Синдром случайного попутчика

Я опаздывал на поезд. Поездка была запланированной и страшно важной. Форс-мажоров не хотелось, и я заранее приобрел билет на удобную нижнюю полку. Заблаговременно купил в дорогу продукты, алкоголь и немножко чтива. Уложил вещи за два дня до отправления и даже перепроверил их накануне отъезда. Отвез собаку тетке, перекрыл в доме газ и воду. Я был сама скрупулёзность и педантизм. Даже такси приехало вовремя и, сидя в нем, я лениво позевывал, глядя, как за окном валил снег. В салоне было тепло. Печка работала на полную. Меня морило. Машина, покачиваясь, плыла сквозь тихую зимнюю ночь по направлению к вокзалу. «Полчаса до поезда - уйма времени!» – думал я, сонно приваливаясь к сидению. Покачивание прекратилось неожиданно, и я очнулся. Водительское место было пусто. Я еще толком не успел удивиться, как в салон, вместе с клубами морозного воздуха, ввалился запыхавшийся таксист. – Все. Заглохла, – раздельно и без особых эмоций проговорил он в пространство. – Вот бл...дь! – и мужик с чувством долбанул провинившуюся «лошадку» по приборной панели. Я с тревогой посмотрел за окно, определяя где мы находимся, а затем на часы. Судя по окружавшему нас пустынному пейзажу (и на кой черт я взял билет с загородного вокзала?!), мы были минутах в десяти от места назначения. Весь ужас положения заключался в том, что поезд отходил через семь минут! Вокруг в пределах видимости, как назло, ни одной попутки. Я не глядя сунул водителю пятихатку, подхватил вещи и припустил на вокзал. Делать крюк по дороге было делом безнадежным, и я ломанулся напрямки – через заснеженный темный пустырь. Я как чокнутый продирался сквозь метель, таща на себе вдруг сделавшиеся тяжеленными сумки. Мне представилось Тонино растерянное лицо, когда она узнает, что я не приеду, и я поднажал из последних сил. Поезд уже задрожал, словно потягиваясь и разминаясь перед очередным перегоном. – Стойте! Подождите! – крикнул я прерывающимся голосом проводнику, убирающему подножку. Взлохмаченный, красный и все еще перепуганный я ввалился в купе. Сбросив на пол багаж, в изнеможении рухнул на сиденье. В помещении крепко пахло застоявшимся перегаром, потом и копченой колбасой. Поезд уже набрал ход, и пустая коньячная бутылка на столе мерно подрагивала, позвякивая о стоящий рядом стакан. Купе было полупустым. Мой единственный попутчик уютно похрапывал на нижней полке напротив, с головой укрывшись пододеяльником. Клетчатое казенное одеяло валялось на полу. Упихав в сиденье пожитки, получив у проводника постель, я с удовольствием устроился на своей полке. Сон быстро сморил меня, несмотря на пьяное причмокивание и сонное бормотание соседа. Я спал крепко и обстоятельно: напряжение последних часов дало себя знать. Когда я проснулся, было совсем светло. Мой сосед, худой помятый мужик лет пятидесяти, уже сидел за столом, подперев рукой небритую щеку и глядел куда-то сквозь меня. Его тяжелые веки были сильно припухшими и красными. Видно ехал он долго и вовсю использовал «армянский телепорт». – Доброе утро, – пробираясь к выходу в коридор, нерешительно поприветствовал я мужика, прекрасно понимая, какое оно к черту доброе. – Доброе, – не прерывая своего созерцания, буркнул он. Когда я, умывшись, вернулся в купе, мужик заметно ожил. На столе перед ним возникла початая бутылка водки. – Будешь? – спросил он, когда я, усевшись напротив, зашуршал свертками со съестным. – Нет, спасибо. Я лучше по коньячку, - и я выставил на стол бутылку пятилетнего «Командирского». Мужик скорчил брезгливую рожу и опрокинул свой стакан в рот. Продышавшись, протянул мне тощую руку. На пальце болталось, едва не сваливаясь, обручальное кольцо. – Вадим, – криво улыбнулся он. Улыбка показалась мне знакомой. И противной. – Вениамин, – так же коротко представился я. Мы выпили за знакомство. Закусили. Помолчали, наблюдая как за стеклом медленно тянулась бесконечная белая целина. Выпили еще. И еще. Мужик задал хороший темп. И мы, пока обмениваясь лишь общими замечаниями, планомерно надирались. – Куда едешь? – уже совсем запросто спросил Вадим, жуя бутерброд. – В Москву. К жене. Попутчик с интересом посмотрел на мой безымянный палец, на котором не наблюдалось кольца. – То есть к девушке, – поправился я, поймав его взгляд. – Гражданский брак у нас. – Ты не поверишь, я тоже, – отозвался он, улыбнувшись одними губами, – к жене еду. И к девушке. Да у меня там сам черт ногу сломит! Вадим хлопнул еще водки и уставился на меня. Видно было, что на душе у него порядочно накипело. Я тоже выпил и приготовился слушать.