Коллекционер

Узоры на потолке собираются в причудливые фигуры, преломляясь на свету. Хейли лежит на полу и смотрит в калейдоскоп чуть внимательнее, когда Хоуп спотыкается о неё и падает на живот. Она смеется искренне, звонко и тянет ручки к предмету в маминых руках. Маршалл улыбается и расцеловывает её щечки, слушая радостный визг своей дочки. - Дяй! - тянет ручки к калейдоскопу Хоуп, и Хейли отдает ей трубу. Хоуп вертит её, трясет, а потом фыркает и бросает на пол, потеряв интерес. - Иди сюда! - Хейли ловит маленькую фигурку и сажает себе на колени. - Смотри. Она подносит калейдоскоп к глазу дочки и крутит его на свету. Девочка радостно распахивает глаза и хлопает в ладоши. - Дяй! - Она отбирает у матери очередную игрушку и радостно трясет её, всматриваясь в узоры. - Хейли! Пора! - слышит Маршалл и оборачивается. Электра переоделась в толстовку и закрыла половину лица шарфом. После того как Новый Орлеан превратился в пустыню, ходить без маски и очков по ветряным песчаным долинам невозможно. - Взяла все, что нашла, - бросает Электра. - Эй, принцесса, что это у тебя тут? - Волшебная тлуба, - отвечает с трудом трехгодовалая Хоуп, и обе женщины смеются. - Волшебная труба нам пригодится в пути, - подмигивает ей Электра. Хейли уже готова и закутывает дочку, будто в кокон. Она надевает ей на лицо дыхательную маску — единственную, что они нашли в каком-то заброшенном доме, закутывает в несколько одеял и прижимает к груди, закрепляя перевязью. - Думаешь, мы можем взять его? - спрашивает Хейли Электру, вертя в руках калейдоскоп. - Здесь уже давно никого нет, волчица, - кидает ей девушка. - Вряд ли он кому-нибудь понадобится. Электра идет по коридору очередного дома, в котором они пополняют запасы еды, воды и меняют одежду. Ночью оставаться в развалинах города абсолютно небезопасно. Они следуют к Готэму. Говорят, что там есть лагерь выживших, которые умело скрываются от Пурпурного человека и его подконтрольной армии. Хейли оборачивается напоследок и окидывает грустным взглядом чью-то детскую. Обои выполнены в нежно-лавандовом цвете. Лаванда всегда была любимым цветком Хейли. Кроватка с белоснежными прутьями смотрится до безумия одиноко, покрытая ровным слоем песчаной пыли. Здесь кто-то жил. Здесь рос чей-то ребенок. Что с ними стало? Хейли опускает взгляд. Такие мысли не спасут ей жизнь. Такие мысли только усугубят и без того плачевное положение. - Что ты там копаешься, Маршалл? - слышит она слегка раздраженный голос Электры. - Иду я! Иду! - Да... если мы с тобой не успеем найти убежище до наступления темноты, я тебя убью, - бросает беззлобно Электра. - И тебе не помогут даже твои волчьи штучки, мисс Маршалл. *** - Мисс Маршалл? Мисс Маршалл? - Ей в глаза ударяет яркий свет от фонарика, и Хейли дергается, отползает в сторону и шипит. По пути она что-то разливает и разбивает, ощущая впивающиеся в ладонь осколки. Она в камере. Она всего лишь в камере. Хейли видит на полке перебинтованного Барри, который дышит ровно, спокойно. Он жив. Маршалл чувствует тугие бинты на груди и ребрах и опускает глаза. - Какая дикая забота... - шепчет она. - С чего вдруг? Перед ней на корточках сидит молодой человек со светлыми волосами и глазами цвета моря. Она где-то его видела. Она его определенно знает. На нем белый халат, а рядом с ним на полу стоит маленький чемоданчик с медикаментами. Хейли замечает два пустых шприца со знакомой кодировкой. Это заживляющая сыворотка. - Спарклплаг? - выговаривает незнакомое/знакомое слово Хейли. - Линкольн Кэмпбелл, - кивает он. - Я помню Вас. Вы приходили к нам с Дейзи. Хейли хочет возразить, что она никуда не приходила — её заставили, но замолкает. - Ты не под его контролем? - Хейли немного ошарашена. - Ему особо и не нужно. У них не хватает врачей... тех, что... могли бы лечить. Все заняты генетическим проектом. Удивительно, но он не желает смерти многим здесь. Они ему нужны... - Для чего? - Кто-то для демонстрации силы, кто-то для экспериментов, кто-то для армии, а кто-то как обслуживающий персонал. - Так он не заставляет тебя? - Он обещал отдать Дейзи Уорду, - бросает Линкольн и опускает глаза. - Я лучше буду всю жизнь латать незнакомых людей, чем позволю этому случиться. Хейли замолкает. - Позволишь?.. - Линкольн тянет к ней руку и указывает на укол. - Что это? - Хейли смотрит на прозрачную жидкость с подозрением. - Она ускоряет регенерацию костей и тканей, заживляет внутренние органы и обогащает организм недостающими элементами. - Супер-витаминка, - кивает Хейли, и Линкольн тихонько смеется. - Заживляющая сыворотка. Хейли подходит к нему и садится рядом. Парень ставит укол осторожно, и Хейли даже не чувствует его. - Ты же уже вроде ставил, - кивает Хейли на открытый чемоданчик с пустыми шприцами. - Это седьмой укол, - говорит Линкольн, и Хейли вскидывает голову, смотря на него удивленно. Он лишь кивает. - Вы здорово поставили их на уши. Он рвал и метал, - бросает Линкольн и идет со шприцом к Барри. - Вы не приходили в себя двое суток, вас даже отвозили в медблок. При мне у тебя дважды останавливалось сердце. Не говоря уж о нем. Только после пятого укола ваши с ним показатели стабилизировались. Хейли хмурится. - Меня пытали и сильнее. - Думаю, здесь дело не только в этом... - Линкольн снимает одноразовые перчатки и закрывает чемоданчик. - Зачем мы ему нужны живыми?.. - спрашивает Хейли скорее себя, чем кого-то еще. - Уорда он посадил в камеру и заставил его отрезать себе ухо, - бросает Линкольн, смотря на Хейли. - Я понятия не имею, что там произошло, но я еще никогда не встречал таких сильных людей, как вы с ним... Я видел... Линкольн замолкает. - Я оставил воды. - Он улыбается устало, вымученно. - Когда он очнется, пусть больше пьет. И тебе, кстати, тоже не помешает. Кэмпбелл выходит из камеры, и Хейли видит, что его там кто-то ждет. Охрана. Маршалл становится чуть легче, когда она представляет, как Грант Уорд отрезает себе ухо. Что там произошло? Хейли плохо помнит, как потеряла сознание. Она лишь помнит, как он начал сечь Барри, а потом... Хейли прислушивается к дыханию Аллена и проваливается в сон. Волчица впервые просыпается мягко, с ленцой — она чувствует прикосновения теплых пальцев к виску и тут же открывает глаза. Барри смотрит на неё с теплотой и легкой улыбкой. - Очнулся, - шепчет Хейли и хочет вскочить на ноги, но Барри удерживает её. - Все нормально. - Он кивает. - Приходил... доктор... нам вкололи семь уколов этой... странной сыворотки, - Хейли замолкает и чувствует, как начинает щипать глаза. Маршалл плаксой никогда не была. Она вообще была свято уверена, что плакать не умеет, но, видимо, ошиблась. Хейли выпрямляется и все-таки отходит от полки, на которой лежит Барри. - Прости меня, - выдыхает она. - Я не могла. Это ведь моя дочь... Барри привстает на локтях и чуть морщится от боли. - Я не сержусь... Эй, Хейли. - Девушка поворачивается и смотрит ему в глаза. Изумруды переливаются в полумраке камеры, и Маршалл отводит взгляд. - Все нормально, правда. - Барри улыбается мягко. - Расскажи мне о ней... Хейли скрещивают руки на груди и прикрывает глаза. Маршалл молчит, и ему кажется, что она не собирается ему отвечать, когда девушка садится рядом с ним и смотрит спокойно и... обреченно. Барри впервые видит в её глазах что-то кроме холодной решимости. - Её зовут Хоуп, - выдыхает Хейли едва слышно. - Когда она улыбается, в комнате становится светлее. Её смех будто звон хрусталя. Она... такая... нежная, чистая, добрая. Такая моя... У неё мои глаза... Хейли замолкает и смотрит куда-то сквозь Барри. - Хоуп... - Барри пробует на языке имя. - Красивое имя... - Она моя надежда, - улыбается Хейли. Аллен впервые видит на её губах улыбку. Искреннюю, открытую. Барри впервые видит другую Хейли — не натянутого, как струну, воина, готового в любой момент отразить удар, а расслабленную, улыбчивую женщину, любящую мать. - У тебя очень красивая улыбка, - говорит Барри искренне. Хейли смотрит на него отчаянно, обреченно. Барри кажется, что даже видит отблеск слез в уголках глаз. Она целует его глубоко, рвано, будто старается доказать что-то сама себе. У её губ горьковатый привкус, но целуется она потрясающе, отчего у Аллена начинает голова кружиться. Барри отстраняется, пытаясь восстановить дыхание, и смотрит ей в глаза вопросительно. Хейли кивает решительно и стягивает серую футболку через голову. Барри не занимался сексом уже два года, поэтому у него руки дрожат, когда он неуверенно водит ими по выпирающим позвонкам на спине Хейли. Он мягкий, нежный и теплый, как солнце. Она обжигающе неистовая, оглушительная, ни капельки не нежная. В её движениях больше резкости, и она не смотрит ему в глаза. Аллен замедляется, дрожащей рукой ведет по ключицам, стараясь обменять её резкость на свою нежность. Он целует её мягко и смотрит в расширившиеся зрачки с теплым карим ободком. Женщина в его руках становится чуть мягче, податливее, и Барри слегка пьянеет от такой перемены. Он перебирает её волосы осторожно, путаясь в бронзовых кудрях. Хейли молчит, закрыв глаза, а Барри и не ждет от неё никаких слов. - Мужчина, которого ты полюбишь... каким он будет? - задает вопрос Барри, явно не ожидая ответа. Хейли чуть приоткрывает глаза, смотря куда-то вдаль. - Мужчине, которого я полюблю, я доверю свою дочь, - шепчет она и впервые засыпает быстрее него.