Голос крови

444 год по космическому календарю, Эурия, город Эври, бар «Зов джунглей» Яркий цвет разноцветных ламп бил в глаза. Красные, синие и зеленые блики освещали дешевую ярко-желтую мебель. Вечер еще только начинался, и в зале было совсем немного посетителей, расслабляющихся за пивом и просмотром футбольного матча на телевизионном экране. Два бармена за стойкой скучали, поглядывая то на экран, то на голограмму с часами. Парень в потрепанной куртке на пару размеров больше, чем полагается, и потертых светло-серых джинсах зашел в бар, осмотрелся, подошел к стойке и заказал пиво покрепче. А забрав бутылку и бокал, сел за столиком у окна. Пил не спеша. Ни слишком яркий свет, ни убогая обстановка, ни работающий с помехами экран его не раздражали. Всё равно, паршивее, чем сейчас, казалось, ему быть не может. Хотелось просто нажраться. Напиться так, чтобы наутро ничего не помнить. Полгода назад он вылетал в далекий рейс с такими планами, с такими надеждами! За участие в исследовательской экспедиции обещали немалые деньги. И он уже представлял себе, как приедет, сделает в квартире такой ремонт, что мадам Леруа не просто одобрит, а восхищенно ахнет и скажет, что дочери повезло с женихом. Он мечтал, что устроит пышную свадьбу – купит Марианне платье в самом лучшем бутике города, пригласит гостей в тот ресторан, где в прошлом году снимали серию «Тайн столицы». Всё должно быть по высшему разряду – и обед для всех родственников невесты, и дорогой аэрокар, украшенный лентами, кольцами и куколками на капоте. Куколки! Размечтался, как идиот. Как там Михаил на армейских вечеринках под гитару пел: «знать не стать, мужику-вахлаку да любить дворянскую дочь». Марианна, конечно, была не дворянкой – всего лишь дочерью медсестры. Зато ее красоте, наверное, и кинозвезда позавидовала бы. Эти русые локоны, темно-синие глаза, приятные округлости в меру пышной фигурки… а нежный голос, а звонкий смех, а милая улыбка! Не девушка – мечта! Не зря ее матушка всегда повторяла, что дочь достойна самого лучшего. Хочешь ухаживать - не скупись. И до свадьбы – ни-ни. Пусть и говорят, что чтобы стать женой генерала, надо выйти замуж за лейтенанта, мадам Леруа для Марианны жаждала всего и сразу. По ее мнению, девочка должна стать супругой мужчины, за которым будет как за каменной стеной. А не за бывшего детдомовца. Парень пил бокал за бокалом, но не мог забыть, как любимая то краснела, то бледнела, слыша громогласные разглагольствования матери: «Семья – это всё. Вот что может дать порядочной девушке безродный бродяга? Молодой человек, меня не волнует то, как вы успешно закончили военную академию и чего хотите достичь. Я как врач скажу, гены решают всё, и ваша родословная, точнее ее отсутствие, мне доверия не внушает». Теперь-то слишком ярко вспоминалось, что Марианна ни разу не возразила матери. А ведь говорила, будет любить всю жизнь! Говорила, дождется из рейса… И что? Стоило попасть в беду, получить пару неопасных, но довольно болезненных ран, когда на корабль напали контрабандисты, и проваляться три месяца в госпитале, как закончилась вечная любовь. Долгая разлука не оставила от чувств ни следа, а заботливая мамаша нашла богатого женишка. Адвокат в пятом поколении, фу-ты, ну-ты. Да пошло оно всё. Пошли они все. Но что-то мучило. Если так подумать, с уходом невесты еще можно было смириться. Сердце красавицы склонно к измене. Если нашлась та девушка, которая бросила, найдется и та, которая подберет. И еще сотня таких же прописных истин. А вот то, что говорила эта жирная жаба мадам Леруа, задевало за самое больное и вспоминалось снова и снова. Это было будто несмываемое клеймо. Детдомовский, приютский, безотцовщина. А еще и татуировка на шее и изгибе плеча, которую не соглашался свести ни один врач. Сколько насмешек пришлось выслушать из-за этого дурацкого рисунка с ключом и непонятными знаками! Сначала в детдоме люди, которые приходили присмотреться к детям и кого-то усыновить, говорили воспитательницам, что не собираются брать в семью ребенка, татуированного, будто матерый уголовник. Потом подозрения про родителей-преступников высказывали девушки из порядочных семей. «А разве я виноват, что я не знаю, кто мои родные? Разве я виноват, что даже тот человек, который сдал меня в приют, не отец мне и не знает, кто мои отец с матерью и где они? Может, мне и самому хотелось, чтобы всё как у людей, познакомить невесту с мамой… чтобы кому-то было дело до того, как мне живется… ладно, нахер. Что имеем, то имеем, нефиг хотеть невозможного. Девиц, которые готовы лечь с мужчиной в постель, не интересуясь его происхождением, на мой век хватит». Нахер. Пусть эта кукла и дальше слушается во всем свою мамашу, пусть как хочет живет со своим адвокатишкой. Она еще пожалеет о том, какого классного мужчину упустила!