Коснись рукой чужой беды Твои мечты давно мертвы Но свет сияет и парит Лишь стоит помнить и спешить Отравлена твоей рукой? Иль может демон был с тобой…
Рука на его предплечье, а пальчики в коротких перчатках тянутся выше. Девичьей талии легко касается мужская ладонь, ложась как перышко. Другая захватывает и окутывает вытянутую вдоль руку, пальцы партнерши. Шу знает этот танец не хуже собственных ног, которые уводят в пустой круг освещенного зала. Музыка тонет в их движениях, точно раскрывающиеся лепестки камелии, струится как река под холодным льдом. Не нежная, обрывистая, страстная. Балансирующая на двух гранях. Плавная и стремительная в исполнении музыкантов. Затем острая как резкие отзвуки прощального марша. Бал вампиров. Начало смерти и её конец. Кроваво-красный. Проницательный синий. Мягкий золотой. Воспоминания смешались, водя по кругу хоровод. Вампиры, охотники, демоны. Всё переплелось и сжалось в крошечной частице по имени Юи. До точки погасшего света внутри этой девушки. Вот что ведьма оставила в наказание. Влила свою боль в уши и рот Юи. Собственные тяготы укоренила в хрупком сердце. При всём этом отчаянии Юи не переставая цеплялась и боролась за тело. Потом ослабела. Мы с вами знаем, сколько несчастий выпало на долю этой девушки. Узнаем сколько ещё выпадет. Но мы никогда не поймем какого это жить и видеть чужими глазами, не имея возможности даже кричать. Чувства охотницы — треснувшее стекло и скорбь обломанной жизни. И вот Юи существует в них. Парит. Бьется. Мечется. Распадается в чужом грехе. Пока Мари танцевала с Шу, сверкая алым платьем, а белокурые локоны развевались под звуки песни, Юи смотрела. Немым зрителем она привыкла быть везде. Со стороны, наблюдать за улыбающейся копией себя — ужасно. Все эти нервы: подготовка с Рейджи, выбор наряда, занятия с Руки — улетучились и пропали в миг. Окружение только и делало, что командовало и подчиняло себе. Зачем стараться и думать, когда твоё место в конце концов займет другая? В сто раз сильнее. Лучше бы не стучала в этот проклятый дом. Не любила Аято. Не узнала биение счастливого, глупого и разбитого сердца. Не злилась на себя и на весь мир. Юи не хотела быть жертвой и уж тем более чей-то невестой. Ценной фигурой на столе короля вампиров. Убежать — вот чем в тайне грезила. Горячие слёзы расползались по её невидимым щекам. Ну вот же свобода! Прими или умри! «Уходи. Я отомщу за нас обеих.» — шептала Мари ей тихо на ушко. Нет, это не то, чего она желала. Это очередной плен, только в забвении. Юи не может их бросить. Пусть вампиры теперь не властвуют над ней, никогда не ждали помощи, но она этого хочет. Верит и чувствует, что нужна. Нельзя их бросить. Предать себя. Она сильнее чем кажется, храбрее чем думает. Иначе душа её давно познала тлен, а не яркое искромётное пламя фитилька. Прикованная к телу без владения им, не имеющая шансов, Юи все равно верит. Рихтер не случайно поместил в тело девочки сердце демона. Он знал, что девочка выдержит. Как и сольётся с Корделией. Девочка выплывет. Обидело Юи не то, как её мир украли. Уже привыкла. Ведь месть ведьмы спустя столько веков ужасала не меньше. Комори помнила Корделию, мать тройняшек. Душил страх перед тем, что это повторится и демон внутри пробудится, обрушив свой гнев на других. Голод и месть семье Сакамаки возьмут вверх. Корделия пропала, но Юи затылком чувствовала её дыхание. Она рядом. Стояла с девушкой в одной комнате. Однако то был другой призрак. Куда злее и опаснее. Ощущала, как он следует за ней шлейфом. Выжидает момент, чтобы поглотить. Сперва лаская словами, затем бросаясь в душу на прямую. Корделия отличалась от Мари Адэгил. На ней не было заметных шрамов. Дочь Короля демонов была красива в своей жестокости и доброте, которую она проявляла в прошлом. Зная историю этой женщины, Комори даже какое-то время сочувствовала ей. Но не в тот момент, когда к девушке в ум проник этот древний шепоток. Когда сталь инородного закопошилась под кожей, воспевая кровь и чаруя обещаниями. Не когда Корделия сказала, что вырежет всех на своем пути, не щадя никого. И вот эта история зацикливается. Почти повторяется. Дух одной из невест, призрак старинного дома, вселился в тело Юи, порабощая её суть, отнимая волю. Но даже так Юи продолжала жить и не тонуть. Мари знала слабые места девушки. Ведьма успела изучить её положение. Сотни жертвенных невест проносились у женщины в красном перед глазами. Видя, как их ломают, не одна долго не задерживалась в доме вампиров. А Комори это удалось. Обидело и посеяло зерно тьмы в душе более чудовищная истина. «Тебя никто не ждёт. Тебя никто не любит.» Удар был эмоциональным и внезапным. Вдруг Юи пришла к той истине, которую гнала прочь, но она всегда возвращалась. Никто не станет рисковать ради неё. Отец отдал вампирам. Вручил и бросил. Выкинул как ненужный подарок. «Второго спасения не жди.» — сказал ей Рейджи после пробуждения. Когда все братья убедились, что девушка жива и ушли, Юи осталась с ним наедине. Заглянув в его жестокие глаза, узрела молчаливую сталь, твердившую что лучше прислушаться и больше никогда не прикословить. Предупреждение, режущее ту ночь без клинка. Второй раз за неё так рисковать никто не будет. Им проще будет убить, сжечь или заколоть ведьму, а там и с телом навсегда распрощаться. Как сделали с Корделией. И ходить Юи бледным призраком по земле. Смешно и плакать хочется! Всем включая Аято будет плевать на неё с высокой башни. (так она думала) Высокая нота скрипачей, играющая так виртуозно и красиво, горящей стрелой вносит в танец с дьяволом бурную искру. Адэгил говорила Её ртом комплименты, двигалась не спеша. Касалась Её пальцами вещей и предметов. Владела танцем и партнёром. Всем тем потерянным для Юи. Её глаза блестели вишнёвым и иногда в них крался изумрудный. Мари Адэгил забрала всё, пока настоящая Юи Комори неотрывно находилась в бессознательном. По действием алкоголя Ёё организм расслабился, но ведьма продолжала отдавать эмоции Комори. Они передавались смертной как доза медленного яда. Капля за каплей. Юи не знала, как это работает. Знаете это как что-то вроде твоих эмоций, хотя ощущение точно всё происходит не с тобой. Как на секунду задуматься, выйти из тела и представить перед собой шум дождя. Сфокусироваться и не отпускать этот барабанящий звук. Потом твои ноги наливаются ватой и вот уже кто-то другой заставляет тебя двигаться дальше. Боль эмоций отдающихся в частицу тела воспринимаешь не физически, а душевно. Их нельзя прервать или контролировать. Вычеркнуть или забыть. Они сохраняются и никогда не пропадают. И если Мари ощущала их часть и не испытывала боли, Юи же чувствовала весь спектр эмоций. Когда девушка пыталась управлять телом, ведьма изнутри душила её, захлестывая гневом и злостью. Каждый раз Адэгил загоняла Юи на край обрыва и каждый раз девушка падала, цепляясь за воображаемую ветку или выступ. Она не могла подняться, хотя продолжала держаться. Такое даже состоянием сна нельзя назвать. Она видела Аято и внутри наворачивались слёзы, Юи не могла докричатся до него. Эта женщина в красном владела тусклым мирком Комори. Даже искрами во мгле. Юи тянула высота. Рухни она камнем в неё и связь с жизнью оборвется. Ответы впереди тоже манили. Больше всего. И ей хотелось дотянуться. Прошлое Мари. Желания Юи. Прошлое. Невысказанные слова одному вампиру. «Он же ничего не знает — твердила себе Юи во тьме — Аято не простит. Мысль о матери убьёт его. Решит я сошла с ума или это Корделия. Аято не поймёт и окончит мои дни. Так я не буду мучится, но сейчас ему грозит опасность. Я же обещала ему танец. Обещала быть сильной. Не позволю никому влезть ко мне в голову. Не позволю!» — вскричала она. Пусть Юи горько пожалеет об этом, но это того стоит. На кону не только её жизнь. Девушка должна узреть истину всего этого кошмара, творящегося с ней за последнее время. Демона внутри, которым она почти стала. Заглянуть ему в лицо и выбраться наружу. Иначе остальное будет напрасно. Все погибнут и всё станет неполноценным. Пустым для неё. Они не её семья, но другой у неё нет. Она не для того выжила, чтобы пасть снова. Точно не для того. Поэтому Комори решила отдаться воспоминаниям охотницы. Не чтобы забыть, а понять чужие поступки. Поклялась перед тем, в кого ещё верила. Итак в темноте Юи слышала колокола. Бой их звенел как рог ангелов. Когда эхо стихало, ей казалось будто на её раны проливался чей-то плач. Может это просто бред сумасшедшей? Или же нет. Колокола часто напоминали ей о вере. Кричали они точно сойки с другого берега, дрожащие за своих птенцов, когда к тем на другой ветке подкрадывалась смерть в зверином обличии. Мёртвые и живые. Один звон. Те же колокола играли одну и ту же мелодию. Юи не видела их. Думала они зовут к себе. Боялась и одновременно хотела к ним. О как она ошибалась, считая будто они звонят и плачут по ней. Ей было плохо и темно без света. Юи предстояло погрузится куда глубже, чем в ад. И это пугало. …Маскарад в самом разгаре. Здесь собрались вампиры, чтобы принять в свой клан еще одного члена семьи… Юи ухватилась за первое попавшееся воспоминание охотницы. Стала нанизывать их бусинку за бусинкой на тонкую ниточку. — Еще вина? — около мраморной колонны стоял мужчина, одетый в темно-серый фрак с белым галстуком — бабочка. Его темно-синие глаза пылали огнем… Вампир давно наблюдал за ней. Он лишь ждал подходящего момента, чтобы оказаться рядом. Почувствовать ее. Ощутить ее запах. Невесомо коснуться ее мягкой, бледной кожи… Это третья ночь после свадьбы. В то время празднования могли длиться неделями. Тем более, когда такой повод. Чистокровный вампир женился на девушке из клана охотников. Кровная вражда была зарыта свадебными колоколами и обращением Мари в вампира. Маскарадные костюмы, веселье и вино. Прошлое. Юи уже видела этот фрагмент. Что она упустила? Тогда на празднование женщина познакомилась ещё с одним очаровательным мужчиной. Вампиром с тёмно-синими глазами и приятным, спокойным и убаюкивающим голосом. Воспоминание тухло как воск свечи, нуждающиеся в подпитке. Необходимо поддерживать его. Чем? Беда была в том, что они мелькали быстротечно. Юи не поспевала удержать воспоминания полностью. Не знала как. Однако уносимая потоком, гналась за ними как вода гонится вперёд за солнцем. Тогда Комори вообразила, что закрывает от темноты глаза. Кто-то давно учил её в детстве как прогонять кошмары. Показывал и говорил, в худой час убережёт сон от зла. «Даже в холоде можно найти тепло, надо лишь ухватить своё пламя. Поймать и верить в добро. — сказала ей мужская тень, сидевшая рядом на кровати в монастыре много лет назад. Юи маленькая широко открыла глазки, вслушиваясь в голос незнакомца, давно позабытого гостя. — Тебе покажется это странным, но сила твоя всегда будет рядом. Она не уйдёт. Не исчезнет, даже если другие отнимут её у тебя. Верь, ибо твоя чистая душа спасает других. Спасёт и тебя, дитя.» Вокруг неё шепотом растекались и расползались разные голоса. Медленный вдох и выдох. Происходит щелчок. Будто кто-то зажигает спички. Одинокий узорный светильник, находившийся на её старом подоконнике в церкви, до этого не горевший вдруг оживает. Юи стоит в ночной сорочке не то юная не то маленькая, заворожённо смотрит как крошечное пятно света летит от открытого и ледяного окна прямо на неё. Мягко опускается к ней на руки и огонь точно сотни красных бабочек вылетает на волю. А затем описав вокруг девушки дугу, всколыхнув её белые локоны вливается в бледные и худые ладони. Жар полыхает на щеках, омывая их светом. Губы, лоб и нос ловят тени. Красные бабочки то появляются, то гаснут, отдаляясь от Юи. Тьма кружит рядом, однако теперь она будто защищена от пустоты. «Мне страшно!» — проносится везде и негде. Под ногами тёмная вода. Ладони потеют, удерживая пылающий огонёк. Один из многих. Они ведут её по невидимой трапинке. «Но ты должна бороться! Идти дальше и узнать, чем всё кончится. — ласково и тепло отзывается пламя. Оно зовёт за собой. Манит. Колокола стихают. Слышится шум танцев и гостей. — Юи смелее!» Раз не могла вернуть себе свет, то хотя бы разберется в чем дело! Впереди за старыми и дряхлыми замками чужое прошлое. Кругом паутина и гниль. Кругом смерть. Воротится назад нельзя. Юи не может. Она спала в мечтах слишком долго. Хватит! Отдохнула. И она потянулась вслед за пламенем. В руках вспыхнул чёрный ключик. Девушка открыла глаза и увидела одно из воспоминаний. Четко.***
Одиночный вальс двух завершается. Восторженные крики аплодисментов опускаются на танцевальную пару как занавес. Хитрецы ухмыляются, дураки ликуют и хлопают, а глупцы просто смотрят. Ночной бал продолжается. Музыка сменяется на весёлую и лёгкую, центр под большой люстрой заполняют другие пары. Юбки и фраки кружат в толпе, посреди которой стоят Юи и Шу. — Это было…- выдыхает она, но осекает себя, понимая что Шу по-прежнему рядом и слышит её. Капельки пота незаметно стекают с шеи. — Да, это было прекрасно. Ты была прекрасна. — спокойно произносит Шу, не отрывая от девушки взгляд. — Желаешь передохнуть? Юи хотела кивнуть, но потом посмотрела в сторону банкетных столов и высоких кресел. Там сидели аристократы. Распивали и пили тёмное шампанское, а может кровь винного цвета. Курили и душились от смеха. — Нет. — возразила белокурая красавица. Адэгил пошевелила пальцами, сцепляя их в замок. Окинула не танцующих снова. Рейджи среди них замечен не был. — Хочу танцевать! — посмотрела на Шу с вызовом. — Раз это последняя ночь в качестве смертной, пусть я запомню её как человек! Шу склонил голову, как бы соглашаясь. И подхватив за талию опять закружил девушку под звуки прельщающей мелодии. — Похоже всё хорошо. — сказал Юма глядя на двух танцующих. — Молодец, брат. Ты справился. Благодаря твоим урокам танец получился красивый. — Я чуть не прослезился. — саркастично улыбнулся Коу. — Она хрупкая и такая… — Бревно? — ответил за него Юма равнодушно. — Она не...такая. — Азуса тоже включился в беседу. — Очень…утонченная. — Ой, приплыли. — вскинул руки Юма. — Без Руки она не смогла бы те движения запомнить! У неё фигура не женственная. Посмотри на неё! Доходяга. Если бы не уроки Руки… — Для похвалы рановато. — сказал вампир своим названным братьям, продолжая следить за парой. — Главное убедиться, что наш план действует. Остальное...мелкие цели на пути к огромной. — А, что хрупкая и утонченная не станет стервой и настоящей фурией? — передразнил Коу младшего брата. Глаза Азусы недовольно сверкнули. — Не парься, Руки. Посмотри на неё. Эта девушка даже котёнка не обидит. Не то, что на вампира руку подымет. — Верно. — заметил Юма, взяв со стола ещё один эклер. — Слишком. — Что? — Слишком хорошо обучил. Юма не понял, что этим хотел сказать Руки. — Брат, ты просто не умеешь гордится своим даром. Из тебя бы вышел прекрасный преподаватель. Руки перевёл свой взгляд на девушку, которая сидела в кресле поодаль от них. Миюки взирала на танец Юи с тоской и радостью. С завистью и печалью. Это странно, что её старая подруга оказалась с ней в этом месте. Как они вообще могли встретиться. Если это не совпадение, то что судьба? Для чего она их свела? Всё было красиво, но только на виду. Она видела Юи не улыбалась. Улыбка напоминала натянутую тетиву и была фарфоровой. Но глядя на платье, выделяющееся из толпы, красивого юношу, вальсирующего рядом, Миюки в тайне завидовала, что такую роскошь могла позволить себе не она. Странная женская зависть. Их последний разговор гудел в голове и взывал к этим чувствам. Миюки притушила свои мысли, стоило моргнуть и вспомнить где находится. Самое страшное, что познает дальше Юи — жажду. Это любого на её месте не обрадует. Юма рассказывал девушке однажды как это бывает, когда впервые терзает голод. И как бы они не ссорились, как бы Миюки не хотела врезать блондинке, за тот последний их разговор, охотница не желала для подруги такой участи. Жажда. Она всё изменит. Миюки никак не могла забыть историю с флаконом, подлитым в чай Юи. Что если всё-таки это как-то негативно повлиет на Комори? Руки запретил об этом говорить и думать, но девушка терзалась этой мыслью и не могла перестать. Она почти сгрызла себе все пальцы на руках, когда Руки подошел к ней и схватил за руку. Глаза его полыхнули синим. Вампир сунул ей в руки тарелку, полную безе. — Займи уже руки чем-нибудь. Ты привлекаешь много внимания. Миюки подняла на него взгляд, полный растерянности. — Если так переживаешь за неё, то хотя бы не привлекай сюда внимание. — твердо сказал Руки, выдергивая девушку из кресла. — Коу с радостью составит тебе компанию. — Почему я? — проныл блондин. — Потому что Юма и Азуса останутся со мной. — прорычал в ответ вампир. Юма хотел было возразить, заметив, как поменялось состояние девушки, но переведя взгляд на серьезное лицо Руки, а затем на бегающий взгляд Миюки, только кивнул, поддерживая брата. — Ладно, идём милая. — улыбнулся девушке Коу, обнимая ту за талию. По пути вампир ловко закинул одну из сладостей на тарелке себе в рот. Когда они скрылись из виду, братья отошли ближе к гобеленам. Подальше от гостей. — Хорошо. Азуса продолжит наблюдение неподалеку от парадных деверей. — кивнул Руки вампиру. — А мы с Юмой останемся в зале. Далеко от поста не отходить. Если что-то пойдет не так, — обменялся он взглядом с братьями. — Уводите её отсюда. — Сам не геройствуй. — усмехнулся Юма. — Оружие вы знаете где. — обменялся вампир с ними взглядами. — Будьте начеку. — У меня…тоже…не хорошее предчувствие. — заметил Азуса. — Отца…пока нет. Думаешь…с Евой что-то не так? Юма чуть не взорвался от таких заявлений. — Да, что может пойти не так?! — посмеялся он. — Всё. — ответил тихо Руки. «Они повинны в её смерти.» Прости Юи, я виновата...