The Originals: The Sunset of the Empire

      Обычно дети любят и уважают обоих своих родителей, но у меня никогда не было полноценной семьи. С самого детства моим воспитанием занимались абсолютно чужие люди. Моя мать имела собственный бизнес и занималась лишь им. Наняв мне всевозможных учителей, она отправила меня в городок под названием Бинн на юго-западе Швейцарии, где жил дедушка Джеральд в собственном особняке. Меня воспитывали как леди: начиная с танцев и заканчивая множеством языков — я знала всё. Основы этикета, манеры поведения и воспитание во мне оттачивались до малейших деталей. Лишь одно не могли искоренить во мне — привычки — неоткуда взявшиеся. Ухмылка, взгляд из-под бровей и склоненная на бок голова вызывали дрожь в коленках даже у дедушки, но он недолго был в моей жизни. Через пять лет, проведенных мной в Швейцарии, он скончался. Мне было десять. Не сказать, что он уж очень пылал любовью ко мне, но он был дорог мне. Тогда я и увидела мать, можно сказать, впервые.       Я запомнила тот день на всю жизнь и вряд ли когда-нибудь забуду, ведь она была холодна как лёд. Пробыв в городе всего неделю, она уехала, оставив меня на попечении учителей и няни, а также указав им на недостатки моего воспитания, как мне кажется, просто для галочки. Её больше всего злили мои ямочки на детских щечках. Она будто вспоминала кого-то. Возможно, моего отца? Я тогда невзначай спросила у неё кто же он, человек, которого я, так или иначе, рисую в своем воображении. Желаю увидеть и узнать.       — Не помню… — прошептала она и потерла переносицу, выглядя при этом весьма потеряно. — Не помню! Уходи, Каиса! Убирайся! — в непонятном мне гневе она начала крушить свою комнату, раскидывая дорогие вазы и статуэтки в стороны. — Не помню! Ничего не помню!       Утром я узнала, что она покинула страну.       Последующие семь лет я оставалась в Бинне. Я не ходила в старшую школу и не узнала, что такое выпускной. Я была словно в золотой клетке. Никакой свободы. Я занимала себя книгами, и, наверное, нет ни одного произведения, которого я не прочла или не слышала о нем. Вся огромнейшая библиотека деда была изучена мною. Я даже нашла несколько потайных ходов и комнат. И, как оказалось, очень кстати.       На мой семнадцатый день рождения я обнаружила в себе такие силы, о которых и мечтать не смела. Сначала они показались мне настолько необычайными, что я бродила по дому с глупой улыбкой на губах. А потом, поняв насколько всё ужасно, ночами рыдала в подушку.       Магия открылась мне первой. И, поскольку в моём распоряжении была немалая сумма денег и дюжина слуг, я искала различные книги, гримуары влиятельнейших ведьмовских семей, талисманы и прочие магические безделушки. И только я освоила магию, как у меня появился не малый аппетит. Растущий организм, думала я, пока в один день бедняга-садовник не укололся о шип белой розы (очень поэтично, не находите?): казалось бы маленькая капелька крови, но она пробудила во мне такие чувства, что и думать страшно. У меня прорезались клыки, не самое приятное чувство, поверьте.       Я выпила человека всего до капли и только после того как «наелась», осознала весь ужас ситуации. Представьте: прекрасный сад с разного вида цветочками и фонтанчиками, теплое майское солнце, и я — вся в крови, с трупом на руках. Спустя несколько секунд размышлений и осознания произошедшего, я почувствовала боль. Ужасная боль, все кости ломались разом, невозможно было терпеть. Я закричала. Сбежались все люди, живущие со мной. Глупцы подумали, что я кричала от страха — кто-то убил человека. Однако, глупой оказалась я, позволив всем увидеть, что со мной произошло.       Перелистав все книги, я поняла, что являюсь гибридом трех рас. Ведьма, вампир и оборотень. Научившись контролировать голод и прочие способности, я вроде бы зажила нормальной жизнью, а спустя некоторое время мне пришлось обратить троюродного брата — Айрона. Теперь и он жил со мной, разделял мои горести и радости, учился новой жизни, как и я. Идиллия, казалось бы, но и тут нас поджидал «конфуз».       Кто бы мог подумать, что в добром и миленьком городке Бинне, в самом его центре обосновался целый ковен безжалостных и жестоких ведьм. Об этом я узнала после того, как на меня напали две из них. К счастью, мне удалось отбиться от довольно-таки сильной атаки, и я даже навредила одной из них, превратив свою руку в волчью лапу и не хило так долбанув блондиночке по голове. После этого ещё пару раз нападали на особняк. Что бы я не делала, какие бы не использовала скрывающие/защищающие заклинания, стервам удавалось кого-то убить или же ранить. Одна из ведьм, Джанин, обронила фразу, которая тяжелым грузом пала на мои плечи.       — Дочь гибрида, тебе не место в этом мире! Порождение зла... — буквально выплюнула она мне в лицо. — Fes Matos Notes! — только она сказала заклинание, а в следующую секунду её прелестная головка валялась в камине под портретом дедули. Спасибо Айрону.       Ведьма считала меня дочерью Никлауса Майклсона. Поняла я это не сразу, а потом узнала, что слухи распространились и теперь за мной охотятся чуть ли не все ведьмы Швейцарии. И почему? Потому что моей якобы сестре Хоуп пророчили быть уничтожителем всех ведьм на земле. А раз мы родственники, значит, и мне прогнозировали ту же судьбу.       В какие-либо родственные отношения с семейкой Майклсон я не верила. Но сопоставив все факты, поняла — это возможно. Даже больше, скорее всего так и есть. И отец, которого мне так не хватало, является злобным гибридом, убийцей, жестоким тираном, а кроме того в его сердце более нет места для дочери. У него есть Хоуп. Девочка, которую с самого рождения оберегали, как зеницу ока. У неё была любящая мать, отец, дрожащий над ней и создающий армии гибридов на защиту дочурке. А ещё у неё была орава тёть и дядь, горячо любящих племяшку. Так в моем сердце зародилась зависть к Хоуп и крупица ненависти к папаше.       И было бы ложью говорить, что, увидев на пороге поместья огромную семейку (да, всю), я была удивлена. Нет. Чего-то подобного я ожидала. Но не настолько натянуто-дружелюбных улыбок и, уж тем более, не окровавленного мужчину с холодной улыбкой на губах и болтающуюся голову местной ведьмы в руке этого же мужчины.       Как я узнала позже, это был Элайджа Майклсон. Нет, не тот благородный древний вампир, а Элайджа Майклсон, слетевший с катушек и отключивший все человеческие чувства. Элайджа Майклсон, которого справедливо можно было бы назвать риппером.       Элайджа Майклсон, который являлся моим родным дядей.