Львиное сердце

До Заключительного праздничного пира оставались считаные дни. Большая часть экзаменов была позади, но Дэну еще было из-за чего понервничать: впереди ему предстоял экзамен по Трансфигурации. Впрочем, нервничать приходилось не только ему: Крис и Пиджей все еще не разговаривали (но все чаще, под чутким присмотром Дэна, приветствовали друг друга кивками). Это было только их дело, но чувство вины, терзавшее Хауэлла, никуда не делось. — Ты чего такой кислый? Эван же, наоборот, больше переживал из-за Зелий. Но ему удалось получить «Удовлетворительно», и теперь он присоединился к ученикам, говорящим о каникулах и летних планах. — Ем лимон, как видишь, — лимонные дольки были остатками от того, что удалось купить в Хогсмиде перед экзаменами. Был стимул получить хорошую оценку и съесть что-нибудь вкусное. Желания уезжать домой не было: в Уокингхеме нельзя колдовать и совершенно нечем заняться. Доди, Брайан и Эван собирались пожить в доме Кларков, записывая песни на пленку, и мешаться под ногами не хотелось. Дэн отшутился, предлагая им создать группу. Крис намазывал на тост джем. — Может, съездишь к, — его голос надломился, когда он скользнул взглядом по Пиджею, — своему новому другу с Когтеврана. — Зачем мне к нему ехать? — Дэн поднялся со скамьи, — мы просто занимаемся вместе. Дэн не знал, кого ему хотелось убедить в этой почти-правде: себя или Криса, или Эвана, или Доди? ~~~ Вечером они снова сидели в библиотеке. Дэн задумался, заглядевшись на веснушки на щеках Фила. Раньше их не было. Они проступили совсем недавно, когда лучи весеннего солнца добрались до него в горах Шотландии. Они проступали на бледной коже понемногу, словно отсчитывая количество солнечных и теплых дней, в которые Дэн и Фил сидели под деревом в парке. Фил привычно читал что-то из школьной библиотеки, а Дэн дремал, положив голову на его плечо. Пристальный взгляд не остался незамеченным: Фил покраснел. — У тебя же завтра экзамен? — «вот только ты намного привлекательнее мышей, меняющих цвет». Дэн кладет голову на стол и закрывает ее руками. В его голове слишком много ненужных мыслей. И слишком много Фила. — Не хочу! — мадам Пинс поднимается со своего места, и голос пришлось понизить до шепота, — я устал нервничать. Он отказывается от сахарного пера (хотя последние несколько дней только эти перья и спасают от чистого отчаяния; эти перья или человек, который протягивает их с неизменной улыбкой?). Фил качает головой, захлопывает учебник по Заклинаниям и хватает Дэна за руку. Хауэлл краснеет. Публичное выражение чувств (даже дружеских) — не его конёк. Он никогда не поднимался в Башню Когтеврана, потому что незачем было. Фил всегда находил его сам. Лестер заставил его заткнуть уши, когда отгадывал загадку. В гостиной факультета творился хаос. Пиджей, сидевший в кресле, встал и помахал рукой Дэну, подходя ближе. Он держал в руках большой пакет. — Карамельную бомбу, сэр? — Лигуори открыл пакет, предлагая Филу сладость. — Не откажусь, сэр, — Дэн чувствовал себя так, словно все его представление о Когтевране было навязанной ложью. Потому что Фил улыбнулся и взял бомбу, взял и кинул карамельную бомбу в статую Кандиды Когтевран. Фил кинул и попал в неё. — Хочешь? Выражение чистого изумления на лице гриффиндорца рассмешило и Фила, и Пиджа. — Мы больше не выглядим чопорными заучками? — улыбаясь, спросил Лигуори. Фил пояснил: — Это на удачу, — карамельная бомба в его руке выглядела заманчиво. Дэн протянул к ней руку. Хауэлл взвесил бомбочку на руке, и, замахнувшись, кинул. Карамель растеклась по животу одной из основателей Хогвартса, и это помогло. Теперь он волновался не об экзамене. А о том, что он посреди резвящихся когтевранцев, которые вовсю издеваются над памятником покровительницы своего факультета. И это — одна из самых веселых вещей, что он видел в Хогвартсе. Луиз заходит в гостиную и хмурится. Кто-то из второкурсников взвизгивает; дети помладше начинают разбегаться. — Филлип Майкл Лестер! Фил бросает еще одну бомбу и улыбается прямо в лицо Пентланд: — Что? — «Что?», это я у тебя должна спросить! Дэн аккуратно крадется к выходу, надеясь слиться со стеной. — Карамельные бомбы, студент другого факультета, и ты это поощряешь? — Нам всем нужно отдыхать, Луиз, — он хлопает девушку по плечу, — расслабься уже. И его невероятное обаяние делает свое дело. Потому что Луиз улыбается (по толпе когтевранцев прокатывается волна шепота), берет в руки бомбу, замахивается и попадает прямо в голову статуи. Зои смотрит на происходящее с улыбкой: они с братом не участвуют, но приготовили кое-что получше для вечера среды. — Ты же знаешь, Фил, что я могу снять с тебя баллы? — спрашивает Сагг. — Нет, — он качает головой, — не можешь! Они с Дэном, смеясь, сбегают по лестнице. Пробежка заканчивается спустя три поворота: дыхания не хватает на большее. Идти по коридору и улыбаться собственным мыслям — это здорово. Этой мысли Дэн тоже улыбается. — Луиз на самом деле добрая. Просто она пытается быть хорошей старостой. — А ты — нет? Фил смеется: — Я не всегда так рьяно нарушаю правила, просто есть повод, — он скользит взглядом по лицу гриффиндорца, — К тому же, с меня они баллы снять не могут; я же староста. — Зато могут с меня. — Я могу начислить их, — подмигивает Лестер. — Да, ты поднял мне настроение. Спасибо? — он благодарит, но в его голосе слышна вопросительная интонация. Фил вынимает из кармана мантии две шишки: большие, кедровые и почти одинаковые. Затем он берет руку Дэна в свою, и вкладывает в нее ту, что меньше. Дэну интересно, почему он маленькая шишка, но он не решается спросить: слишком сосредоточенным выглядит Фил, слишком правильной — тишина. — Не за что. Надеюсь, завтра у тебя получатся веселые чайники, — он резко подается вперед, далее следует подобие немного скованных объятий (скованные они потому, что тело Дэна буквально одеревенело), а после когтевранец исчезает в паутине перемещающихся лестничных пролётов. Полная Дама ворчит, когда он называет пароль. — Я думала, ты и не скажешь. ~~~ Экзамен по Трансфигурации прошел успешно. Дэн получил «Выше ожидаемого», потому что его молочник был бирюзовый, а не белый, как мышь, доставшаяся ему в качестве опытного образца. МакГонагалл смотрит на него поверх очков. — Кого-то ты мне напоминаешь. — Кого же, профессор? — Не важно, ступай. Они с Филом не видятся, а шишка лежит на тумбочке. Заключительный пир проходит церемониально: нет привычного балагана, и все сидят по факультетам. Люк ежится, потому что более менее свободно только на том конце, где сидят Алфи и Харрис. Кэрри улыбается Доди и Брайану, они тихо говорят о чем-то до тех пор, пока не поднимается со своего места МакГонагалл. Стихает перебранка Луиз и Фила, Пидж отводит взгляд от Софи. Крис смотрит не на кудрявого юношу, который так и лучится счастьем, а на декана своего факультета. Дэн кивает Филу, прекрасно понимая, что у него не получится поймать Лестера у Большого зала, и тоже переключает внимание на директора. МакГонагалл благодарит учеников за год без происшествий, желает счастливых летних каникул и объявляет обладателя Кубка Хогвартса. И это не Гриффиндор, это Пуффендуй. Черно-золотое знамя поднимается над остальными. Барсук над львом, вороном и змеей. Четвертый стол поднимается дружной волной, вверх летят шляпы. Эван мчится к Доди и Кэрри, они обнимаются и что-то поют. Потолок Большого Зала освещает все пространство теплым светом заходящего солнца. На блюдах появляется угощение, и разговоры не стихают еще несколько часов. В дверях Дэна останавливает Фил, который предлагает в поезде сесть в одно купе. Хауэлл уверен, что ничего не выйдет, но соглашается. Криса не видно рядом, Эван ушел в гостиную Пуффендуя (Дэна каждый раз обливало уксусом, поэтому он больше не пытается приходить к Доди). Собирать вещи в чемодан с выделанными золотом инциалами «D. J. H.» в этом году особенно тяжело. Клетка Тенебры пустая, и Дэн грустит, доедая мармеладных червячков и подбрасывая вверх шишку. Уже утром он снова сядет в Хогвартс-Экспресс. Когда Эван приходит с бутылкой сливочного пива и следом от помады (галстук завязан на его голове, а мантия распахнута), Дэн все еще смотрит в потолок. — Мы играли в карты на раздевание. — Звучит чудесно, — Дэн прикладывается к бутыли. Он не любитель подобных игрищ, и у этого правда есть весомые причины. — Твой пупочек бы всем понравился, — подает голос со своей кровати Финн. — Захлопнись, мудак. Оскорбление тонет в грохоте фейерверков, взрывающихся всплесками разноцветного пламени, взметающихся столпами искр. Сагги спешат скрыться в замке, когда Филч выбегает на улицу, опережая деканов. Запинаясь об упаковку салютов из магазина Уизли, МакГонагалл вспоминает своих учеников. — Дети старших скоро пойдут в школу. Мадам Стебель сочувственно улыбается: — Минерва, вам стоит принять неизбежное. Дэн думает, что ему стоит смириться с поездкой в Уокингхем.