Случайности не случайны

«Уходить очень тяжело — до тех пор пока не уйдешь.»       От лица Алёны:       Неделя моды закончилась, близнецы ходили в школу, Йен не звонил и не приезжал (от Лили я узнала, что он на Тибете вместе с Бутчем), а я наслаждалась жизнью. Ну, как наслаждалась — я скорее забывалась по полной.       Дима сосредоточенно ласкал меня, сжимая мои ноги руками и не давая моему тазу двигаться. Это была сокрушительная сладостная пытка, которой я подвергалась вот уже вторую неделю каждое утро, когда близнецы отправлялись в школу.       Его пальцы коснулись нежной кожи — и я взвизгнула, ещё движение, но уже языком, — я резко выгнулась по дуге.       Дыханье сбилось, а мои пальцы стискивали волосы Дмитрия. Он поднял голову, смотря на меня снизу вверх, и положил подбородок мне в пупок.       — Понравилось? — его глаза так завлекающее сияли, что мне стало трудно думать о чем-то, кроме него и его языка.       — Да.       — Хочешь сама попробовать? — он привстал на кровати, демонстрируя мне свою наготу. — Не бойся, я подскажу если что.       Дима только подал мне руку, чтобы помочь сесть, как его сотовый зазвонил.       — Прости, я на минутку, — он слез с кровати, оставив меня голую лежать пластом среди подушек, простыней и мятой одежды.       — В самом деле? Какой кошмар! Я сейчас буду.       Он закончил разговор, и повернулся ко мне. Не знаю, что такого он увидел на моем лице, но что-то заставило его сказать следующие слова:       — Прости, но мне придется уехать, — он подошел и чмокнул меня в висок. — Я бы провалялся с тобой весь день, и всю жизнь. Но работа не ждет. Я вернусь очень скоро. Люблю тебя.       И он, собрав по полу свои вещи, быстро оделся и вышел из спальни. Когда рев мотора его BMV перестал до меня доноситься, я схватила ноутбук и вышла в Твиттер. Профиль бывшего мужа меня не интересовал — он ничего не писал с открытия недели моды. Я зашла к Бутчу и написала ему сообщение:       «Бутч, пожалуйста, если ты, правда, сейчас рядом с ним, просто скажи, как он? Пьет много? С кем общается? Как себя чувствует? Позвони мне или напиши».       Твитт ушел мгновенно, преодолевая огромное расстояние, и спустя несколько минут на дисплее моего телефона высветилось имя: Бутч.       — Алло? Привет, как вы там?       — Привет, Хел. Всё нормально. Отдыхаем.       — Он много пьет?       — Здесь никто не пьет. И он тоже.       — Женщины?       — Нет.       — Наркотики?       — Тоже не верно.       — Тогда что? — я запуталась и не понимала ни этого разговора, ни поведения Йена. — Он…        -Нет, Господи! Он в порядке, просто решил изучить разные техники, типо ушу.       Я спокойно выдохнула.       — Дай ему трубку! Мне нужно поговорить с ним.       — Я не могу, прости. Сейчас он не будет с тобой разговаривать. Вообще ни с кем.       — Что за ерунда? Пусть возвращается в Штаты! Дети соскучились, работа стоит, я… Я скучаю по нему, Бутч.       — Да-да-да, только я не передам ему все это, — мужчина ответил с сожалением в голосе.       — Почему?       — Потому что он не хочет ничего слышать о тебе.       — Но…       — Вообще ничего. — Бутч повесил трубку.       От лица Йена:       Я сосредоточенно колотил «грушу», когда пришел Бутч. Мои, замотанные бинтами костяшки, резко врезались в грубую, плотную материю. Я остановился, смахнув спутанные пряди со лба.       — Что? — угрюмо спросил я, не поворачиваясь к лучшему другу. Я знал, что он смотрит на меня, и даже знал, как он смотрит.       — Тебе надо вернуться к ней.       Я ударил по «груше». Он не понимал, о чём говорит, он не видел и не чувствовал того, что я, он не знает подноготной. Но, тем не менее, он был прав. Никто никогда не понимал меня так, как Бутч. Кроме неё, конечно же. Я ударил ещё несколько раз.       — Да хватит! Ты так и не рассказал мне, почему мы здесь. Что произошло? Вы снова переспали и решили разбежаться?       — Я не хочу об этом говорить, — с каждым новым ударом я выговаривал по слову.       — А придется. Тебе стоит выговориться. Или найти девочку. Вызвать?       — Нет! — заорал я, поворачиваясь к мужчине. — Она просто переспала с ним! Наступило молчание. Я тяжело дышал и смотрел на друга, который в свою очередь подбирал подходящие слова.       — Ты сам отпустил её… — он сказал это в пол голоса. — Я перестаю понимать. Ты совершаешь ошибку за ошибкой: напился на вечеринке, согласился на развод, отпустил её одну на лето, сжег тетрадь и сказал, что она тебе не нужна, а еще и не дал этому козлу в морду за свою женщину. Я не понимаю! — он всплеснул руками, направляясь к барной стойке в номере, пытаясь найти коньяк.       Я осел на пол, взъерошив волосы рукой.       — Сам не знаю, зачем делаю все это… Я всё ещё люблю её. Это единственное, что я знаю. Но возможно я должен сдержать свое слово и оставить её? Хотя бы на время.       — Нет, не должен, — ответил Бутч, держа в руке стакан. — Я никогда не видел тебя таким, каким ты был с ней. До неё ты жил, ты улыбался. С ней ты летал, чувак. Сейчас ты разрушаешься.       Я поднял на него глаза, в которых застыли слезы. Нет, я не плакал. Но мне так этого хотелось.       — Вот почему именно ты сейчас здесь, — ответил я. — Ты нужен мне, Бутч. Один я не справлюсь.       — Знаю, — он подошел и протянул мне второй стакан. От лица Алёны: Неделю спустя.       Сегодня вечером Дима решил приготовить ужин для его новой «семьи». Я переливала морс в графин, когда он подошел ко мне сзади. Его руки мигом оказались на бедрах и мягко развернули меня к нему лицом. Хорошо хоть мы были одни на кухне.       Дима приподнял меня, закидывая мои ноги к себе на поясницу. Он целовал меня, попутно раздевая.       — Ты чего, дети же в доме… — пробормотала я, когда ощутила, как он посадил меня на тумбу рядом с кухонной плитой.       — Они наверху и спустятся через полчаса…       Но в тот самый момент, когда обычно начинается всё самое волнующее, на кухню зашел Джо.       — Твою мать! — выругался мой сын и выбежал из комнаты.       Мы отпрянули друг от друга. Я мигом стала застегивать рубашку.       — Я же говорила…       — Мне поговорить с ним? — поинтересовался Дима, поправляя одежду.       — Не стоит. Ты уже итак его огорошил, — я спрыгнула с тумбы. — Джо! Джозеф! Нам надо поговорить!       Я выбежала в зал и увидела там Рейну. Она была удивлена происходящим.       — Где твой брат?       -Он выбежал из дома со словами «лучше жить на улице, чем с этим хмырем», — она посмотрела на Диму и опустила глаза. — Извините.       — Ничего, малышка, — он сочувственно улыбнулся ей. — Похоже, Джо сбежал.       Рейна выбежала на улицу и прокричала:       — Его велосипеда нет!       — Надо звонить в полицию, — подытожил Дима.       — Нет, — я замотала головой. — Надо позвонить Йену.       — Нет, — он мотнул головой, а я непонимающе уставилась на него. — Что с тобой?       — А что не так? Он его отец, плюс ко всему мы публичные люди и такой инцидент может нехорошо повлиять на репутацию семьи.       — Я согласен, что репутация важна, — он сплел наши пальцы. — Но позволь мне уладить этот вопрос. Я беспокоюсь за Джо не меньше, чем ты. Я позвоню в полицию и попрошу все сделать без лишнего шума. Я буду искать его лично.       — Но…       — Только не звони ему. Я прошу тебя.       — Хорошо, — переступив через себя, я кивнула.       Джо не отвечал на телефон, точнее оказалось, что он его даже не взял. Пока Дима был дома и ждал поисковый отряд, я держала обещание, но как только они уехали — я позвонила Йену.       — «Йен, сейчас нет времени выяснять наши с тобой отношения, просто послушай, — четко проговаривала я, записывая сообщение на автоответчик. — Джо сбежал из дома. Он на велосипеде. Я не знаю, куда он мог поехать. Дима с полицейским отрядом его уже ищут. Я подумала, ты должен знать. Если ты уже прилетел и слушаешь это сообщение, то перезвони мне. Я бы сама пошла искать его, но я не могу оставить Рейну.»       Сообщение записалось, и было отправлено, когда Рейна вдруг очень сильно обняла меня и сказала:       — Мам, папа найдет его. Я обещаю, — я взяла её на колени и прижала к себе.       — Надеюсь, детка.       От лица Йена:       Я шел по улице и не заметил, как очутился рядом с нашим домом. Он остался стоять в полном одиночестве, ожидая, когда его хозяева вернуться или ожидая, когда новые люди поселятся в нём. Уже собираясь идти дальше, я увидел маленькую фигурку на крыльце. Это был мальчик лет десяти/одиннадцати, а рядом с ним валялся велосипед. Такой знакомый велосипед…       — Джо? — мне показалось, что я попал в прошлое.       — Папа? — мальчик поднял голову и его влажные глаза засияли. Он вскочил и бросился на меня.       И всё было так же, как если бы я вернулся из поездки домой, как если бы моя жена сейчас разогревала ужин на кухне, а дети бы бродили по саду, ожидая моего возвращения. Мой сын бросился ко мне в объятья, и я ощутил, как прошлое обнимает меня.       Я подхватил сына на руки и покружил.       — Что ты тут делаешь? Я ведь живу на квартире, ты забыл? — мои нахмуренные брови вызвали у него смешок. — Этот дом чужой.       — И тебе привет, пап, — он положил руки на мои плечи и добавил. — Я прекрасно помню, где ты живешь. Просто я сбежал.       — Чего? Как это? Алёна… — я осекся и посмотрел на сына. — Джозеф, что произошло?       — Сегодня Дима готовил какой-то особенный ужин на всех. И перед ужином я пошел на кухню за соком и увидел, как он целует маму, а она сидит на столе без рубашки. Вот я и ушел.       Я криво усмехнулся ему, потрепав по голове.       — В следующий раз возьми с собой сестру.       — А следующего раза не будет. Я туда не вернусь. Я буду жить с тобой, — он протер глаза от высохших слез.       Немного молчания, и я ответил:       — Ты же знаешь, я не против. Поехали.       Я поставил его на землю и через несколько минут мы поймали такси, погрузив велосипед в багажник. Доставая телефон, я посмотрел на Джо:       — Я позвоню маме и скажу, что ты со мной, ладно?       — Делай, что хочешь, ей сейчас явно не до меня, — мальчик надул губы и отвернулся к окну.       Я молча включил телефон и прослушал сообщение. Взволнованный голос бывшей жены умолял меня дать ей знать, что происходит. И я тут же перезвонил ей.       — Алло?       — Привет, это я, — я взволнованно провел рукой по волосам, думая лишь о том, как же долго не слышал её голоса. — Джо сейчас со мной. Мы едeм ко мне.       — К тебе? — она замолчала, обдумывая следующие слова. — Я приеду за ним! С ним все хорошо? Я дождусь Диму, и мы все приедем за ним.       Я сжал кулак от злости. Это её «мы» глухо врезалось в грудь. Джо посмотрел на меня и замотал головой.       — Пап, не надо. Пусть я останусь с тобой, — зашептал он.       — Эээ, Хел, я думаю, Джо сегодня ночует у меня, — она громко вдохнула, удивленная моим решением и тем, что я впервые в жизни назвал её «Хел». Сто пудов, это ее удивило. — Завтра утром я его привезу, хорошо?       — Хорошо, ладно, — она выдохнула и добавила. — Тогда спокойной ночи? Вам…       — Спокойной ночи, — я сказал это по-русски и повесил трубку.       Джо наклонил голову на бок и поглядел на меня. Он понимал русский язык, как и Рейна. Мы изначально учили их двум языкам. Ну, а я за столько лет тоже по нахватался. Я говорил с акцентом, зная, что говорить, как и когда. И сейчас я специально пожелал ей спокойной ночи так, зная, что её это тронет.       Приехав на квартиру, я отправил сына в душ, а сам приготовил ему постель. Пока Джо мылся, я открыл свой Твиттер и написал два коротких сообщения:       «Дом после вереницы гор кажется очень хрупким. Берегите свой семейный очаг. Сохраняйте огонь в нем».       И через пару минут ещё один:       «Спокойной ночи невероятный мир…» — и его я написал по-русски.       Мы с Джо легли спать.

***

      Следующим утром я притормозил около дома и повернулся к сыну:       — Всё будет хорошо. Извинись перед мамой и перед Дмитрием тоже.       — Я не хочу его видеть, не то, что говорить с ним! — он скрестил руки на груди.       — Джо, послушай, — я привлек его внимание к себе. — Я знаю это нелегко, мне самому сейчас трудно. Но твоя мама пытается двигаться дальше. Мы оба любим её, поэтому давай дадим ей возможность попробовать, хорошо?       — Хорошо, — он медленно кивнул, обдумывая каждое мое слово. — Но я делаю это ради своих родителей. И ради Рейны. Никто не слышит этого, кроме меня, но она часто плачет по ночам, днём делая вид, что всем довольна.       Я сжал его плечо с благодарной улыбкой на губах. Мои дети всегда были невероятно сильными и умными не по годам, но последнее время из нас четверых только близнецы, казалось, имели голову на плечах. Мы вышли из машины и поднялись по ступенькам.       Дверь нам открыл Дмитрий. Он радостно посмотрел на моего сына и хотел его обнять, но тот быстро прошел мимо. Мужчина не подал виду и поздоровался со мной:       — Доброе утро, Йен. Спасибо, что нашел его, — мне захотелось его ударить. Он сказал это так, будто Джо его сын, а я какой-то гребаный полицейский.       — Доброе утро, — я пожал его руку и прошел в дом.       — О, родной! — голос Алёны заставил меня вскинуть голову. Все внутри меня предвкушало её. — Я так беспокоилась! Ты в порядке!       Она опустилась на колени напротив Джозефа и обняла его, проведя ладонями по лицу и плечам. Как бы мне хотелось, чтобы она и меня обняла так, чтобы она тоже беспокоилась обо мне. Возможно, я слишком многого хотел после всего этого?       — Прости мам, я нехорошо поступил, — он бормотал ей в шею, крепко обнимая.       — Ничего, главное, что ты здесь.       — Папа! — Рейна воскликнула и через секунду уже была на моих руках. Я подошел ближе к сыну и жене, крепко держа дочь. — Ты как?       — Все прекрасно, милая. Поставишь чайник? — я опустил её на пол, и девочка радостно заулыбалась.       — Я мигом!       — И не забудь про конфеты! — крикнул я, мысленно припоминая, когда последний раз говорил эту фразу.       Хелена подняла на меня голову и бросилась вперед. Её исхудалые руки резко обняли меня за шею, притягивая ближе. Мои руки сами по себе взлетели вверх, прижимая её, касаясь острых лопаток и выступающего позвоночника. Она коснулась пальцами моих волос, и мир кажется, поплыл. Моё желание сбылось.       — Спасибо, что нашел его… — я знал, она улыбалась закрытыми глазами. Наша близость кружила голову. — Большое спасибо.       Она отстранилась, задержав руку на моей щеке.       — Я беспокоилась за тебя…       — Всё в порядке, — заверил я её, зная, что Дмитрий видит всё это. Я знал, как ему неприятно. — Я должен идти, Лили уже звонила.       Это было очередная ложь, но оставаться я не мог. Джо тоскливо поглядел на меня, Дмитрий спокойно ждал конца этой беседы, а Алёна не отрывала глаз от моего лица, смотря так, как смотрел бы я, желая запомнить мельчайшую её подробность.       — Пока, — попрощавшись, я покинул дом.       Идя до машины, я кинул СМС-ку Нине:       «Приезжай ко мне, я соскучился».