Теплая зима

Баки падает на колени, уставившись на свои ладони. Минуту назад с ними все было в порядке, а сейчас с пальцев медленно стекает теплая кровь, капли которой падают на пол, окрашивая свежие бинты в багровый. — Нет, нет, нет, — шепчет он, отшатываясь от собственных рук и забиваясь в угол. — Нет! Короткий вскрик, зажмуренные глаза и лицо, закрытое руками. Металлический запах бьет в нос спустя пару секунд. Судорожно вдыхая, Баки отнимает ладони от лица и ощущает, как липкая жидкость стягивает кожу. Волны страха поднимаются к груди, и вот теперь волнение сдавливает сильное сердце Баки своими стальными тисками. Захлебываясь от паники, он вжимается в стену. В дальних углах помещения вытекает вязкая бурая жидкость. Пространство съедается слишком быстро движущимися стенами, и вот уже жидкость, оказавшаяся кровью, лижет пальцы, опаляя кожу пламенем. Оказавшись зажатым спустя мгновения в бетонной коробке, он ощущает, как медленно горит его тело, увязая в крови. Баки не выдерживает и кричит так громко, что побелка с потолка осыпается на голову пеплом, застилает глаза и беспощадно режет роговицу болью. Зажмуриваясь и задерживая дыхание, Баки слышит голос, знакомый и успокаивающий голос Стива: «Соберись, Бак, возьми себя в руки. Это галлюцинация. Дыши, Баки, дыши настолько глубоко, насколько можешь». По привычке прислушиваясь к советам Стива, Баки чувствует, как постепенно спадает общее давление, осознает, что вся влага на его коже, — собственный холодный пот. — Стив? — зовет Баки, открывая глаза. Он еще не до конца совладал с собой, но уже вглядывается в темноту. Он ведь обязан успокоить Стива, убедить его в том, что теперь все в порядке. Но Баки понимает, что от друга не укрыть бешено бьющегося сердца, которое, если бы не ребра, давно бы выпрыгнуло из груди. — Стив, ты где? — сердце пропускает удар, когда в голове у Баки проносится мысль, что Стив был галлюцинацией, а на самом деле он медленно захлебывается кровью в бетонном ящике. Отметая эти мысли, он поднимается на ноги и, опираясь о стену, движется к двери. Стив ведь должен быть здесь, должен. Наверное отлучился ненадолго, думая, что вернется до того, как Баки придет в себя. Сейчас подойдет, успокоит, поможет справиться с проклятой дрожью. — Стив? Раздаются шаги за дверью, Баки улыбается и останавливается, ожидая возвращения друга. Открывается дверь, из-за которой льется яркий свет, ослепляя привыкшие к тьме глаза. — Сержант Барнс? — женский голос, сухой и безразличный. — Я агент Романофф. Вы находитесь в лаборатории мистера Старка. Над вашей проблемой по просьбе Стива работает сам Старк и доктор Беннер. Мы делаем все возможное… — Где Стив? — Баки перебивает и подходит на несколько шагов, отмечая для себя появившееся напряжение в позе женщины. Изменяется и взгляд, теперь он выражает не безразличие, а жгучую ненависть и бессильную злобу. — Там же, куда ты лично отправил его, — красивое лицо портит едкий оскал. — Лично придушила бы тебя, но останавливает лишь то, что Стив просил найти способ вытравить код запуска Зимнего Солдата из твоей головы. Это было последним, что он попросил, и вот мы всей командой, — она на мгновение останавливается и опускает взгляд, — почти всей командой ищем возможность вычистить твой разум от установок Гидры. — Где Стив? — повторяет Баки свой вопрос, сжимая ладони в кулак до побелевших костяшек. — Смени пластинку, Барнс, мы уже все устали рассказывать, что ты убил Стива год назад, когда Земо запустил код активации Солдата. Баки слепо смотрит перед собой, опирается о стену и медленно сползает на пол. Уж лучше бы он остался в той бетонной коробке и захлебнулся кровью, кровью всех тех, кто умер от рук Зимнего Солдата. Сердце вновь бешено бьется, а Баки смеется, хохочет с того, что сердце убийцы все еще качает кровь тех, кто уже давно мертв. Смеется сквозь слезы с того, что это проклятое сердце еще оставляет погибших живыми в памяти своего владельца. Левой рукой он бьет себя в грудь, стараясь добраться до того, что все еще поддерживает его живым. С потолка по стенам снова льется кровь. Он не слышит, как Романофф вызывает подмогу, не видит, как прибежавшие врачи готовят ампулу с седативным, не чувствует, когда ему заламывают и связывают руки за спиной, не осознает, когда теряет сознание. Единственное, что он видит, так это окропленное кровью лицо Стива. Баки слышит голос друга, который старается дозваться до него, заставить прийти в себя, бороться. Но он не собирается больше идти на поводу у галлюцинации. И вообще, возможно, что это и не Стив говорит вовсе. Баки ничего не знает и не понимает, он проваливается в пучину беспамятства, подаренную вколотым препаратом. Правда в одном он все же уверен: он придет в себя и все начнется сначала.