***
После получасового чтение книги, кто дочитывал страницы, кто уже отдыхал, положив на согнутые руки голову, спал, пытался заснуть. Настенные часы показывали 02.12 ночи. Будущие исполнители роли в театральной постановке «Лунная мелодия» уставшие, измотанные, выбитые из сил, с красными глазами и темными мешками под глазами, смотрели на Ники, которая, захлопнув книгу, стояла перед ними. Ники Марицолле, стоявшая перед ними была такой же свежей и полной сил, как перед тем, как они начали штурмовать книжные страницы романа. Как ей удавалось выглядеть такой красивой и ослепительно бодрой в 02.12 ночи? Они закончили чтение книги Мередит Бишоп. И Ники решила подвести итог, а также распределить роли, и попытаться написать сценарий по роману. Сценарий должен быть готов к утру. То есть к 08.00 утра, и лежать на столе директора в 8.15. — Знаете, что я думаю обо всем этом? Элисон Дильс по-своему любила подруг. Может, сначала она выбрала их из-за различия, хотела сделать так, чтобы они чувствовали себя особенными. Мне кажется, рядом с ними она сама становилась лучше. Хотя по ее словам и поступкам этого не видно. В книжке Мередит сама намекает на то, что в тот вечер, произошло событие намного важнее, чем их вечеринка в сарае. Я думаю, Элисон, хранила столько секретов в своей голове, что невольно дала понять злоумышленнику о своих догадках. А догадки были очень верными, поэтому ее и убили. Кто же такой «Э»? Мона или кто-то еще? Может, это сама Дженна, хотя не думаю, что это она. Дженна ненавидела Элисон, девочек из-за того, что они помогли Элисон, а потом не рассказали правду полиции. Ведь правда могла тогда все изменить и такого, как потом возможно бы и не произошло. — Значит, ты думаешь, что это не Дженна? Почему? — не согласилась с такой точкой мнения Лора. Как журналистка, она любила все узнавать и допытывать. И сейчас, как бы она не устала, ей необходимы были доказательства в правоте итога, о котором рассуждала Ники. — Здесь четко написано, даже дословно могу тебе прочитать ее слова: «Они должны поплатиться так же, как Элисон. Они слишком много знают. А, зная, Спенсер, могу поспорить, что они дойдут до конца и прошлое раскроется. Прошлое, которое мы так опытно скрываем». И о чем эти слова говорят? Они говорят о том, что Дженна это «Э». Дженна, пишет угрозы в мобильные телефоны девочек. Дженна подстраивает ситуации так, чтобы девочки боялись. Могу поспорить на что угодно, Дженна была той, кто писал Элисон. — Вряд ли, Дженна писала Элисон. На счет девочек, я с тобой соглашусь. Но не Элисон — здесь слово взяла Элисон, ее волосы растрепались, и она стала еще более красивой хулиганкой, чем раньше. Она глотнула из бутылки воды, вытерлась тыльной стороной ладони, поставила бутылку на стол. — Эли шантажировали. Как читала Спенсер, у нее было много секретов от девочек. Она не рассказывала о том, что посещала пансионат и ухаживала за миссис Дильюс. Она обманула их на счет летних каникул. А после того, как Ария сказала, что она летом встречалась с каким-то летчиком и назвалась именем «Вивьен», стало все ясно. Жизнь Вивиен, вторая сторона Элисон. Черная и белая полоса одной медали. — Почему она называлась «Вивьен»? — перепросила Кэтти, которая только закрыла последнюю страницу, отведенную для нее номера книги. На столе и на стуле, куда она положила свои ноги, для удобства, валялись пустые пакеты с едой, полупустой стакан с кофе стоял рядом с книгой, и Кэтти, как раз делала глоток холодного кофе. Она обвела уставшим взглядом помещение, остановила его на Дженне, затем снова провела его к Ники. Ники же была вся сосредоточена на Дженне. Та же в свою очередь отвернулась и смотрела в противоположную сторону. Ей, будто не интересовало, о чем здесь говорят. А ведь, одна из героинь, которую так же зовут, как и Дженну, так похожа на историю Дженну Маршал. Все, начиная с праздника Хеллоуина и заканчивая пожаром в ее доме. — Элисон вела другую жизнь, где с помощью вымышленного имени могла следить за «Э». Она практически вычислила, кто же ей пишет. Я думаю, если бы Хана или Спенсер, а может и Эмили и Ария, не видели вторую сторону медали Элисон, то возможно, им бы и не мстили. Нет, мстили, только не «Э». А так, возможно, они думают, что Элисон рассказала кое-что девочкам и группа «Э» боится, того, что она им рассказала. Не много запутано, но мне, кажется, я уловила суть этой книги.***
Как только часы на колокольне пробили 8 утра, сторож распахнул школьные вороты Rosewood. Городские жители медленно выбирались из своих хорошо упакованных домов, выезжая на машине, сигналя друг другу для приличия, хотя давно приличие было утеряно за жадностью к богатству. Единственное, что еще было чистым и радостным солнечные лучи, которые оживленно пробивались сквозь занавес пышных деревьев. Золотые зайчики отражались в стеклах модных машин, на тротуарах, на витринах магазинов, в солнцезащитных очках. Яркий свет мог пробить самые потаенные темные уголки в самом заброшенном доме, куда уже год никто не забирался. Этот дом обходили стороной все жители маленького города. Родители строго настрого приказывали своим маленьким детям не лезть туда, иначе всю ночь им будут преследовать ужасные кошмары. И их не спасут даже они, родители. Из заброшенного дома вышла молодая девушка с длинными черными прямыми волосами. Она была одета не сезонно, в коротких шортах и широкой футболкой с надписью: «Devil cry», алые буквы смотрелись очень убедительно на белом фоне. В руках она несла пыльный пакет, набитый не понятно чем, единственное, что можно было увидеть, парик блондинки, пряди, которого свисали вниз. Она шла, не скрывая того, что побывала в том страшном доме. Лицо, к сожалению, разглядеть было не возможно, челка скрывала половину лица. Яркая красная помада, ярко красные сандалии, ярко красный лак на ногтях. Девушка прошла всего пару шагов, для того, чтобы выбросить пакет в мусор, затем достала мобильный телефон тоже алого цвета, набрала номер. — Это я. Еще помнишь меня, Ники? Я сделала все, что ты хотела. Жду тебя в условном месте. Голосовая почта оповестила хозяев дома, где сейчас проживала семья Арии Монтгомери о времени, когда нужно что-то менять в жизни. Пищащий голос продолжал раздражать пустой дом, все еще предполагая, что его никто не слышит. Вдруг он замолчал и вместо него зазвучал совсем иная интонация в голосе: — Если вы думали, что победили, то вы глубоко заблуждаетесь, сучки. Игра только начинается, Ария. Прошлое возвращается. Первой была Элисон, второй будешь ты. Ждите, мы приготовили вам сюрприз. Хозяева дома напротив, семья Спенсер спускалась вниз со второго этажа на кухню, где на столе уже стоял приготовленный завтрак. В доме витал приятный аромат только сваренного кофе. Хрустящие поджаристые тосты лежали на чистых и белых блюдцах. Масло, доставленное из холодильника, нарезанные кусочки бекона, блестящий нож лежащий возле масла. Все было чисто и стерильно, стерильно на столько, что они не сразу заметили маленькое не сходство с их всегда аккуратной кухней. Они завтракали, представляя любящую семью, каковой давно не являлись. Закончив первой допивать горько-сладкий кофе, со своего места поднялась жена семейства. Она подошла к раковине, чтобы помыть чашку, тут она-то и заметила необычно яркое полотенце. У них никогда такого яркого цвета не присутствовала на кухне. Она взяла ее, ощупывая, что в полотенце что-то укутанное. Развернув, она вскрикнула, и на пол с громким звуком упал окровавленный нож. — Мама, что это? Откуда это? — Спенсер первой подбежала к матери, так как она находилась ближе к ней, чем ее сестра и отец. Она испуганно смотрела на нож, с заостренным носом, который втыкался в кафельный пол их кухни. Схватив тряпку из раковины, промочила ладони матери, думая, что та поранилась, так как все они были в крови. Но, вытерев ладони, они вздохнула свободно, все в порядке. — Откуда взялся у нас такой нож? Я впервые его вижу — бросив один взгляд на нож, поинтересовалась Мередит. — А это что за листочек? — задала вопрос, уныло наблюдая за его падением на их стол. Спенсер быстро раскрыла его и прочитала: — Я теперь смотрю не только на тебя, Спенсер. Теперь под прицелом вся твоя семья. Игра началась, и я выйду победителем. Эмили Фидс умывалась в ванной комнате, приводя себя в порядок, после ночного сна, когда услышала входной звонок. Три коротких и один длинный звонки говорили о том, что пришел почтальон, и принес что-то важное. Полгода девушка жила без родителей, по службе отца отправили служить на Гавайи, и мать последовала за ним. Вытираясь полотенцем, девушка выбежала с ванной комнаты, спустилась вниз, открыла двери, заглянула в почтовый ящик. Там вместе с письмами и газетами лежал какой-то вдвое сложенный конверт, с незнакомым почтовым штампом. Из любопытства его она открыла первым, под ее портретом, где она спала, Эмили прочитала: — Ее поцелуи просто волшебны. Она отдалась мне сразу после первой рюмки абсента. 1:0 в мою пользу, детка. На втором этаже элегантного дома Ханны Мориган лился душ. Сама девушка спускалась вниз, не особо обратив внимание на это действия. Она подумала, что под горячими струями душа стоит ее мама. Каково было ее удивление, когда она вошла на кухню и увидела там, стоявшую за плитой и готовившую кофе ее родную мать. — Ты здесь? Я думала, ты в душе. — Там твоя подруга — наливая горячий напиток в чашку, произнесла женщина. Запах свежезаваренного кофе разнесся по помещению кухни. — Что за подруга? — медленно спросила Ханна, поглядывая в сторону лестницы, что вела на второй этаж. — Не знаю. Я впервые ее увидела. Ты же знакомишь меня только с мальчиками. — Как она выглядела? — Худой. Когда я открыла двери, то только заметила ее худобу в поношенной черной одежде — делая глоток кофе, женщина задумчиво смотрела на чашку. — Ах, да, и еще этот странный красный балахон… — Что?! — Хана быстро выбежала с кухни, не отвечая на окрики матери, пересекла лестницу в считанные секунды. Добежав до ванной комнаты, она замерла, переводя дыхания, прислушиваясь к литью воды, осторожно приоткрыла двери. Вся ванная комната была залита паром, дышать было невозможно от жара, и все же она вошла внутрь. Никого не было. Она стала внимательно осматривать помещение, но никакого следа о присутствии человека, ничего не говорило. — Я думала, что ты оставишь мне сообщение «Э». Но видимо, ты просто не успела. На ее губах заиграла победоносная улыбка, которую стерла зеркало и написанное там слово: «Повернись». На дверях, прямо в самой середине, весела ее фотография, прошлая толстая Ханна Мориган, которая всегда пряталась в ванной комнате, когда принимала таблетки от похудения. Алые буквы, словно молния пронизывали все тело девушки, проникая в мысли: Маска, что ты носишь, скоро разобьется, ты станешь прежней. Я знаю о тебе, пусть же о тебе узнает весь город. Прошлое снова возвращается. Э. Дом был тихим, темнота окутывало пустое помещение жилого дома, где она обитала. Девушка прошла по пустынным комнатам, ее ноги остановили возле закрытой двери, в которую она сначала постучалась три раза, потом вошла внутрь. Ее встретили куклы разных размеров, в разных одеждах, и в разных париках, и с разными голосами. Она знала, что они говорят, стоит только нажать на кнопку сзади головы, и появится голос. На стене, сразу за самой куклой с человеческий рост, висел портрет. Старинный портрет молодой женщины. Причудливая шляпка, веер, с однообразным узором, что уродовал всю красоту, на которой акцентировал художник того времени. Сразу за ним, весели еще портреты того же лица, чередуя эпохи с разными стилями в одежде, пока они не преобразовались в фотографии в рамке, на столе, в самом углу, запрятанной за шкатулкой. Взгляд девушки остановился на одном из таких снимков. На нем были изображена вся ее семья, радостные лица, окруженные солнечным светом. Ее пальцы нежно коснулись лица молодой девушки, идентичной с портретом женщины. — Давно мы не играли вместе, правда? Мне становилось скучно в этом городе, я думала, что еще не много и сойду с ума. Но ты приехала, ты вернулась. И мне снова стало интересно существовать здесь. Долго выбирать среди кукол нам не пришлось, мы еще тогда решили, что это будут они. И так удачно подвернулась эта девушка — девушка, не поворачиваясь, спросила у стоявшего за ней человека. — Ты права. Она оказалась как всегда кстати. «Э» никогда раньше нас не подводила. И сейчас она в деле. — Сколько нам еще ждать? — Не долго. Маскарад ускорит дела. После него, наша месть будет сладка. — А что делать с Никкеле? — после недолгого молчания, девушка решилась задать вопрос, на который давно знала ответ. Ответ, что никогда не менялся, с того времени, как она знала этого человека. Ее догадка подтвердилась, когда прозвучало: — Как она может навредить тому, кто ее сотворил? Опять. Опять этот снисходительный тон. Как же она его ненавидела. Но у нее не было выхода, не сейчас, пока ее миссия не закончена. Ей просто необходимы знания и связи. Поэтому приходилось терпеть. Поэтому приходилось выполнять все приказы. И быть на побегушках. Она знала, что ей нужно сказать, что ждет от нее этот человек, и она покорно произнесла: — У нас назначена встреча. — Ты знаешь, что делать.