***
День итогового показа. Сегодня все очень волновались, ведь сегодня такой великий день. Мы совсем скоро окончим колледж и расстанемся. Сегодня вечером показ, на котором мы продемонстрируем свои дизайнерские способности. Мама и Сережа приехали около десяти утра. Крис что-то делает в своей гримерке, а я сижу в мастерской и не могу пошевелиться. — Вот ты где! Мы с мамой сядем в первом ряду, — раздается вздох облегчения в дверях. Я не обернулась. — Я решил пожелать тебе удачи сегодня. Ты хорошо потрудилась, у тебя все получится. — Спасибо, думаю, да. Все получится, — согласилась я, не повернувшись. Сережа снова вздохнул и вышел.***
Скоро моя очередь, а руки так дрожали, что я не могла собраться. Семь моих моделей, семь стран кружат рядом, готовясь к дефиле. Их красят гримеры, прически, подбор обуви и вдруг… — Джоу, а где… — я замерла около перекладины, на которой весят семь голых вешалок, и почувствовала, как начинаю бледнеть. Девушка в ужасе подошла ко мне. — Они были здесь часа два назад! Хелена (а много кто здесь меня так называет), я не виновата! Мы найдем их! Мы обе услышали гул оваций, который провожал коллекцию Дейва Кауца и замерли. — Что делать? Сейчас моя очередь! — А сейчас… — О, Господи! -… Кристина Сергеева представит нам свою коллекцию! — ЧТО?! — я и Джоу хором воскликнули, переглянувшись. Я побежала из гримерной, пересекла маленький коридор и остановилась за кулисами. Я видела всех звезд, что сидели в зале. Когда модели заканчивали демонстрацию, каждый студент приглашал звезду на сцену и произносил речь. Йен и Рианна сидели рядом, и я видела, как мужчина напрягся. Я услышала песню группы Sum 41 «Некоторые говорят, что…» и охнула. На сцене появились модели Кристины в моих платьях. В МОИХ ПЛАТЬЯХ! Они грациозно плыли, демонстрируя все волшебство и красоту образов. Я не знала, что мне делать. Дефиле завершилось, и Кристина с довольной улыбкой впорхнула за кулисы. Я тут же накинулась на нее. — Что ты наделала?! Как ты могла так со мной поступить?! — Что? Ты о чем, Алён? — удивленно воскликнула она, изучая мое лицо. — Мне отдали твою знаменитость. — Да, это так. — Тогда не вижу причин паниковать. Идея с флагами была шикарна! — девушка заулыбалась. — Мне так аплодировали… — Это. Были. Мои. Платья. Понятно?! — Нет, ведь твою Музу отдали мне, значит и платья тоже… — Да с чего бы это, а? Что-то твоих платьев я не увидела ни разу! — Ладно. — Кристина схватила меня за руку и отвела в сторону. — Я украла твои платья. Дело сделано, это моя коллекция. Кстати, ты следующая. Желаю удачи. И еще: я ничего не делала. У меня не было никаких идей, так что спасибо тебе. Девушка удалилась. Мне пришлось выйти на сцену под музыку и посмотреть на всех этих людей, что сидели в зале. Что творилось внутри меня просто не передать словами. — А сейчас будет коллекция Хелены Рейнбов! Прошу! — послышались аплодисменты, но вместо моделей на сцену вышла я. Зал затих, музыка смолкла. Я подняла голову, держа дрожащими руками микрофон. Я видела лицо мамы, кажется, она гордилась мной. — Мне… — я притихла, не в силах продолжать. — Мне жаль, но у меня нечего смотреть. Простите, я просто… Я… простите… Слезы захлестнули меня, и, отдав микрофон ведущему, я побежала на выход. Я слышала голоса за спиной и топот ног. Я бежала быстро, похвалив себя в мыслях, что не надела каблуки. Мне пришлось пробежать чуть ли не через весь кампус, чтобы добраться до любимой скамейки под деревом. Я упала на нее, разрыдавшись. В моей жизни было много людей, которые так или иначе предавали меня, причиняли боль. Но такого предательства, по-моему, я еще не получала никогда. Кристина столько времени была рядом, и я просто не ожидала от нее такого. Не помню, что именно было тогда со мной. Плакала ли я или просто пребывала в ступоре, может, злилась и громко ругалась сама с собой, но одно я помню точно: он был со мной и в этот раз. Он был рядом. Он сел на скамью и одарил меня сочувственной улыбкой. С другими я не чувствовала того, что с ним. Сейчас бы я разоралась даже на маму, но Йен действовал на меня как успокоительное, он был совершенно иным. Находясь в окружении сверстников или взрослых мне всегда нужно было построить «дополнительную оборону», иметь парочку острых фраз. Но не с ним. С Йеном это все было не нужно. С ним мне всегда хотелось просто быть, а не казаться. Тепло, которым его тело обдало меня, проникло до самого сердца. — Это ничего, — заговорил он, не прикасаясь ко мне, но находясь как можно ближе. — Мою первую роль, к примеру, вообще вырезали. Я тогда жутко расстроился. — Я знаю. Это плохо, — угрюмо проговорила я. — Но это другое… Я должна была получить высший бал, я должна была стать лучшей. А она испортила все, — я сжала кулаки, а глаза застелила пелена гнева. — Мои платья… -Ты и получишь самый высокий бал, потому что они, как и я видели, как ты работаешь, что ты умеешь. И не важно, что эта девушка присвоила твои модели. Это не меняет сути — ты лучшая. — Ты это всем говоришь? — Нет, — возразил он, глядя в мои глаза. — Только тебе. Мужчина придвинулся еще ближе и, развернул меня к себе, взял мое лицо в ладони. Я затаила дыхание, и уже было неважно, что ещё вчера мы ужасно поругались. — Только тебе, — повторил он более ласково. Я замерла. Его лицо медленно приближалось к моему, пальцы придвигали голову ближе. И вот его губы впечатались в мои. Я зажмурилась, вновь ощущая тепло и влагу от его языка. Когда-то меня уже целовали, и это было мокро и не очень приятно. Но сейчас, сейчас все было иначе. Может потому, что Йена я любила, а того парня нет? Но и стиль поцелуя отличался… Йен никогда не пытался скорее насладиться мной, запустить язык как можно дальше в рот, не было и животной хватки и пошлых хаотичных блужданий рук по телу. Никогда он не делал так, и сейчас не сделал. Нет, он будто смаковал каждый миг, плавно двигаясь, наклоняясь ко мне, отводя голову назад, тем самым, контролируя весь процесс, любое движение. Его ладонь, что раньше покоилась на моей щеке, плавно перенеслась чуть ниже подмышки, легка сжав хлопковую ткань. Вторая рука все так же поддерживала мне голову, а пальцы перебирали маленькие кудряшки на затылке. — Только тебе, — он оторвался от меня, слегка касаясь пальцем моей нижней губы. Я молчала, во все глаза наблюдая за ним, не в силах сделать хоть что-нибудь. В этот момент я была готова на всё. И если бы он захотел заняться сексом, да хоть прямо здесь на скамейке в парке, я бы не возражала. И он хотел, но далеко не этого… — Ох, можно мне еще один… — словно прося добавки, он просил поцелуя. И не дождавшись ответа, он вновь поцеловал меня. На этот раз более пылко, требовательно. Но что я могла? Я не умела, не могла дать ему больше, чем имела. Или могла? Этот поцелуй и для меня значил немалое. Я позволила себе обхватить его шею руками и притянуть ближе. Йен чуть слышно застонал, и я остановила себя. Тогда он сам резко придвинул меня к себе, обвив талию руками. Воздух распирал легкие, и мужчина оторвался на секунду, чтобы мы оба перевели дух. Он шумно выдохнул и снова потянулся ко мне, но я остановила его, приложив к губам палец. Он чмокнул его. — Ты прав, это не конец, — я убрала палец и отсела. — Ты ведь не сдался, и я не сдамся. Она этого и ждет. Но нет, я не доставлю ей такого удовольствия. Никогда. Йен долго смотрел на меня, словно изучая каждую черточку лица, каждый изъян. — Я так горжусь тобой, — он провел ладонью по моей щеке, но замер, увидев кого-то за моей спиной. — Добрый вечер, миссис Анри. Моя директриса стояла за моей спиной, скрестив руки на груди. Она с прищуром смотрела на Йена, явно недовольная тем, что только видела. — Я пришла сказать Вам, мисс Лакис, что мы узнали о поступке Кристины. Все в порядке, её отчислили, — мое лицо вытянулось, а Йен сжал мои пальцы, совершенно не стесняясь нашей близости. — Вы официально получили почти самый высокий бал. Поздравляю. — Спасибо… профессор, — смущенно поблагодарила я женщину, чувствуя, что Йен смотрит на меня с улыбкой. Миссис Анри уже ушла, но вдруг резко развернулась и добавила. — И еще: мне кажется, что вы очень интересная пара, — она смотрела на нас обоих, а в уголках ее глаз были маленькие морщинки. — Именно интересная и уверена, что очень любящая. Удачи вам и никогда ничего не бойтесь. Она удалилась, последний раз взглянув на меня. Йен смотрел на меня, держа за руки. Его глаза светились, но какая-то тень пробежала в них. Он убрал руки и, поцеловав меня в лоб, ушел. — Йен, ты… — я повернулась и встретилась взглядом с мамой. Она сочувственно улыбалась мне. Он ушел снова, как пятнадцать часов назад я ушла из его дома. Мама села рядом и заговорила: — Милая, я очень горжусь тобой. Ты показала себя довольно хорошо, и Йен был рядом… — Я опозорилась, мам. — Нет, опозорилась Кристина. Причём на всю страну, — я недоуменно посмотрела на нее. — Ваш показ транслировали в прямом эфире, так что буквально вся Америка и не только она видела, как Йен сорвался с места, как только ты убежала со сцены. Он замечательный человек. И да, я смотрела «Закулисные страсти». Я ухмыльнулась, качая головой. Мама всегда удивляла меня буквально всем, что делала или говорила. Она замечательная, и другую мне не надо. — Спасибо за то, что ты есть, — я обняла её, теснее прижимаясь. — И спасибо, что ты сегодня здесь. — Кстати на счет сегодня. Вас разделили, да? Из-за того, что увидели на ток-шоу? Но вы вместе насколько я вижу… — И нет, и да. Я не знаю, что говорить. На какой вопрос отвечать? — По порядку. — Хорошо. Да. Да. Нет. Всё. — Что «всё»? — Ох, мам, не делай вид, будто ничего не поняла, хорошо? — Но он поцеловал тебя, и ты его… Он так на тебя смотрит. — Он любит меня. — Он так сказал? — Сказал, — кивнула я. — И не один раз. Мы переспали, мам. У него есть причины «любить» меня, — я показала пальцами кавычки. — Значит, это ты та девушка из Парижа? О, Господи, моя дочь летала в Париж, а я узнаю об этом кое-как! — Это такая важная информация? — Всё, что происходит у тебя, для меня важно, — мама ласково провела рукой по моей щеке. — Со стороны Йена очень мило дать нам поговорить. — Он ушел не только из-за этого, — я покачала головой. — Что-то было в его глазах сейчас… Что-то странное, будто он что-то понял, и это не очень его радует. — Так узнай. Пойдем, ты должна найти его. Мы вернулись в зал, где уже шла вечеринка в честь выпускников. Мама отошла к Сереже. Йена нигде не было. Я спросила у пары студентов — никто не знал, где он. И только Джефри сказал, что видел, как Йен шёл к главному входу. Я накинула пальто и побежала вниз с третьего этажа. Его статная фигура была далеко от меня. Он шел размеренно и решительно, направляясь к своей машине. Я пошла следом, пытаясь докричаться до него. Это удалось сделать только на третий раз: — Йен! — он обернулся назад и остановился, оставляя меж нами метров двадцать. — Подожди, почему ты уходишь? — я расставила руки в стороны. — Я сделал свою работу, что мне тут делать? — Как что? — я приблизилась на метров семь. — А я? Что произошло с тобой? Что-то не так? — А то, что я не подхожу тебе. Ты абсолютно права. Поэтому я сейчас ухожу, потому что хочу дать тебе возможность не совершить ошибку! — Ошибку совершил ты, когда решил привезти меня из больницы к себе в дом. Иначе мы бы не познакомились. — Это нечего не значит. Простое стечение обстоятельств. Случайность, — он хмыкнул, поджав губы. — Я не верю в случайности! — воскликнула я. — И еще я не верю тебе. В то, что ты так просто уйдешь! — помолчав, я добавила. — И знаешь что? Раз ты уйдешь, я тоже! — Что? Куда? — Я уеду в Россию. Буду там жить и работать. Может, поучусь еще где-нибудь. ГАХА, ГИТИС… После этого колледжа меня примут где угодно! — А смысл? — А есть смысл жить здесь? Каждый день ходить по одним с тобой улицам и знать, что мы никогда не пойдем по ним рука об руку? Какой смысл в этом? — я перевела дух. — Я уеду в Россию, выйду замуж, рожу ребенка и где-нибудь к годам пятидесяти сильно пожалею, что когда-то сидя с тобой в ванне решила открыть рот. — Я не смогу ждать, пока тебе исполниться пятьдесят, чтобы забрать тебя сюда. — Йен сократил расстояние между нами до метра. — Я просто рассыплюсь к тому времени. — А я рассыплюсь, если ты сейчас уйдешь, — прошептала я. — Я слишком люблю тебя, чтобы позволить тебе так долго ждать. Мои ладони легки на его щеки. — Тебе не придется заставлять меня ждать, — его руки притянули меня к нему за талию, и он наклонился для поцелуя. — Я люблю тебя.