Кто, говоришь, твой папа?

Стоило им прибыть на Аурадон, как события приняли внезапный поворот. Во-первых, найти и украсть палочку Крестной Феи в тамошних условиях было само по себе непросто, а во-вторых недобрые герои и героини с самого начала запудрили им мозги сладкой ватой и прочими сладостями… И, если женская половина отправленной пятерки не среагировала на них должным образом, то мужская явно оказалась дезориентирована таким количеством неотравленного съестного. Школа Аурадона также поразила их своими размерами, правилами — и обитателями. И, если, учитывая их происхождение, можно было понять и принять недоброжелательные взгляды лощеных принцев и холеных принцесс, то презрение, читавшееся в их взорах на Найтаниэль, невольно удивляло. Даже Карлос, занятый в последнее время лишь поглощением оставшихся в карманах чупа-чупсов (тех, что сын Джафара не успел у него отобрать), заметил это — не говоря уж о Джее, что пристально следил за реакцией Найты на все происходящее. — В чем дело? — Спросил он, не выдержав больше долгого молчания. Маска безразличия спала с его лица — и, будь тут его отец, Джей бы уже давно поплатился за некое подобие сочувствия — и в тот же миг спал и покров спокойствия, что пеленой окружал дочь Робина Гуда. — Ни в чем. — Ее кривая усмешка не сулила ничего хорошего: эту искривленность тонких губ он успел тайком изучить еще на Острове. — Мой отец — капитан войск Аурадона, славится своей доблестью и верностью. Его все любят и уважают. Он — герой на полях сражений и за их пределами. А теперь скажи мне, кто я?! Слова летели зло, полосовали слух как ножи: пускай и говорила Эль тихо, но каждый звук ее голоса эхом отражался в душе парня. И пока он даже не думал о том, насколько это подозрительно и неправильно согласно правилам его дома — его целиком поглотил смысл сказанного. — Ты изгой. — Прозвучало как констатация факта, и ряд белоснежных зубов, мелькнувший в приоткрывшихся устах, был тому подтверждением. — Быть изгоем хуже, чем просто злодеем. — Горько сказала девушка и ускорила шаг, нагоняя Иви и Мэл, коим Крестная Фея уже показывала отведенные на проживание комнаты. С того момента они почти сутки не разговаривали: Найта молчала и сторонилась прикосновений — впрочем, как и всегда — а он слишком туго соображал, чтобы смекнуть, что что-то пошло вкривь и вкось. На ночной рейд они отправились молча, скользили безмолвными тенями вслед за Мэл, слушались указаний дочери Злой Королевы и машинально преодолевали препятствия под чутким присмотром Карлоса, за милю чуявшего любые ловушки и охранные посты. Но похищение уже давно шло не так — подготовка к нему не была хорошей и старательной, а восковые фигуры в зале «Герои и Злодеи» нанесли знатный вред их жизненным ориентирам. Сказать, что они думали о том, как умыкнуть волшебную палочку, было бы отчасти ложью: мысль эта закрепилась в их умах надолго и накрепко, но сознание поглотили вовсе другие видения. Изваяния их родителей в высоком, мрачном зале были достойны восхищения — столь ярко напоминали они подросткам их предков. Они постояли близ скульптур с минуту, каждый анализировал что-то свое — и лишь Джей спохватился, что одного из их «отряда» не хватает. Найта нашлась под аркой, ведущей в следующую залу — прямо у подножия дивной статуи статного мужчины с луком в руке. Черты его худого, несколько истощенного лица, были четкими, запоминающимися. Кроме того, дочь разбойника оказалась разительно похожей на отца — и оттого Джей застыл на мгновение, понимая, что русые волосы и серые глаза достались девушке от строгого родителя. Почуявшая его взгляд, что медленно рыскал по фигуре из воска и ее силуэту, находя все больше схожестей, Найта обернулась — в глазах ее, вечно отражавших насмешку и прямой вызов обществу, араб заметил грусть. Они так и не перебросились парочкой фраз: слова не казались необходимыми, да и некогда было. А следующий день протек слишком быстро за извечными занятиями, так что сил у всей пятерки хватило лишь на то, чтобы дотащиться до кроватей. Ну, и выучить парочку заклинаний из маминой книги — но таким упорством отличалась только Мэл. Остальные же тут провалились в сон, едва их головы коснулись подушек. И чем больше времени они проводили в Школе, составляя новые планы по захвату магического атрибута Крестной Феи (ибо старые неизменно проваливались), чем острее чувствовали атмосферу дружбы и доброты вокруг и чем теснее привязывались к этому месту, тем сильнее отдалялась от них Эль. Иви начала учиться — и ее показушная нелепость и глупость ушли в сторону. Карлос нашел себе друга среди «меньшего племени» — и все время теперь проводил с удивительным псом по кличке Чуви. Мэл, сварившая приворотное зелье, кажется, влюблялась в жертву своего заклятья, Найта не преминула об этом колко заметить за одним из обедов. Ну, а Джей вовсю тренировался с командой, куда его приняли совсем недавно за «особые заслуги» — разглядевшие в нем искру преподаватели точно знали, что этот смуглый паренек пригодится на матче. Никому не было дела до Найтаниэль, и девушка неприкаянной тенью скользила по Аурадону, примерно училась, ибо основы дисциплин, по ее же словам, давно были заложены в ее голову посреди листвы Шервудского Леса. И больше ничего — жизнь ее вновь становилась серой, а те, к кому она невольно привыкла (как ни старалась она себя в этом разуверить), игнорировали ее пустой и отсутствующий взгляд. И все же надежда грела чье-то сердце — только этим сердцем пока было не ее. Рассекая по футбольному полю в шлеме с Почти-Что-Рыцарским-Забралом, как смешно обзывал его де Виль, Джей беспрестанно думал о серых глазах, что запали ему в душу. Эта привязанность к мрачной девушке казалась ему по-прежнему странной — но не настолько, чтобы взвыть и наложить на нее парочку проклятий на арабском, как учил его отец. Так или иначе, Школа их чему-то уже научила, ведь не только их поступки имели в этом месте свое влияние. Близился день матча, близился день коронации Бена — доброго и открытого всему миру паренька, по чьему приказу они оказались здесь; того самого, что стал жертвой приворота; и того самого, что пробуждал в холодном и корыстном сердце Мэл некие чувства — и все начинали заметно нервничать… Джей пропускал некоторые занятия — и ему это прощали, как-никак спортсмен. На Острове за такое давно бы надавали по щам, и парень искренне радовался возможности безнаказанно прогулять несколько уроков. Как-то на поле, когда он снова носился по нему взад-вперед в попытках разработать общую тактику своего движения и осмыслить слова тренера о работе команды «как единого организма», сын Джафара заметил Найту. Та стояла близ заднего фасада Школы, и, кажется, был перерыв — учеников вокруг нее сновало много, они что-то галдели и ели, примостившись у длинных столов… Джей приметил ее фигурку сразу, трудно было бы этого не сделать: девушка разговаривала с Иви, что быстро-быстро чертила в воздухе тонкими своими изящными руками. Наверное, снова получила хорошую оценку, вот и хвастается. Рядом примостился Даг — сын одного из гномов — и улыбка сияла на его лице от уха до уха. Подумать только — дружба не выбирает своих носителей!.. А после Эль быстро оглянулась — нашла его глазами — и смущенно улыбнулась, поведя плечом. Мол, вот так вот. Жизнь налаживается. Во время матча она стояла на трибуне и ловила взглядом каждое движение своих друзей — Карлоса и Джея. И Джей, признаться честно, в промежутках, когда никто не летел на него с мечом (ну, или от него), тоже бросал на толпу людей, наблюдавших за соревнованием, быстрые взоры. То место, где расположились его подруги, он заприметил давно — и ему не стоило труда отыскать его вновь так быстро, как позволяли свободные от бега секунды. Лица девушек, озаренные улыбками, и ладони, что неизменно взмывали в воздух при каждом новом голе их команды, заставляли его сердце взволнованно трепетать. Он чувствовал себя в своей тарелке. И трепет этот несравним был даже с тем, что Джей почувствовал, заметив выражение лица Найты, когда он в шутку пытался заигрывать с Лонни — дочкой Мулан, — что давно уже вошла в круг хороших (и полезных) знакомых Мэл. А потом дыхание оборвалось внезапно: место Эль пустовало. Джей даже остановился, и едва не пропустил точную, хитрую подсечку со стороны соперников. После он оборачивался не раз и не два, искал ее глазами — и не находил. И даже победа команды Аурадона, добытая его — и Карлоса — уверенными движениями, не принесла ему облегчения и должной радости. Следом был танец во имя Мэл. Кажется, заклятье, наложенное на Бена, было слишком сильным — Джей был немножко против этих коленцев в воздухе, и душа его рвалась прочь с поля, но он привычно дергался где-то рядом с принцем. Нужно же хотя бы одной подруге помочь, сделать приятное! Лицо Мэл засияло от неподдельного, смущенного и искреннего счастья — и в тот же миг Джей осознал наконец, чего не хватает его меченой душе. — Иди, — понимающе кивнул тренер, — тебе не до победы сейчас. Кубок отяжелил руки внезапно, неожиданно, а Карлос хлопнул его по плечу. — Посвяти его своей даме сердца, — в ухмылке мужчины читалась добрая усмешка. Прежний Джей ответил бы нахальной колкостью — но не этот. Он вылетел из раздевалки настолько быстро, что куртку и любимую красную шапку пришлось натягивать на ходу. Найта отыскалась в огромных садах, что примыкали к Школе с противоположной стороны. Девушка сидела на поляне посреди густой и высокой травы, у ее согнутых ног лежал лук. Неподалеку виднелась пораженная в «десятку» мишень. — Привет, — сказал Джей. И улыбнулся, почувствовав облегчение.