Путь сокола

— Нападай. Я жду тебя.       Она рубанула с плеча. Второй год я твердил ей не делать так, но она раз за разом лишь кивала понятливо, на самом деле ничего не понимая.       Научить ее самообороне с самого начала было провальной идеей. Но соколы не отступают. Да и жаль девчушку, совсем беспомощная, только одно название, что маг с дипломом.       Я аккуратно блокировал ее выпад и выбил из рук магички легкий короткий меч. Девушка сдавленно охнула, когда мой меч оказался у нее над головой. — Убита, — мой голос наверняка отражал всю усталость, которую только может испытывать человек или оборотень. — Уже шестой раз за день, Тома, — фыркнула она и улыбнулась. Ее вариант сокращения моего имени первое время доводил меня до тихого бешенства. Потом я пообвык и уже не обращал внимания.       Мы сидели на берегу Заповедного озера и ели размоченный в воде хлеб. Половина горбушки утонула в черных глубинах — подношение Светлому водному божеству и благодарность за ночлег на священном берегу.       Звери молчали, прислушиваясь к нашим мирным разговорам; из воды на гостей с любопытством смотрели синие глаза одинокой наяды.       За последние три года я не постарел, мои мечи не заржавели, колдунья не попыталась пристукнуть меня как-то ночью и магией лучше владеть так и не научилась.       С девчушкой по имени Вирра было связано немало моих выпавших от нервов перьев и внезапно возникших планов. Хоть и негоже соколу-оборотню рассчитывать на людей, но я возлагал на нее большие надежды. И еще на сотни и тысячи магов, эльфов, гномов или дриад.       Когда-то я думал, что душа скрывается в сердце. Всем существом верил в это, и мой слух подтверждал мысли. Особенно когда я слышал, как мелодично выстукивает сердце влюбленных пар или добрых друзей.       Сейчас я знаю — души в сердце нет. Ее вообще нигде нет. Это то, что можно только заработать. Не знаю, уничтожил ли свет своей души учитель или на самом деле заказал ей место на Седьмом облаке. Так или иначе, мой путь в другом.       Мне хочется верить, что за всю долгую оборотническую жизнь я успею убедить как можно больше людей в том, что не важно, кем ты родился, есть у тебя крылья, рога, зеленая кожа или ты выглядишь точь-в-точь как человек; твою судьбу и место в мире определяет только то, как ты проживешь отведенные тебе годы.       Я — оборотень. Представитель малочисленного, почти уничтоженного и разбросанного по свету племени. Наши шаманы всегда говорили: такой воинственный, авантюрный и враждующий со всем миром народ долго не проживет. Но я не ставлю на себе крест. Я знаю, что иду по совсем особенному пути — пути сокола, на котором нельзя опускать крылья и падать вниз.       От размышлений меня оторвал мелодичный голос моей спутницы: — Тома? — Что такое снова случилось? — отозвался я, оборачиваясь к ней. Вирра потирала руку. — Где ты научился так хорошо сражаться на мечах? Оборотней этому не учат. Я читала.       Я улыбнулся и погладил рукой свой драгоценный меч, повторяя пальцами узор из роз на рукояти. — Если честно, Вирр, я уже и не упомню все. Птичья память короткая. — Тогда расскажи то, что помнишь, — улыбнулась магичка мне в ответ.       Я задумался. — Я не особенно хорошо помню тот вечер. Знаю лишь, что тогда наш величественный замок на крутом горном холме пал.

Так и была рассказана эта история.