Songfics

Признаюсь, что, как и ты, я чувствую себя дерьмом, Но я же из-за этого не вымещаю злобу на других.

Мама, судя по звукам и аромату душистых специй, внизу готовит обед, пока ты в своей тёмной комнате дрожащими руками перезаряжаешь пистолет и рассматриваешь глушитель. Тебе чёртовых двадцать восемь лет, но ты всё тоже ничтожество, мутный мерзкий плевок на земле, микроскопическая бактерия на ободке общественного грязного туалета, больше похожего на помойку. Ты никто, живёшь с мамой, которая тщательно подтирает тебе задницу и слюни каждый день, боишься пойти ей наперекор и сделать что-то по-своему для собственного блага. У тебя были шансы изменить свою жизнь, но мамочка не одобряла, конечно, как же ты её бросишь? Жалкий. Ни даже хоть какой-то работы, ни парочки друзей, лишь тонкой красной корочкой выделяется на пыльной книжной полке диплом из престижного университета. Кому это нужно? Мамаше, она желает, чтобы ты был её гордостью, хотя по сути ты тряпка и размазня без хребта, какой-либо решительности, силы воли. Смотришь в зеркало, поправляя чёрный галстук в тонкую диагональную полосочку, который вчера заботливо выбирала твоя мамочка, собственно, как и весь костюм для встречи одноклассников. Всмотрись в свои блеклые глаза, они хотя бы сейчас не поддёрнуты пеленой наркоты. Балуешься и таскаешь вещи из дома. Эффект от таблеток помогает чувствовать себя лучше, помогает забыть свою сущность и жизнь, уйти от проблем. Скоро тридцать, а ты ещё девственник, даже целовался лишь два раза в жизни. Второй раз ужратая женщина накинулась на тебя, так что пришлось отбиваться. Первый же раз эта девчонка, вновь перекрасившая свои чудные длинные волосы в блеклый розовый цвет, поспорила со своими подругами, что поцелует самого ничтожного человечка в классе. Как для тебя много значил этот поцелуй, пока ты не узнал цель оторвы. Влюблён в неё до сих пор? А у неё никого нет, свободна, как пташка, всё так же разбивает судьбы и сердца людей, развлекаясь. Ты всё знаешь. Ты за ней следил много раз. Ты представлял её каждое утро, когда облокотившись о стену душа, судорожно выдыхал раз за разом. Впрочем, ей насрать. Всем на тебя насрать. Кроме мамаши. Хотя давай признаем, что ей тоже на тебя насрать? Она ёбаная эгоистка. Все они эгоисты. И ты тоже. Сегодня ты им покажешь свою силу. Спускаешься по лестнице, пальцы потные, огнестрельное оружие норовит выскользнуть. Ты готов убить? О да, ты убьёшь сначала её, ту женщину, которая разрушила твою личность, подавила желания и порывы. Она во всём виновата, не правда ли? Мамаша же ничего не подозревает, ловко нарезая соломкой оранжевую морковь, нож быстро мелькает - очередная партия готова. Последняя партия. Потому что несколько пуль в спину подавят в её теле искру жизни раз и навсегда, как и желание заниматься кулинарией. Эти бледные полноватые пальцы никогда не возьмуться за нож для готовки, они никогда не будут держать плечики с одеждой в магазине и расплачиваться за покупки в спермаркете. Тепло покидает их, а нож со странным звуком приземляется на пол. Она любила готовить. Всего лишь глагол в прошедшем времени, но сколько смысла в звучании. Ты понимаешь это. Снятый на шесть часов дорогой клуб не радует тебя своей музыкой, а знакомые лица приносят лишь мерзкие воспоминания. Первый - запира тебя несколько раз в тесном шкафчике для учебников, второй - неоднократно дарил тебе множество красивых разноцветных синяков во дворе школы и не только, третья - издевалась над тобой, когда жарко дышала на ухо и расстёгивала несколько пуговиц блузки, чтобы ты дал списать. И ты не мог отказать, стыдливо прикрывая тетрадью под партой напряжение. Можно продолжить вспоминать бесконечный список унижений, но ты идёшь мимо всех к бару, чтобы выпить. Сегодня всё изменится. Эта мысль греет. Пистолет за ремнём напоминает об истинной цели каждый миг, потому выпивка не даёт забыть о намерениях. Глушитель остался лежать на тёмном ламинате в доме. Ты хочешь, чтобы все всё слышали. Они должны узнать перед смертью, какой ты. Третья стопка водки придаёт ещё больше сил, как раз и народу стало больше. Среди них она, девушка с розовыми волосами. Кто-то танцует под мелодичную музыку. Ты тоже имеешь право на медленный танец. Шаг шире, спину прямее, плевать, пусть дальше перешёптываются и открыто смеются в лицо. Пока могут делать - пусть делают. Пока что. Она отказывает, она вновь тебе отказывает и нагло смеётся в лицо, отчего смеются остальные гиены так противно, так унизительно. Доставай пистолет, смелее, ну же! Можешь же, когда чего-то сильно желаешь. В серых глазах мелькает недоумение, животный страх, впрочем, как и у всех. Кто-то пытается остановить тебя, но стоит дулу пистолета оказать у виска наглой особы, как толпа затихает, несколько людей пытается завести разговор, отвлечь тебя от твоего главного козыря - заложника. Они не уйдут. Они пытаются геройствовать. Ты не так глуп. Теперь ты хозяин положения. Теперь они жалкие ничтожества. Времени мало, охрана уже вызвала полицию, к чёрту разговоры. Нервно выплёвываешь слова и обширный танцпол освобождается, а ты тащишь туда ревущую жертву. Смертельный вальс. Шаг, ещё шаг, если бы эта сука не тряслась, то было бы гораздо проще и приятнее. Почему нужно всё портить? Если бы не пистолет у её головы, она бы не была такой покорной, сейчас у неё нет выхода. Ты знаешь, что она не твоя, она никогда бы не стала танцевать с неудачником. Движения каменные, скованные, как у механического робота. Где же теперь её грация? Не с тобой. Всё равно что танцевать со стулом, только от него пользы больше, можно сесть, и он не заливает слезами пол. Пытаешься улыбаться жертве, но наталкиваешься сознанием на стену отвращения вокруг неё, брезгливость и страх во взгляде, дрожащие губы, попытки быть как можно дальше от тебя и свести физический контакт к минимуму. Достало! Короткая вспышка гнева и звук выстрела пронзает помещение насквозь, как и крики людей. Отталкиваешь от себя тело розоволосой и продолжаешь стрелять крайне неразборчиво. Они все поплатятся, они все увидят, на что ты способен. Они никогда больше не смогут поиздеваться над тобой. Они наконец услышат тебя. Они должны. Ты сможешь. Люди убегают и получают пули в спины. Люди убегают и не все оказываются на свежем воздухе. Люди убегают и падают на пол, заливая его своей кровью. Люди плачут, кто-то не смог умереть и орёт от боли. Люди убегают и вспоминают Бога, которым возомнил себя ты.