед тем как произнести: — Прости меня, пожалуйста. Он извиняется искренне, отводит глаза. На сцене Мэттью Беллами поет «There's a part in me you'll never know, the only thing i'll never show». Дэн выглядит ошарашенным, переспрашивая Фила: — За что? Ты ведь ничего не сделал, здесь так чудесно! И вот он, подходящий момент, чтобы показать. Мэттью тянет «Hopelessly... I'll love you endlessly». Лестер наклоняется к лицу Дэна, и последняя мысль в его голове перед тем, как его мысли превратились в сплошное «обожечкифилтакблизкоонцелуетменя» (а затем его мозг, отчаянно взвизгнув, отключился) о том, что даже сейчас, посреди жаркой толпы и августовской ночи, у него холодные руки. Когда Фил целует Дэна, у него в глазах не пляшут чертики; у него в глазах прыгают шоколадные лягушки, а улыбается Лестер после поцелуя так, словно ему попался очень редкий, коллекционный вкладыш. Дэн столбенеет, ощущая себя так, словно прямо в него угодил Ступефай. Фил смотрит на него взволнованно, и это действует отрезвляюще; отмирая, Дэн подается вперед. Они сталкиваются носами, улыбаются в поцелуй и смеются над собственной неловкостью. Вокруг них целая толпа людей, но никому нет до них дела. И руки переплетаются совершенно правильно. Фил прижимается лбом ко лбу Дэна, и, утопая в расширившихся от темноты вокруг зрачках, хриплым шепотом повторяет то, что поет на сцене Беллами. Его голос хриплый, потому что они много кричали и смеялись в последнее время, он за все лето не говорил столько, сколько за неделю с Дэном. А Дэн вдруг понимает, что шепот Фила просто до невозможного прекрасен, и заводит слишком сильно. Хауэлл улыбается, утягивая Фила в очередной поцелуй, который выходит куда более ловким. (И нет, Фил правда не хочет знать, почему Дэн умеет целоваться). У одного из баров Марция кладет голову на плечо Пьюдсу, который приобнимает ее за талию рукой, свободной от бокала, в котором плещется странный на вкус коктейль. Для них Muse — особенная группа, а эта песня практически личная; после их знакомства Феликс исполнял её как серенаду, запутался в аккордах, которые, к тому же, были плохо подобраны. Но Марция сочла его очаровательным. Крис флиртует с барменом, который старше его лет на пять, не меньше, когда замечает среди идущих к барной стойке его. Среди толпы легко затеряться, но Крис растерян не поэтому. Он знает, что Лигуори один: Дэн рассказал о содержании письма. Он растерян потому, что Пиджея не должно здесь быть. Ни одного, ни с Софи. Он оборачивается, ища взглядом хоть кого-нибудь, кроме баристы, улыбающегося так заманчиво. Всем нутром ему хочется подойти к Лигуори, подойти ради «просто», которое, возможно, будет подразумевать под собой очень грязную шутку или неприкрытый флирт; вот только проблема в том, что этого желания не должно возникать, потому что они все решили, закончили еще тогда, в поезде. И где-то на заднем плане, в свете прожекторов, Muse заканчивают играть «Endlessly». Бариста больше не смотрит на него, он увлечен кем-то новым; пластиковый стаканчик летит на землю (к прочему мусору, который еще предстоит разобрать уборщикам, и мысль о разрушении планеты тонет в кипе других мыслей и заметок, и, возможно, это чуточку более эгоистично, чем обычное поведение Криса, но в отношении планеты можно назвать эгоистичными почти всех людей). И на его плечо опускается рука. Крис вздрагивает, едва не вскрикивая. Дэн один, его губы покраснели и блестят, а взгляд слишком счастливый для парня, который, вообще-то, если не думает о жизни, то думает об учебе, о чем-то сером и тусклом, что обычно делает его радужку почти матовой, лишая того самого блеска жизни-и-юности. — Где ты потерял парня, который притащил нас сюда и сделал это, — Крис приподнимает брови, забавляясь реакцией Дэна, который тут же дотрагивается рукой до губ, — с твоими губами? — Он покупает нам выпить, — Дэн махает рукой в сторону небольшого ларька. Ну, конечно же, ларька с соком. Кому вообще нужны эти ларьки посреди огромного концерта с пьяными подростками? Видимо, людям вроде этих двух, которые помогают им не уйти в абсолютный минус. — А вот куда направляешься ты? Оборачиваясь, Крис не видит Лигуори; тот кажется ему практически навязчивым миражом, галлюцинацией. — К Пиджу, верно? Сокрушенный вздох служит самым верным ответом. Дэн крепче сжимает руку на его плече, надавливая и разворачивая. Крис не противится, Крис знает, что так будет лучше. Ему одиноко среди этих парочек, но девушка с соком в руке протягивает ему свой номер телефона, подмигивая, и это определенно хороший знак. Мэттью благодарит собравшихся (они визжат), Muse поют еще одну песню на бис (Крис благодарит Мерлина за то, что это не Endlessly, толпа визжит, Марция и Феликс воркуют, Корнелия отчитывает Мартина за количество выпитого, Дэн называет последних двух женатой парочкой, и это все какая-то сумасшедшая идиллия). И Крис благодарен Дэну за то, что он удержал его от того, чтобы броситься следом за Пиджем. Уже на выходе продавщица мерча протягивает им два шарика, черных, с лого группы. Это не самый долговечный подарок, но Дэн радуется ему, как может. В черном шаре отражается он сам, загорающиеся уличные фонари и вспыхивающие фары машин, уносящихся в даль по шоссе. Без всяких дурных мыслей, Дэн запоминает этот вечер как один из самых лучших. Не смотря ни на что: ни на то, что он, вообще-то, поцеловал магглорожденного, пил, пил много и не волшебного, был на концерте маггловской группы, едет сейчас на маггловской машине, в дом магглорожденного, в которого влюблен. И, что самое главное, он верит в то, что этот самый магглорожденный любит его в ответ, что он влюблен так же сильно, как и сам Дэн влюблен в него.