Восточный ветер.

      Орм-Ириан       Она шла по кромке каменистого берега, ветер играл с её непослушными тёмными волосами, то и дело кидая их ей в лицо, а по бедру тяжело похлопывала в такт шагам сетка с рыбой. Волны с мерным рокотом накатывали на берег, камушки стукались, толкались, и катились друг за другом в море, а оно, будто в насмешку выталкивало их назад с шорохом, который, казалось, складывался в слова. Она не могла разобрать их, лишь продолжала идти, шлёпая по мокрой гальке босыми ногами .       Ириан на секунду остановилась, оглянулась на море и долго всматривалась в размытый горизонт, где неспокойная серая вода сливалась с такими же тревожно-серыми небесами. Духота и безмолвие, нарушаемые только невнятным шелестом волн, буквально кричали о надвигающейся грозе.       Море начало волноваться ещё на рассвете, его тёмная гладь вдруг вскипела и забурлила, а высокие волны, как круги на воде, одна за другой стали накатывать на берег, как будто что-то живущее в мрачной глубине проснулось, заворочалось и решило подняться к поверхности. Отдалённый грохот, смутно напоминающий гром сильно удивил её, заставляя прислушиваться, но вскоре всё улеглось. Тогда, она вспомнила о якобы вновь появившемся морском чудище, о котором так любили рассказывать жители окрестных селений. Там ещё было что-то о королеве…       Девушка тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и целеустремлённо зашагала дальше, ей нужно было добраться до дома раньше, чем разразится ненастье. Вскоре, галечный пляж, обнажавшийся во время отлива, сошёл на нет, и Ириан пришлось перескакивать с валуна на валун, чтобы обогнуть скалу, за которой берег круто изгибался и образовывал небольшую бухту, острым клином врезавшуюся в материк. Это место, окружённое стеной из почти отвесных скал, изъеденных временем и морской солью, казалось, стоит здесь с самого начала времён.       После поворота опять появлялась галька, и девушка ускорила шаг, желая быстрей оказаться в уютных, обжитых за последние несколько месяцев, пещерах, пронизывавших серые скалы насквозь, образуя некое подобие лабиринта. А во время прилива, её уединённое Убежище превращалось в неприступную крепость.       Ириан любила своё Убежище, ей нравилось, как ветер поёт и стонет в пустотах камней, как кричат птицы, великое множество которых гнездилось на скалистых уступах, и открытые площадки пещер, похожие издалека на распахнутые звериные пасти. Если замереть на краю такой площадки, то можно почувствовать ветер, охватить всю красоту его воющее-стонущей симфонии, многократно отражающейся эхом от скал. А ещё ей нравилось отсутствие людей в этом забытом всеми богами месте.       Ириан выросла в полуразрушенном старом поместье на острове Путь, где была лишь свора злобных полуголодных собак да старый пьяница – отец, совершенно не интересовавшийся своей дочерью, способный часами жаловаться на жизнь и рассуждать о том, как древен и велик их род и как из-за всяких выродков он теперь угасает. А им, некогда хозяевам всей Ириа, приходится ютиться в этой развалине, в которую за прошедшие века превратился их старый дом. Общаться с кем-то ей приходилось только тогда, когда она приносила в деревню сыр на продажу, чтобы выручить хоть каких-то денег. Исключение составляла лишь старая деревенская ведьма Роза, которая тайно нарекла ей имя в холодных водах ручья в ночь её тринадцатилетия. Поэтому, она не любила шумных, многолюдных городов и сёл и предпочла поселиться здесь, в скалах, когда извилистый путь Долгого Путешествия привёл её в эти края.       Ветер извлёк из труб исполинского каменного органа особенно громкий стон, и Ириан вдруг заметила, что совсем рядом с подножием Лестницы, лежит что-то светлое и крупное, а волны упорно пытаются утащить обратно в пучину то, что выбросили на берег. Она бросилась вперёд, подгоняемая тем жгучим любопытством и отчаянным желанием Знать, много лет назад толкнувшими её покинуть родовое гнездо и отправиться в неизвестность вместе с молодым колдуном в сером плаще. Море не часто делало Ириан подарки, у них с Морем вообще были довольно странные взаимоотношения, её пугала глубина и та смутная угроза, что обитала в ней, но девушке думалось, что ей удалось достичь с мрачной стихией некоторого понимания. Именно поэтому, она не пренебрегала его подарками, какими бы они не были.       Приблизившись, она вдруг поняла, что то, что показалось ей огромной рыбиной или куском выбеленного солнцем плавника, на самом деле являлось человеком. Человек, мужчина, одетый в рваное тряпьё, ничком лежал на камнях и не подавал признаков жизни. Ириан с разочарованием вздохнула.       «Утопленник. Прекрасно! Лучше не придумаешь. Это такой намёк?» - она подозрительно покосилась волнующуюся массу воды и вернулась к созерцанию своей невесёлой находки.       Тело темноволосого мужчины неопределённого возраста покрывали раны, ссадины и белый соляной налёт, а руки были вывернуты под неестественным углом.       «Поди околел уже. Только с трупом мне возиться не хватало!» - подумала она недовольно.       Зашипела и накатила волна, цепляя своей пенистой кромкой босые ступни. Иногда, Ириан казалось, что море действительно над ней смеётся.       В грозную мелодию ветра, диссонансом вплёлся слабый стон, но она не обратила на это внимания, с интересом исследователя разглядывая рваную рану на бедре незнакомца и гадая что за рыба могла оставить такую отметину. Акулы здесь не водились.       За первым стоном последовал второй и девушка, отложив удочку в сторону и грязно выругавшись, взвалила нелёгкого мужчину на плечо, начиная осознавать, что проблем у неё теперь куда больше, чем она смела надеяться.       Взбираться по узкой каменной лестнице, да ещё и с подобной ношей было абсолютно неудобно. Мужчина то и дело норовил сползти с плеча, но Ириан, ругаясь, всё же дотащила его до верхней площадки и отволокла в третью по счёту пещеру, где и положила его на шкуры, расстеленные у очага. Сюда почти не долетал сырой ветер с моря и бесконечный шум волн, а округлые каменные стены, даровали некое чувство защищённости.       Девушка тяжело вздохнула, растёрла ноющее плечо и вспомнила о том, что надо бы вернуться за удочкой, которую она так и оставила лежать внизу. Оцепив сетку с рыбой и повесив её на один из вбитых в трещины крюков, она двинулась к выходу, но когда достигла края площадки и взглянула вниз, поняла, что опоздала – пришедшие с приливом волны уже омывали первые ступени лестницы, а по камням барабанили первые капли дождя.