Против богов

На моих глазах воронка открывшегося портала затянула Риту, и я, как ни старался, не успел схватить протянутую ко мне руку. Растерянный и напуганный взгляд любимой женщины еще долго будет являться ко мне в кошмарах… Я никогда не смогу простить себе, что опоздал, всего на мгновение, но я не успел сжать ее тонкие пальцы и прижать к груди, чтобы никогда не отпускать. Но портал сомкнулся, и моя ладонь схватила лишь пустое пространство. — РИТА! — я был в ярости, крушил остатки храма, не заметил, как трансформировался и пустил по земле глубокие трещины. — Князь, остановись! — приглушенный крик Демона не доходил до моего сознания, затуманенного желанием уничтожить мир, который позволил отобрать у меня любимую женщину. Я хотел убивать, но … — Так ты ее не вернешь! И что-то с тихим звоном сломалось внутри. «Не вернешь…». Я не верил, не хотел верить, ведь я — великий Александр Стужев! Князь вампиров, Ангел Смерти, Ледяной Змей… Я страх и сила Терры. Но без рыжеволосой язвы-ведьмы, без ее одобряющей улыбки, нежных рук, сладких и любимых губ я будто снова превратился в того маленького и одинокого мальчика, против которого ополчился целый мир. Земля перестала содрогаться и выпускать ядовитые пары, трещины медленно затягивались, а я устало опустился на каменные останки алтаря и застонал: — Рита, — я был готов рвать на себе волосы от бессилия. Ну, почему она никогда не слушает меня?! Ведь я стараюсь ради нас, ради нее. А она все равно делает по-своему, сбегает и, как результат, попадает прямо в руки к Велесу. В том, что портал был выстроен именно богом, я не сомневался ни на секунду. Ведь только у него была сильная заинтересованность в моей жене, которая сама искала встречи. — Послушай, Стужев, — аккуратно приблизился ко мне тот, кто дал слово оберегать мою жену от глупых поступков и опасностей… — Послушать? — ярость, отступившая на мгновение, вновь вернулась, и я зло взглянул на Демона. — Один раз я послушал и доверил тебе Риту… Ты не справился. Я заметил, как Дайрем дернулся от такого простого, но в то же время самого болезненного упрека. Он сам осознавал, что не смог уберечь дорогого сердцу человека, и напоминание о собственной слабости наследнику клана темных было неприятно. — Слушай, Князь, — зло прошипел Дайрем. — Я, может, и не справился, но уж точно не собираюсь сдаваться. И если ты, великий и непобедимый, будешь сейчас предаваться унынию и скорби раньше времени, я сам отправлюсь к Велесу и спасу Марго. Думаю, она оценит мое благородство, и мы с ней проведем пару незабываемых часов … — Заткнулся, — тихо процедил я, сжимая кулаки. — Если ты не можешь вести себя, как мужик, то это сделаю я! — безжалостно заявил Дайрем. — Марго заслужила мужчину, а не тряпку! — Еще одно слово, темный, — зло выдавил я, стараясь погасить пламя ярости внутри, — и клан Херарда лишиться наследника. — Хрена с два! — вспылил Демон. — Пока ты будешь разводить сопли, я пойду спасать Марго! — Я с тобой, — вставил свое веское слово чешуйчатокрылый, которого моя жена почему-то тоже любит и уважает. — За Ритусенькой хоть в огонь, хоть в воду, хоть к черту, хоть… А куда нам надобно, ребятушки? — и только язва, до шредера не донесенная, задала правильный вопрос. Куда? Пыл бригады спасателей заметно поубавился. Ситуация становилась похожей на игру «Пойди туда, не знаю куда…». Но я давно усвоил, что всегда есть кто-то, кто обязательно знает, где находится это самое «не знаю куда». Осталось раскинуть мозгами и логически выстроить… — Батюшки светы! Да что ж вы, ироды окаянные, делаете! — и безудержный хохот Ядвиги заставил меня заскрипеть зубами, сдерживая очередной всплеск ярости. У меня любимая женщина украдена, а она смеется! Резко вскинул голову в сторону угорающей от смеха книги и обнаружил, что рядом за живот держится Лер, а Дайрем отчаянно пытается сохранить серьезное выражение на лице. Перед троицей по стойке смирно и отдавая честь, стоял воинственный белк. Прислушался и понял, что Ведьма Мля не зря зовется именно так. — Поручение Верховной главнокомандующей передать Кощея-старшего на ферму выполнено! — гордо рапортовал зверек в каске из скорлупы ореха. — На данный момент объект привлечен к общественно-полезным работам на ниве корчевания старых пней… — Старый пень корчует старый пень! — Ядвига не сдерживала заразительного хохота и время от времени приговаривала: — Ой, не могу, сейчас лопну-у-у… — Вам какое поручение дано было, белки? — пытался выглядеть негодующим темный. — Анафеме предать! А вы чего натворили?! — И вообще это метафора, — прохихикал дракон. Я едва уловимо усмехнулся, но и эта пародия на улыбку слетела с лица, когда в голову резко пришла мысль: — Дед! — Ой, да не переживай ты за него, — отмахнулась Ядвига. — И не такое старик переживал. Пни выкорчует, поле пропашет, да и уйдет с миром… — Шредер, — привычно огрызнулся я, и книга обиженно замолчала. Темный и дракон с удивлением воззрились на меня. Раздраженно выдохнул и пояснил: — Дед может знать, где искать Велеса. — С чего бы ему знать? — недоверчиво прищурился Лер. — А с того, недалекий ящер, что дед был причиной и главным свидетелем происходящих тысячелетия назад событий. Влас проклинал любовь деда и Ярославы. Дед не мог не искать выхода, он же Стужев! — О, да, — излил сарказм Дайрем, скрестив на груди руки. — Из-за этой вашей кощеевой черты у всей Терры проблем выше крыши… Я игнорировал замечания Демона, ведь в голове четко оформилась мысль: дед знает, где искать Велеса. Миг, и я стою на кромке бескрайнего поля, над которым раздается отборнейший русский мат, да так витиевато и переливчато, что сразу понятно — опытный человек вещает. Приглядевшись, я увидел потрепанного и вымученного деда, который, сжав зубы, продолжает выкорчевывать пень. И все это под гнетом воинственных белок… Даже страшно подумать, чем они так запугали Кощея, если он до сих пор выполняет все, что от него требовали. Дед заметил меня и рванулся было навстречу, однако пространство вокруг плененного Кощея вмиг ощерилось крошечными пиками и огласилось воинственным писком, а в качестве тяжелой артиллерии по периметру возникли волкодавы в шипастых черных ошейниках, которые я сам лично заговаривал по просьбе Риты… Теперь понятно, почему Кощей так безропотно все сносит: магия рода против себя же не действует, а вот зубки у волкодавов сами по себе вполне кусаются. Усмехнулся, глядя на весьма продуманный плен, и стремительно приблизился к отрабатывающему повинность. — Кто такой? — воинственный писк одной из белок даже не заставил меня сбавить шаг. Я лишь зло прошипел: — Обдуренный муж, мля, — и вмиг воинственный белк отскочил в сторону и проводил меня восторженным взглядом. — Муж Ведьмы Мля… — сопровождал меня благоговейный шепот. Дожили, я для них уже не Кощей Александр Стужев, не Князь, не Ангел Смерти, а муж Ведьмы Мля. Никакого пиетета и ужаса, по крайней мере, по отношению ко мне. — Смирно, — пискнул воинственный белк, и все вокруг, даже дед, вытянулись и громогласно заявили: — Да здравствует Великая Ведьма Мля-я-я!!! А дед стоит и материться тихо так, сквозь зубы. Сделать гадость ближнему своему — это Рита умеет мастерски, истинная ведьма. И стоял бы я так и наслаждался скрежетом зубов униженного кощея, если бы не необходимость вызволить бедовую рыжую Ягу из лап Велеса. — Скажи, что ты пришел меня спасти от этого идиотизма, — прошипел с мольбой старик, но, глядя на мою усмешку, вмиг осознал, что от меня помощи не будет. — Заслужил, — веско произнес я, скрестив на груди руки и холодно оглядев деда. — Уже в курсе, — устало вздохнула жертва беличьего произвола. — У меня не было выбора, Саша. Я должен был вас остановить. К доводам разума вы не прислушались, поэтому я обратился к силам, могущественнее земных. — Он ее забрал, дед, — спокойно оповестил я Кощея-старшего. — Велес забрал Риту прямо у меня перед носом. А похищения любимой женщины я не потерплю в принципе, а уж такого обидного — тем более. — Как ты не понимаешь! — воскликнул дед и отшвырнул со злости лопату. — Так будет лучше. Он позаботится о ней, не допустит появления Трикстера, тем самым сохранит жизнь тебе, дураку… — Марго беременна, дед, — и я вновь улыбнулся радостно и светло. От мысли, что скоро стану папой, на душе становилось как-то так тепло и …правильно как-то. На контрасте с моим умиротворением отливало бледностью лицо деда. — Уже ничего не изменить, — зачем-то сообщал я и без того ясные вещи. Наверное, хотелось просто выговориться и смириться с произошедшим, чтобы потом, спокойным и уравновешенным, встретиться с Велесом и методично, с соблюдением всех правил выпустить божественные кишки и намотать на шею скотьего бога. — Но Риту я не отдам никому. Она моя женщина, мать моего будущего ребенка, а за свою семью я буду уничтожать не задумываясь. Никто и пальцем не тронет Риту и ребенка. — Это не ребенок, Коша, а чистое зло! — взвыл Кощей и попытался приблизиться ко мне, но мне почему-то стало мерзко. Раздражала эта безнадежность и покорность судьбе, хотя дед всегда был решительным и неудержимым, когда дело касалось семьи. Но сейчас передо мной был не Кощей, а старик, прогнувшийся под ударом рока, принявший ситуацию безвыходной, смирившийся. Может быть, поэтому я решительно оградился от него чересчур мощным силовым полем, и деда еще и отбросила на пяток шагов назад. Старик поднялся, отряхиваться не стал; глаза его полыхнули зеленым пламенем, и в ответ на мой выпад дед метнул в меня поток силы. Увернулся и даже умудрился подпитаться от атаки, но продолжать бессмысленный бой я не собирался. Времени не было совершенно, мне нужна информация. — Я не намерен сейчас с тобой разбираться, — уже успокоившись, произнес я, — позже. Мне нужно знать, как добраться до Велеса. Дед часто задышал, вокруг него запрыгали молнии, и некоторые попытались угодить прямо в меня, но были с легкостью отведены в сторону. Белочки разбежались, волкодавы сочли разумным отступить за мою спину. Злится старик, оно и понятно. Ведь я все равно поступлю так, как сочту нужным. А все предупреждения могут катиться к Адмаилу в ад вместе с дедом. — Ты бы был осторожнее, дед, — с ложным беспокойством хмыкнул я. — Сердечко шалит, как бы чего не вышло… — Щенок, угрожаешь?! — прошипел взбешенный Кощей. — Констатирую факт, — пожал плечами я и вновь повторил интересующий меня вопрос: — Как добраться до Велеса? Дед шипел, рычал, краснел и дулся, но сделать против меня ничего не мог. Как бы ни был опытен старый Кощей, я оставался сильнее, ловчее, быстрее. И это понимали мы оба. — Смирись, дед, — ровно проговорил я, наблюдая, как буря вокруг разозленного Кощея успокаивается. — И позволь мне совершить бездумный поступок и попытаться все исправить. Руки Кощея опустились, взгляд перестал пылать зеленым огнем, дед ссутулился и постарел моментально еще на десяток лет. Опустившись на не до конца выкорчеванный пень, он тихо произнес: — Не думал, что встречи с Велесом станут для нашей семьи традицией, — грустно усмехнулся и продолжил: — Велес — божество, и как любой бог обитает в пантеоне. Попасть туда без проводника нереально. Даже тебе не под силу пробиться через Вечные Врата. Там тебя должны либо ждать, либо туда тебя должны провести. Меня никто не ждал… — И кто же тебя провел? — жадно спросил я. — Не кто, Коша, — усмехнулся дед, — а что… От Власа тогда кое-что осталось, и это принадлежало не ему, а Велесу. Проводник силы божества, в моем случае, это был локон. — Волосы? — недоверчиво хмыкнул я. Я, конечно, читал о проводниках силы, но ни разу не сталкивался с практическим их применением. Однако дед говорил уверенно, морщился от неудовольствия, что еще раз доказывало правдивость его слов: делиться ценной информацией Кощеи не любят. — Волосы, Коша, волосы, — веско повторил старик и, заметив на моем лице напряженную работу мысли, пояснил: — Но не стоит зацикливаться на этом и изобретать план по снятию скальпа с Велеса. Я усмехнулся. А дед, оказывается, очень хорошо меня знает. Я кивнул, призывая деда продолжать. — За проводником силы тянется интуитивно ощутимая нить к хозяину, в нашем случае — к Велесу. Ну, а воспользоваться путеводной ниточкой для меня, да и для тебя, думаю, тоже, не составляет труда. Так я и попал в пантеон к Велесу. — Именно волосы нужны? — кратко уточнил я, ибо дальнейшую историю деда я представляю отчетливо: от бога он ничего не добился, с Ярославой пришлось расстаться, дед стал истинным Кощеем, а Первая осталась Первой. Единственной. Любимой. Наверное, именно поэтому у деда не сложились отношения с бабушкой, разбежались сразу же после рождения моего отца. Бабуле-то все равно было, лесным нимфам только свободу да природу подавай, а семья для них — это клетка, дети — амбарный замок на ней. — Говорю же, не зацикливайся, — неодобрительно проговорил старик. — Проводником силы работает что угодно, лишь бы было неотъемлемой частью владельца силы. Я лихо развернулся к деду спиной, всколыхнув затихший вокруг нас воздух. От моего решительного шага разбегались даже Храбрые Волки, с неодобрением и опасением косясь в мою сторону янтарными глазами. Но их недоверчивые взоры меня не трогали, как и не касались удивленные вопросы деда. Я целеустремленно шагнул в раскрывшийся передо мной портал, отчетливо осознавая, что совсем скоро окажусь в пантеоне Велеса и заберу свою жену у этого пакостного божка. Ведь что может быть более неотъемлемым, чем кровь?.. Ого, а Стужев крут. И зол. Поправочка: чертовски зол. Но как же я счастлива видеть эту неяойную няшку! Заобнимала бы и зацеловала, будь у меня возможность шевельнуться. Однако такой возможности не было, зато вытянувшееся лицо вмиг отпрянувшего от меня Велеса страшно порадовало мою мстительную натуру — а нечего пугать и шантажировать и без того страдающую Ягу! Кроме всего прочего, моя женская интуиция потирала ладошки в предвкушении надвигающегося скандала с участием одного божественно красивого блондина с другим. «И чего радуюсь? — возникал здравый смысл. — Велес нашего Стужева по облачкам размажет, а мы страдать будем!» «Неправда! — подала голос слепая вера. — Наш Князь надает всем богам по рогам. За любовь!» «Выпьем!» — высказался оптимизм. «Угу, помянем, » — вставил свои пять копеек пессимизм. Какая же я противоречивая натура… Действительно, недалеко и до глюков. Один вот уже на мужа моего посматривает с интересом, далеким от мирного. А я вот ничего поделать не могла, пялюсь на мужа своего, по щекам слезы в три ручья катятся, а все туда же — улыбаюсь, как помешанная. Люблю его, чертяку. — Соскучилась? — и как-то он это ласково, с заботой и обещанием произнес, мол, сейчас я с этим вот яоем на ножках разберусь, тебя на ручки и домой, в кроватку. — Угум, — только кивнула я, потому что слова застряли в горле. Я видела перед собой самого дорого, любимого и единственного человека, ради которого пошла на сделку и с темным богом, и с Велесом… Ради его спокойной, уверенной улыбки, ради нежного взгляда серых глаз, устремленных исключительно на меня, я готова вновь и вновь продавать душу хоть черту, хоть богу. Лишь бы он жил… — Я поняла тебя, Стужев… В серых глазах мелькнуло легкое недоумение, но Князь все равно кивнул и, бросив короткое: — Позже обсудим, — развернулся всем корпусом к прожигающему нас гневным взором Велесу. — А с тобой поговорим сейчас. А Велес и не против дружеской беседы. Он вообще очень общительный, со мной вон как разболтался. — Как ты проник в пантеон? Так вот, почему наше божество бесится! Неприступный пантеон, обитель неприкосновенных богов, а тут вдруг раз, пришли незваные гости да еще и без тапочек. Распоясались, никакого пиетета к высшим силам. — Так же, как ты похитил МОЮ жену, — Стужев усмехнулся и легко, без напряга бросил Велесу колбу, в которой переливалась алая жидкость, сильно напоминающая кровь. Только вот светилась она, что было весьма странным. Велес перехватил колбу в полете и напряженно сжал в ладони, хмуро посмотрев на довольного собой Князя: — Ты воспользовался моей кровью как проводником, — констатировал бог и подвел итог: — Зря. — Нечего разбрасываться ценными ингредиентами, — парировал муж. — Еще нашел, кому отдавать: драконы жадные, они божью кровь просто так не отдадут, — и вдруг с нежной улыбкой повернул голову ко мне: — Представляешь, пришлось пообещать ящеру твоему, что мы будем отправлять к нему детей на лето. Иначе он отказывался отдавать мне кровь Велеса. — Ты… — я запнулась, не решаясь произнести эти слова вслух: — Ты знаешь о ребенке? — Еще бы я не знал, — с нотками легкого раздражения процедил Стужев. — Я отец или не отец, в конце концов! — Ты потенциальный труп, Кощей, — прервал нашу беседу Велес. — А вот это мы еще проверим, — спокойно и абсолютно уверено сообщил Стужев. Я не знаю, в какой момент два безумно красивых мужика рванули друг на друга и слились в один светящийся клубок ярости, напряжения и магии, однако от их силы искрило во все стороны, и даже волосы на затылке в прямом смысле вставали дыбом. Я не видела битвы, и это было страшно. Мне не дали возможности отследить ни единого движения, стремительно и неуловимо смазывая их светящимися полосами мимолетных ударов и магических атак. После очередной резкой вспышки я ощутила, что могу двигаться, и в ту же секунду резко подскочила с ненавистного мне кресла и метнулась к сверкающему зеленью и золотом клубку: — Стойте! — взвизгнула я, однако меня очень аккуратно оттеснило в сторону, и двое феноменальных мужчин продолжили столь же феноменально бить друг другу морды. — Ах, так, — я с досады топнула ножкой и, выждав несколько секунд, попыталась правдоподобно изобразить обморок. Томно вздохнув, промолвила: — Воздуха… И картинно взмахнув руками, аккуратно легла в обморок на мягкий белый коврик. И вот лежу, а поднимать меня не собираются. Приоткрыла глаз — мужики даже не заметили моего классического «падения». — Ритуля, не лежи на полу, — раздался совершенно спокойный, но требовательный голос Князя. Фыркнула, но с пола поднялась. Меня продолжали игнорировать, при этом яростно сражаясь. Но в душе почему-то крепла уверенность, что Князь сможет. Несмотря на то, что его противник бог, вопреки тому, что бой на территории соперника. Просто у Саши сейчас есть, за что сражаться, то самое, бесценное. А у Велеса лишь прихоть, ну и сознательное желание насолить Гекате. — Какая дикость, — раздался рядом со мной игривый голосок. Помяни черта, в смысле богиню. И вот она, шикарная женщина, мечта любого представителя сильного пола, словно из воздуха, соткалась рядом со мной и теперь с невероятной легкостью наблюдала за смертельным поединком бога и моего Кощея, не предпринимая попыток их разнять. — У мужчин всегда только один способ решения конфликтов, не правда ли? Вопрос был риторический, ибо ответ не требовался — достаточно было взглянуть на светящийся клубок ярости. — Мужчины, — пожала плечами я. Удивление от появления богини быстро проходило, а вот любопытство разгоралось все сильнее. Как женщина, я была стопроцентно уверена, что Гекату к Велесу не заманить ни за какие коврижки. И, спрашивается, зачем она явилась? — Поговорим, Рита? — неожиданно серьезно предложила мне богиня. — Марго, — напряженно поправила я, предчувствуя очередные неприятности. — Значит, согласна, — улыбнулась Геката, едва уловимо повела оголенным плечиком, и нас окутал светящийся туман. А когда он рассеялся, я обнаружила, что мы находимся в райском саду… В смысле те самые розовые облачка пушистыми слониками по-прежнему медленно плыли вокруг, но, кроме них, взор восхищали невероятной красоты цветы, которых я в жизни никогда не встречала. Тонкий аромат приятно щекотал нос, заставляя невольно расслабиться и блаженно прикрыть глаза. И если бы не понимание того, что мой любимый муж сейчас ведет кровопролитный бой с бессмертной сущностью, то я, наверное, провела бы пару безмятежных часов в этом райском уголке. — Так вот, о чем говорил глюк, — прошептала я, а Геката рядом хихикнула. — Этот сад в свое время разбил Велес для меня, — мечтательно промурлыкала женщина и, немного пройдя вперед, присела, ласково провела подушечками пальцев по бирюзовым лепесткам и улыбнулась всплывшим воспоминаниям. — Но сейчас это не важно. Нам надо серьезно поговорить, Маргарита. — А как же… — совесть не позволяла бросать мужа в бою. — Не волнуйся, перебесятся, сядут за стол переговоров и взаимовыгодное соглашение заключат, — уверенно заявила богиня. — У Князя предпринимательская жилка всегда была, а Велес азартен. — Ну, раз так… — удивленно протянула я и приготовилась слушать: — О чем ты хотела поговорить? — О вас с Князем. Ну, еще бы! О чем еще можно пообщаться?! Порой мне кажется, что вся Терра только меня и Стужева обсуждает, других тем нет. — Не кривись, — укорила меня Геката, — это действительно важно. Я утихомирила свое негодование, ведь редко когда сама богиня просит быть внимательной. — Прежде, чем я перейду к делу, ответь на один вопрос, — сурово потребовала Геката. Ну, ответить не сложно, валяй, спрашивай. — Что от тебя потребовал Велес в обмен на жизнь Стужева? — Откуда… — начала было я, но осеклась под холодным взглядом Гекаты. — Меня он потребовал. Сказал, что только ему под силу сдерживать разрушительную силу Трикстера и уберечь Сашу от гибели. — И ты, конечно, дала согласие, — простонала богиня, спрятав глаза за ладонью. — Будто выбор был, — недовольно пробурчала я. — Мозгов не было! — рявкнула неизвестно почему разозлившаяся богиня. — Тебе-то какое дело?! — я тоже особым терпением в последнее время не отличаюсь, особенно в отношении таких вот, с большими…глазами, которых мой муж под ручку водит! — Да если бы время вспять повернуть, я все равно бы ничего не изменила. — Дура! — взвизгнула богиня. — Сама идиотка! — ощерилась я, и даже на кончиках пальцев запрыгали искорки. Я и так могу? Круто! И с таким предвкушением я произнесла угрозу: — Счас все патлы выжгу, длинноногость грудастая! Геката подавилась воздухом, а у меня в глазах сверкали натуральные молнии. Кулаки рефлекторно сжимались, готовясь нанести удар посмевшей задеть меня богине. Я чувствовала нараставшую внутри меня силу, которая искала выхода и, кажется, находила. Мое сознание вновь подернулось знакомой пеленой, как тогда, когда я летела громить храмы Велеса. Однако теперь я знала, кто повинен во всем этом и искренне пыталась остановить взбесившееся чадо, ринувшееся на защиту чести и достоинства любимой мамочки. Получалось плохо: длинное алое платье Гекаты, расшитое сверкающими в лучах солнца камнями, было подкорректировано согласно последним веяниям моды, а именно фигурно сожжено по самое не могу. Божественный наряд укоротился настолько, что даже раскованная в вопросах нравственности и морали Геката стыдливо прикрывалась ручками, пока я уговаривала малыша не сжигать ведьму заживо… — Хотя бы не на глазах у мамочки, — взмолилась я, обнимая пока еще плоский животик. — Меня же стошнит! Геката злобно зашипела, но, заметив, что платье укоротилось еще на пару сантиметров, мигом взяла себя в руки. Ну, не волнует меня судьба конкретно этой богини, вот ни капельки. А собственное состояние и жизнь сражающегося где-то там Стужева — весьма и весьма тревожат. Бушующий малыш успокоился и перестал посредством пламени оголять тетю Гекату на моих глазах. Надо сказать, что подобная процедура привела ведьму в чувство — видать, память об инквизиторах была свежа и по сей день. — Сильный…малыш, — процедила Геката, старательно прикрывая нижнюю часть тела кустиком. — Трикстер не может быть слабым, — печально улыбнулась я, вспомнив все знания, полученные мною о Трикстере. — А если я скажу тебе, — загадочно начала богиня, — что дело вовсе не в Трикстере? Недоверчиво кинула на нее взгляд. Ну, скажите мне, как можно доверять человеку, прикрывающему свою попу райским кустиком? На мой немой вопрос Геката соизволила ответить: — Тут все дело в генах… — Крокодилах? — несмешно пошутила я, за что и получила от Гекаты взгляд, полный сомнений в моей адекватности. — Стужев — самое сильное создание на Терре, с необъятным потенциалом и неистощимым резервом. Ты, Марго, — самая уникальная ведьма, ставшая Ягой, феноменально осваивающая сложнейшие техники за пару приемов. У тебя талант заводить нужные знакомства и делать друзей даже из врагов. Ты — душа Терры, Стужев — ее сила. В вашем малыше сочетается каждое из ваших качеств, он возьмет все лучшее. И да, станет сильнейшим в каждом из Трех Миров. — И разрушит их… Я не хотела это произносить и тем более верить в это, но с губ сами собой срывались запретные слова. — Не разрушит, Марго, — рьяно поправила меня Геката, — а защитит. Станет Хранителем и связующим звеном, возможно, прекратит, наконец, эту борьбу за власть в темных кланах. На мой непонимающий взгляд взбудораженная богиня подлетела ко мне, встряхнула за плечи и ошеломила окончательно: — Ты не носишь Трикстера! Ты носишь обычного «необычного» ребенка, который будет служить равновесию миров. Я отказывалась верить этой надежде. Слишком часто подобные сюрпризы оборачивались для меня ударом лицом в грязь. — Но как же проклятье Власа? — мой скептицизм душил надежду на корню. — Яга и Кощей, полюбившие друг друга, обречены зачать Великое Зло — Трикстера. — Ну? — теперь не врубалась Геката, будто я сама только что ответила на свой же вопрос. — Что ну? — переспросила недовольно я. — Вот — Яга, — я ткнула в себя пальцем, — А там с Велесом сражается мой Кощей… — Нет, ну точно дура, — устало вздохнула богиня и, внимательно глядя мне в глаза, отчетливо произнесла: — Стужев уже давно не Кощей. — Как?.. — во рту пересохло, и вместо удивленного возгласа вышел хриплый шепот. — С того момента, как он добровольно отказался от своего бессмертия в обители Первой Яги, — пояснила мне Геката. — Ты же сама его туда отвела, чтобы сердце ему вернуть… — Значит…всё? И это все, на что меня хватило. А дальше абсолютно сумасшедшая улыбка расползлась по моему лицу, я резко развернулась и бросилась вперед, туда, где сейчас дрался мой муж за наше светлое будущее. Я разрешила надежде впорхнуть в сердце, я поверила богине, у которой на меня зуб из-за дважды разрушенного храма. Я готова сбросить груз ответственности — пусть его несет Стужев. Лишь бы успеть, лишь бы сказать, что не нужно больше ни с кем сражаться. — Ты куда это?! — крикнула мне вслед богиня. — А плата за информацию? Я затормозила и резко обернулась: — Ну? — время дорого. — Я хочу, — мирно начала богиня, но потом перешла на рык, — чтобы ты никогда, НИКОГДА в жизни больше не приближалась к моему храму! Ни ты, ни твое…чадо, ни вы вместе тем более! Чтоб духу вашего рядом не было, иначе… — Иначе писец твоему храму в третий раз, Геката, — расхохоталась рыжая Ведьма Мля. — Идет, богиня, по рукам. А теперь верни меня к Стужеву. Дважды просить не пришлось. Я в момент оказалась в разрушенной и местами обгоревшей комнате. Розовые до момента схватки облачка теперь напоминали угрюмые тучи, но вокруг пары статных красавцев, сидевших за чудом уцелевшим (или же вновь воссозданным) столом и с серьезными лицами обсуждавших что-то весьма важное, было светло и…мирно. — Не пойдет, — тряхнул пепельными волосами Князь. — Мне нужны открытые порталы для торговли, а не разрешение на их открытие раз в полгода. — Несмотря на всё произошедшее, жадность — истинная черта Кощея, — усмехнулся Велес и тут заметил меня. — Здравствуй, солнышко, как погуляла? Князь тоже обернулся и тепло улыбнулся мне. А я в очередной раз ничего не понимала. — Эм-м, — выдала я высокоинтеллектуальную сентенцию и решила начать с простенького — с ответа: — Хорошо погуляла… Геката отличный экскурсовод. — О, моя первая любимая ведьмочка тоже здесь, — белокурый искуситель коварно улыбнулся и, щелкнув пальцами, материализовал из воздуха все еще местами оголенную Гекату прямо у себя на коленках. — Ну, привет, беглянка. Что происходило дальше, я не слышала: парочку накрыл непроницаемый полог тишины. Но судя по напуганному, злому и недоумевающему лицу богини, разговор протекал так, как того хотелось довольному Велесу. Заинтересовавшись происходящими между богами разборками, я не сразу заметила, что передо мной грозной стеной выросла фигура Князя. Такого родного, любимого, надежного, самоуверенного, эгоистичного, наглого… — Ты совсем охренел, яой недобитый?! — все-таки я умею профессионально довести себя до точки кипения всего лишь парой слов в голове. — Поясни, — нежная улыбочка мигом слетела с лица Князя, а руки, готовые прижать меня к груди, опустились и явно напряглись. — Я значит неизвестно где, волнуюсь за него, переживаю, не убил ли его этот глюк белобрысый. Мчусь к нему на всех порах, чтобы спасти княжескую задницу, а они тут… — от возмущения даже воздух в легких быстро закончился, зато знакомые искорки запрыгали по пальчикам и в любой момент готовились перепрыгнуть на стоящего в непосредственной близости Князя. — Беседы беседуют! — Я не совсем понимаю, что именно тебя бесит, Ритуля, — обманчиво ласково произнес Стужев, и пронзительный взгляд серых глаз приковал меня к месту. — Тот факт, что меня не убили или же что я опять не посоветовался с тобой, прежде чем предпринять ряд необходимых для твоей безопасности действий? — Да! — воинственно сорвалась на крик Ведьма Мля. Да как крикнула — тучи сдуло далеко и надолго. — На альтернативный вопрос нельзя ответить «да», любимая, — соблазнительно улыбнулся Князь. — Хотя мне чертовски нравится, когда ты злая и на все согласна. — С-стужев! — зло зашипела я, все еще не врубаясь в происходящее. Зато муж бесит как прежде, что не могло не радовать. — Ведьма! — меня резко заключили в объятья и прошептали на ушко: — Любимая. — Подлец! — взорвалась нестабильная психика, выпуская на свободу вкупе со слезами все противоречия, терзавшие меня в последнее время. — Предатель! Самоуверенный эгоист! Я даже попробовала оттолкнуть прижавшего меня к груди Стужева, но тот стоял стеной, позволяя мне реветь, ругаться, плакать, бить его кулаками… Терпеливый, однако. — А я тоже решила все за тебя! — мстительно всхлипнула ему в разорванную рубашку. — Сделку с Велесом заключила! — С этим я уже разобрался, милая, — усмехнулся непоколебимый Князь и успокаивающе погладил по моей рыжей голове. — Но…я же…сделку… — желание насолить вредному некощею медленно уходило под натиском его нежных рук. — Тебе правда интересно? Прогресс — мой муж поинтересовался моим мнением. Подняла на него зареванное лицо, утерла сопли и кивнула. — Когда я поняла, что ты дала согласие на сделку, ценой которой являлась твоя жизнь взамен моей, я чуть не умер, Рита, — я ощутила, как закаменели мышцы обнимающих меня рук, а в глазах проскользнул неподдельный страх. — Я не мог поверить, что ты поступила, как…как… — Как ты, — тихо подсказала я. — Как я, — принял Стужев, — и тогда до меня дошло, что ты решила за меня, жить мне или умереть. Мне не понравилось. Категорически. — Добро пожаловать в мой мир, — робко улыбнулась я, а Князь прижал мою голову к груди, где неистово быстро билось наше сердце. — Я не удержался и кинулся в бой, желая прервать еще не одобренную богом сделку. Мне было плевать, что будет со мной, лишь бы ты и наш малыш не оказались в вечной зависимости от божественных прихотей. И когда в пылу боя Велес попытался одобрить вашу сделку… Миры восстали. — Это как?! — я широко распахнула глаза. Злости и раздражения больше не было, зато любопытство затопило с головой. — Велес попытался присвоить тебя себе, но сначала воспротивилась Земля, — ухмыльнулся страшно довольный собой некощей. — Ведь именно там мы впервые узаконили свои отношения в загсе. Помню я это узаконили… Мое «нет» тогда даже не услышали. — В то же мгновение восстала Терра, — продолжал улыбаться Князь, — где мы заключили священный обряд, дав друг другу клятвы, а затем объединив сердца. И даже Темная Сторона пошла против Велеса, для которой наша принадлежность друг другу была принята в момент первой выплаты по эротическим кредитам, — и меня ласково прикусили за ушко, напомнив о безумно страстной первой ночи, и многих последующих, когда я плавилась под горячими губами, стонала от удовольствия и молила о продолжении моего искусителя. Покраснела до кончиков ушей и поняла, что мысли свернули не в ту сторону. Резко захотелось выплатить еще парочку эротических кредитов. — Миры подавили обряд Велеса и разорвали поединок, — продолжал рассказывать Князь. — Для каждого из Трех Столпов ты, Ритуся, моя и только моя. Равно как и я всецело принадлежу только тебе. И мне улыбнулись с видом «никуда ты от меня не денешься». Да и не собиралась я, в общем-то, больше никуда деваться. — Вообще, было жестковато, — Князь повел плечами и поморщился. — Припечатало нас с блондинчиком конкретно, даже сил встать поначалу не было. А потом появилась Первая, обозвала нас недобитым яоем, подлатала, восстановила магический резерв и рассказала одну потрясающую новость, ведьмочка моя рыжая, — пленительно улыбнулся мне Князь. Я глупо улыбалась в ответ, а потом меня осенило: — Здесь была Ярослава?! — Она не смогла пройти мимо такой вспышки энергии трех миров, — кивнул Стужев. — Да и логично это всё: с нее все началось, она и поставила в этом точку. Оказалось, что именно Первая, не стесняясь в выражениях, которые явно позаимствовала из моего арсенала, объяснила двум упертым мужикам, что лакомый кусочек по имени Рита уже навеки связан с одним белобрысым вампиро-змее-ангело-некощеем, и нечего травмировать психику беременной, тем более, что миру ничего и не угрожало никогда. Ибо не Кощей Стужев, как пить дать, не Кощей. А кому спасибо? Конечно, Первой… — В смысле Первой?! — возмутилось тщеславие, чьи заслуженные лавры присвоили другой Яге. — Не жадничай, — и меня поцеловали, мимолетно, легко, но, боги, я ждала этого поцелуя, мое тело молило о ласке, о подтверждении, что меня все еще любят и никому никогда не отдадут. — Ушедшим на покой бабушкам тоже иногда хочется признания. Мы помолчали. Недолго, потому как внутри меня все опять заклокотало от несправедливости. — То есть, ты знал, что опасаться нечего, — недобро так начала заводиться я. Он, значит, знал, а я переживала! — Я узнал немногим раньше тебя, любимая, — мягко заметил муж. — Злодеюка недобитая! — зашипела я, вновь пытаясь выбраться из объятий, а на деле устраиваясь в них поудобнее. Уловив мой посыл, Стужев подхватил на ручки и с улыбочкой выслушивал очередной бред беременной жены. — Я его спасть, а он… — Интересно, чем эти разборки у них закончатся? — услышала я довольный голосок Гекаты, повернулась и узрела идиллическую картинку: богиня, по-детски болтая ножками в платье в стиле ню, обнимала за шею Велеса, который казался довольнее сытого кота. — Закончатся ли? — усмехнулся белокурый бог и властно положил ладонь на оголенное бедро Гекаты. — Хотя лично я знаю один отличный способ решать разногласия между супругами, — и провокационно улыбнулся мне: — Показать? — Я сам справлюсь, — рыкнул на Велеса Стужев, а я покрепче обняла Сашу за шею, показала язык божеству и добавила: — С глюками не дружу больше! Велес засмеялся и махнул ладонью в нашу сторону, все затянуло розовыми облачками. Князь успел сообщить Велесу: — Обсудим завтра. Но что конкретно они собираются обсуждать, меня совершенно не волновало. Все потому, что меня держит на руках любимый муж, а под моим сердцем бьется еще одно, пока совсем крохотное, но уже самое любимое и родное, то, ради которого и я, и Стужев пойдем и на сделки с богами, и против самих богов.