Я оставлю всё, чем жил я...

      Она сидела в самом углу комнаты и рыдала, уткнувшись в колени. Она не верила в то, что случилось. Просто не могла поверить. Неужели ей придётся всю свою жизнь пробыть в этом подземном бункере и никогда больше не увидеть и не услышать своих родных и близких, не вдохнуть свежий воздух, никогда не почувствовать всего того, что она чувствовала до этой проклятой трансформации...       Свадьба... Ну кто бы мог подумать, что именно в этот день прямо на хрупкую девушку свалится в буквальном смысле многотонная неземная проблема и превратит её в... Нет, она просто не может быть монстром. Это какая-то ошибка. Это же невозможно.       Но если подумать... А считается ли человеком пятнадцатиметровая женщина? Раньше она сама бы не задумываясь сказала, что это именно так. Но теперь... Осознавать, что люди будут считать её чудовищем было слишком для неё невыносимо.       Она видела остальных заключённых. Сперва они вызвали у неё отвращение, но потом оказались неплохими ребятами. Увы, она всё равно не могла здесь оставаться.       Её жених Дерек. Он остался там, на воле. Он обещал, что не бросит её, говорил, что они вдвоём - одна команда. Он точно примет её даже с таким чудовищным ростом. Вдвоём они найдут способ вернуть её в норму. Точно найдут.       Но сперва надо уйти отсюда. Остальные сказали, что побег невозможен. Они-то скорее всего не раз пытались. По-хорошему тоже вряд-ли получится - военные её не отпустят. Они ей даже имя сменили... А это значит лишь то, что она останется в этой тюрьме навечно.       Стена холодная, пол тоже. Здесь всё такое - чужое для неё. Её место не здесь, а дома, в Модесто. Родители, Дерек... Почему? Почему военные хотя бы им не скажут, где она? Почему?       Её семья и родные - всё, чем она дорожила. Теперь их нельзя даже мельком увидеть... А мечты? Её мечта о Париже умерла вместе с её пробуждением здесь на жёсткой койке.       Прошлая жизнь стала казаться далёкой и ужасно желанной. Если бы можно было повернуть время вспять... Тогда бы она не попала сюда, тогда бы была дома в кругу семьи, тогда бы праздновала окончание своего главного праздника жизни.       А теперь нет никого, кто бы был ей достаточно близок.