Горный цветок лепестками в небо

Судя по выражению лица диетолога, спальня музыканта его впечатлила. Ламберт и сам любил свое уютное гнездышко, которое обустраивал лично, не доверяя дизайнерам создание интерьера в самой интимной части дома. Он не был поклонником какого-то определенного стиля – модерн, хай-тек или ампир. Просто покупал то, что нравилось и что ассоциировалось с теплом, нежностью и… Ну да, сексом. Бежевые тона, ковер с длинным ворсом и кисточки на шторах почему-то настраивали Ламберта на эротический лад. Глубоко вздохнув, чтобы хоть немного справиться с волнением, он сел на краешек своей упругой кровати и сложил руки на коленях, как добросовестный ученик. Рэтлифф еще раз с любопытством огляделся, а потом деловито присел рядом и снова достал свой блокнот. - Ну что ж. Как я уже сказал, сегодня нам предстоит освоить очень эффективную позу «Солнце, спешащее навстречу Луне». Ты пока можешь раздеваться, - он говорил это совершенно равнодушным тоном, уткнувшись в блокнот, поэтому не видел стремительно краснеющего лица музыканта. – Сейчас я расскажу, в чем ее особенность. Поза заключается в том, что один из партнеров – это буду я – садится, упираясь спиной в стену или изголовье кровати, и вытягивает вперед сомкнутые ноги. Второй партнер, то есть ты, наоборот раздвигает ноги, садится верхом, отклоняясь корпусом назад и опираясь на руки, и в такой позиции совершает встречные движения. Физически это непросто: здесь задействуются и мышцы рук, и бедра, и мышцы пресса, поэтому за один половой акт можно сжечь до 300 калорий! Ламберт слушал с преувеличенным вниманием и даже пытался согласно кивать, пока до него вдруг не дошло: - Погоди. Что значит «раздвигает ноги и садится верхом»?! Я… Я что, СНИЗУ?!! - Ну, по сути это действительно роль пассива. Но в данном случае физически ты будешь сверху, да и сама роль у тебя будет более чем активная. Ошарашенный музыкант растерянно захлопал глазами, а блондин широко улыбнулся: - Я вижу, ты все понял. Окей. Я подготовил необходимые принадлежности, - он достал из своего бездонного кармана презервативы и тюбик лубриканта, который повертел перед глазами Ламберта. – Вчера мы смогли обойтись без этого, но сегодня у нас случай особый, правда? Если тебе нужно сделать какие-то… гигиенические процедуры, можешь сходить в ванную. Я подожду. - Н-нет, - сбивчиво ответил Адам и потупился. – Я… чистый. - Прекрасно, - диетолог лукаво взглянул на него, делая в своем блокноте очередные пометки. А Ламберт почувствовал, что снова краснеет. Он ни за что не признался бы ни Рэтлиффу, ни даже лучшему другу Сутану, что роли, которая была уготована ему сегодня, он немного… побаивается. Нет, разумеется, бывать снизу ему приходилось, но всего несколько раз. И всякий раз партнеры не без удовлетворения отмечали, что он девственно узкий и пугливый, как девочка. Было и еще кое-то. Если это не был «секс на одну ночь», и человек ему действительно нравился, Адам начинал жутко стесняться. Как сейчас, когда его вечно развязанный и сыплющий пошлостями язык вдруг словно парализовало, а щеки предательски запылали при мысли о том, что собирается сделать с ним симпатичный блондин. Он даже вздрогнул, когда прямо над ухом послышалось тихое: «Ну что? Ты готов?». Не дав ему возможности ответить, ибо ответ явно был бы «Не совсем…», Рэтлифф завладел его губами и прижался всем телом к его груди, опрокидывая на спину. Он не вел себя чрезмерно напористо, позволяя Ламберту чувствовать контроль над ситуацией; но при этом оба понимали, кому в этом процессе сегодня негласно принадлежит ведущая роль. Они долго целовались - неспешно, чувственно, влажно. И никто не спешил избавляться от одежды. Напротив: было что-то трепетное и волнующее в том, чтобы невзначай проникнуть под край футболки и коснуться горячей кожи, насладиться реакцией партнера на ласку, услышать тихий стон прямо у своих губ. И лишь только когда Ламберт начал ерзать от тесноты в штанах, блондин приподнялся и уверенно потянулся руками к его ширинке. Адам облегченно выдохнул, когда теплые руки приспустили его джинсы и аккуратно освободили напряженное достоинство, которое тут же выскользнуло и из-под резинки плавок. Оказавшийся на воле Адам-младший немедленно потребовал контакта хоть с чем-нибудь, и немного шершавая ткань штанов диетолога оказалась весьма кстати. По крайней мере, если прижаться к ней вплотную, можно создать легкое, но такое необходимое сейчас трение. Однако парень сам поспешил избавиться от мешающего предмета одежды и, как и накануне, ловко выскользнул из собственных штанов, даже не расстегнув ремня. Видимо, это был его фирменный прием. Первое соприкосновение обнаженных тел отозвалось у обоих сладкой дрожью, но бдительный Рэтлифф почти сразу испортил всю романтику. Он протянул Адаму тюбик с лубрикантом и тихо, без всякого намека на деловой тон прошептал: - Держи. Ты можешь доверить это мне, а можешь сделать сам. Как тебе удобнее. - Пожалуй… сам, - Ламберт опустил взгляд и неуверенно забрал тюбик из его рук. По крайней мере, так он испытает меньше смущения, и у него будет возможность постараться причинить себе меньше боли. - Ты уже делал это раньше? - Да… Пару раз. - Ммм… Завидую тому, кто украл невинность у этой роскоши... – промурчал блондин, вожделенно поглаживая округлый ламбертовский зад, и, ненароком коснувшись пальцами ложбинки между ягодицами, почувствовал, как Адам вздрогнул. – Ээй… Ты что, боишься? Не нужно этого стыдиться, это нормально. Если хочешь знать, я перед этим тоже немного нервничаю. Всегда. Просто думай о тех ощущениях, которые будут потом… Удивительно, но Ламберт мгновенно расслабился. Неожиданная откровенность, голос и интонация, с которой были сказаны эти слова, чудесным образом стерли всю неловкость. Словно в этой спальне не было врача и пациента… Адам даже почти поверил, будто рядом с ним сейчас вовсе не строгий диетолог, а просто милый хрупкий парень, похожий, несмотря на свои жутковатые татуировки, на рождественского ангела, ну или симпатичного белого кота с мягкими миниатюрными лапками… Он выдавил на пальцы щедрую порцию лубриканта и неосторожно прикусил губу, когда решился проникнуть в себя сразу двумя пальцами. Так непривычно. Неловко. Немного неприятно и болезненно-сладко. Приподнявшись на кровати и позволив Рэтлиффу сесть и принять удобную позу, он осторожно оседлал его бедра, боясь покалечить своим весом и осознавая, как заводит это ощущение уязвимости перед почти незнакомым парнем, внешне больше напоминающим утонченную девушку. - Давай… - тихо простонал блондин, жадно сминая его ягодицы и разводя их в стороны. Ламберт сделал глубокий выдох, стараясь максимально расслабиться, откинулся назад, упираясь ладонями в матрас, и стал медленно опускаться вниз, болезненно морщась и сжимая зубы. - Да… - судорожно выдохнул Рэтлифф, ласково поглаживая пушистый огненный лобок. - Больно, я знаю. Не торопись… - и запрокинул голову, мысленно проговаривая таблицу умножения, чтобы не кончить в ту же секунду от сумасшедшей тесноты, обхватившей его ствол. Насадившись на него полностью, Адам на несколько секунд замер и, справившись с дискомфортом, сделал первое осторожное встречное движение. Потом еще одно. Потом чуть сдвинул бедра вправо. И по тому, как крупно он вздрогнул, и как непроизвольно сжались его бедра, Рэтлифф понял, что Адам нашел нужный угол. Положив ладони на гибкую талию певца, блондин потянул его на себя, вынуждая двигаться навстречу, и Адам наконец забыл о своем смущении и полностью отдался ощущениям, которые у пассива, разумеется, всегда намного ярче. Рэтлифф не мог не восхититься тем, сколько же в нем пластики и силы. Находясь в столь необычной и, к тому же, не самой удобной позе, он по сути держал весь свой вес одними лишь мощными руками и двигался так плавно и грациозно, будто перед этим репетировал несколько раз или всю жизнь снимался в порно. Выгибал позвоночник и насаживался так глубоко, что у Рэтлиффа захватывало дух. Находясь на грани и не имея возможности воспользоваться руками, что означало бы потерять опору, он умоляюще простонал: - Мхх, Томми… Пожалуйста… Потрогай меня… Слушать эти похабные стоны он мог бы вечно, но блондин поспешил помочь: смочил слюной ладонь, крепко сжал в руке его увитый вздувшимися венами член и начал уверенно ласкать, синхронно, в такт его движениям. Стоны перешли во всхлипывания, по мере нарастания которых можно было судить о приближении развязки, и вскоре Ламберт сдавленно вскрикнул и, не удержавшись, потерял равновесие и приземлился на локоть, фактически выгнувшись мостиком, от чего фонтан семени брызнул вверх, и белые капли покрыли его живот и загнанно вздымающуюся грудь. Рэтлифф кончил почти сразу следом и откинулся на подушку, все еще крепко держа за его бедра. *** - Я могу воспользоваться твоим душем? – скромно поинтересовался блондин. – Вчера мне было несколько неудобно ехать домой… в таком виде. - Да, конечно, - пожал плечами Ламберт, стирая с себя влажной салфеткой последствия «фонтана любви». – Мне тоже потом не помешало бы. - Спасибо, - улыбнулся Рэтлифф и направился в ванную – как есть, в чем мать родила. Адам блаженно вытянулся на кровати, потом перевернулся на бок, и внимание его привлек блокнот, лежащий на полу под грудой одежды диетолога. Внутри тут же проснулось детское любопытство: «Интересно, что он там обо мне писал?». Прислушавшись и удостоверившись, что в ванной бежит вода, он свесился с кровати, дотянулся до блокнота, поднял его, раскрыл и… немного опешил. Что это такое? Рене Зелльвегер – играла толстуху в фильме про Бриджит Джонс. Толстела дважды. Для каждой серии. Потом худела снова. Келли Озборн – дочка Оззи, Black Sabbath. Рок жив! ^V^ Карл Лагерфельд – дизайнер. Старый, страшный. Университет Квебека. Специалисты по изучению движений человека. Полина Поттер. Трахалась по 7 раз в день. Похудела на 45 кг. Его зовут Адам. А Д А М Шикарная задница. Круглая. Упругая. Офигенная задница. Задок Попец Он реально считает себя толстым. У него веснушки на губах ^V^ веснушки веснушки веснушки цветок пестиком на запад тычинкой на восток на юг в небо тычинка пестик корни стебель листья лепестки ГОРНЫЙ ЦВЕТОК ЛЕПЕСТКАМИ В НЕБО Он не заметил, что шум воды в ванной давно стих. А Рэтлифф, собираясь войти в спальню, так и замер в дверях, осознав, что пойман с поличным. Ламберт поднял взгляд, обернулся и растерянно посмотрел на притихшего и сконфуженного блондина. - Томми? Это… - он развернул к нему блокнот, раскрытый на странице, где небрежным мужским почерком было нацарапано «ГОРНЫЙ ЦВЕТОК ЛЕПЕСТКАМИ В НЕБО». – Что это значит? - Ничего, - буркнул Рэтлифф и, не желая встречаться с ним взглядом, отвернулся, отошел в сторону и бездумно уставился в окно. Вся его уверенность, деловой тон, важный вид в мгновение ока словно испарились, и перед музыкантом сейчас понуро стоял просто незнакомый парень. Он слегка вздрагивал озябшими плечами, на которых после душа осталось несколько капель воды, и в этом тоненьком полотенце, обернутом вокруг бедер, выглядел еще более худым и беззащитным. – Это значит, что я подлая мразь… - Я… не понимаю. - А тут и понимать нечего, - фыркнул блондин, развернулся и плюхнулся в кресло, сцепляя руки в замок. – Никакой я не диетолог. Меня Сутан попросил. - Попросил ЧТО? – удивленно вытаращился певец и почему-то натянул на ноги одеяло, словно только что осознал, что все это время сидел перед ним на кровати абсолютно голый. - Он сказал, что хочет помочь одному своему другу вернуть уверенность в себе. Дал твой адрес и попросил прикинуться диетологом. А я… Выходит, что я воспользовался. Просто все пошло не по плану, и я… Глаза Ламберта становились все шире и шире. Он не мог поверить в то, что все это – авантюра, которую затеял его лучший друг. Не диетолог? Что значит «не диетолог»? А кто же тогда? - Стоп-стоп-стоп, - певец замотал головой, будто надеясь, что после встряски мысли упорядочатся, и все встанет на свои места. - О каком плане ты говоришь? Что вообще происходит?! Блондин обхватил себя руками, словно пытаясь согреться, но так и не поднял взгляда: - Я гитарист. Из Бербанка. С Сутаном мы знакомы много лет. На днях я приехал в Элэй по делам, а он позвонил мне и сказал, что есть одно дело, в котором нужна моя помощь. Рассказал, что хочет помочь другу, у которого проблемы в личной жизни, потому что он считает себя толстым. Нужен был человек, с которым ты не был бы знаком – желательно вообще не из Лос-Анджелеса. Я решил, что это забавно, и согласился. Мы вместе придумали легенду, якобы я модный диетолог, который проповедует необычную методику похудения - с помощью секса. Я должен был всего лишь дать тебе понять, что ты вовсе не толстый, и вынудить тебя выйти в люди и познакомиться с кем-нибудь. Но все пошло наперекосяк в тот же день, когда я пришел к тебе. Дело в том, что я не знал, к кому я иду. - В смысле? - У тебя хорошая память, Адам… Ты спрашивал: не встречались ли мы уже где-то? Мы действительно виделись однажды. Вернее, ты мог видеть меня, хотя мы даже не общались. Сутан не вспомнил об этом и не учел этого. Прошлой осенью он устраивал вечеринку у бассейна, помнишь? Ты был одет в черные кожаные брюки, черно-белую майку и кожаную жилетку. На тебе были серьги с подвесками в форме маленьких крестов, и у тебя не было вот этих двух татуировок. Он робко указал на левую руку шокированно застывшего на кровати музыканта и тяжело вздохнул. А Ламберт был ошарашен. Он действительно вспомнил эту вечеринку и, да, кажется, именно там перед ним несколько раз мелькала эта рваная белая челка. Вот почему в первый момент это лицо показалось ему смутно знакомым. Но именно смутно! Поэтому детали, в которых блондин описывал его внешний вид и одежду в ТОТ день, и удивляли, и сбивали с толку. Они ведь не были знакомы и даже не говорили друг с другом! - Да-да, я понимаю, - иронично покачал головой Томми и закатил глаза. – Можешь даже не озвучивать свой вопрос – он написан у тебя на лице. Я запомнил все это так подробно, потому что… - на мгновение он замялся, нервно потирая руки, а потом все-таки произнес: - Потому что все время смотрел на тебя. Но подойти так и не решился. - П-почему? – шок и недоумение в голове музыканта были уже на грани перехода в ступор. - Ты показался мне слишком… красивым. Слишком привлекательным. Такие парни никогда не бывают одни. И уж тем более вряд ли обратят внимание на такое дохлое и угловатое существо, как я… ЧТО?! Этот ангел с карамельными губами, о котором Ламберт несколько дней боялся даже мечтать, еще полгода назад не решился подойти к нему, потому что счел его слишком… КРАСИВЫМ?! Его, рыжего жирдяя с надувным матрасом вместо живота и глобусом вместо задницы?! - Ты сейчас пошутил? - Что? - Ты же не серьезно, да? - Несерьезно ЧТО? - Про меня! Ты посчитал МЕНЯ «привлекательным». Это шутка? - Адам, ты дурак? - Почему дурак? - Потому что дурак. - Сам дурак! - Знаю… Тогда просто скажи честно: если бы я тогда подошел к тебе познакомиться, ты бы… отшил меня, да? Ламберт хлопал глазами, как лохматый веснушчатый пупс – абсолютно голый, частично прикрытый одеялом, сидящий на кровати с дурацким блокнотом в руке. Он не знал, что ответить, и не понимал, как и почему такой вопрос вообще мог возникнуть у самого прекрасного существа на свете? - Я маленький тощий неудачник… - А я ожиревший тюлень. - Ты дурак! - Ты уже говорил. - Отдай мои штаны! – блондин вдруг вскочил с кресла, отчего-то пряча лицо за челкой, схватил с пола свою одежду и кинулся в другую комнату. Но певец проворно вскочил, схватил его за плечи и развернул к себе: - Стой! - Отвали! - Да стой же ты! Ау! Чего ты кусаешься все время?! - Чего тебе от меня еще нужно??? - Давай знакомиться. Парень по инерции дернулся в его руках, но тут же резко затих. - Что? - Ну, ты же не решился познакомиться со мной тогда? Давай знакомиться сейчас. Меня зовут Адам. Томми замер, а потом забавно фыркнул, обмяк и уткнулся носом в его обнаженную грудь. - Очень приятно, - наигранно вежливым тоном произнес Ламберт, обнимая его и прижимая к себе. - Взаимно, - хихикнул Рэтлифф. – А ничего, что мы перед этим два дня трахались? - Вообще-то «чего». Потому что меня мучает вопрос: откуда ты знаешь все эти позы и их безумные названия? Томми немного отстранился, но по-прежнему стоял рядом, легонько поглаживая ладонями талию музыканта: - Да ниоткуда. Придумывал на ходу. Сутан как-то рассказывал, что у него на родине все позы для секса имеют красивые названия. Например, «расколотый бамбук на вершине горы». Ну, я тоже попытался… в меру своих способностей. - Солнце, спешащее навстречу Луне? И что это означает? - Это просто… нуу… ассоциация. Солнце – это ты. А Луна… Ну, это я. Ты ведь был на мне и двигался навстречу… - Эвона как! - Тебе… не понравилось? Ламберт надолго замолчал, заставив Томми нервно напрячься, а потом вдруг легко подхватил его на руки, бросил на кровать и ловко запрыгнул сверху, нависая над напряженно сжавшимся блондином: - Не знаю, что ЭТО может означать, но «горный цветок лепестками в небо» мне гораздо ближе… PS: Ламберт все-таки похудел. Они не вылезали из кровати неделю, и уже к следующим выходным он влез в любимые кожаные штаны. А еще через неделю – в костюм от Карла Лагерфельда, купленный год назад в Европе. Но теперь ему было плевать. Потому что личное счастье, как оказалось, измеряется вовсе не в килограммах :) THE END