(I'm Not) Fluent In You

Грантер проснулся на следующее утро на этот раз, к счастью, один в своей постели. Он злобно посмотрел на утренние солнечные лучи, которые пробивались через окно. Он забыл закрыть шторы и теперь ненавидел себя за это. Грантер сонно заморгал и устало начал растирать руками лицо. Он схватил телефон с прикроватной тумбочки и разблокировал его. Большие жирные буквы гласили, что сейчас был понедельник, и часы показывали 5:09 утра. Грантер начал проклинать все на свете. Зная, что он больше ни за что не проснется, если снова ляжет спать, Грантер выкарабкался из-под одеяла и поплелся в направлении общей душевой, сжимая в одной руке полотенце, а в другой — сменную одежду. В одной кабинке уже горел свет и шла вода, также Грантер слышал, как кто-то громко пел. Однако он не узнал голос и решил ничего не говорить, найдя себе пустую кабинку и повернув кран. Он начал раздеваться в ожидании, когда вода прогреется, и, как только Грантер встал под душ, незнакомец перестал петь. Наступила длинная пауза, и затем в относительно пустой комнате раздался вопрос: — Кто, блядь, встал так рано? — к счастью, человек владел английским. — Эм, — подумал Грантер, — ты? — О, привет, Грантер, — ответил парень, и да, это определенно был Курфейрак. — Доброе утро, Курфейрак. Парни вновь замолчали, и Грантер начал намыливать голову, отчаянно пытаясь бороться с усталостью. Через пару минут Курфейрак снова начал петь, и Грантер широко улыбнулся, слушая попытки друга попадать в такт песне. Когда он вышел из душа, Курфейрак все еще был в нем, и Грантер окликнул его: — Увидимся позже, Курф, — но не услышал ничего в ответ. Он пожал плечами, хмыкнув, и, вытерев волосы полотенцем, отправился в свою комнату. Проходя через комнату отдыха, он заметил в ней несколько людей, слоняющихся без дела — ну, если быть точным, двух. Монпарнас выглядел так, будто никогда в своей жизни не спал. Грантер коротко помахал ему рукой, приветствуя, и последовал дальше. Почти час спустя Комбефер пришел к нему в комнату, обнаружив его уставившимся в стену и покусывающим с тревогой большой палец. — Ты в порядке? Грантер от неожиданности резко поднял голову, посмотрев на гостя. — Эм, да, все хорошо. Комбефер с небольшим упреком посмотрел на него поверх своих очков, и Грантер слабо пожал плечами, вздохнув. — Просто нервничаю, наверное. — Что ж, это вполне понятно, — сказал Комбефер, и Грантер широко улыбнулся другу. Комбефер улыбнулся в ответ, из-за чего Грантеру стало спокойнее. — Пойдем, — добавил Ферр. — Остальные собираются на завтрак. Они зашли в комнату отдыха, обнаружив, что в ней никого не было, кроме Анжольраса. Грантер повернулся к Ферру и произнес: — То есть, ты хотел сказать, что все уже ушли и нам нужно шевелить конечностями. Ферр усмехнулся. — В общем-то да. Грантер закатил глаза и направился к двери. Анжольрас собирался последовать за ним, но Комбефер схватил его за руку, остановив. Грантер тоже остановился и постарался не выглядеть слишком озадаченным, когда Ферр заговорил на французском. — [Он нервничает. Пожалуйста, веди себя хорошо.] Анжольрас быстро взглянул на Грантера, а затем посмотрел обратно на друга, нахмурившись. — [Я умею вести себя прилично, большое, черт возьми, спасибо.] Комбефер никак не отреагировал на эти резкие слова и лишь слегка приподнял брови, внимательно смотря на своего лучшего друга. Когда Анжольрас направился в сторону двери, Грантер немного с опаской последовал за ним, отставая на шаг, и Комбефер пошел по другую сторону от Грантера. *** Грантер опоздал на первый урок в новой школе на двадцать минут. В конце концов найдя нужную дверь, он ворвался в кабинет, прокричав: — Извините! Весь класс в шоке уставился на него, прежде чем начал тихо хихикать. — [Ты Грантер?] — спросил учитель, и Грантер кивнул, покраснев. Эпонина встала со своего места и быстро подошла к столу учителя, что-то тихо сказав ему. Все это время Грантер стоял рядом, чувствуя себя совсем не в своей тарелке. Вскоре учитель повернулся к опоздавшему Грантеру и сказал: — Садись с Тенардье. Она будет тебе все переводить. Класс снова захихикал, и Грантер последовал за Эпониной на свое место, понурив голову и смотря в пол. Сев на стул, он сжал руки в кулаки, чтобы они перестали трястись. Под столом Эпонина положила руку ему на колено и нежно сжала, пытаясь помочь другу. Урок прошел довольно быстро, потому что в основном на первом уроке занимаются повторением или говорят о том, какие книги нужно приобрести. Музыкальная комната была не той, в которую отводил его Анжольрас. То была студия, а это лишь классная комната, заполненная столами и инструментами у стены. Эпонина подтолкнула к нему светло-голубой блокнот и сказала вполголоса, чтобы не мешать учителю продолжать что-то говорить на французском: — Напиши здесь свое имя. Эпонина начала писать Грантеру, что же говорила учительница, чтобы он мог прочесть и все понять. — [В конце этого года вы должны будете исполнить два произведения. Первое вы можете сыграть на любом инструменте, будь то фортепиано, флейта или гитара. Вы должны будете сочинить свое собственное произведение и представить его в конце года. Для второго произведения вам понадобится выбрать две песни и соединить их каким-либо образом. Вы можете прибегнуть к помощи своих друзей или знакомых.] Грантер слегка толкнул Эпонину и прошипел: — Спроси, должна ли песня быть на французском. Эпонина мгновенно подняла руку, привлекая внимание учительницы. Ее ответ заставил Грантера вздохнуть с облегчением. — [Нет, ваше сочинение может быть исполнено на любом языке.] Как только прозвучал звонок, все встали со своих мест и поторопились к выходу. Флореаль и Мюзикетта, сидевшие на несколько рядов позади Грантера и Эпонины, подошли к ним. Флореаль лишь улыбнулась друзьям, а Мюзикетта тут же начала радостно лепетать. — Какое интересное задание! Это будет потрясающе, вы ведь поможете мне, правда? На каких инструментах вы умеете играть? — она посмотрела на Грантера, широко улыбаясь, не в состоянии скрыть свой восторг. Она проводила его к кабинету, в котором у него проходил следующий урок, современная история. Мюзикетта тоже посещала этот предмет, поэтому они могли продолжить говорить об их задании от учителя музыки. Она так загорелась, когда Грантер перечислил ей внушительное количество музыкальных инструментов, на которых он умел играть (О, но я не умею играть на флейте. Я пытался научиться, но знаешь? Это полный отстой). В обмен на его помощь девушка пообещала помочь ему чем угодно с его произведением. Мюзикетта села рядом с Грантером как раз в тот момент, когда в класс начали заходить остальные ученики. Грантер выпрямил спину, как только заметил Анжольраса и Курфейрака, которые улыбнулись им и сели за стол перед ними. Мюзикетта это заметила и пихнула друга локтем в бок, поиграв бровями и кивнув в сторону Анжольраса. Грантер закатил глаза и покачал головой. На это девушка тихо захихикала и сказала: «Хорошо, как скажешь» таким тоном, что было очевидно, что она определенно не поверила своему другу. Грантер вздохнул. Ему определенно нужно будет поработать над своей мимикой, чтобы не сдать себя в первую же секунду. Этот урок совсем не был похож на предыдущий. Видимо, их учитель не знал понятия «вводное занятие», потому что тут же начал новую тему. Грантера очень отвлекало то, что Анжольрас сидел прямо перед ним. Хотя в основном тот делал заметки, смотря лишь в тетрадь, временами он откидывался на спинку стула и потягивался, проводя рукой по своим волосам. А когда он поднимал руку, чтобы что-то спросить у учителя или возразить ему, его голос наполнял комнату. Боже, Грантеру определенно очень нравилось, как звучал голос Анжольраса, когда он говорил по-французски. Грантер также заметил, что не он один не мог перестать смотреть на Анжольраса каждый раз, как тот заговаривал. Ученик, сидящий справа от Анжольраса, сказал что-то в ответ на замечание первого, и староста повернул голову в его сторону, открыв Грантеру вид на свой точеный профиль. Анжольрас прикусил губу, внимательно слушая собеседника, и Грантер тихо вздохнул, заметив это движение. Мюзикетта еле сдержала смешок. Как только закончился урок, Курфейрак быстро ушел из класса, сказав, что ему нужно было что-то забрать из своей комнаты, оставив Анжольраса одного. Мюзикетта тут же позвала Анжольраса, и он повернулся к ней и Грантеру. Он улыбнулся ей, и сердце Грантера забилось чуть быстрее. Но лишь совсем чуть-чуть, ему ведь не нравится Анжольрас в этом смысле, верно? — Ты не мог бы проводить Грантера в столовую вместо меня? Я бы и сама это сделала, но пообещала Козетте, что схожу с ней к ее учителю по искусству. Грантеру показалось, что Мюзикетта это только что придумала, чтобы оставить их с Анжольрасом наедине, поэтому он быстро ответил: — Нет, все нормально, я могу пойти с тобой к Козетте. Анжольрас перевел взгляд с Мюзикетты на Грантера и обратно, не понимая, что происходит. Мюзикетта наступила на ногу Грантеру, и тот поморщился от боли. — Нет, Грантер, отправляйся к остальным, — настаивала она. Грантер задумался, не зная, что сказать, и тут Анжольрас встрял в их разговор. — Я не против проводить тебя в столовую, Грантер, я все равно тоже туда иду. Мюзикетта улыбнулась победной улыбкой. — Видишь? Ему не сложно, Грантер, — она широко улыбнулась и поцеловала друга в щеку, направившись на выход из класса. Анжольрас встал со стула, закинул сумку на плечо и в ожидании посмотрел на Грантера. Тот покраснел и бесцеремонно закинул все книги в свою сумку. Некоторое время они шли молча, и Грантер отчаянно пытался придумать, что же сказать, чтобы снять напряжение. Однако Анжольрас заговорил первым, с улыбкой взглянув на Грантера и заметив: — Так, Ферр упомянул, что ты спросил его, как давно мы с ним встречаемся? — ему очевидно было очень весело задавать этот вопрос. Щеки Грантера снова вспыхнули красным. — Ну, легко ошибиться! — в свою защиту ответил он. — Уверен, у вас это спрашивали и раньше? Анжольрас рассмеялся, и этот приятный звук наполнил Грантера теплым чувством. — Вообще-то нет. — То есть вы двое никогда?.. — под конец предложения Грантер замолчал, будучи неуверенным, как закончить фразу. — Никогда что? — дразнился Анжольрас. — Никогда не встречались? Спали вместе? Целовались, будучи пьяными? — он снова рассмеялся, покачав головой. Грантер уставился в пол, продолжая идти и чувствуя, как его лицо горело от стыда. Анжольрас вновь тихо захихикал, и Грантер поднял голову, встретившись глазами с собеседником. — Я никогда не встречался с Комбефером и никогда не спал с ним. — О, — Грантер не знал, что и сказать. В основном потому, что не мог перестать представлять Анжольраса в компрометирующей позиции. Его сознание очевидно ненавидело его, так как картина Комбефера и Анжольраса вместе никак не хотела уходить из его головы. — На самом деле, — продолжил Анжольрас, как они завернули за угол, — я никогда не занимался сексом с кем-либо. Грантер подумал, что такое обычно обсуждается более близкими друзьями, но в итоге лишь пожал плечами. — Я не могу сказать то же самое о себе, — он задумался на секунду и затем продолжил, — вообще. Анжольрас рассмеялся. — О, серьезно? — в его голосе было что-то легкое, отчего Грантер сразу понял, что Анжольрас не судил его за совершенные поступки. Грантер тихо рассмеялся в ответ. — Растраченная впустую юность, — он ухмыльнулся. — Хорошие были времена. Анжольрас заинтересованно поднял одну бровь. Затем он потянул на себя дверь в столовую и отошел в сторону, чтобы дать Грантеру зайти. Тот, усмехнувшись, сделал реверанс и прошел мимо Анжольраса. Смех, который он услышал в ответ на свои действия, заставил все его внутренности трепетать. Когда они дошли до стола, за которым сидели их друзья, Флореаль широко улыбнулась Грантеру и счастливо воскликнула: — [Привет, Грантер!] — [Привет, Флореаль,] — ответил он и сел рядом с ней, крепко обняв в приветствии. Он так сильно втянулся в разговор с Монпарнасом и Эпониной, которые сидели напротив него, что и не заметил, как Анжольрас отсел от него на другой конец стола. Флореаль сидела рядом с Грантером и делала все возможное, чтобы не выпасть из беседы, иногда заговаривая с друзьями на английском. Через пять минут, однако, она замолчала и достала из своей сумки скетчбук, начав рисовать карандашом Эпонину и Монпарнаса. Когда прозвенел звонок на урок, Эпонина посмотрела на рисунок Флореаль и улыбнулась. — [Могу я взять это?] — спросила она. Флореаль покраснела и молча кивнула головой. Грантер ухмыльнулся подруге и добавил: — У тебя получился очень красивый рисунок, Флореаль. — Спасибо, — сказала она в ответ и нежно поцеловала друга в щеку. Кто-то стоящий за ними немедленно прокашлялся, и Грантер обернулся, заметив Анжольраса. — У нас еще один урок современной истории, — напряженно произнес он. — О, ладно, одну секунду, — он встал из-за стола и протянул руку Флореаль, помогая ей подняться. — [Пока,] — сказала Флореаль Грантеру, собравшись на выход, но в последнюю секунду повернулась к Анжольрасу и добавила: — [Не нужно так злиться, Анжольрас. Ты же говорил, что он тебе не нравится, помнишь?] И она ушла, затерявшись в толпе учеников. Анжольрас нахмурился и затем вздохнул, покачав головой и расслабившись. — Что она сказала? — спросил Грантер, когда они с Анжольрасом отправились на следующий урок. Староста покачал головой. — Не важно. Грантер нахмурился, собравшись выпытывать в ответ, но тут к ним подбежала Мюзикетта, взяв его под руку и начав рассказывать о том, как ей только что пришлось проводить Боссюэ в медпункт, потому что он пытался идти вверх по лестнице, одновременно что-то помечая в своей тетради. Она не выглядела слишком расстроенной или обеспокоенной за своего парня, из чего Грантер сделал вывод, что такое здесь происходит регулярно. Анжольрас рассмеялся, когда она добавила: — Честно говоря, я не знаю, почему вообще позволяю ему ходить по школе. Клянусь, он проводит больше времени в медпункте, чем на уроках. Она с таким любящим выражением лица говорила о Боссюэ и выглядела по-прежнему, когда сказала: — О, но Жоли будет за него волноваться, так что мне придется его успокоить. Она продолжала рассказывать о своих парнях всю дорогу до кабинета истории, где Грантер следующий час пялился на затылок Анжольраса, иногда читая то, что для него переводила Мюзикетта. *** Во время обеда друзья Грантера, кажется, решили пообедать на улице. Погода была теплой, так что он не стал с ними спорить и устроился на траве между Жеаном и Козеттой. Жоли и Мюзикетты нигде не было видно, и Грантер предположил, что они отправились навестить Боссюэ. Козетта положила голову на колени Мариусу, который нежно смотрел на нее и вплетал в ее волосы маргаритки и лютики. Курфейрак расчесывал волосы Жеана, а Эпонина и Монпарнас играли в пощечины. Игра заключалась в том, что они целовались каждый раз, когда кто-то из них морщился из-за удара (Грантер был уверен на сто процентов, что Монпарнас морщился нарочно, лишь бы получить очередной поцелуй). Анжольрас и Комбефер обсуждали что-то очень серьезным тоном, и Грантер назвал бы это спором, если бы не знал, что парни не соглашались друг с другом специально и, кажется, действительно наслаждались своей дискуссией. Баорель и Фейи громко смеялись над чем-то, что увидели в интернете. Все были так расслаблены, и Грантер улыбнулся, порадовавшись, что эти люди так легко приняли его в свою компанию. Вскоре пришла Флореаль и широко улыбнулась Грантеру, сев рядом с Мариусом и заговорив с ним и Козеттой о чем-то на французском. Не зная, чем еще себя занять кроме того, как любоваться солнечными лучами, Грантер достал из сумки свой скетчбук и карандаш. Сначала он нарисовал Мариуса, улыбающегося Козетте, которая смеялась над чем-то, что сказала Флореаль. Затем нарисовал Эпонину, от смеха закинувшую голову назад, и Монпарнаса, с улыбкой подзывающего ее к себе, прося о еще одном поцелуе. Он нарисовал Курфейрака, заплетающего волосы Жеана в тонкую косичку. Нарисовал переполненное эмоциями лицо Анжольраса, доказывающего что-то Комбеферу, и спокойное выражение лица второго. Перерыв тянулся очень медленно, и он потерял счет времени, рисуя эскиз за эскизом. Ни один из них не был идеальным, у Грантера и не было времени на то, чтобы сделать их таковыми, он лишь хотел запечатлеть каждого из собравшейся здесь компании. Когда Курфейрак бросил взгляд в его сторону и спросил, можно ли ему посмотреть рисунки, Грантер тут же захлопнул скетчбук и сказал: — Я покажу тебе как-нибудь в другой раз. Курфейрак просто пожал плечами и почти сразу потерял интерес к этому вопросу, когда его позвал Баорель. — [Фей, посмотри на это.] Поняв, что перерыв почти окончен, Грантер убрал свой скетчбук обратно в сумку и провел последние несколько минут отдыха, лениво перебрасываясь фразами с Жеаном. На последний сдвоенный урок он пришел с Флореаль и Фейи и тут же влюбился в их студию и низенькую учительницу искусства, которая тепло улыбнулась ему и предупредила, что бездельников на их уроке просят немедленно покинуть класс и остаться после уроков. Грантер понял, что ему определенно здесь понравится.