Когда разрушится этот мир, или карточный домик

Камеджо подозрительно посмотрел на профессора японской литературы. Тот сначала равнодушно размешивал кофе, ища ответы на свои вопросы в темной жиже, но затем, отложив чайную ложку, совсем затих. Хиро-сан не знал, чем помочь и как реагировать вообще. Чтобы ни случалось, с лица Мияги не сходило шутливое выражение, а со студентами он общался с толикой философии и непринужденности. Но, заметив полное отсутствие аппетита и переполненную окурками пепельницу, он понял, что дело нешуточное. - Профессор Мияги, может, вы уже включитесь в работу? - решил он использовать свой проверенный метод. - А? Да-да, - пробормотал он. - Может, расскажете, что с вами происходит? - Камеджо подошел к столу и заметил бледность и темные круги под глазами. "Как ловко он надевает маску комедианта и достает из своего арсенала очередную идиотскую шуточку. Вот и сейчас..." - Ха-ха! Что?! Неужели мой Хироки волнуется за меня? Я тронут! - Профессор..., - угрожающе протянул Камеджо. - Или, может, решил за мной приударить? - не унимался Мияги. - Вы..., - начал заводиться его помощник. - У тебя...все в порядке с твоим...э-э-э....в личной жизни? - Хватит! - хлопнул ладонью по столу Хироки, - Сейчас речь идет не обо мне! Может, я смогу вам помочь? Мияги помолчал еще какое-то время, понимая, что ситуация слишком далеко зашла. - Вряд ли, ты же не был женат. Хотя, мне мой опыт с женщинами тоже не помогает, - снова посерьезнел Мияги. Камеджо был немало удивлен. - У вас проблемы...с женой? - Нет! - слишком быстро ответил Мияги и потом добавил, - У моего друга. Ему...очень нужен мой совет. Камеджо все понял. - Не хотите рассказать? Вместе думать легче. Мияги тяжело вздохнул. - Пожалуй. Видишь ли, он разведен, и у него уже совсем другая личная жизнь. Сейчас у его жены проблемы с ее любовником. И после помощи я, вернее, мой друг, считал, что его миссия закончена. Но его жена стало часто наведываться к нему домой. То ужин приготовить, то за книгой, то фильм вернуть, то просто поговорить, - Мияги замолчал, потянувшись за новой сигаретой. - У вашего друга начались проблемы с тем, с кем он живет? - Да, - кивнул Мияги, - Мой друг сказал жене, что между ними ничего не может быть и ее присутствие в его жизни не желательно, но, по-моему, сейчас он находится среди двух глухих. Воцарилось молчание, к счастью, недолгое. - Ситуация проста, - спокойно заключил Камеджо. - А? - Мияги во все глаза уставился на него, как прилежный ученик на учителя. - Если ваш друг честный человек, а я верю, что таковым он и является, он должен сказать...правду. Порой женщины, да и все мы, если не видим препятствий, то глупо верим, что их и не существует. Но препятствие есть, для нее, причем, непреодолимое, и надо прямо указать ей на него. Она человек взрослый и все поймет. - Но ведь... - Неважно, кем является тот третий для нее самой. "Да, он все понял, - выдохнул струйку табачного дыма Мияги, - Какой же он все таки хороший, мой Камеджо - сенсей". - Я боюсь, Камеджо, - честно признался он, прикрыв глаза. Вид у него был совсем замученный, - Не за себя, а за него. Он такой ранимый, а за эти две недели мы прошли с ним путь от скандалов и жарких примирений до холодного игнорирования. У меня такого никогда не было, - отбросив свою маскировку "друга", рассказывал профессор. - Да уж, я заметил, - Камеджо теперь понял, из-за чего этот паренек за прошедшие дни превратился в робота: он исправно ходил на лекции, писал материал, разговаривал со всеми сквозь зубы, так же отвечал на семинарах - как будто по встроенной в голове программе и уходил, не поднимая головы. Он всегда старался быть хладнокровным, но его часто выдавали глаза. Теперь потухли и они. Яркие разряды молний превратились в осколки металла, холодного и непробиваемого. - Я никогда не ожидал от Рисако, что она станет такой настойчивой. Она не унижается передо мной, виляя хвостиком, как пятнадцатилетняя девчонка. Она, как и брат, просто ставит тебя перед фактом: я здесь, и ты мне нужен. Повода я не давал. Ну, помог ей сначала, как обычный нормальный человек, а теперь... - Видимо, она долго вынашивала свою привязанность к вам. но всему есть предел. Она решила пойти, если позволите так сказать, напролом, лишь завидев призрачность надежды. "Да, видимо, в семье Такатсуки это в крови - чертова ломовая тактика". - Любой человек устает от непрерывной борьбы за свою любовь в одиночку, если вы видите, что уже у...него не хватает нервов, то помогите ему. Сделайте что-то по-настоящему взрослое. Этим вы просто вдохнете в него жизнь, покажите всем сразу, кто должен уйти, а кто - остаться. - Это сложно, - покачал головой Мияги. - Да, но без этого шага будет еще сложнее. Профессор, - сцепил пальцы Камеджо, - мои родители знают, с кем я встречаюсь, - сгорбившись, выдавил из себя доцент. - Что? - опешил Мияги. Представить, что гордость и закрытость этого человека уступили место честности и прямоте, было очень сложно. - Мои родители стали давить на меня с женитьбой, и я подумал, что не смогу даже заикнуться, даже понарошку представить, что встречаюсь с кем-то иным, кроме Н...моего друга. Я не жалею, мне даже представить страшно, какую боль я бы причинил ему, если бы после всего нами пережитого я посмел сказать, что между нами ничего нет. Даже ради родителей я не смог пойти на это. Их я тоже понимаю, они были шокированы. Но, благо, они уже давно привыкли к моей непреклонности и самостоятельности, поэтому не стали меня...образумливать. Повторюсь, я ни о чем не жалею, ведь рано или поздно все становится явью. Мияги молчал. Он с ужасом понял, что этот момент, которого он опасался, потом боялся по-настоящему, в какой-то миг относился философски, настал. "Рано или поздно, - думал он так же , как и Камеджо, - все вскроется, и вот тогда полетят щепки." А сегодняшний день - это рано или поздно? Трудно ответить. - Я предупреждал вас, профессор, что вы делаете нечто, что пустит все под откос. Наши с вами труды, ваши личные заслуги, карьеру и..., - Камеджо осекся, встретив безумный взгляд Мияги. Такое он видел впервые. - А Шинобу? Что же...будет с ним? "Да, это безумие, - утвердился в своем мнении Хиро-сан, - Это было безумием с самого начала. Знаю по себе, что ценой одной минуты счастья с любимым человеком является год горчайшей разлуки. И, даже зная это, мы делаем шаг к сближению." Камеджо встал. - Сейчас у меня лекция. "Они проговорили целую пару?" Уже у двери Мияги тихо сказал: - Я хочу, что бы мы еще когда - нибудь так поговорили. Спасибо, Камеджо, ты действительно - моя мягкая подушечка. Тот заскрипел зубами и вышел из кабинета.