(I'm Not) Fluent In You

Выходные наступили раньше, чем ожидал Грантер, он определенно наслаждался школьной жизнью здесь. Уроки у них вели очень интересно, и на каждом с ним занимался хотя бы один друг (Эпонина, Кетта и Флореаль чаще всех, но Жеан и Курфейрак отставали от них совсем немного). Грантер заставил себя подняться с постели около девяти часов утра и направился в комнату отдыха, даже не подумав сначала надеть футболку. Кто-то подбежал к Грантеру, как только он прошел в дверной проем, и пролепетал уже половину предложения, прежде чем тот смог сосредоточить свой сонный взгляд и распознать Мариуса. Он быстро щебетал на французском. — [Мы все собираемся сегодня в город, и ты просто обязан пойти с нами. Ты ведь пойдешь с нами, не так ли?] — а затем воскликнул, не дав вставить Грантеру ни слова. — Ой, не тот язык. Мы собираемся в город! Ты тоже должен пойти. Грантер моргнул и, не в состоянии вымолвить не слова, лишь промычал, пройдя мимо Мариуса к дивану и с грохотом плюхнувшись на него. Только Грантер устроился, как громкий голос провизжал: «МА-А-АРИУС!» Грантер на секунду предположил, что это Козетта, но тут в комнату вбежал Курфейрак и буквально бросился в объятия Мариуса. — Это какой-то дурдом, — пробормотал Грантер, наблюдая за тем, как эти двое быстро начали лепетать на французском о бог знает чём. Спустя двадцать минут Грантер продолжал лежать на диване, пока все остальные суетились, быстро собираясь и перекидываясь короткими репликами. Он закрыл глаза, слушая, как его друзья говорили на непонятном ему языке. — Почему ты без футболки? — чей-то голос прервал поток его мыслей. Грантер лениво приоткрыл один глаз и увидел перед собой Анжольраса, который смотрел на него сверху вниз, приподняв в замешательстве одну бровь. — А что? — уточнил Грантер. — Тебе это как-то мешает? Анжольрас в ответ лишь закатил глаза и ушел прочь. Грантер фыркнул и встал на ноги, потянувшись. Кто-то оценивающе присвистнул, и Грантер поднял руку, закинув ее за голову, в знак того, что он все слышал, прежде чем направился в свою комнату переодеваться. *** Теперь в комнату отдыха пришли девушки, тут же начав безостановочно разговаривать с парнями. Козетта и Эпонина широко улыбались друг другу во время разговора, и Козетта даже провела пальцами по юбке Эпонины, очевидно сказав какой-то комплимент. Жоли и Боссюэ подбежали к Грантеру и взяли его под руки. Он тут же отстранился от друзей и пробормотал, нахмурившись: — Э-э, простите, у меня странная просьба. Могли бы вы не держать меня под руку? Парни тут же извинились перед Грантером, и Боссюэ перебросил свою руку через его плечо. — А так можно? Нормально? Грантер улыбнулся ему и сказал, что так можно. Жоли и Боссюэ широко улыбнулись в ответ и повели его к Мюзикетте. На этой приятной ноте все студенты, собравшиеся в город, покинули комнату отдыха, направившись в вестибюль, по дороге громко переговариваясь между собой. Грантер окинул взглядом всех присутствующих, нахмурившись, не обнаружив в толпе одного человека. — А где Флореаль? — спросил он человека, стоящего ближе всего к нему. Им оказался Анжольрас. Староста лишь пожал плечами. — Козетта сказала, что она не хочет ехать. Грантер нахмурился, вперившись взглядом в пол. — Ох, — тихо вздохнул он. Когда же он поднял голову, Анжольрас со странным выражением лица уже отошел от него и встал рядом с Комбефером. Грантер мог поклясться, что староста был раздражен, хотя не имел и малейшего понятия, что он сделал, чтобы разозлить его. Они слишком долго собирались, так что до автобуса всей группе пришлось бежать. Жоли пытался отдышаться, грузно плюхнувшись на заднее сиденье автобуса. Остальные устроились на сиденьях рядом. — Как, — он тяжело дышал, — ты не.. выдохся? Грантер широко улыбнулся в ответ. Боссюэ потрепал Жоли по голове: — Ох, мой милый, чудесный цветочек-астматик. Жоли посмотрел на него исподлобья, но затем притянул для поцелуя. Мюзикетта, сидевшая в другой части автобуса между Фейи и Жеаном, громко воскликнула: — Они целуются без меня! Боссюэ и Жоли громко рассмеялись, и последний добавил: — Жеан, поцелуй Кетту в щечку за нас. Жеан с радостью выполнил просьбу. Мюзикетта широко улыбнулась. Грантер свернулся на своем месте и уставился в окно, наблюдая за пейзажем. Перед его лицом неожиданно появилась голова. — Все в порядке, Тер? Грантер вздрогнул и отмахнулся от друга, пробормотав: — Не называй меня так. Курфейрак пожал плечами, не позволив сменить тему. — Почему нет? Грантер покачал головой, пытаясь игнорировать неожиданного собеседника, но вскоре стало очевидно, что Курфейрак не уйдет, не получив ответа. — Спроси меня еще раз, когда я буду пьян. Курфейрак нахмурился. — Ты выглядишь грустным, — заметил он. Грантер натянул на лицо широкую улыбку. — Нет, я в порядке, — он пытался выглядеть как можно убедительнее, но очевидно у него ничего вышло, потому что Курфейрак продолжал с подозрением смотреть на него. Жоли вздохнул и закатил глаза. — Оставь его, Курф. Не все любят делиться своими чувствами, как ты. Грантер с благодарностью посмотрел на Жоли, и тот кивнул ему в ответ. Курфейрак неодобрительно цыкнул на них: — Хорошо, хорошо, просто немного беспокоюсь. Баорель, сидящий рядом с Курфейраком, добавил: — Перестань, Фей, он нас практически не знает. Ты нескоро услышишь от него историю его жизни, так что не утруждайся. Просто похлопай его по плечу и предложи купить мороженое. Грантер снова уставился в окно не в восторге от того, что все внимание было обращено к нему, и почувствовал себя немного неловко, когда все начали говорить по-французски. Теперь он не мог узнать, говорили ли они о нем. При том, что он выучил несколько французских слов и фраз и, на самом деле, вряд ли они обсуждали его, всегда оставалась такая возможность. Он достал свой новый телефон из кармана и посмотрел на экран, проверяя уведомления. Новых сообщений, очевидно, не было. Он с огорчением засунул мобильник обратно в карман. Он не ожидал, что его родители будут писать ему каждый день, совсем нет, но думал, что они напишут ему хотя бы раз спустя неделю его пребывания в другой стране. Даже никакого «надеемся, ты хорошо устроился» или «удачи в новой школе». Вообще ничего. Автобус остановился, и Грантер последовал за остальными, быстро встав на ноги и направившись к выходу из душного автобуса. Он огляделся вокруг, рассматривая достопримечательности, и завернулся в свою куртку, несмотря на то, что на улице было довольно тепло. Он пошел вниз по дороге, следуя за остальными, в основном смотря себе под ноги и не поднимая взгляда. Первый пункт плана поездки его друзей — это обед, и они все направились в милое маленькое французское кафе под названием «Музен», в котором продавались разные бутерброды, пироги и торты. Место выглядело потрясающе. Грантер стоял у стойки, пытаясь выбрать, что взять на обед, как понял, что к нему подошел Анжольрас. Он покраснел и, заикаясь, спросил: — Э-э, эй, Анжольрас? Парень повернулся к нему, улыбаясь. — Да? — Я не понимаю названия, — тихо добавил он, махнув рукой в сторону меню. Анжольрас рассмеялся, но доброжелательно. Грантер моргнул, ожидая ответа. — У тебя есть на что-нибудь аллергия? — спросил Анжольрас и, когда Грантер покачал головой, повернулся к кассиру и что-то заказал. — Вот, попробуй это. — Сколько с меня? — спросил Грантер, достав из кармана кошелек. Анжольрас отмахнулся. — Не волнуйся. Это в честь твоей первой поездки в город. Анжольрас слабо улыбнулся ему и направился к столику, который он делил с Курфейраком и Комбефером. Грантер не моргая смотрел ему вслед, о чем-то задумавшись. Баорель в знак солидарности похлопал его по плечу, скорее усмехаясь, чем сочувственно улыбаясь, и также пошел к Курфейраку. Грантер развернулся в другом направлении и пошел к Жоли, Боссюэ и Мюзикетте, в одной руке держа свой бутерброд, а в другой — кошелек. Он плюхнулся на стул и хмуро уставился на бутерброд. — Отравлен, что ли? — спросил его Боссюэ. Грантер закатил глаза. — Нет, мне его купил Анжольрас. За столиком на минуту наступила тишина, ее нарушила Мюзикетта, улыбнувшись ему и сказав: — Это было мило с его стороны. Грантер кивнул в ответ и начал разворачивать бутерброд, затем аккуратно откусывая небольшой кусочек. (Если затем он постоянно оглядывался в сторону Анжольраса, это никого не касалось.) *** — Что ты думаешь о книжных магазинах? — позже спросил его Жеан, когда они шли вниз по главной улице города. Грантер пожал плечами. — Я согласен пойти с тобой куда угодно. Жеан закатил на это глаза, но не стал допрашивать друга. Именно так они оказались в маленьком книжном магазинчике, сидя между стеллажами. Жеан скользил взглядом по страницам сборника стихов, а Грантер всматривался в слова какой-то художественной книги, написанной на французском, пытаясь понять, знает ли он хоть что-то. — Итак, — сказал Жеан, прервав долгое молчание. — Что между тобой и Анжольрасом? Грантер вздохнул. — Ничего между нами нет, Жеан. Тот промычал в ответ, ничего на это не сказав, и перевернул страницу. — А что если бы я сказал, что вчера вечером слышал, как Анжольрас с Комбефером обсуждали тебя, сидя на кухне? — Я бы назвал тебя грязным лжецом, — резко заметил Грантер и затем добавил: — «Incroyable» значит «невероятный», правильно? Жеан кивнул, не поднимая взгляда. — Да, — затем продолжил. — И я не вру, Грантер. — Ну конечно, — с сарказмом воскликнул Грантер. — А что за «papillon»? Что это значит? Звучит красиво. — «Бабочка», — сообщил Жеан. — Ох, — заметил Грантер, мягко улыбнувшись. — А как сказать «солнечный свет»? Жеан улыбнулся в ответ. — «Ensoleillement». Сосредоточься, Грантер. Я пытаюсь сказать тебе что-то важное. Грантер тихо повторил слово себе под нос. — Черт, это сложно произносится. Жеан вздохнул. — Если ты послушаешь меня пару минут, сегодня я поучу тебя французскому. Грантер сжал губы в тонкую полоску, но все же согласился. — Хорошо, что ты пытаешься сказать мне о моем личном ensoleillement? Жеан рассмеялся, лучезарно улыбнувшись другу. — Итак, — начал он, наклонившись ближе, чтобы никто не услышал. — Вчера вечером я отправился на кухню, чтобы взять что-нибудь попить и перекусить, и там уже сидели Анжольрас и Комбефер. Это, на самом деле, неудивительно, в прошлом году мы проводили там кучу времени. Ты был там, нет? Там замечательно, посреди кухни стоит огромный стол, за которым удобно играть в карты, и можно в любое время взять что-то поесть. — Ты тараторишь, Жеан, — прервал его Грантер. — Да, так вот, значит, они сидели там, и я не особо вслушивался в то, что они говорили, потому что, честно говоря, мне было плевать, понимаешь? Но затем я услышал, что они упомянули твое имя, — Жеан широко улыбнулся, на что Грантер лишь нахмурился. — И? Что они сказали? — спросил Грантер вопреки самому себе. — Я рад, что ты спросил, мой маленький американец, — продолжил Жеан. — В общем, Анжольрас жаловался Комбеферу по поводу тебя и Флореаль. Улыбка Жеана поползла еще шире, а Грантер нахмурился, задумавшись. — Что это вообще значит, Жеан? — он вздохнул. — Да может быть он... На самом деле, я не знаю что, но это ничего не значит. Жеан наклонился ближе к Грантеру и слегка толкнул его в плечо. — Нет. Он точно ревнует. — Ты не знаешь, о чем ты... — [Вы двое собираетесь что-нибудь покупать или так и будете сидеть здесь и сплетничать?] — кто-то прервал их, и оба парня подняли в шоке головы. Жеан тут же поднялся со своего места. — [Извините, мы немного увлеклись. Я куплю это, честно], — он помахал перед незнакомцем сборником стихов. Владелец магазина неодобрительно цыкнул на них и вернулся к кассе. Жеан незамедлительно начал хихикать, и Грантер непонимающе посмотрел на друга. — У нас проблемы, — пролепетал Жеан. Грантер закатил глаза и впихнул книгу, которую читал, обратно на полку, последовав за Жеаном на кассу платить за сборник стихов. — Я все еще думаю, что ты не прав по поводу Анжольраса. Мы перебрасываемся одной фразой за целый день и всё. Жеан передал деньги человеку за кассой и неверяще посмотрел на Грантера, подняв бровь. — Разве он не провожает тебя на обед, э-э, о, верно, почти каждый день? И я отчетливо помню, что он с удовольствием согласился отвести тебя в музыкальную комнату на второй день твоего пребывания здесь. — Он просто хороший староста. На самом деле, он меня терпеть не может, — когда Жеан уже собирался поспорить с этим, поправив рюкзак, Грантер добавил: — Ты видел, как он злобно смотрит на меня! Даже когда я не делал ничего плохого! Жеан улыбнулся человеку за кассой и поблагодарил его, после чего повернулся к Грантеру и произнес: — О, Анжольрас всегда такой. Его спокойное выражение лица выглядит так, как будто он безумно хочет задушить тебя. Уверен, дело не в тебе. Грантер вздохнул, понурив голову. — Это мы еще посмотрим. Парни продолжили разговаривать, выйдя из магазина, и Жеан повел их в сторону кафе, у которого они должны были встретиться с остальными. Они все еще спорили о разговоре на кухне, когда Грантер увидел на горизонте «Музен» и прикрикнул: — Он не ревнует, забудь об этом, Жеан! Вдруг сзади них прозвучал знакомый голос. — Кто не ревнует? Парни тут же обернулись и увидели нахмурившегося Анжольраса, рядом с которым шли коварно ухмыляющийся Комбефер и с усмешкой наблюдающий за происходящим Курфейрак. Грантер тут же позабыл все слова, и Жеан, кажется, тоже не знал, что сказать, однако быстро оправился от шока. — О, бывший парень Грантера. Ревнует Грантера к новым людям, появившимся в его жизни. Было довольно заметно, как Грантер напрягся на слова Жеана, и тот с непониманием посмотрел на него, но Грантер быстро расслабился и стал подыгрывать другу. — А я говорю тебе, что этому козлу вообще плевать, чем я занимаюсь. Жеан закатил глаза и затем кивнул в сторону входа в «Музен». — Зайдем? Грантер зашел в кафе первым и услышал, как Анжольрас спросил за его спиной: — [С Грантером все хорошо?] Грантер выучил, по крайней мере, эту фразу, но притворился, что ничего не слышал. Жеан быстро ответил их старосте: — [Да, он в порядке.] В любом случае, когда они все сели за стол и заказали себе кофе, Грантер мог практически чувствовать самодовольство, волнами исходящее от Жеана. Грантер с довольно толстым намеком ударил Жеана ногой под столом, и тот обиженно посмотрел на друга. Грантер в ответ многозначительно посмотрел на него. Курфейрак низко присвистнул, посмотрев на них двух, и погладил Жеана по плечу. *** Когда они вернулись в школу, Флореаль встретила их в холле и тут же увела Грантера за собой, воскликнув со своим французским акцентом: «Я должна тебе кое-что показать». Грантер широко улыбнулся, когда она схватила его за руку и повела в неизвестном направлении. Баорель присвистнул, когда они прошли мимо него, и они тут же, не сговариваясь, показали ему средние пальцы, заставив парня громко рассмеяться им вслед. Грантер избегал смотреть в глаза Анжольрасу. Оказалось, Флореаль провела целый день на кафедре искусств. На мольберте все еще сохла картина, очевидно написанная в ее стиле. Грантер широко раскрыл рот от удивления. — О, Флореаль, — сказал он. — [Она прекрасна.] Она изобразила их компанию, обедавшую на улице, на газоне. Персонажи не были детально прорисованы, так как это было в ее стиле, но можно было понять, кто где был изображен, и индивидуальность каждого из их друзей была прозрачно ясна. Она даже добавила Мюзикетту, Боссюэ и Жоли, которых не было с ними в тот понедельник. Над этой картиной были написаны витиеватым почерком слова «[Моя семья]». Грантер наклонился и чмокнул Флореаль в щеку. — [Это невероятно,] — с гордостью сказал он ей. Он склонился над картиной, рассматривая нарисованного Анжольраса. — Это тебе, — с улыбкой заметила она. Грантер в шоке обернулся и посмотрел на подругу, не веря ее словам. — Флореаль, я не могу принять такой подарок, ты долго над ним работала. — Это ведь подарок, — добавила она и взяла его за руку. — Я знаю, что у тебя плохие отношения с семьей в Америке. Теперь мы твоя семья. Грантер улыбнулся и крепко обнял ее. За ее плечом он крепко зажмурил глаза и сжал губы, стараясь не заплакать. — [Ты изумительная, Флореаль,] — тихо произнес он, коснувшись губами ее темечка. Они еще долго сидели в кабинете рисования, молча рисуя эскизы, передавая друг другу маленькие зарисовки. Во время ужина Грантер в основном молчал, заговаривая лишь тогда, когда к нему обращались. Когда кто-то начинал беспокоиться за него, он лишь радостно отмахивался, с улыбкой наблюдая за своими друзьями. Как Жеан и обещал, он сидел с Грантером в комнате отдыха и помогал ему с французским. После этого неофициального урока, Грантер отправился назад в класс рисования и забрал рисунок Флореаль. Жаль, что у него не было рамки для него, но он решил, что купит ее, когда в следующий раз отправится в город. Сейчас же он вернулся в свою комнату и повесил его на булавку над своей кроватью. Прежде чем Грантер выключил лампу и лег спать, он долго рассматривал рисунок Флореаль. Семья, подумал он, это что-то новое.