Стамбул

Прим. автора: последнее Рождество и Новый год перед тем, как Илья и Наполеон получат задания в восточном Берлине. Как вы понимаете, данная часть посвящена русским. Время перевалило за восемь вечера, и Олег решил, что пора собираться домой. Встав из-за стола, он стал прибираться в кабинете и раскладывать всё по местам. Телефоны упорно молчали. Все четыре: внутренний, городской, межгород и для звонков за границу. Илья должен был вернуться ещё два дня назад со своего последнего в этом году задания. А уже было двадцать пятое декабря, между прочим. Позвонить сам Олег тоже не мог, потому что банально не знал, где именно сейчас Илья и как с ним связаться. Глупая ситуация вышла. Около двух недель назад они поссорились. Курякин решил, что ему не нужны поблажки и «удобные» задания. Решение возникло, потому что на очередном распределении задание на дальнем севере досталось другому агенту. Точнее, хотели отдать ему, но увидев фамилию, предпочли изменить решение. Илье и так всегда приходилось доказывать всем вокруг себя, что он стоит оказанного доверия, стоит КГБ и тех заданий, которые ему доверяют. И доказывал он это не только начальству, но и в первую очередь тем, с кем обучался и работал. Конечно же, его жутко задела эта история с Якутией. Уже тем же вечером он ворвался в кабинет Олега и устроил истерику. Ну, истерику по меркам Ильи, конечно: поджатые губы, сведённые брови, обиженный взгляд, чуть повышенный тон и отказ присаживаться в кресло напротив Олега. Чистое ребячество в тридцать с лишним. А Олег что? Хочет — пускай едет, пожалуйста. На самом деле, Илья был не прав. Это не было поблажкой. Обычно задания так далеко выполняют агенты из более близких подразделений. Иногда Москва действительно отсылает им парочку своих, кто особо чем-нибудь провинился. Но Илья упорно ничего не хотел слушать. Поэтому Кузнецов без зазрения совести послал его на все четы… в Якутию. Само задание было плёвым, зато вот вероятность отморозить себе что-нибудь — очень даже серьёзная. Со связью, естественно, было тяжело и напряжённо, поэтому здесь всё больше зависело от Ильи. За окном уже который день была метель, а термометр упорно показывал понижение температуры. В Москве уже было около -24º, и обещали ещё более сильные морозы в новый год. Иногда на работе Олег открывал окно кабинета, чтобы покурить и проветриться одновременно, но сейчас его от этой мысли передёргивало, поэтому и сейчас он закурил просто так. Телефонный звонок раздался слишком резко, заставляя Олега вздрогнуть. Он даже не обратил внимание на то, что звонил не межгород, а телефон для переговоров с иностранцами. - Илья? – строго и грозно спросил Кузнецов. В трубке ответ послышался не сразу, а сначала какое-то шуршание. – Алло? – Олег заметил, что это был «не тот» телефон и сосредоточился ещё больше. Кому он понадобился в такой час? - Kakoi eshe Ilya, Oleg? – с жутким акцентом послышалось в трубке по-русски. - Сандерс? Что… Какого чёрта ты мне звонишь? – голос он узнал быстро. Но вот в реальность этого звонка поверить до сих пор не мог. - Chto, iya ne mogu… tebe pozvonit’ uze? – с заминкой ответили на том конце, как будто бы вспоминая слова. - Ты что, пьян? – свободной рукой Кузнецов подпёр лоб и измученно вздохнул. - Nemno-z-ko. - Твою мать, говори лучше по-английски. Желательно быстро и по делу, - Олег бросил взгляд на часы. - Не кричи. Я тебя поздравить хотел, - уже чуть более понятно на родном языке ответил американец. – Но больше не хочу. - Что? С чем? – Олег прикидывал стоимость подобного звонка, который, судя по всему, не нёс в себе никакой полезной информации и мог расцениваться как личный. И вообще, лучше бы особо долго не трепаться по служебному. Хотя линия должна быть чистой. - С рождеством, - недовольно проворчал Эдриан. - С каким к чёрту рождеством, алкоголик? Сегодня только двадцать пятое… - русский уставился на свой календарь, но потом до него дошло. Католики… - Оу. Верно. Рождество. У тебя, - Олегу стало немного стыдно, но… Они ведь никогда не поздравляли друг друга с праздниками. Ни дни рождения, ни новый год или рождество. Они созванивались всегда только по делу. И как правило, каждый знал, когда это запланировано. - Идиот. - Стоп. У тебя же сейчас только полдень! Мать твою, Сандерс, ты совсем рехнулся! Ты на работе пьяный в хлам звонишь мне, как какой-нибудь… - русскому не дали договорить, перебив отборным матом. - Я надеюсь, ты хотя бы один? – переждав поток оскорблений, осведомился Олег. - Нет. Здесь я и моё чувство собственного достоинства, - рассмеялся Сандерс. – Но мы с ним в ссоре, - повисла тишина. - У тебя что-то случилось? – решил проявить участие Олег. - У меня? Не-ет… У меня всё отлично. - Зачем тогда напился? - Так праздник же… - И что тебе этот праздник? Ты что, в бога веришь? – Кузнецов понимал, что абсурдно разговаривать с американцем в таком состоянии, но боялся, что тот начнёт звонить снова или, что ещё хуже, позвонит куда-нибудь в другой кабинет, или ошибётся, или сумеет неправильно подключиться. - Я его ненавижу, это считается? – тем временем ответил Эдриан. - Не знаю, - раздражённо ответил Олег. Между ними повисла очередная пауза. - Олег… - М? - А расскажи о планах КГБ на ближайший квартал следующего года, а то у меня собрание после праздников, я вообще не в курсе… - абсолютно наивно и, что самое удивляющее, серьёзно, спросил Сандерс. Олег зажал низ трубки рукой и крепко выматерился. - Нет, - спокойно ответил он в трубку. - Тебе жалко, да? Для меня?! – кажется, Эдриан обиделся, а Олег был уже на грани. Вот почему никогда… никогда нельзя заводить никакие отношения с кем-то на работе. - Я тебе при встрече объясню всё, лично, - почти прорычал русский. - Ещё в аэропорту или дотерпишь до гостиницы? - рассмеялся Эдриан. - Сука, - сигарета догорела сама и обожгла пальцы, а весь стол теперь был испачкан в пепле. – Блять, да что ж такое, - Олег затушил окурок и вновь прижал к уху трубку, не зная, что сказать. - Ты, кажется, не в настроении, - вздохнул Эдриан. - С чего бы это… - фыркнул Олег. - Ладно. До встречи тогда, - грустно послышалось из трубки. - Я… - С рождеством, Олег, - Эдриан повесил трубку прежде, чем Олег успел сказать ещё что-то. - Блять… - Олег раздражённо стукнул трубкой по базе, кладя её. - С рождеством, Эдриан, - пустому кабинету сказал Олег, жутко злясь на себя. Русский не знал, чего хотел от американца или от себя самого… Оказалось, что он опять повел себя как идиот. Ну, вот что он делает не так? Пока Олег смахивал пепел со своего стола, телефон зазвонил снова. - Эдриан, я… - Олег! Олег, это Илья! Ты меня слышишь? – в трубке раздался шум, скрежет, и потом связь стала лучше. - Илья, ты где? – сразу же переключился Олег, даже вставая со своего кресла. - В Верхоянске. Олег, я не могу уехать отсюда! – в голосе подопечного послышались нотки паники, хотя возможно, Олегу только показалось. - В каком смысле? Почему? – не понял Олег. – Там же есть аэропорт. Ты уже два дня как должен быть тут! – стало намного спокойнее от того, что теперь хотя бы было известно, где Курякин. - Олег, это не аэропорт! Это сарай! – почти выкрикнул в трубку Илья. - Какая разница, как он выглядит, он должен работать! – не понял подобной претензии начальник. - Я тоже так думал! И очень повеселил этим местных жителей. Они сказали, что самолёты здесь летают по сути только летом или в самых экстренных случаях. Тут всё занесено снегом и есть от силы десять дорог от дома до дома прочищенных, сюда и не сядет самолёт! - Отставить панику в голосе. Сам вызвался в Якутию ехать, что теперь возмущаешься? Я даже не куратор твоего задания и вообще-то уже собрался домой, - конечно, он бы не заставил Илью разбираться с этой ситуацией самостоятельно. В конце концов, если тот сам решился признать, что не справляется один… Но элемент воспитания пропускать нельзя. - Олег! Я всё понял. Я дурак. Прости меня. Тут… всё совсем по-другому и далеко не так, как должно быть. Я… поссорился с местным подразделением, - виновато признался подопечный. - Что значит, поссорился? – подозрительно спросил Олег, понимая, что возможно, он рано обрадовался. В таких местах ссориться с местными нельзя ну никак, потому что от этого просто зависит твоя жизнь. Нужно всегда иметь план и знать, как и кто именно будет тебе помогать, а тем лучше иметь на примете ещё кого-нибудь и запасной план. - Я вышел из себя, а они просто выставили меня на улицу и сказали, что даже смысла меня по-другому наказывать нет. Я дошёл до города. Я в прокуратуре, но ситуация здесь не лучше, - коротко изложил Илья. - Хорошо. Там есть какое-то сообщение с другими городами? – стал думать Кузнецов. - Нет! Я звонил в близлежащие города, но все в один голос сказали, что больше до конца праздников летать не будут, - раздался удар и помехи в трубке, это Илья стукнул рукой по столу и чуть не сбил все настройки сигнала. - В смысле? Ещё же шесть дней до нового года! – возмутился Олег, прикидывая, кого можно было бы напрячь из своих знакомых. - Да, но мне везде сказали, что лётчики уже начали пить и отмечать новый год, и нет никого, кто мог бы меня забрать! – Илья понимал, как глупо это звучит, но ничего поделать с этим не мог. - Серьёзно? – Олег вздохнул. Ну, вот что он мог сделать против водки и одного из главных праздников страны? - Это не смешно! Тут жутко холодно! Тут минус сорок пять, Олег! Днём! И это ещё средняя температура по местным меркам. Я… Мне холодно, я не хочу тут оставаться на все праздники! Да и негде. Вытащи меня отсюда, пожалуйста… А то я скоро в белого медведя превращусь, - Илья вообще редко говорил так много и так эмоционально, а тем более просил помочь. - Какие белые медведи? Они не водятся в глубине материка, – фыркнул Олег, прекрасно понимая, что Илье там не место. - Так я первым буду! – огрызнулся Илья, чувствуя, что снова готов сорваться. На самом деле Илья понял, что зря обвинял Олега, сразу, как только увидел, а затем и ощутил температуру за окном самолёта. Задание было до ужаса глупое, и больше напрягали условия, в которых нужно было его выполнять. Местные жители и совсем условное, просто смехотворное подразделение НКВД над ним лишь потешались. После первого же срыва Ильи его выставили на улицу и отпустили на все четыре стороны. Остыл Курякин вмиг, но гордость проситься назад не позволила. С огромным трудом, он кое-как преодолел жалкие два километра по сугробам, которые именовались дорогой на карте, и оказался в самом городе. Верхоянск — один из самых маленьких населённых пунктов в России, имеющих статус города. С населением чуть больше тысячи человек, он скорее походил на городское поселение, чем на город. Как успел выяснить Илья, ему повезло оказаться в исключительном месте, потому как Верхоянск — одно из самых холодных мест на Земле и самый холодный город в мире. Самая низкая температура −67,8 °C была зарегистрирована здесь ещё в 1885 году, за что Верхоянск часто называют Полюсом холода северного полушария. Но радоваться тому, что сейчас тут всего лишь -45, как-то не получалось. Передвигаться Курякин старался от помещения к помещению. Больше всего раздражало, что вокруг все жители были достаточно привыкшие к таким морозам, дети играли в снежки, катались на санках… Хотя укутаны они конечно были явно лучше, чем он сам, да и всё-таки они живут в подобном климате с детства. А Илья уже не чувствовал лица и ног, они почти не отогревались даже в помещениях. Руки слушались хозяина совсем отвратительно. То, что он нашёл аэропорт, никак ему не помогло — было ощущение, что он заброшен уже лет двадцать, да и до этого был обычным продуктовым, а не аэропортом. Закончил Илья в итоге в отделении местной прокуратуры. На удостоверение они среагировали прекрасно и позволили ему воспользоваться телефоном. Но как вскоре выяснилось, телефон этот работал только внутри города, а аппарат по связи со всем остальным миром сломан уже месяц как. Техника починить всё не пришлют, а теперь уж точно после праздников. Приступ агрессии тогда Илье удалось сдержать, потому что если бы его выгнали и оттуда, то ему пришлось бы с позором проситься к кому-то переночевать. «Я починю» - сквозь зубы сказал Илья. Он и правда починил аппарат, даже сумел настроить его так, чтобы связываться с близлежащими точками связи, которые мог найти «в эфире». Местные работники не добавляли ему оптимизма, потешаясь и предлагая выпить вместе с ними. Ещё было предложение съездить на Яну на зимнюю рыбалку, на которое Илья даже не знал, что ответить. Всеобщее ощущение праздника и новогоднее настроение ну никак не передавались Илье и лишь раздражало. Местные жители смотрели на него как на диковинку и неженку, смеялись и рассказывали, что изначально в Верхоянск ссылали политических ссыльных, начиная от революционеров и декабристов и заканчивая даже какими-нибудь безобидными этнографами. После этого с издёвкой спрашивали, а Илью за что сослали. Илья всё это время находился в таком расшатанном моральном состоянии, что чувствовал себя снова подростком и боялся сорваться на первого встречного. Спустя два дня безуспешных попыток найти себе какое-то средство передвижения, предварительно отклонив все предложения поехать на оленях, Илья сдался и настроил аппарат для связи с Москвой. - Илья, успокойся, слышишь меня? – приближение вспышки Олег чувствовал уже прекрасно, как если бы был рядом. – Соберись и не ной. Ты же не на улице ночуешь? - Нет. В отделении, мне тут койку выделили, - пробормотал Илья, слушая голос Олега и стараясь не думать о всей ситуации в целом. - Вот. Значит, так. На улицу лишний раз не выходи. Соблюдай все правила поведения на холоде и морозе, не дури. Я попытаюсь выяснить, всё ли так безрадостно, как ты описал, и свяжусь с тобой, - Олег прикинул — по-любому выходило, что уже поздно связываться со многими. - Когда? – тяжело вздохнул Илья, получая установку. Всё-таки так было легче. - Завтра. Завтра в это же время я позвоню и сообщу, есть ли результат, хорошо? – пообещал Олег. - Да, ясно, - ответил Илья и повесил трубку. *** На следующий день Олег пришёл на работу без чего-то шесть. Он держал в голове часовые пояса, которые существуют в их стране, и пытался понять, с кого ему стоит начать. Он даже принёс из дома достаточно толстый блокнот со многими телефонами и адресами очень старых знакомых или тех, с кем его когда-то знакомили, или с кем он работал, ещё когда сам был агентом. Сверяя с тем списком, кто сейчас должен был работать в близлежащих подразделениях, он выборочно стал звонить. К двенадцати дня у него всё ещё не было никаких результатов. Он несколько раз пытался «приказать» кому-то забрать его агента, но его мягко посылали, ссылаясь на внутренний устав. Сказать, что Олег был зол, значит, ничего не сказать. После пары попыток подчинённых, к нему в кабинет больше никто не заходил. Плюс, огромная проблема заключалась в том, что оказывается… пить и отмечать праздники в Якутии, и вообще в тех местах, начинали гораздо раньше, чем в Европейской части страны. Олег добивался, конечно, даже домашних телефонов сотрудников, по которым и звонил, но либо никто не брал трубку, либо отвечали жёны и извинялись. Олег всерьёз задумался над вариантом, что Илье придётся пережидать праздники в Верхоянске. Это не конец света, конечно. Но вряд ли кто-то особо рано кончит бухать, а значит, это может растянуться на месяц. И это тоже не смертельно, но это очень жестоко. К часу дня Олег дошёл до «Х» в своём блокноте, извёл две пачки сигарет и даже не думал над тем, есть ли у него важные дела на сегодня, если не считать Илью. Он уже хотел сделать перерыв и пойти закупиться новой порцией никотина, а ещё хорошо бы поесть что-нибудь, но сначала всё же решил добить «Х». - Бля, - истерзанная память Олега отказывалась вспоминать, кто такой «Михаил Хухряков» и что он ему должен. Впрочем, Олег не особо надеялся на то, что сможет до него дозвониться. Трубку взял, видимо, один из помощников, сообщил о том, что начальник около часа назад всё опечатал и ушёл домой праздновать. Домашний телефон он согласился дать не сразу, но Олег умел убеждать. Пока набирался домашний, вместе с телефонной базой под мышкой, трубкой у уха и сигаретой в зубах, Олег дошёл до конца кабинета и открыл пыльный шкаф с делами сотрудников руководящего состава всех подразделений. Если ему повезёт, он найдёт папку, и тогда, возможно, вспомнит Михаила. - Да! – раздражённо раздалось в трубке. Однако на удивление трезво и вменяемо. - Михаил Хухряков? – переспросил Олег, до сих пор не веря в то, что ему ответили. - Числа до двадцатого января – нет, - фыркнул в трубку знакомый, но пока лишь по звучанию голос. – А кто спрашивает? – голос стал серьёзный и прям воплощающим власть. Олег даже порадовался — значит, Якутск уже почти цивилизация, потому что более дальние подразделения… с кем он вообще там разговаривал? - Москва, - просто ответил Олег, не уступая в интонациях. – Уже начал пить? На том конце сначала повисла тишина. - Господи, я знал, что у вас в Москве техника лучше, но как? – шок в голосе Хухрякова было не передать. – Я квартиру проверяю постоянно, ну не водку же вы метите, - он опустил глаза на стол, смотря на бутылку столичной, как на вражеского агента. – Я же только открыл. Олег давно так не смеялся. Он подавился сигаретным дымом, роняя сигарету и чуть не уронив телефон. Зато на глаза наконец-то попалась папка с нужной фамилией. - И, тем не менее, товарищ Хухряков, - пока он листал дело, продолжил Олег. - Да не пил я, ну открыл только… Жена ещё только рыбу жарить начала. Я… я… - Миша! – вспомнил Олег. – Сорок девятый год. Ладыжское озеро. - Камыши… - закончил за него Михаил, начиная припоминать. – Кузнецов, ты? - Я, - Олег закрыл шкаф, заглядывая в пустую сигаретную пачку. - Ты… Ты мне должен удочку и пятьдесят рублей! - Стоп, а пятьдесят рублей откуда? - Моральный ущерб! - Весь твой ущерб я сполна возместил коньяком на следующий день! - Ничего не знаю. Уговор был на пятьдесят рублей. - Вот ты… Кхм, так… Так ты пил? – вспомнил об Илье Олег. - Нет, но если честно, собирался. - Отлично. Миш, мне очень нужна твоя помощь. - Тебе или Москве? – подколол того Хухряков. - И то, и то. Мне нужно вытащить одного агента из задницы, - фыркнул Олег. - Откуда… что? – рассмеялся Михаил. – А зачем тебе я? Что, поближе помощи не нашлось? - Верхоянск, Миш. - Бля-я… - Ну, вот и я о том же. *** Илья весь день ничего не делал. Он лишь пару раз выбрался из постели, чтобы позавтракать да умыться. Ему выделили маленькую комнатку, в которой был стол со стулом, шкаф и узкая кровать у окна. Кто додумался ставить кровать под окно, Илья не знал, а когда захотел передвинуть, выяснил, что все предметы интерьера привинчены к полу, за исключением стула. Ну да, это же прокуратура… Хотя смысла воровать в Верхоянске, если население чуть больше тысячи, Илья тоже не видел. Тепла всё равно не хватало, он спал в шерстяном свитере и брюках. Теперь он сам себе стал напоминать медведя. Его жутко клонило в сон, и организм отказывался вообще как-то функционировать, пока не отогреется. Даже от малейшего сквозняка Илью всё ещё передёргивало, костяшки пальцев ныли, а ноги просто ломило. Впрочем, чем меньше он будет с кем-то общаться, тем больше шансов сохранить спокойствие. Он уже прикидывал худшие для себя варианты. Самый худший, конечно, остаться здесь на праздники. Тогда, Илья просто так и останется в своей небольшой комнатке в этой кровати, еду ему дают, а большего и не нужно. Жаль, ещё слишком долго до весны, он явно не дождётся. Курякин закрыл глаза, вспоминая зимнюю Москву, из которой уезжал совсем недавно. Ему уже казалось, что это было в прошлой жизни… В другой. У них зима другая… красивая и не такая злая. Сегодня утром пока его кормили, местные потешались, рассказывая Илье легенды и предания, которые ходят в их краях. Илье запомнился образ огромного злого существа - белого Быка Зимы с голубыми пятнами, который имеет громадные рога и морозное леденящее дыхание. По легенде, с потеплением в середине февраля отпадает один рог, в марте отламывается и второй, затем голова слетает прочь, и тогда с грохотом разваливается вся его туша. После этого наступает весна… Но до весны Илье далеко. Курякин провалился в сон снова, и снилось ему, что бык этот постоянно дышал ему в шею. Сон не вышел особенно глубоким, и Илье постоянно снилась какая-то фигня. В итоге он рывком сел на кровати, просыпаясь от очередного сна. Его разбудил кошмар про эту дурацкую якутскую легенду. Бред какой. Он взрослый сотрудник КГБ! Между тем он очень натурально подскочил на кровати, когда в окно прямо над ним что-то ткнулось и засопело. На ногах он оказался очень быстро, делая несколько шагов назад. Сердце забилось где-то около горла, а по спине прошёл озноб, неприятно дёргало ноги и кисти. Переведя дыхание, он смог различить, что разбудил его вовсе не Бык зимы, а обычная верхоянская лошадь, которая выискала что-то аппетитное на его подоконнике. Илья давно так не пугался уже. Хорошо, что в комнате мало что можно сломать. Зато спать больше как-то совсем не хотелось. На часах было почти семь вечера. Только семь вечера. Олег обещал позвонить в то же время, а значит, с учётом разницы во времени у него ещё около шести часов. Ему уже здесь безумно скучно и тоскливо, как он тут собирается провести несколько недель? Потерев виски пальцами и взъерошив волосы, Илья накинул на себя ещё одну кофту и решил пойти в «переговорную», посидеть там. Может быть, найдёт в эфире кого полезного. Главное, окон там нет. И лошадей всяких… *** - Олег, ну правда, никого нет забрать его. К тому же, как ты себе это представляешь? В Верхоянске нет аэропорта, там всё занесено снегом сейчас и ничего не расчищено, - как бы Михаил ни хотел помочь старому знакомому, это действительно было проблематично. – Да и не согласится никто. - А где реально сейчас приземлиться поблизости? – вздохнул Олег. Они уже полчаса пытались что-то придумать. Михаил обзвонил всех своих подчинённых и коллег, но по традиции, на праздники он уходил последним, а значит, и трезвым тоже был уже только он. И дело было даже не в том, что кто-то выпил пару рюмок, а в том, что в этих краях, если пили, то уходили в длительные запои, и это считалось нормальным даже в подобных организациях. - Посёлок Батагай, районный центр, там действующий аэропорт и даже, если что, там полосы хотя бы не слишком сильно занесены, - задумался Михаил. - И сколько до него? - От Верхоянска четыреста с лишним километров… - По бездорожью? - Олег, ты был в этих местах? Тут в принципе дорог нет, только укатанные объезды да гравий. Каждую весну и осень передвигаться в принципе можно только по воздуху. А сейчас… Я не знаю, дорога быть должна, но вот насколько её занесло… - задумался якут. - А что там вообще ездит? – уточнил Кузнецов. - Да ГАЗики ездят и летом и зимой. Летом большой раз в день вроде как ходил, а как наступают морозы, количество желающих резко уменьшается, да и владельцы таких машин задирают цены выше некуда, но договориться можно всегда, если опять-таки есть дорога. Честно сказать, не знаю, что у них там творится сейчас, - на том конце провода чиркнула спичка, и Олег завистливо вздохнул. Надо было сходить за сигаретами до этого звонка. - Ну, это уже хоть что-то. Когда мне Илья звонил, то сказал, что там расчищено десять дорог от дома к дому и всё, - усмехнулся он. - Ну… когда попадаешь туда впервые, так и кажется, - рассмеялся Михаил, - всё там есть! - А почему местные тогда ему ничего не сказали и не стали помогать? – возмутился Олег. Илья, конечно, не очень общительный, но не настолько же. - Да-а… Знаешь, там просто так что-то делать не выгодно. Особенно если не для своих. Любое действие – энергия, а это либо бензин, либо еда, либо тепло. Лишний раз делиться этим… Город у них маленький, в разгар морозов да под праздник твой Илья никому там не нужен. Его, конечно, не выгонят, но и носиться с ним не будут. – Михаил тоскливо посмотрел в сторону уже давно остывшего ужина. Ему не очень хотелось сейчас во всё это вляпываться, даже учитывая, что просит знакомый человек. - Ладно, наземный транспорт нашли, ты заберёшь его в Батагае? – последовал закономерный вопрос, и Хухряков вспомнил, с какой прямолинейностью Олег добивается своего. Как всегда. - Эко у тебя как получается, нашёл он наземный транспорт! Ты договорись сначала с местными! – фыркнул Михаил. – И я ещё раз повторяю, что нет у меня лётчика сейчас никакого. Да, и за топливо кто платить будет? - А то вы это топливо не списываете литрами! – раздражённо рявкнул в ответ Олег. – Что это за идиотизм – уходить в запой? Да так, чтоб на несколько недель! А если на вас нападут?! Между прочим, в уставе… - Олег! Что мне твой устав? – рассмеялся Михаил. – Ну, кому на нас нападать? До нас сначала добраться надо, и уж поверь, к этому времени мы протрезветь успеем, если всё ещё нужно будет, - Кузнецов вздохнул, но тоже посмеялся, признавая аргумент. - Ты же водишь самолёт, - вкрадчиво начал Олег. Он вычитал это всё в той же личной папке собеседника. Он уже второй раз её перечитывал, ища точки, через которые можно было бы на него надавить, но так, чтобы мягко. Портить отношения тоже лишний раз ни с кем не стоит. - Даже не думай! – мужчина понял, к чему ведёт Кузнецов. - Здесь эта способность может быть гарантом выживания, поэтому учат многих, но я не летаю сейчас, тут нужна практика постоянная. - Не ври, ты значишься как действующий лётчик, а значит, регулярно проходишь контроль, - не уступал ему Олег, прекрасно зная значения каждой формулировки в личном деле. - И что? Ты хочешь, чтобы я сам сейчас всё бросил и полетел в задницу мира доставать твоего агента, который проебал всё?! – давно уже перейдя в руководящий состав, Хухряков отвык получать такие наглые приказы. - Именно так, и ты это сделаешь, потому что это один из лучших агентов в стране, а проебал всё не он, а местные сотрудники, коими я займусь, как только вытащу Илью. Если не хочешь быть в их числе, тебе лучше проявить чуть больше участия. Может быть, вы и далеко, но вряд ли ты будешь так же уверенно разбрасываться оскорблениями на другой работе, - пафоса в последней фразе оппонента было столько, что Олег без зазрения совести решил податься в прямые угрозы. - На какой другой? – напрягся Михаил. - Ну не знаю. На любой. Или в другом подразделении. Ты же ответственный и ценный сотрудник, значит, тобой можно заменить тех, кто так обошёлся с Ильёй, к тому же, ты почти местный… - Всё, хватит, ты донёс свою мысль, - прошипел Хухряков. – Сегодня не полечу, уже поздно, - недовольно фыркнул он, – и завтра тоже. Я буду в Батагае в полдень двадцать восьмого, надеюсь, мне будет, кого забирать, в противном случае я улетаю обратно один. ГАЗик ищи самостоятельно. С тебя ящик водки и сто рублей. Понял? - Почему сто?! – возмутился Кузнецов. - Потому что ты козёл, - самодовольно ответил Хухряков и повесил трубку. Несмотря на концовку разговора, теперь Олег успокоился, понимая, что дело сдвинулось с мёртвой точки. На связь с Ильёй выходить не скоро, поэтому Кузнецов намеревался обязательно что-нибудь съесть первым делом. Он быстро навёл порядок на столе, накинул пальто и, не утруждая себя шапкой или шарфом, вышел из кабинета. В голове его уже созревал план на вечер, а также на ближайшие несколько дней. Поесть, купить сигареты, сходить за продуктами и ящиком водки для Миши. Наведаться в местное отделение почты. Нет, сначала позвонить на почту и начать ругаться, чтобы его посылки начали искать всем отделением, а только потом нести туда сами посылки, чтобы наверняка. Как-то сам собой параллельно созрел план, как извиниться перед Сандерсом. *** - Олег, открой, - кивнула на дверь Нина, не отрываясь от плиты. – Ну, наконец-то. Илья пришёл. К семи часам вечера тридцать первого декабря все приготовления к Новому году были почти завершены. В большой комнате стоял накрытый стол, около окна большая живая ёлка, увешанная всевозможными ёлочными игрушками, мишурой и дождиком. На претензию к тому, что Олег никак не участвовал в украшении квартиры, Кузнецов взял оставшуюся мишуру и творчески разложил её по книжным полкам, придавливая по краям книгами, украсил частью снятого с ёлки дождика телевизор, поставив сверху увесистую вазу с мандаринами, чтобы тот не соскальзывал, и предложил ещё вырезать снежинок из бумаги. Отложил ножницы он только после того, как Нина запротестовала, затем сказал: «Тогда я закончил. По-моему, красиво. Я работать» и удалился в кабинет. Женщина простила его, обнаружив на кухне несколько полных пакетов с продуктами и красной икрой к новогоднему столу. - Я салат режу, сама заставила! – возмутился Кузнецов. Он тоже подумал, что это Илья, но если бы он сейчас вскочил и побежал открывать вот так сразу, то мог рассчитывать на «серьёзный разговор» после. А хуже того, что он допустил, что Илья потерялся где-то в Якутии, мог быть только тот факт, что он утаил это от жены. - Я сказала, открой ребёнку дверь, - ласковее, но от того чуть более пугающе произнесла женщина. Если Олег обычно добавлял в голос холод, жёсткость и безразличие, желая отчитать кого-то или показать серьёзность темы, то Нина действовала ровно наоборот. Пугало это, кажется, тоже больше. Кузнецов поднялся из-за стола и, не снимая фартук, с ножом в руках пошёл открывать дверь, строя недовольный вид. Хотя уже подходя к двери, довольно заулыбался. Специфика работы всё же заставила его сначала посмотреть в глазок и убедиться в том, что это Илья. Хотя Илья в человеке в глазке с трудом узнавался. С двухнедельной щетиной, которая рисковала перерасти уже в бороду, со сведёнными бровями и укутанный, кажется, во все зимние вещи, которые у него были, Курякин нетерпеливо давил на звонок. - Олег! – довольно выдохнул Илья, как только дверь распахнулась, и сделал широкий шаг вперёд, обнимая начальника. Хотя возможно сделал он это чересчур порывисто и резко. - Блять, Илья… - Кузнецов еле успел поднять руку с ножом вверх, чтобы банально не зарезать парня. Он попытался сделать шаг назад, чтобы уйти от такого любвеобильного Курякина, но не вышло, и в итоге они просто оба грохнулись на пол. - Идиот… - прохрипел Олег, чувствуя, как туша Ильи выбила буквально весь воздух из лёгких. В конце концов, тот весил под сто килограмм. - Прости, - еле сдерживал смех Илья, - я уж думал, мне придётся ещё на месяц там застрять! – воодушевлённо начал он. Даже необщительному Курякину последние две недели показались какой-то коммуникативной изоляцией. - Да тише ты, и слезь с меня, - начал спихивать того с себя Олег, посматривая в сторону кухни. Благо коридор был длинный и достаточно большой, а стены не картонные, может, их и не спалят. - Почему тише? – насторожился Илья, прислушиваясь и отползая в бок. - Нина не знает, что ты застрял в самом холодном месте нашей страны без возможности вернуться, - Кузнецов привстал на локте и сделал глубокий вздох с болью в рёбрах, - Курякин, твою мать, надо перестать тебя кормить… - Прости, - Илья быстро поднялся сам и поставил на ноги Олега. - Ты когда убьёшь меня, тоже скажешь «прости»? А ничего, что я с ножом был? – поднял с пола. - Прос… - Илья осёкся. – В общем, я просто очень рад, - засиял парень. - А почему ты Нине не говорил? – шёпотом спросил он. - Потому что меня бы отправили туда же! – фыркнул Олег, а Илья рассмеялся. - Илья, мой руки и иди сюда, у нас почти всё готово, сейчас только Олег салат дорежет, - раздалось с кухни, и Илья почувствовал, как на душе стало намного теплее от ещё одного родного человека. Он успел соскучиться и заново оценить всё, хоть и так ценил Олега и Нину. - А тебе идёт, - Илья кивнул на фартук, - даже больше, чем форма, - тихо рассмеялся Курякин, но в следующее же мгновение пришлось уворачиваться от ножа. – Всё-всё, понял!.. – он скрылся в своей комнате. Илья прикрыл дверь за собой, заходя в свою комнату и ставя спортивную сумку с вещами по привычке на заправленную кровать. Всё казалось слишком родным. Надо уже приходить в норму. Дома он тоже уже был с утра, но успел только принять душ на скорую руку, переодеться в чистое и побежать на поиски подарков, потому что он пролетал уже по всем срокам! Олег вернулся на кухню уже более расслабленным и теперь готов был резать салат хоть до полуночи, но собственно, ему оставалось немного. Он кинул взгляд на часы, привычно отнимая восемь. - Ты шампанское убрала в холодильник? – уточнил он. - Оно там уже пять дней стоит, гений, - усмехнулась Нина, выключая газ и вешая тряпку на батарею. – Всё, я пойду переоденусь, а ты всё окончательно переносишь туда и садимся, - проверив правильность нарезки салата, женщина погладила Олега по волосам, одобряя и уходя с кухни. Через десять минут в кухню заглянул гладковыбритый Илья, уже в белой рубашке и брюках. - Как приятно снова почувствовать себя человеком, а не полярным медведем, - довольно вздохнул он. - Рад тебя видеть, серьёзно, я тоже в какой-то момент думал, что ближайший месяц ты проведёшь среди оленей. Как в прямом, так и в переносном смысле, - усмехнулся Олег. - Это точно. Так, это нести? – Курякин подошёл к столу и указал на несколько мисочек с разными соленьями. - Да, всё, что тут стоит, - Олег тоже поднялся, откладывая нож и снимая фартук. - Я сегодня буду пить, - вдруг застыв, сказал Илья, смотря в глаза начальнику. – Много пить. - Я тоже, - рассмеялся Олег. – И у нас всё для этого есть, поверь мне.