Поле красных маков

27 августа 1914 года. Отступление из Бельгии. Парижский военный госпиталь. Я ошибался. Лучше бы я никогда не желал такой противной штуки. Если эта война кончится, то никогда в Антверпен не сунусь. Это было ужасно. Мне дико стыдно за предыдущую запись. Когда нас послали в район крепости, нам выдали винтовки и дали указание защищать отдельный укрепрайон с артилерией. Орудия смотрели вверх и были готовы к огню. Наш батальон занял траншеи вдоль ряда артиллерии. Фредерик командовал нашим звеном. Я стоял в ряду стрелков рядом с ним и Шарлем. Шобер стоял поодаль от нас. Мы оттреливались,но потоки немцев не иссякали. Через час после боя я заметил,что Фредерика вызвали по полевой связи. Гаубицы в это время не прекращали стрелять. Но сквозь громкие звуки я услышал слова офицера: -...мы не може...наступать в данн...отделение погиб...-доносились отголоски его фраз. -Фредерик!-я подошёл к нему в тот момент, когда тот закончил разговор.-Всё в порядке? Я посмотрел на его лицо. Он резко побледнел и в его глазах читался испуг. Было ясно,что что-то не так. Офицер достал портсигар и закурил. Его лицо почти не изменилось, а я почему-то не мог к нему подойти ближе. Всё же я решился: -Фредерик!-повторил я.-Что-то не так? -Командование штаба докладывает,что наш батальон должен перейти в контрнаступление...-его прервал выстрел гаубицы.-Но сейчас это невозможно! -Почему?-Шарль вмешался в разговор.-Разве они не приостановили наступление сейчас? -А ты сам посмотри.-Фредерик передал ему бинокль. Мой брат взглянул вдаль и увидел такие же орудия,что стояли у нас. Он дал взглянуть мне и я сумел разглядеть пулемётный расчёт. -Что мешает нам рассредоточиться?-спросил Шарль. -А то,что это не поможет!-воскликнул офицер.-Короче,я не поведу звено в наступление. Плевать,если меня расстреляют,но рисковать вашими жизнями я не буду! Возвращайтесь на позиции и продолжайте вести огонь! -Так точно. Тогда мы вновь вернулись к траншее. Выстрелы зазвучали. Я точно помню,что в тот день я поразил около тридцати немецких солдат. Они продолжали наступление,пусть и иногда снижали темпы. Иногда летала разведывательная авиация-обычные фанерные планеры,детали которых склеены в лучшем случае столярным клеем. Эти самолёты иногда можно сбить обычными залпами из винтовок. Всё равно я думаю, что у авиации есть будущее. Мои размышления о самолётах были прерваны. Вновь к Фредерику было приковано внимание. К нему подбежал посыльный и начал что-то объяснять. Вновь побледневший Фредерик подошёл к окопу и закричал: -В наступление! Наше звено тут же двинулось в атаку. Я поднялся наверх из траншеи и побежал вместе со всеми. -Рассредоточиться!-прозвучал приказ. Наш плотный строй распался,чтобы потери от залпов вражеских гаубиц и пулеметов были минимальны. В тот момент я был рад тому,что мы задавим врага. Заработали вражеские орудия. На нас упало несколько снарядов, но никого из звена не зацепило. Через минуту залп повторился. Мой брат,что ежал рядом, упал от взрыва. Больше бежать вперёд после увиденного я не мог. Шарль упал рядом и я нагнулся к нему. Его задело осколком в спину. Мундир стал тотчас грязным. Это ранение смертельное. У него шла кровь изо рта. Я приподнял его голову и он сказал мне: -Не отдавай...письмо...Джиннет... Вчера он просил меня отправить письмо жене. Я собирался сделать это в тот день,но,похоже,уже поздно. На спине Шарля осталось большое красное пятно. Он продолжал истекать кровью. Было ясно,что он мертв. Холодные руки,бледное лицо,отсутствие пульса. В тот же миг подошёл Шобер и заявил: -Анри,его уже не спасти. И тогда мне так захотелось отомстить за брата! Я побежал вперёд и догнал своё звено. Мало того,я побежал и дальше. Ни пушечные залпы,ни пулеметы меня не остановили. Лишь один из выстрелов угодил мне в ногу. Я упал и потерял сознание. Помню то,как ко мне проползал Фредерик и пытался меня оттащить. Помню Франца и его попытки дать мне нашатырь. Очнулся окончательно я в военном госпитале,на поезде. Мы вновь отступали. Сил тогда у меня не было вовсе. Я устал от всего. От этой глупой войны, от вечных отступлений. Очень хотелось вернуться к семье. Но я вспомнил,что Шарля больше нет. Он был всегда. Но теперь его нет. Перед смертью он просил не передавать письмо жене. Оно лежало у меня во внутреннем кармане плаща. Плащ повесили на вешалку. Как раз в медицинский вагон зашли мои друзья-Шобер и Добуа. Они решили навестить меня. Шобер осматривал ногу,в тот момент как Фредерик рассказывал о событиях после. Наше звено не смогло контратаковать,поэтому началось отступление. Меня вынесли из под огня. Военные медики возились в вагонах-лазаретах. За две недели прошло много событий, о которых я не писал. Я до сих пор не могу оправиться от гибели брата. В кармане у меня было его письмо. Когда Фредерик ушёл,а Франц закончил осмотр,я прочитал его: "Дорогая Джиннет! Нас отправляют в Бельгию. Завтра мы будем вести боевые действия у Антверпена. Я обязательно пришлю тебе оттуда открытку. Сегодня мы узнали,что в операции по контрнаступлению будут учавствовать английские пехотные дивизии. Мы все очень надеемся,что отступление прекратится. Анри хорошо себя чувствует, Передай отцу,что нет поводов волноваться. Я очень скучаю по всем вам. Эта неделя нас вымотала. Постоянные разъезды на поездах очень надоели. В боевой листовке пишут,что победа не за горами. Я надеюсь,что в это Рождество мы будем вместе. Жди меня. До Рождества осталось немного. И оно не за горми. Для меня будет победой,если мы встретимся. Я люблю тебя. Твой Шарль." Конечно, я не стал переписывать всё письмо,но общая суть была такая. Я плакал, когда читал эти сторки. Шарль не вернётся до Рождества. Он больше не сможет обнять её. Он больше не сможет сказать добрых слов. Он больше ничего не сможет. Мне не хватает его. Помню,как мы с ним в детстве играли. Брали палки и стреляли,представляя,что это мушкеты. Дрались на "мечах". Я постоянно его побеждал, потому что он не умел переходить в атаку. Вот бы все его "смерти" искупили ту,настоящую гибель у Антверпенской крепости. Мне надоела эта война. Я больше никуда не хочу. Фредерик говорит,что отступление затянулось. Войска немцев уже приближаются к Марне. До Парижа меньше полторы сотен километров. И на волне этого в армии царят пораженчиские настроения. Немало солдат капитулировало в последние дни. Чуть позже меня перевели в больницу в Париже. Пока я лежал в госпитале, много было рассказов про главнокомандующего армии генерала Жоффра. Он будет командовать при сражении на Марне. Если мы проиграем, то война проиграна. Колониальные дивизии из Ливана и Индокитая скоро расквартируют в Париже. В госпиталь,куда меня перевели после отъезда из Антверпена, довольно просторно. Тем не менее,остро ощущается нехватка мест для раненых солдат. Нередко бывали случаи,когда приезжал очередной эшелон и негде было размещать тех,кого выносили с поля боя,как меня. Сейчас вновь перевязка в полевом лазарете. Меня уже выписали из того госпиталя и отправили в тот же батальон Шестой Армии. Нашу часть доукомплектовали солдатами из штрафных частей и госпиталей. Хорошо,что моих друзей никуда не перекинули. Я бы точно тогда с ума сошёл. *написано прерывисто* Се час у меня конч я чернила. Завтра постара сь попр ть ещё в канц рии.