Hospitality, или же то, как я доказывал, что я добрый

(Это всё ещё идёт POV Россия). Прошла неделя. Все признаки пожара и всё сгоревшее я заменил. Договорился со всеми по списку. Одним словом, всё сделал как надо. Было утро 26 декабря. На улице шёл небольшой снег, был лёгкий морозец и солнце. Время было 09:35. Я садился в машину, чтобы поехать в аэропорт и встретить остальных. И вот, когда я приехал, я терпеливо стал ждать остальных. По идее, они должны были приехать в 10:00. Но когда настали те самые десять часов, из всех прилетел только самолёт Германии; впрочем, как всегда вовремя, излишний раз показывая, какой он пунктуальный. Потом, примерно через пять минут, мы уже стояли с ним рядом и смотрели, как садится самолёт Италии. — О-о-о... А вот и Италия прилетел, — точно подметил Германия, и мы с ним тут же пожали руки в знак приветствия. И вот уже ещё через минут десять к нам подошёл Италия. — Ве... Привет, Германия! — радостно сказал Венециано. — И, Россия, тоже привет, — более тихо и миро сказал Италия. — Привет, Италия! А ты не изменился, — дружелюбно сказал я, улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. Нехотя, с мелкой дрожью, но Италия всё же протянул мне руку. Мы ждали остальных ещё минут сорок. И, когда прилетел самолёт с Канадой, мне Германия сообщил, что на Хоспиталетей приедет только большая восьмерка, и что самолёт с Мэттью должен был быть последним. В этот момент внутри меня всё заиграло и зашумело, я хотел вскрикнуть от злости, но тут же натянуто улыбнулся и попытался успокоиться тем, что, если хотя бы они увидят, что я не такой, каким они меня считают, то смогут рассказать другим, а остальные им точно поверят. Конечно, я знал, что все прям не придут, но я не думал, что придёт даже меньше, чем я надеялся, но всё-таки хорошо, что они хотя бы пришли. Ну, я так всё и сделал на стран десять, не больше. — Итак... Теперь поехали ко мне в дом, там мы с вами расположимся, и я вам проведу маленькую экскурсию по нему, — сказал я и все пошли за мной, а их багаж понесли швейцары, что приехали со мной. Мы вышли из здания аэропорта чёрным выходом, чтобы мы всей толпой не мешали другим людям. За нами уже приехали три машины. В первую сели: я, Китай и Франция. Во вторую: Америка, Англия и Канада (бедный, мы чуть не уехали без него). Ну а в третью: Япония, Италия и Германия. Когда мы ехали в машине, я видел, как эмоции на лицах Китая и Франции менялись, как на картине оттенки красок. Они сменялись то на восторг, то на удивление, на радость и снова на спокойствие. Без пробок, что удивительно, мы довольно быстро приехали назад. И вот, когда они все вышли из машины и зашли ко мне в дом, первым, что они увидели, стал небольшой коридорчик, где все разулись, что было для некоторых в новинку. После того, как они вышли из этого "тамбура", они увидели огромный зал: пол был из плитки кремово-бордового цвета, небольшой тёмно-коричневый камин, ну и тоже не большой кофейный столик со стеклом и четырьмя тёмно-зелёными ножками; рядом со столиком стоял то самое бежевое кресло, ну а на кресле был аккуратно сложен плед нежно-зелёного цвета. Рядом с камином был проход на кухню, но заместо двери там были две арки: рядом с первой аркой, входом на кухню, была полувинтовая лестница золотистого цвета, смешанная с разновидностями оранжевого и желтого цветов. Она была похожа на ту лестницу, что обычно была в замках средневековых королей и королев, ну, или императоров. Вторая арка, расположенная в другой, противоположной части комнаты, вела в другую сторону. А ещё на полу был красный ковёр, который занимал большую часть всей комнаты. Он был красного цвета, а вот узоры у него были приглушённо-зелёного, бежевого и золотистого цветов, вперемешку с чёрным. С обоями всё было проще — их не было, была просто побелка. Я всех по очереди разместил по комнатам. Комнаты Китая, Франции, Японии и Канады были на втором этаже в правом корпусе. Комнаты Америки, Англии, Германии и Италии были тоже на втором этаже, но только в левом корпусе. Моя же комната была где-то посередине. После того, как я показал им их комнаты, я сказал: — Через час я всех жду в своей комнате, вы как раз за час успеете разложиться, — я предварительно показал им и свою комнату. И ровно через час, как и договаривались, все были у меня в комнате. — Итак... Все уже разместились? — спросил я у остальных, а они в ответ лишь спокойно покачали головой в знак согласия. — Ну, тогда прошу проследовать за мной. Сначала мы спустились на первый этаж. Там был тот самый зал, который они уже все видели. Выйдя из зала, мы пошли на кухню. Пол на кухне был деревянный, аккуратный, доски были светло-коричневого цвета. Стены были такие же, как и в зале. Было много столешниц зелёного цвета и такие же навесные полки. Плита белого цвета на газовых горелках. Ну, и вытяжная труба серебристого цвета, также большой белый холодильник. Рядом с холодильником была ещё одна арка, что вела в столовую. В столовой был очень большой обеденный стол со стеклом и сиреневыми ножками. Стульев, на которых сидят за столом, было десять штук, и все они были мягкими, нежно-сиреневого цвета. В столовой также висело много картин, на которых были изображены разные десерты и вкусности. Там была ещё дверь, в правой части комнаты в конце — она вела в библиотеку. Когда мы туда вошли, то сразу стало видно очень, очень и очень много шкафов, с низа до верху заполненных книгами. А также в библиотеке имелось около десяти кресел для того, чтобы присесть и почитать. После мы вышли из столовой, кухни и библиотеки — проще говоря, из левой части здания. Когда мы прошли в другую часть здания, мы вошли во вторую арку, что была в зале и вела в кабинет. Кабинет был полностью в голубых, нежно-голубых и синих тонах. Там стояли два шкафа, на которых было много книг. По центру комнаты стоял рабочий стол с атрибутикой на нём и высокий чёрный стул, что крутился. В кабинете также была небольшая дверь, что вела в конференц зал, на случай, если собрание будет проходить у меня дома. На этом первый этаж закончился, но на этом не ограничивался дом. На втором этаже, помимо комнат, в которых были размещены страны, была ещё одна комната и комната для музыки. В комнате для музыки были почти все инструменты, что существуют в мире. Но когда мы проходили мимо одной комнаты, что находилась ещё на этом этаже, Америка остановился и остановил всех, спросив: — А что это за комната и кому она принадлежит? — Ну... (Глоть.) Эта комната принадлежит Саше, но не заморачивайтесь по этому поводу, так что пойдёмте дальше! — встревоженно сказал я и хотел уйти от неё как можно скорее. Мне было вполне понятно, почему они это спросили, ведь рядом с комнатой Саши, буквально в двух метрах от его двери, на полу была проведена жёлтая черта, предупреждавшая о том, что туда входить нельзя. За этой же чертой были обои кроваво-красного цвета; к тому же, они были порваны, и единственное окно, на слава Богу, было не разбито. Но вот занавески были на полу, и создавалось ощущение, что они были разорваны, но не до конца. Дверь была бледно-белого цвета и вся в царапинах; эти царапины были похожи на те, что оставлял Беларусь, когда пытался добраться до меня, а я прятался за дверь, хоть она и не помогала. Что творится за этой дверью мне не ведомо, хотя я и знать не хочу: обычно за ней тихо, как на кладбище, а Саша вообще выходит очень редко, прям чуть ли не раз в сто или пятьдесят лет, и только для того, чтобы посмотреть, какая эпоха настала. Хотя, возможно, просто я не замечаю, как он выходит и входит. Но я его вижу редко. И вот, когда я закончил экскурсию по своим основным комнатам, мы все дружно пошли в столовую (на самом деле в доме есть ещё подвал и третий этаж, на котором полным полно комнат). Спустившись вниз, мы вошли в столовую и увидели много еды, что готовилась в то время, пока я вёл экскурсию. На столе стояли: первое — борщ, второе — гречка, а ещё блины со сметаной, сахаром, и так далее... Рядом с каждой порцией был вишнёвый компот. Посмотрев на остальных, по их лицам можно было прочитать только одно: "А это вообще съедобно?" А когда мы все сели за стол, я пожелал остальным: — Приятного аппетита! — и стал есть борщ. Остальные же, немного подождав, пока я поем, вскоре тоже подключились есть борщ — наверное, проверяли, не отрава ли это. И вот уже через пять минут все ели борщ с удовольствием. "Видимо, понравилось!" Через 10 минут все приступили есть второе. И, как и в первый раз, они сначала посмотрели, не отрава ли это, а потом уплетали за обе щеки, при этом запивая компотом, хотя поначалу они думали, что это сок, но когда попробовали и поняли, что это не сок, были немного в шоке. А вскоре им очень понравилось и они просили ещё. Вскоре, съев и гречку, они приступили к блинам. — Ну как вам блины? — спросил их я и мило улыбнулся. — Супер! — ответил Альфред, пробуя их все по очереди. — Класс! — ответили Китай, Канада, Англия, Япония и Германия. — Довольно вкусно, особенно в сочетании со сметаной, Superbe, — сказал Франция и сделал удивлённое лицо. — Похоже на пиццу! — сказал Италия и радостно улыбнулся, но а по лицам других и по моему можно было прочесть: "Причем тут пицца?" Но никто не стал ему возражать, все просто согласились. Ели мы достаточно долго; не успели оглянуться, как уже и вечер настал. — Ну что ж, прошу проследовать в зал, — сказал я, и все пошли в зал, а я пошёл за гитарой. Через минуту все уже сидели в зале на полу на мягком коврике, а я спускался уже с гитарой. И вот, когда я пустился вниз, то зажёг камин, мы сели в круг, и я сказал: — Сейчас я вам кое-что сыграю, — сказал я, и мы все подсели поближе к камину; я взял гитару и стал играть и петь: Сохнет трава, задохнулись глухие трубы, Клятвы слова против воли прошепчут губы. Мне не дано знать, что сказало мне: "Прими!"... Злое, как кровь, вино любит играть с людьми. Но как же мог я поступить иначе, Хоть, впрочем, ясно мне действительно одно: Вы ненавидите меня до плача, И мне от этого смешно. И мне от этого смешно. Ваши глаза так сверкают желаньем мести, Против и за, ваша Честь и моё Бесчестье, Как же давно размотали боги эту нить, Только вино одно это велит забыть! Когда б на то случилась ваша воля, Гореть бы, верно, мне на медленном огне... Вы ненавидите меня до боли, И это весело вдвойне. И это весело вдвойне. Стынет окно, а в Закате играет солнце. Пейте вино, пойте песни, пока поётся, Просто в камин бросьте ещё немного дров, Вы, как и я один — в общем, сюжет не нов. Вы столь близки, и это так опасно, Но разум, верно, утонул в "дурной крови"! Вы ненавидите меня так страстно, В полшаге стоя от любви. В полшаге стоя от любви. После мне все аплодировали. — А я и не знал, что ты умеешь играть на гитаре! — удивлённо сказал Венециано. — И поёшь ты тоже хорошо! — так же удивёенно сказал Англия. — И я не знал! — сказали Америка с Францией. Остальные поддакнули Америки с Францией и удивлённо похлопали глазами. После этого я мило улыбнулся, и мы разошлись по комнатам спать. Конец POV Россия POV Америка Я проснулся посреди ночи из-за какого-то шума. Привстав с кровати, я надел очки, что лежали на тумбочке рядом, и решил сходить и осмотреться. Подойдя к двери, я её немножко приоткрыл и выглянул. Никого не было. Я открыл дверь полностью и вышел из комнаты. Посмотрев, я увидел, что другие комнаты закрыты, и все спят. И вот я уже собирался уходить, как вдруг... Я услышал какой-то мелкий и еле заметный то ли шорох, то ли звук, доносящийся из комнаты того самого Саши, и я решил сходить туда, чтобы посмотреть, что же там происходит и кто там живёт, ведь даже сам Иван редко его видит. Подойдя к той самой жёлтой линии, я остановился, но тут же за неё заступил. За пределами этой линии сразу повеяло необъяснимым холодом, и вообще, откуда он взялся, если все окна закрыты? Но, взяв себя в руки, я взялся за ручку двери и потянул было на себя, как вдруг, за моё плечо кто-то ухватился, и меня тут же пробрало дрожью, мне было страшно оборачиваться. — Что ты тут делаешь? — послышался хриплый и сердитый голос сзади меня. "Всё, мне конец!" Вдруг эта рука потянуло моё плечо в свою сторону, и я увидел лицо... — Англия? Что ты тут делаешь? Не пугай меня так! — возмущённо говорил я и сердито смотрел на Англию. — Вообще-то, это я должен спросить тебя, что ты тут делаешь, — хриплым голосом возразил Англия. — Ну... Я хотел посмотреть, кто тут живет! И почему ты хрипишь? — спросил я у него, и наконец очертания его лица стали более или менее видны. — Хриплый я потому, что только что проснулся, но скоро это пройдёт. Нам же Россия сказал, чтобы мы не заморачивались! — озлобленно сказал Англия. — Да ладно, давай только одним глазком взглянем, и тут же уйдём! А вдруг, там никакого Саши нет — может, там ядерное оружие или провокация на каждого из нас! — довольно серьёзно сказал я, но Артур посмотрел на меня удивлённо, после чего, немного подумав, ответил: — Возможно, ты прав, давай пойдём. Хотя я думаю, что это не лучшая идея, — встревоженно и взволновано говорил Англия. Тихонько приоткрыв дверь, я заглянул в комнату, но было трудно что-либо разглядеть из-за темноты, ведь в этой комнате не было окон. Вроде там никого не было, и мы с Англией решили войти. Войдя, мы пытались осмотреться, но ничего не было видно, и, немного постояв и привыкнув к темноте, мы смогли всё же что-то разглядеть. Эта комната была довольно большой. Все обои в ней были такие же, как и перед дверью, но только они не были порваны. В конце комнаты, по центру, стояла большая кровать с занавесками. По бокам стояла пару тумбочек того же кроваво-красного цвета. А ещё там стояли два шкафа: один был с книгами, а другой, скорее всего с вещами. Ещё в комнате стоял небольшой столик, и цветом всех этих предметов являлся либо чёрный, либо красный, или же кроваво-красный — алый. За занавеской кровати никого не было. И эта информация привела и меня, и Артура в глубокую степень страха и необъяснимого желания уйти раньше, чем то, что здесь лежало, вернётся. И вот мы уже собрались уходить, но, когда мы подошли к двери, то перед нами предстал человек, полностью похожий на Ивана внешне, кроме цвета волос и цвета одежды. У него были каштановые волосы, чёрное пальто и красный шарф. — Бу! — вскрикнул он, после чего мы с Англией как ошпаренные выбежали из комнаты и побежали куда глаза глядят, при этом крича на весь дом. Конец POV Америка POV Россия Я спокойно спал, как вдруг услышал крик и тут же встал, чтобы посмотреть на его источник и попросить его замолчать. Выйдя из комнаты, я увидел как рядом с лестницей стоял Саша, и в руках он держал за шиворот Артура с Альфредом. Естественно, на этот крик вышел не только я — вышли все. — Что случилось? — спросил меня Людвиг. — Всё в порядке, сейчас узнаем! — ответил я ему, подошёл к Саше и спросил: — А что ты их держишь, что они натворили? — А они залезли ко мне в комнату! Шпионы, наверное! — грубым басом сказал он. — Нет, отпусти их, пожалуйста, они больше так не будут! И это не шпионы! — сказал я ему и улыбнулся. — Откуда ты знаешь, что они не шпионы?! А то я быстро с ними разберусь! — было заявил Александр, и вот уже хотел их скинуть с лестницы. — Нет, они гостят у нас, просто сейчас проводится такое мероприятие, как Хоспиталетей! — начал объяснять ему я. Я ещё час, примерно, просил, чтобы Саша их отпустил, и всё-таки он вернул их мне и сказал, чтоб больше к нему не лезли, а то в следующий раз он не будет так добр, и потом просто ушёл назад спать. Ну, а мы все вместе стали их отчитывать, после чего пошли назад спать. Настало утро... Продолжение следует...