Славные рогалики

      Я сидел у Уэев, уплетая рогалики и чувствуя себя абсолютно счастливым. Майки, правда, ушел гулять со своей Алисией, но я лишь махнул рукой, сказав, что мне больше достанутся. Майкос хихикнул, схватил кошелек и убежал, и, пожалуй, меня это нисколько не смутило. Рогалики у Джи, кстати, вправду были очень вкусные, так что я ни на секунду не разочаровался в его кулинарных способностях.       Еще я много думал. Думал о том, как жить дальше. Вряд ли ради меня Джерард изменит свой образ жизни, но принять тот факт, что он будет с кем-то, кроме меня, я не мог. Забавно. Раньше я думал, что найду себе жену, самую прекрасную девушку на свете, буду счастлив до конца своих дней вмесмте с ней и целой кучей маленьких Айеро. А теперь я сижу на кухне у лучшего друга, ем рогалики и целуюсь с его братом, который оказался нехеровой такой шлюхой, между затяжками. Выяснилось, что Джи не имеет ничего против того, чтобы я курил у них дома, потому что сам частенько так делал, получая от Майки.       Миссис Уэй же считала, что мне и Майкосу рано думать о сигаретах, алкоголе и девушках. Тоже, кстати, иронично получилось, учитывая тот факт, что я влюбился в ее сына. Который оказался не девушкой. Да-а-а, а я же был уверен, что натурал.       И как жить то теперь, товарищи?       Очевидно, изменить я ничего не смогу, поэтому придется плыть по течению. И хотелось бы плыть отдельно от Джи, но я ведь сдохну без него.       Его губы мягкие и теплые, мои — сухие и обветренные. У обоих во рту привкус никотина и сахара, которым в обилии были посыпаны пресловутые рогалики. Чтоб их.       Сейчас единственным полезным ходом было не двигаться с места, что я и делал.       Его руки тонкие и почти белые, как у анорексички какой-то. Но я не могу отрицать, что красивые. Мои — загрубевшие от игры на гитаре и покрытые татуировками. Наверное, нельзя так играть на контрастах, но мы играем. И не могу сказать, что мне это не нравится.       Мне не может не нравиться, когда его пальцы запутаны в моих волосах, когда его губы касаются моих, когда он так отчаянно целует, когда… Когда он просто есть. Это истерика какая-то. Потому что как еще можно объяснить то, что я готов запросто причинять себе боль, лишь бы быть с ним.       Любовь не выбирают, так же как и друзей. Жизнь сама их дает и, к сожалению, сама отбирает. — Что будет дальше? — вопрос слетает с моих губ сам собой, так что я вздрагиваю от собственного прокурено-хриплого голоса. — А что будет? — недовольно бурчит Джерард, красиво выпуская изо рта дым. Не знаю уж, как у него это получается, но это и правда красиво, — Не знаю, Фрэнки. Я буду стараться измениться, но это тяжело. Ты нужен мне, этого я не предполагал как-то… — Дурак, — фыркаю я, явно понимая, что сейчас Уэй не готов к серьезному разговору. Да и я, признаться, не горю желанием, но рано или поздно это должно случится. — Сам дурак, — равнодушно бросает историк. — Кстати, — осеняет меня, — кто на шкафу то написал? — Мэй, — Джи закатил глаза, увидев мои расширенные очи, — Элементарно же, Ватсон. Ей был интересен я, она увидела, что я беспрерывно смотрел на вашу с Майки парту. Тот факт, что я запал на Майкоса отметается. Хотя почему Мэй его отмела — понятия не имею. А фиолетовый — снять подозрения. — Потрясно, — улыбаюсь я, ловя в ответ самодовольную усмешку Уэя. Он беззвучно тянется к моим губам, снова запутывая мои волосы — не расчешу завтра — и целует.       И мне больше ничего не надо для полного счастья, потому что руки у него холодные, сентябрь теплый, а рогалики — сладкие. И жизнь кажется такой идеальной, что хочется хотя бы на секунду снять чертовы розовые очки, розовые линзы и еще черт-те что, но с другой стороны… А разве так — не лучше?       Он крепко обнимает меня. Мне это сейчас нужно. Этот жест древний, как само человечество, и значит он куда больше, чем просто соприкосновение двух тел.       Я обнимаю тебя — значит, от тебя не исходит угрозы, я не боюсь подпустить тебя совсем близко — значит, мне хорошо, спокойно, и рядом со мной тот, кто меня понимает.       Говорят, каждое искреннее и сердечное объятие продлевает нам жизнь на один день.       Поздравляю себя, теперь я могу жить на один день дольше. И Джи может, потому что я абсолютно уверен, что обнимаю его искренне.       Мы еще повесим наши ботинки на звезды, так и знай