Восточный ветер.

Арм-Анн       Угли почти прогорели и вечерняя прохлада постепенно пробиралась в пещеру. Мужчина плотнее завернулся в шкуры и попытался перевернуться на бок, спиною к остывающему очагу. Попытка оказалась неудачной, всё его тело тут же отозвалось ноющей болью, что вынудило его открыть глаза. Арман пару раз моргнул, привыкая к мерцающему красноватому свету. Помещение, в котором он находился, ничуть не походило на замок. На темницу впрочем, тоже. У стены был сложен небольшой очаг, вокруг него расстелены циновки, а чуть поодаль были сложены ещё какие-то вещи. Судя по всему, он находился в пещере.       Арман прислушался, издалека доносился чуть приглушённый шум волн и крики чаек. Постепенно к нему пришло понимание того, что очевидно его подобрали, когда море вынесло его на берег.       Мысль о Юте вспыхнула в его затуманенном после тяжелого сна сознании подобно молнии посреди жаркого дня. Он резко сел, но со стоном опустился обратно. Болело у него абсолютно всё, а ещё невыносимо хотелось пить, и не было сил. О том, чтобы в таком состоянии добраться До Юты не было и речи, оставалось только ждать неизвестного спасителя, которому он был заранее благодарен. Он ведь даже просто выжить не рассчитывал, когда схватился с Юккой. Он вообще ничего не рассчитывал, только надеялся, что успеет. Успел.       Тревожные мысли о судьбе принцессы снова охватили его, заставляя обеспокоенно хмуриться, у него голове роились сотни вариантов того, что могло произойти с нею после. А если Юкка вернулся?       Арман сжал зубы и снова попытался подняться на ноги. Тщетно. Тем не менее, перевернуться на бок у него все-таки получилось, хоть и не на тот, на который он хотел. Мужчина тяжело вздохнул и уставился на затухающий очаг. Постепенно проваливаясь в дрёму он видел как всё быстрее раскручивается исполинское колесо проклятого ритуального стола на котором вспыхивают углями, и шипя гаснут одно за другим имена…       «Им-Ар, Сам-Ар… Дин-Ар, Акк-Ар… Дон-Ир, Дан-Ан, Дар-Ар… Хар-      Анн, Хен-Анн… Лир-Ир, Лак-Анн… Сан-Ир, Зар-Анн, Зон-Анн…»

***

      Арман проснулся рывком, что-то было не так. Среди мерных звуков прибоя и криков морских птиц было нечто неправильное, искусственное. Он прислушался, стараясь понять, что же стало причиной его пробуждения. Тонкий слух уловил сначала шлёпанье по воде, а затем и мокрых босых ног по камню. Наверняка это возвращался хозяин пещеры.       Шаги приближались. Арман, решил, что для начала лучше взглянуть на своего таинственного спасителя так, чтобы он этого не заметил, поэтому, он закрыл глаза, выровнял дыхание и сделал вид, что спит. По правде сказать, он чувствовал себя неуютно, находясь в чужом жилище, тем более, будучи таким беспомощным как сейчас. Он вообще не был привычен к контакту с людьми. Через волшебное зеркало наблюдал, да, было такое, но единственным человеком, с которым у него было длительное полноценное общение, оставалась Юта. И он совсем не был уверен как следует себя вести со своим спасителем, когда тот появится.       Судя по звуку за его спиной, а он по-прежнему лежал лицом очагу и спиной ко входу, человек наконец вошел в свое жилище и теперь чем-то негромко шуршал, напевая себе под нос незамысловатый прилипчивый мотивчик неожиданно высоким голосом. Человек обошёл Армана, и тот, из под прикрытых век увидел, что предполагаемый хозяин пещеры был девушкой.       Она была очень высокого для женщины роста, возможно даже выше чем он сам, носила мужские штаны до середины голени и рубашку с закатанными до локтей рукавами, открывающую загорелые мускулистые руки. А ещё, несмотря на рост, она была красива, той суровой, гордой красотой, что не свойственна светловолосым и светлоглазым девушкам Контестара.       Ещё раз приглядевшись к обстановке, он понял, что живет она скорее всего одна, а следственно именно она является тем, кто нашёл его. Стараясь не шевелиться, он скосил глаза на девушку, которая без видимых усилий опустила на пол даже на первый взгляд тяжёлый холщёвый мешок. В нем оказалось несколько головок молодого сыра, пара фляг с молоком, копчёное мясо и пучки с травами. Она быстро разложила провизию по местам, и разожгла огонь в очаге. Подвесив над ним котелок с травяным отваром, она устроилась на циновке, и так и не обратив на своего гостя ни малейшего внимания, стала смотреть в огонь.       Какое-то время тишину пещеры наполняло только тихое шипение моря, странно сочетающееся с потрескиванием дров да их тихое дыхание.       - Ну, и долго еще ты собрался спящим притворяться?       От неожиданности, Арман даже не сразу понял, что обратились именно к нему, хотя никого другого поблизости и не наблюдалось. Голос девушки был низким, глубоким и слегка хрипловатым, а говорила она с крайне странным акцентом.       - Доколе молчать будем, а, драконище?       На миг Арман оцепенел, а потом резко приподнялся на локте, и, игнорируя боль попытался заглянуть ей в лицо. Она повернула голову встречаясь ним взглядом и по её губам скользнула тень едва заметной улыбки.       - Ты знаешь… - буквально просипел он, в горле совсем пересохло.       - Знаю. – отозвалась она прежним насмешливым тоном, – Драконище, звать-то тебя как? А то вожусь с тобой вот уже неделю целую, а имени так и не знаю. Меня вот Стрекозою кличут. – и на секунду задумавшись, добавила, - Хотя знаешь, если хочешь, можешь звать меня Ириан.       - Ты знаешь. И совсем не боишься… - Дракон, казалось, пропустил её реплику мимо ушей. Девушка по имени Ириан нашла его, притащила к себе и подлечила, зная, что он – дракон. И вот теперь сидела рядом и смеялась над ним, как будто он сказал что-то смешное. Картина происходящего упорно отказывалась складываться в его голове. У него было стойкое ощущение, что он что-то пропустил или чего-то не знает.       Люди боятся драконов. Это была непреложная истина в которую Арман привык верить. Драконы похищают и убивают юных дев, сжигают пастбища и города, воруют скот. Драконы – чудовища. Люди боятся чудовищ. Даже Юта поначалу боялась. Да что там, он сам их боялся, и деда и Юкки.       - Юта… - он почти прошептал это имя, не понимая, как хоть на секунду мог забыть о ней. Ириан могла что-нибудь знать. И она сказала, что прошла уже целая неделя!       - Я не спрашивала, как зовут королеву Контестара, её имя мне и так известно. Я спросила как мне тебя называть? – девушка вопросительно вздёрнула одну бровь и сдула с лица прядь выбившуюся из косы.       - Ну так что? В молчанку играть будем? – спросила она уже куда более недовольным тоном. Отсутствие ответа явно не пришлось ей по душе.       - Арм-Анн, меня зовут Арм-Анн. – голос по-прежнему плохо его слушался.       - Вот и отличненько, Арм-Анн. – она встала, подошла к нему и помогла устроиться сидя у стены, так, чтобы он мог опереться на неё спиною, после чего напоила отваром из котелка. Говорить ему сразу стало легче, и он наконец смог внятно задать вопрос мучивший его с самого пробуждения.       - Что с Ютой? – в голосе Армана сквозило явное беспокойство за королеву.       - А что с нею станется? – пожав плечами ответила Ириан. – Ты её спас, короля все теперь терпеть не могут, слухи разлетаются очень быстро. Она – пострадавшая королева, следственно ей – симпатии народа. А что дальше будет, гадать можно до бесконечности. Может, на троне её оставят, а может домой, к семье отправят или вообще, война будет. Шутка ли, король свою жену, принцессу соседнего государства загубить хотел, так история ещё и огласку получила. – она замолчала, оценивающе взглянула на его выражение лица и спросила – Что, полюбилась королевна? Так с чего ты тогда её принцу этому уступил? Зачем позволил этому горе-рыцарю «победить» себя, а?       По ходу монолога Ириан, в душе Армана удушливой волной поднимались раздражение и злость. Она говорила о судьбе Юты настолько беспечно, как будто она не имела никакого значения. Да к тому же, едва представившись, посмела лезть в душу, спрашивая о мотивах его поступков. Будто не достаточно того, что эту историю теперь будут трепать на каждом углу.       Видимо, что-то такое отразилось на его лице, отчего Ириан подняла руки в жесте капитуляции, признавая его право не отвечать на эти вопросы.       Повисло тягостное молчание.       Арману было неуютно. Он привык к тишине, но то была одинокая тишина наполненного шёпотом древности замка или тишина небес где высоко под облаками бывают лишь драконы да птицы. Эта тишина была другой, неправильной, неловкой. С Ютой никогда не было так тихо. Даже когда она пыталась быть тихой как мышь, она умудрялась издавать множество звуков, доступных его чувствительному слуху.       Всем, что он мог сейчас услышать были крики чаек, огонь и море. Ириан сидела неподвижно, не издавала ни звука, и, похоже не испытывала никакого дискомфорта от висящей в воздухе напряжённой тишины.       - Мне нужно попасть к ней. – Рискнул нарушить молчание Арман.       - Ты ведь понимаешь, что в таком состоянии как сейчас, ты далеко не уйдешь. Вернее, даже из пещер спуститься не сможешь, не то, что обернуться драконом и улететь. – Ответила она, как ни в чем не бывало.       Это была констатация факта. Произнесенная её утверждающе-вопросительным тоном, эта фраза в полной мере отображала то, насколько беспомощен он был в тот момент.       Она смотрела прямо на него, и в её глазах он не видел ни капли жалости, только какое-то глубинное знание, плещущееся в глубине бездонно-черных расширенных зрачков. В полумраке пещеры Арман так и не смог понять какого цвета её глаза.