Линии жизни

— Какие у него шансы выжить? — задал врачу вопрос Савада, разглядывая через стеклянную дверь палаты своего хранителя Облака, подключенного к приборам жизнеобеспечения. — Один на миллион, — как-то не по-врачебному прозвучал ответ. Впрочем, Десятый не удивился — клиника-то частная и под патронажем Вонголы, так что доктор всякого и навидался и наслушался, отчего и говорил все как есть. — А, ну тогда нормально… — облегченно выдохнул Цунаеши, уже не обращая на мед работника никакого внимания. Одного шанса для Хибари вполне хватит — тот вцепится в него зубами и когтями. Собственно, в схватке между Кёей и Судьбой Савада бы поставил именно на первого. Несколько дней спустя. — Помереть решил? — голос Десятого сух и предельно суров. Хибари достаточно долго игнорирует босса, разглядывая осенний пейзаж за окном. Обычно Савада машет на своего гордого хранителя рукой и не дожидается ответа. Но не в этот раз. Затылок Кеи буквально жжет от пристального раздраженного взгляда. Не поворачиваясь, брюнет бросает: — Тц, нет. — Тогда что ты там делал?! На крыше этих чертовых мятежников?! — босс Вонголы почти шипит — настолько он в ярости. До такого состояния редко кто доводил главу, отчего хранителю весьма любопытно взглянуть в этот момент на лицо Савады. По такому случаю, он, полуобернувшись, все же отвечает: — Спал. Да, он так и знал, что чем тише у Десятого Вонголы голос, тем он злее — его глаза буквально светятся янтарным пламенем, выплескивая на собеседника весь свой гнев. — И перебил в одиночку двадцать человек, будучи безоружным?! — Пф, стадо… Они случайно помешали мне. И нечего зыркать тут. Или ты мне не веришь? — в руках у Облака мгновенно материализовались тонфы. Савада прикрывает глаза, гася свою злость, вызванную страхом за друга, которого не переделать, как ни старайся, и устало отвечает: — Верю. В этом и проблема.