Частицы ангелов

Не спустишься ли ты с крыши, безумный космонавт? Ты пугаешь всех нас, но по договору я прыгну за тобой. Ненавижу, когда ты зажигаешь свечи в Риме, Твои молитвы и их надежды есть мука для меня. Самая опасная вещь — любить, хаос и сомнения, Они того не стоят. Без извинений, Я в ожидании твоего прыжка, прошу, Ты ведь знаешь, что я последую за тобой, Ибо принадлежу опасности, а ты Единственный, кто возродится — погибнув. Achilles Come Down Gang of Youths

      Поразительно, как устроен человеческий мозг. Способен медленно убивать, забирая кровь из органов, ради продолжения жизни сознания, способен создать целую вселенную внутри человека, способен стереть ее вместе с памятью, как краткая вспышка огня способна съесть шедевр на сухой бумаге. В наиболее стрессовых ситуациях разум начинает мгновенно стирать детали, стараясь, если не уничтожить тревожное событие, то стереть большую его часть, оставляя лишь напоминание о произошедшем как факт без доказательств, без содержания. Наверное, именно таким образом работает инстинкт самосохранения: помнить угрозу и порядок действий при ее ликвидации, но совершенно не помнить обстоятельств, приведших к подобному.       Мерелин не помнит. Ничего не помнит. Потому она смотрит на демона круглыми глазами, задыхаясь от испуга и тайно радуясь одновременно: раскинувшись, тот сидит в кресле под крепким алкоголем и сном, рубашка его раскрыта, видимо, чтобы не пачкать одежду — рождаясь с виска и шеи, застывала тёмная кровь, местами смазанная и сухая, местами свежая от недавних ранений. В левой ноге, над коленом, выступало нечто небольшое и темное — похожее на щепку, что прорвала кожу и ткань штанов, обретя в теле нечистого новый дом. Здорово бы было, если бы маленькая часть дерева проросла в бедро и затем пустила корни по всему туловищу, дабы ублюдок в один день стал не более чем почвой под крепким молодым стволом ели или сосны. Причём нечистый довольно далеко зашел в мир Морфея, странствуя по снам и ничуть не реагируя на физические раздражители, возможную боль от распоротых увечий, возможный дискомфорт от потери крови и липнущей одежды. Честно, он спит, как старик — уронив голову на плечо и приоткрыв губы, не вскакивает, даже когда малышка прошагала мимо него, не сводя очарованных глаз с картины — ранили, ранили главного подонка.       Стоит ей бесшумно прикрыть за собой дверь, как ангел тут же кладёт ладони на грудь, затем на бёдра — она не помнит, когда успела переодеться, и шок увиденного играет в голове жуткой, но красивой мелодией. Пробегаясь по воспоминаниям, ничего нового не нашлось — девушка помнит только то, что заснула в кабинете, удивляется, откуда появилось столько усталости, чтобы заснуть чуть ли не на сутки — что ж, вероятно, демон забрал столько энергии и нервов — всё споры с ним и попытки уйти и, грубо говоря, завоевать одиночество, при подобной деятельности отсутствие какой-либо силы есть обыденная вещь.       Хотя… Сложнее всего в доме живётся Анне: ненависть к смертной нещадно душит ее на каждом шагу. Мерелин вздрагивает, когда замечает названную напротив в трёх метрах, радуется, ибо остальные суккубы наконец вернулись домой, и безопасность для девушки удвоилась, делает два шага в сторону, как бы освобождай проход, постепенно протаптывая, как по сугробу, путь к лестнице, чуть ли не протирая бёдрами изгородь — лишь бы не помешать старшей на ее пути к любимому. Смертная неторопливо спускается по ступеням к двум остальным, провожая Анну взглядом — кажется, сейчас она зайдёт и увидит раненого, затем просто снимет каблук, чтобы проткнуть им Мерелин.       Как только дверь захлопнулась с обратной стороны, ангел облегченно выдыхает, тут же бросаясь в объятия суккубов, которые, впрочем, совсем не против подобному приветствию после долгой разлуки. Когда девушка «отлипает» от союзниц, всматривается в каждую, чтобы убедиться, что это точно они, что демон не напал на них и не отправил куда лечить побои. Кстати, о нападениях:       — Где вы были?! Почему такую доль? Когда вы вернулись? И… Кто напал на него?       Красноголовая усмехнулась, скрестив руки на груди и переведя нахальные глазки на Дарью, словно она на стороне спрашивающего и ждёт ответов от младшей, как будто та — основная виновница их длительного отсутствия.       — Твоя защита требует усилий, а от голода они не рождаются, мы охотились, — рассказывает уверенно, но некое смущение ярко играет в женском голосе. — Господин, его… Его ранил старый знакомый.       Казалось бы, малышка должна смутиться и задуматься, кто умышленно может причинить вред другому, да еще столь значимый, физический, но на самом деле она выглядит так, будто выискивает нападавшего, дабы тот научил ее наказывать владельца, а может, показал бы, как навсегда избавиться от ходячей занозы.       — Чтобы убить? Или предупредить? — Дарья вздрагивает от новых вопросов и упорства, рвения в заинтересованности смертной.       — Легче, Мер. Считай это бездумным поступком на фоне пьяной ярости, — Мэри вмешалась, не сняв привычной насмешки, — это не ранение и не попытка убийства, это и царапиной назвать нельзя.       — Слишком много крови для слабого царапка, — прищуривается, покачивая подбородком.       Ну злорадствует же его боли, не стесняясь.       — Наши ушибы отличны от человеческих.       Дружеское напоминание о том, что подобный удар в висок и шею человеку вполне способен привести его к летальному исходу, а для нечистого это кратковременная суета, требующая одного щелчка, дабы заживить свои гематомы и рваные раны, от которых и следа не останется. Мерелин задумалась. Кому хватит смелости напасть на восставшего? Здесь в открытую судят по роду и поступкам, мало того, что демон — древний, имеет достаточно силы и власти, дабы укрась последнего воителя, предположительно, защищать его и не скрывать своей кражи, он же ещё и разгромил целый клан, неужели оттуда кто мстит? Выжившие? Есть ли они? Если же причина во вспыхнувшей злости, то насколько она велика, насколько оправданны ее причины, чтобы накинуться на столь опасного соперника? И то, если на него напал бывший приятель в порыве гнева, это вовсе не подтверждено — это слова суккуба, где доказательства, что она не играет, что не врет?       — Расскажи лучше…       Чёрный каблук скользнул между ступней невинной, обладательница оголяет оскал, наклонившись к ангелу, вырывая его из раздумий и внутренних обсуждений проблемы — ради обсуждения, но уже слышимого, между нечистой и смертной.       — Как ты провела отпуск в клане?

✴

      Около часа уходит на дискуссию об «отдыхе» девушки, сам рассказ был не таким уж и внушительным, но вопросы к нему от суккубов, ответы на них и различные пояснения для большей понятности монолога отнимают немало времени на всю беседу. Интерес настолько велик, что ребёнку даже не дали переодеться — усадили на кухонный стол спиной к окну и брали интервью; Дарья, конечно, хоть и выглядела напуганной расспрашивать воительницу, но просто так тоже не стала бы ее отпускать — молча бы преградила путь, заикаясь и краснея, прося продолжить.       — Я поделилась информацией в крупном объёме, теперь и вы окажите услугу, — Мэри вскидывает бровь, выражая готовность к новому развлечению, — кто напал на вашего господина?       Те только начали переглядываться, будто им не хватает воздуха, чтобы начать говорить. Мэри, привычно улыбаясь, смотрит на младшую, та теребит пальцами платье и встревоженно отвечает старшей лишь стеклянными глазами, будто ещё секунда — и разрыдается.       Они были зачинщиками атаки? Виноватая или невиновная Мэри бы радовалась в любом случае, так же и Дарья, только заместо радости на ее лице была бы зримая неуверенность и страх к происходящему, к опросам.       — Почему вы мол—…       — Первое. На твоего хозяина, — вздрагивает только смертная, суккубы словно знали точную секунду его появления, реакции не проявляют. — Второе, аргументы нападения, если нет его последствий? — демон скользнул взглядом от груди до колен, показывая, что она и капли плазмы на нем не найдёт. — И третье, — самый любимый пункт, усмешка, — тебя не касается, бестолочь.       Я говорил об этом не единожды — ему что нож в сердце, что пулю в затылок, ублюдок и не дрогнет, вытащит из себя инородное металлическое тело и больше разгневается на его дарителя.       — Кабинет, — и ругая за утренний побег, и приказывая следовать за ним, и указывая, куда идти, развернувшись и покидая остальных.       Мерелин быстро вскакивает со стула, подбежав к арке, выкрикивая ему в спину:       — Зачем?! Здесь суккубы.       — Ты лишилась прежних привилегий, — тихо проговаривая с явным разочарованием в голосе, словно у него было столько выходных дней, а теперь он вынужден потратить свободное время на пленницу и ее воспитание.       — Так вы теперь мой нянь?! — обвиняя, а не спрашивая.       Девушка остаётся без ответа, смотря, как открывается дверь кабинета, скорее, забирая свет из прихожей в свой таинственный полумрак, не желая делиться освещением взамен — все просто, по пальцам можно пересчитать дни, когда хозяин освобождает окна от занавеса, позволяя лучам заполнить пространство кабинета.       Мерелин взглянула на суккубов, не ища поддержки, ища реакцию на его поведение; Дарья последовала прочь, осторожно коснувшись плеча ангела в жесте успокоения, старшая же вскинула бровями, ибо обожала любые игры между любыми обитателями поместья.

☼

      — Вы всегда такой добрый. Почему не назовёте организатора нападения? — она пригнулась, лишь бы звучать убедительнее, ради получения ответа.       Конечно же, все произошло не так быстро: малышка дёрнулась наверх после краткой беседы с нечистым, переодеваясь в более тёплую одежду — большую белую толстовку с изображением черных гадюк на рукавах (демон усмехнулся, заметив их) и джинсы, шерстяные носки — ее вымораживало поведение владельца, а потому нужно утеплиться¹. К тому же, чем больше Мер походит на ходячий комок из одежды, тем меньше шансов быть жертвой нападения, неприличного. Я просто хотел описать ее наряд, образ демона всяко не меняется, давайте продолжать.       Названный бросил на девушку взгляд из-за спины, такой взгляд, как на предмет быта — на звук вскипевшего чайника или упавшей книги, будто он настолько привык и устал от постоянных вопросов, что элементарно решил не фокусироваться на них, на голосе ангела в целом. Мерелин заметила, как его улыбка уходит в щеку в качестве издевательства над ее глупым любопытством, наивной надеждой, что она получит желаемые сведения. «Та в пизду» — раздалось в голове, бороться с его личными психическими отклонениями себе дороже, а потому малышка не стала требовать ответа или иной реакции на ее присутствие; она молча проходит вглубь помещения к выбранному дивану, который пометила любимым, а значит, лично ее, машинально взглянув на портрет, моментально пугаясь. Сейчас видна лишь малая часть картины, ибо остальное закрыто тяжёлой атласной тканью, рамка и тёмный фон — только эти составляющие картины возможно увидеть. Чем ему изображение успело насолить? Ах да, у придурка же шизофрения и мания величия, скорее всего, услышал, как голос девушки на портрете обращается к нему и принижает его достоинство, не выдержав упрёков, заткнул обвинительницу, спрятав ее за тканью.       Стоит ли тратить столько усилий на поиски нападавшего, много ли это даст? Ранили его слабо, если долго заживлять боль не пришлось, вероятно, нечистому стыдно признавать, что он упустил тот момент, когда что-то прилетело ему в голову и воткнулось в шею — стареет.       Малышка падает на мягкую обивку, тут же укутываясь — спать особо не хотелось, но днём не делать этого теперь невозможно, из кабинета надолго выходить нельзя, а в кабинете кроме чтения и моральных дискуссий делать аналогично ничего нельзя, от подобного расписания сонливость нападала на разум, как голодный волк на заблудшую овцу. Чтение забирает в копилку два часа ее жизни и около двадцати минут на размышление о прочитанном, затем мысли утекают в противоположную сторону. Она все думает, как же выбраться из повторяющегося круга, словно ее на поводке водят по одним и тем же действиям — мысли о побеге, он сам и его неудачное завершение. Отчаиваться не в планах, но когда безысходность и слабость сжимают шею, как питон свою будущую трапезу, кроме сожаления и порицания собственной пассивности ничего не выходит. Если ангел и сбежит, удастся ему добраться до дома — не будет ли там нового нечистого, который ждёт ее вернее собаки? Не будет ли там моего знакомого демона, который будет ждать ее, как ребёнок ждёт свой подарок на праздники? А если никого и не будет, то как долго? Что-то воители не особо рвутся защищать Мерелин, высвобождать ее из плена или хотя бы искать, дабы поздороваться и объяснить причины своего бездействия. Хотя, может быть это и есть причина — нежелание оправдываться за столь длительный период бездействия и собственной нерешительности. Другой вопрос — кто будет защищать ее и единокровных от ублюдков? Точно, мы же нашли защитника, и сделка заключена, терпеть его высказывания и пакостные проделки ещё представляется возможным, кажется, дальше он заходить не собирается, так что все должно устраивать, не так ли? Но страх не в том, что владелец неожиданно сорвётся, не сдержит собственно созданных условий и набросится, фобия в том, как долго придётся пользоваться его опекой. Мир каждый день движется с огромной скоростью, очередное событие меняет его, и пока люди, события и идеи меняются там, наверху, то здесь время будто застыло — первый день ее появления не отличить от настоящего. Разве что увеличивалось количество происшествий, несомненно, но подобное вовсе не положительно, это не ее мир и, очевидно, ей пока нет здесь места. Два варианта следуют: либо она исчезнет из выше указанной территории как можно скорее и окажется в, с позволения сказать, прежней привычной жизни, либо же это мир заставит ее исчезнуть, ибо, используя олицетворение, как человек реагирует на некий неприятный раздражитель, так и здешняя структура предпочтёт убрать незваную гостью, нежели принять смертную девушку с распростёртыми объятиями.       Цель у названных «соперников» схожа, да только есть третье звено, третий участник спора — обитатели. Никто из местных жителей не прикладывает звериных усилий дабы изгнать Мерелин, из лютой ненависти или жгучей неприязни, не столь важно, никто не стремится вернуть ее обратно с намерением изолировать предполагаемого воители от греха подальше². Никто также не стремится помочь и вытащить ее из хитроумной и крепкой ловушки, с той же целью, но слегка изменённой: изолировать от себя воителя, дабы тот в будущем вспомнил об услуге и не оставил в долгу, не убивая нечистого, в благодарность. Хотя, глупо думать о том, что кто-либо из здешних соберётся вернуть девушку на грешную землю — если она и не воитель, то, честно сказать, она — еда, смотря какую именно потребность удовлетворять.       Малышка с таким рвением подпрыгивает с дивана, твёрдо шагая, почти бегом направляясь к выходу из кабинета, она нахмурилась и сжала кулаки, окончательно потеряв сознание в мощном потоке нескончаемых вопросов, не заметила или не захотела замечать нахождение в той же комнате в тот же момент восставшего, за то и поплатилась. Почти коснувшись ручки двери, ее прихватывают за шкирку и опрокидывают на пол, с одной стороны, помогло — поток мыслей резко потух, с другой — ничего удивительного, станет демон терпеть своеволие. Он хотел сказать что-то в лицо ребёнку, упрекнуть за бестолковость и необдуманность решений, но, прежде чем слова вырвались из глотки, когда девушка поднялась на ноги, малышка сама кратко поклонилась и резко развернулась корпусом, обратно в комнату, шагая солдатиком на тот же диван, падая на него, как после наполненной алкоголем и танцами ночи.       Спорить с демоном? Тешить его эго? Пусть дальше заливается алкоголем и раздражением, не трогать его и, как правило, вонять он тоже не будет.       Ребёнок специально усаживается спиной к мучителю, погружаясь в гаджет и прочие любые способы остаться одной если не в комнате, то хотя бы в сознании, только бы то не слышало его усталого голоса. Поняв, что та быстро учиться, бессмертный тихо усмехается, продолжив заниматься изучением бумаг с заключёнными сделками, подписями соблазнённых.       Спустя десять минут или три часа, некто низко и равномерно выводит новость о том, что будет делать нечто неприличное или сделает нечто непростительное в последний день месяца, который, к слову, был не так уж и далеко. Мерелин кошкой поднимает голову с сиденья дивана, всматриваясь в противоположный — в голове ее будто зазвенел противный, но и одновременно приятный будильник, словно вставать утром в школу в день рождения. Девушка оборачивается, всматриваясь в беседующих, но разглядев одного: крупный высокий шатен и бородатый дровосек в диффузии, конечно, привлекательный, но ублюдок — нечистый, он что-то рассказывает без конца, мешая языки как ингредиенты блюда, будто бы специально зазывая малышку понять, о чем он рассказывает, но скрывая самую необходимую информацию мёртвыми языками, которых никто кроме восставших не способен перевести.       Ангел замечает, как дровосек широко улыбнулся белыми, как фарфор, клыками и отвечал ей глазами, но мой ребёнок спрятался за спинкой дивана. Захотелось вылезти через окно на улицу.       Мерелин дожидается, когда существ в комнате не будет превышать количество двух, только после этого проверила, что нечистый в кабинете действительно один.       — Я хочу выйти на улицу, там масло сидит, — хорошо, что не течёт.       — Ты воспринимаешь себя его владелицей или питомцем? — подпевает.       Мнёт губы. Точно, подонок же. Укладывается обратно, отчасти теряясь в мыслях.       — Что насчёт сделки? Завтра, получается, отправите меня домой на неделю? Последняя неделя месяца, а дома я ещё не была, — как-то скромно улыбнулась. — Если нет, то я буду спать отдельно: почему если вы не выполняете условия сделки, то я должна? — уже как рассуждение, довольно тихо и скрыто.       Подозрительная тишина постепенно стирает и без того слабую улыбку с бледного лица смертной, накладывая лишь зримое волнение.       — Не игнорируй того, кого просишь.       Она почти свалилась с мебели от испуга и неожиданности, видя демона в непосредственной близости от себя, позади самого дивана. Его раздражение заметно убавилось, кошачьего довольства стало больше, удачный контракт заключил? На свою анальную девственность? Скажи Мер это в лицо восставшему, улетит вместе с диваном в противоположную стену.       — Не опасаешься упоминать о данном условии? Что если я соблазню твоих подруг? Твою мать?       Ангел едва изгибает брови на его вопросы, занялся рассказом сказок и небылиц — ему лень из кабинета выползать, а тут владелец набрался энергии докучать кому-либо и соблазнять кого-либо, он слишком стар и слишком негативно настроен к человечеству, чтобы заниматься этим всем, дабы исключительно позлить и расстроить Мерелин.       — Вы считаете это угрозой? Нужны вам другие женщины, — покачала головой, сомневаясь в том, что доводы демона имеют основу, неужели он настолько невнимателен и глуп? Неожиданно.       Девушка аккуратно обходит диван и восставшего, не собираясь продолжать свои разъяснения, не из-за строптивости и нежелания, ребенок не собирается высказываться, потому что не видит призыва к этому, считает предупреждение мучителя неуместной шуткой и прямым сарказмом, который в обсуждении и уж тем более обосновании не нуждается. Хорошо, что собеседник иного мнения:       — Сомневаешься во мне?       Мерелин останавливается, отвлекаясь от изрисованного переплета книги, возвращая внимание к демону. Она не сразу осознаёт, что конкретно не устраивает его на сей раз, всматривается вопросительным взглядом, ожидая очередного упрека. Ее сбивает с толку его поведение — вроде понимает, что пленитель лжет, а вроде бы последний искренне не может осознать, в чем причина ее отсутствия веры в его угрозы.       — Не в вас, а в ваших потребностях. Говорю же, вам это — соблазнение других— не требуется.       Бессмертный повернул лицо, не отводя заинтересованных глаз, равномерно и неторопливо приближаясь к ребёнку: с данного момента становится ясно, пока он не получит полного и содержательного аргументирования, не отпустит Мерелин из крепких лап. Названная замечает, как его глаза очищаются от синевы, переходя в небесный, а зрачки раздуваются, оставаясь кошачьими.       — По твоему мнению, моя нужда исключительно в тебе? — подобие улыбки.       Мерелин вдыхает носом, стараясь показывать как можно меньше эмоций — раздражение ее нарастает, и, если говорить начистоту, разговаривать с нечистым не хочется, сколько раз я повторял это — кроме потерянных нервов и оскорблённых чувств иного исхода в диалоге с ним не получить. Ладно, чем раньше начнём, тем раньше закончим, жалко тратить слюну на ублюдка, но по-другому, увы, никак:       — Я сделала вывод на основе собственных рассуждений.       — Во внимании, — сказано же, не отцепится без подробных ответов.       Девушка вновь тяжело вздыхает.       Но от словесной защиты не скрывается.       — Наш контракт не равен по количеству услуг с обеих сторон. Я должна вам сон и покорность. Вы обеспечиваете меня безопасностью, укрытием, вылазками на грешную землю и… Неприкосновенностью, — пальцы загибает, не смотря на владельца. — Но необходим ли последний пункт? Если судить по вашим же высказываниям, я — антитеза вашего возбуждения, так чего вам сдерживать желание, которого нет? Или вы станете пихать мягкий, как желе, ради наказания?       И что ещё за разбирательства при дневном свете? Обычно подобные споры происходят ближе к ночному времени, демон, как правило, пробуждается в плане психической активности; решил свободную минутку на переговорки с малышкой потратить? Неймётся ему успокоить своё достоинство, необходимо высказать некое и нескончаемое недовольство к тому или иному жителю дома. Отпустил бы Мерелин к любимому зверьку — и дело с концом, меньше бы нервов потратил, ревность что ли задушила? Может, он хочет стать для девушки любимым зверьком?       — О подобном ты размышляешь за закрытыми дверьми? — знакомое подобие улыбки, но на сей раз выпад чуть ярче.       Демон нагнулся дальше ушка Мерелин, показалось, будто бы он вдыхает запах ее шампуня или парфюма, она рефлекторно поёжилась от такого рода деятельности — слишком близко и нагло, также слишком привычно, ибо о манерах и уважении нечистый слышал только в выдуманных фантастических рассказах.       — О чужом вожделении и его принадлежности? — плавно отстраняется, хотя спина его все еще в наклоне, чисто ради одного уровня глаз и неразрывного зрительного контакта.       — Говорите так, будто у вашего вожделения есть собственное сознание.       Чрезмерно сдержанная улыбка для его поганого характера. Сейчас он как будто бы не хочет продолжать диалог, хотя, стоит заметить, что именно он был зачинщиком его развития. Стыдно признавать поражение? Или стыдно признать зависимость от животных инстинктов, что берут верх каждый раз, когда чересчур стараешься быть похожим на человека? Мерелин отступает на шаг, так, на всякий случай, ради собственной безопасности — он не стал подтверждать предположение девушки, но и рьяно отрицать его не стал. Что ж, если его член решает, как говорить, что делать, поведение и поступки в целом, это действительно многое объясняет, и ненавидеть ублюдка не стоит. Забавно лишь то, что восставшему так долго удавалось это скрывать.       Это все шутки, разумеется, но у пижона такое лицо, будто он слышит мысли ребенка и усмехается с каждой новой.       — Будь готова к вечеру. Переход занимает время.

☾

      Куски плоти сделали два прыжка, прежде чем оказаться в чёрной глотке или неком отверстии, подобному глотке и пищеводу — сперва кусок подбрасывал средний по возрасту суккуб, затем мясо попадало в руки смертной, снова взлетало, уже в последний раз — и мотылёк ловил его, как возбужденная собака любимую игрушку. Мэри держалась примерно в трех метрах от девушки, с выраженным недовольством подкидывая все новые и новые потроха, которые при правильном приготовлении вполне могли стать достойным блюдом, но доставались существу с разумом не выше домашнего скота. По крайней мере, так ей казалось. Ангел же больше опасается мотыльков, которые кружат над головой питомца, а не его внушительного размера и телодвижений, которые попусту могут сбить ее с ног и придавить, ибо насекомые словно стараются поймать пищу быстрее их носителя, их дома и улья — у насекомых Преисподней свои предпочтения.       Как еда заканчивается, стоило суккубу попытаться сделать шаг ближе, дабы предупредить ребёнка о возвращении домой, чтобы та сидела в здании и ждала господина — мотылёк почувствовал намерение и дугой обогнул девушку, на что истерзанная не обращает внимания — она погрузилась в мысли, наблюдая за бабочками, знает, что ревнивец не навредит ей, а потому не придаёт значения даже таким резким и мощным движениям. Смертная теперь находится в круге толстого змеиного хвоста, если бы он прилёг на неё — задушил, его владелец обращается против нечистой. Та лишь отряхнулась, как будто на неё капнули чем-то мерзким и липким, и, прихватив ёмкость из-под его трапезы, поспешила к входу в дом, почти врезаясь в господина.       — Милые ребята, правда? — кивнув и обходя, лишь бы подальше уйти от питомца малышки.       Демон какое-то время со стороны смотрит за действиями играющих — тихий голос невинной, дискуссирующий о тех или иных событиях жизни и поступках нечистых, разных; подслушивать нехорошо, но мучитель не стал бы слушать советов. Что он испытывает? Самому бы узнать, а испытывает ли восставший вообще, способен ли.       Когда питомец так прижимается к девушке ради поглаживания, что та, не удержав равновесия, падает на собранный в спираль хвост, наблюдение приходится остановить.       — Прощаешься с ним, словно с сыном. Отправь я тебя одну, был бы на его месте?       Мотылёк медленно разводит скрученный хвост, позволяя малышке встать на ноги, оперевшись на землю, а не на часть его довольно скользкого туловища. Ребёнок отряхивается, отходя на пару шагов от создания.       — Покормить вас сырым мясом и почесать спину?       Он, наверное, взял эту черту характера, кхм, способ реакции на подобные высказывания у Мерелин — не отвечать, а игнорировать.       Смертная достаёт складной нож из ремня, а мотылёк наклоняется, чуть ли не принимая позу собачки:       — Тяжело переношу эту процедуру, но коконы мешают ему дышать, — она срезает пустые ошмётки с его ключиц, отчего слышимый хрип становился более монотонным.       — Заканчивай, — кидает на владельца укоризненный взгляд, убирая лезвие. — И каким образом значимость отродья стала для тебя превыше остальных?       Не поспешила ответить, продолжая рассматривать то насекомых около мотылька, то ночное небо, пока не услышала рычание подопечного — реакция на шаг ближе пленителя.       — Ревнуете? — поглаживает шею и плечи мотылька, отчего он шумно урчит. — Если вы действительно хотите знать причины моей подлинной симпатии к мотыльку, то я не стану скрывать. Неприступные создания, своевольные и отчасти дикие, — могу ошибаться, но ее владелец, кажется, вслушался. — Когда они привязываются к кому-то, становятся покорными, приручёнными что ли — лично для меня подобное является очень ценным и редким проявлением. С первого дня нашей встречи он содействовал мне, — грузный змеиный хвост вновь медленно вытягивается вокруг девушки, — оберегал как детёныша. Помог мне сбежать, — здесь она оборачивается, твёрдо всматриваясь в демона. — Это ведь против их природы. Они охотятся на беглецов, а Масло сделал обратное. Это равно тому, если бы вы ходили по домам смертных и продвигали ту или иную религию. Кстати, — будто подметила для себя нечто важное, пока создание котёнком перевернулось на спину ради получения большей ласки. — С нашего знакомства с вами, я не получала ничего, кроме негатива. Но, признаюсь вам, — руки ее перестают касаться существа. — Так гораздо лучше. Ибо, будь вы хитрее, лицемернее и ласковее со мной, то я бы влюбилась, — зрачки вытянулись, — я благодарна вам. Без притворства я могу видеть истинную натуру господина, — ритмичный оглушительный хруст рассекал вечернюю тишину, пока мотылёк выпрямляется, перебивая тихий голос ребёнка. — Отвечая на ваш вопрос, вы бы никогда не оказались на месте мотылька. Ведь вас, — Мерелин в последний раз прикоснулась к голове питомца, заканчивая тактильное прощание, — я ненавижу.       Он не стал долго думать, будто бы не принял ее слова:       — Сказал же. Заканчивай.

✴

      Малышка только дёрнулась по направлению к воротам забора, как тяжёлая рука на плече одёргивает ее в обратную сторону. Трепещущее волнение перед долгожданной встречей уже сухостью подступает к глотке, коликами к глазным яблочкам, признаться, мурашками по коже — совсем вылетело из головы, что зима наступила около двух недель назад на грешной земле, кофта девушки не столь плотна, чтобы укрыть нежную кожу от едкого мороза.       — Держись рядом, — на хрупкие плечи падает мягкий и тяжеловатый жакет, отчего ангел повторно вздрогнул. Ее смутил яркий запах алкоголя, от которого можно опьянеть, только вдыхая.       Нечистый опасается присутствия собратьев, как «опасается» — скорее ленится разбираться с незваными приятелями, руки не хотелось пачкать сразу после дороги. К счастью, посторонних нет — родитель встретил малышку с радостью и слезами, громко охая и приговаривая о том, как скучала, поначалу не обращая внимания на мужчину. Мать девушки будто не видит его, и стоит ему материализоваться, попасться ей на глаза, как после прекращения долгих объятий с украденным птенцом женщина застывает, словно разум ее поставили на паузу. Мерелин к таким вещам привыкла, на уровне инстинктов доходит, что демон невербально творит нечто запретное и непростительное, использует свои проклятые способности, о которых человек может лишь мечтать:       — Что вы делаете?       Восставший удерживает зрительную пытку еще несколько секунд, прежде чем женщина самостоятельно не разрывает ее, зажмуриваясь и разминая шею. Демон дёрнул подбородком, отвлекаясь от недоброго деяния, возвращаясь к ребенку с более расслабленным настроем.       — Внёс некоторые поправки в ее сознание, — и улыбнулся, переводя взгляд на потерпевшую.       Отныне родитель воспринимает нечистого как господина и, кажется, достойного кандидата для супружества с Мерелин. Подлец тем временем укладывает руку на талию ребенка, как будто бы ревнует к родителю, остерегается, что отберёт, но отпустить придётся:       — Это ваш вечер. Мне необходимо проверить… Окрестности, — вскидывает брови, исчезая.       И поблагодарить, и послать хочется.       До наступления ночи мать и дитя проговорили о событиях, которые Мерелин упустила по причине своего незапланированного и нежеланного отсутствия, порой жалея и проклиная ублюдка за похищение, порой вздыхая с облегчением, что ей не пришлось столкнуться с некоторыми из перечисленных происшествий. Когда режим сна матери заставил представительниц прекрасного пола подвести к концу диалог, ангел, отдав обещание, что ляжет спать с ней, рванул к себе в комнату, дабы проверить новости от своих приятелей. Из пропущенных сообщений можно было бы написать не один роман, здесь и сплетни, и обвинения в игнорировании, и исповедь с извинениями, многое можно найти, хотя Мер не было в родном гнезда около месяца. Она не собиралась оправдываться и тут же нырять в переписки с головой, проверила, что они есть, что в них появились новые высказывания — а дальше собралась приготовиться ко сну. Ее так радует отсутствие запаха, она не может его ощущать, чувствовать свой запах, это означает, что она дома, что настолько сильно ребенок принадлежит этому месту, практически вострая в дом физиологией.       Был неловкий момент, когда смертная намеревалась переодеться, прежде чем освободить себя от уличной одежды, она несколько раз вслух оскорбила хозяина, прямо указала на его недостатки, дабы проверить — не прячется ли он, не решил ли попробовать фетиш на подглядывание, если сами плотские утехи недоступны выродку в данный момент. Хотя, это было проверено еще в момент, когда невинная с сжатыми зубами скинула с себя его жакет, оставив его на кресле в кухне. Обе проверки прошли успешно — никто из темноты или дыма не набросился на ангела за столь смелые упреки, хотя, несмотря на прямое доказательство того, что нечистого рядом нет, малышка все равно торопится в смене одежды. Она прижалась к матери так, будто стоит ей отстраниться — и ее съедят, как ребёнок боится страшилки и в испуге прижимается к родителям, Мерелин так не хочет, чтобы демон пришёл ночью и забрал ее к себе в объятия, потому вжимается в родственницу с таким упорством и боязнью.       Опасения ее напрасны, а обещание восставшего — правдиво: он не явился ни ночью, ни к утру, и даже больше, ни к вечеру следующего дня. Либо кто-то убил владельца, либо кто-то убил желание владельца возвращаться, Мерелин несомненно рада обоим причинам его отсутствия.

☽

      — Что значит «переехал»? Ты уверена в этом?       Аврора лишь моргает длинными ресницами, по-детски надувая щеки от того, что ей не верят; Мерелин сжимает губы, положив на них указательный палец, уткнулась злым взглядом в неповинный пол, надев на лицо максимальную сосредоточенность и хмурость. Она, несомненно, доверяет подруге, но некоторые новости, которые она приносит, порой кажутся искажением от правды или вовсе выдуманными.       Делая краткое содержание ее сегодняшнего сообщения — Мис, добрый друг, резко сменил место жительства, никого об этом не предупредив. Если это на самом деле правда, его переезд, то причин поддерживать с ним контакт не остаётся — столько случайностей и подозрений в его не совсем обычной человеческой жизни, Мерелин потеряет любую уверенность в том, что ее лучший друг — смертный человек, а не хитрый демон с затянувшимся планом.       — Вы же тоже общались. Он и тебя не предупредил? — наконец отрывает взгляд от ламината.       — Ну, я думала он тоже пропал. Но он так редко появляется, что другого объяснения у меня нет.       — Но он появляется? — по голосу слышно, насколько Мер раздражена и заинтересована в получение ответов, одновременно.       — Время от времени. Но редко, я же сказала.       Ангел выдыхает, теряя желание продолжать данный разговор. Иная беседа с суккубами протекала бы куда проще и приятнее, а слушать более убедительные и содержательные ответы куда милее. Но не прогонять же девушку от того, что Мерелин отвыкла от «земных» разговоров и кроме энергозатратных споров, расспросах о мифических разумных и нет существах, и похожих разговорах о неприсущем нашему миру, малышка просто-напросто забыла, что следует сказать, дабы не оказаться в неловком положении или психиатрической лечебнице.       Мер потрясла головой, смотря злостным взглядом на подругу, не от ярости и неприязни, а от непонимания ситуации, происходящих ситуаций в целом, которые тем или иным образам связаны с ней.       — Ты расстроена? Вдруг он завел любовницу, и вы теперь не сойдетесь, оу… — носит сожалеющую моську, для большей экспрессивности.       — Я не собиралась! — малышка прищурилась, бросив в собеседницу подушку.       — Ты наверняка так грустишь в той школе; ни мужчин, ни вибратора… Хотя, может у вас есть сексапильные дяденьки-преподаватели?       Начинается.       — Тебе не хватает своей интимной жизни, решила полазать в моей?       — Если бы я решила полазать в чем-то твоём, мы бы тут не сидели.       Мерелин закатила глаза, тут же отворачиваясь от приятельницы. Аврора никогда бы не легла в постель с женщиной, даже если бы на стенку лезла от нехватки, она ярая представительница гетеросексуальной ориентации, но шутки, эти ее шуточки. Можно ли посчитать это оскорблением? Мер с возраста согласия считала себя пансексуалом, подобные вопросы не угнетают ее, но такие намеки, ладно, ладно, не будем углубляться.       — Все, не обижайся, я просто пошутила!       — Смешнявка — ангел передразнил ее, повернувшись корпусом, возрождая зрительный контакт.       Аврора громко смеется, утягивая собеседницу за собой: и мой ребенок отчего-то быстро ловит себя на мысли, что, вполне вероятно, что ее товарищ завлекает этим сердца сильного пола, способностью рассмеяться даже от самых плохих и, казалось бы, неудачных шуток. Демона бы это взбесило. Лишние звуки, чужие голоса и рождающиеся из него предложения привычно вводят его в состояние жуткого раздражительного зуда и колкой тошноты.       — Может, я приду к тебе сегодня? — кидает щенячий взгляд, пряча остальную часть лица за круглой белой кружкой, — ночевать?       Поначалу Мер одобрительно качает головой, но, осознав попечителя, который, к слову, пару ночей отсутствовал, его возможное возвращение и возможную негативную реакцию, или положительную, вероятно, захочет удовлетворить свою основную потребность, используя магию и подругу, что не есть хорошо. А если он не станет нападать на Аврору со своими желаниями, то под «раздачу» явно попадет другая — привести в дом знакомую, ночевать с ней без его разрешения, наказание-наказание-наказание.       Хотя, малышка не совсем уверенна в том, что он вернется «голодным» в сексуальном или… Прочих планах, наверняка за время своих приключений в родном мире невинной выродок соблазнил несколько наивных особ, как на сделку, так и на постель — от этого вывода Мер невольно дергается; представить только, как нечистый придет после другой женщины в ее постель, а с кем соблазненная жертва развлекалась до этого, а где они это делали, брезгливость визжала как конченная сука в голове. Спросить о его деяниях тоже не самый верный вариант, ибо исхода всего два: первое, он либо без смущения пошлет малышку с ее навязчивыми расспросами, либо соврет, лишь бы остаться в покое и тишине. Но если он вовсе не вернется — еще одна приятная и спокойная ночь в собственной кровати с подругой и теплыми разговорами в безопасной женской зоне, скрестим пальцы на описанное. Это, несомненно, остается самым желаемым будущим, но гадать, не произойдет ли ничего неожиданного через несколько часов есть моральное мучение.       — Мерелин?       Окликивает, ради отвлечения от мыслей и более быстрого ответа на ранее заданный вопрос. Черт, отказывать неудобно, они ведь так давно не виделись, многого еще не обсудили, Аврора — не чужой человек для ангела, но если восставший придет, если он ничего и не сделает, как малышке объяснить его существование? «Это мой охранник, который помимо защиты еще и управляет моей волей и всевозможными решениями?». Сказать, что это ее возлюбленный есть самовольно отвести себя на допрос и воткнуть себе противный яркий свет от лампы, дабы ответы звучали быстрее и подробнее, да и немного староват он для совершеннолетней девушки — ему к сорокам, судя по внешности, новый «папочка» нашелся. Сказать, что это мамин коллега или близкий друг? Чрезмерно близкий. Это маловероятно, что девушке придется объяснять кто он, но подготовить хоть какие-нибудь примечания к его потенциальному визиту все-таки стоит.       — Н-не знаю, мама планирует устроить что-то вроде девичника, мне придётся контролировать последствия, — сжимает зубы, потирая плечо от неудобности ответа.       — Врешь.       — Не умею врать, — резко огрызнулась, изогнув бровь, пожалуй талант переговариваться с собеседниками настолько пророс в девушке, что выступает в диалогах автоматически.       — Тогда я помогу тебе «разобраться с последствиями», — подмигнула, намереваясь подойти к подруге.       — А с предыдущими разобралась?       Мерелин не столько дрогнула от низкого голоса, сколько от лишней руки, что плавно выдвинулась из-за ее спины: его пальцы находятся рядом с виском Авроры, но не прикасаются к лицу смертной, будто бы опасаясь обжечься. Лишь розовый след, что заживает чертовски медленно, он остался с прошлой встречи Ави, владельца и старшего суккуба, та, по-видимому, припечатала девушку виском в зеркало, довольно сильно, ибо останется шрам, довольно слабо, ибо каких-либо серьезных нарушений в умственном или физическом плане, к счастью, не наблюдается. Воительница отпрыгивает, задыхаясь от накатившего испуга; демон же смотрит на пойманную с несвойственным для него спокойствием, будто здесь чувствует себя лучше, чем в проклятом кабинете. Ангел мгновенно пожалел, что отскочил, — сверху на бессмертном лишь кардиган, раскрывающий значительную часть его груди и пресса посередине.       — На нас напали.       Аврора мягко ведёт плечами, будто медленно вступая в танец, голосом сирены зазывая в очередное развлечение. Мерелин замечает колоритные изменения в ее поведении — девушкам свойственно замечать подобные выходки, когда рядом находится «особенный» мужчина.       — Ави, это мой… — ах да, придумать ведь не успела. Она с тяжелым взглядом посмотрела на владельца, яростно желая поцарапать его довольное личико, — почти отчим. — Она вновь поворачивается к подруге, чуть вскакивая и будто оживляясь, — они с мамой поссорились, он пришёл за вещами.       Ангел ругнулся про себя, что нужно было сказать, соврать о том, что это рабочий, пришёл починить батареи или кровать, уже не столь важно. Она выдала себя, на секунду, закрыла глаза и свела брови, что демон, разумеется, успешно подмечает и приобретает скрытую усмешку.       — К сожалению, это правда, — обходит девушек, — мама застукала нас. — Специально нагибается к Авроре ближе, проговаривая в шею, она ёжится от щекотки в виде дыхания.       Мучитель отходит от обеих, оперевшись на тумбы, мимикой издеваясь над Мерелин, он считает, что она ревнует, ее бесит, что он так считает.       — Мер, ты не дашь мне ош-… — прерывается, посмотрев в сторону мужчины, — эм-м-м, я вечером позвоню, там решим насчёт ночевки. Но ты же одолжишь мне? —…       — Я схожу за ним, — взглянула на нечистого, — она просит у меня кожаный ремень бывшего.       Честное слово, это нужно слышать, как дитя ругалось на внезапное появление ублюдка, его поведение, весь стыд и неловкость от их собрания, как она грозила убить владельца, отрезать ему длинный язык или ещё что-то длинное, ругалась на то, как он подобрал момент и слова, дабы больше взбесить ребёнка, и при этом — ругалась молча. Она проговаривает ненависть к нему в голове, и раздражение ее увеличивается вдове, ибо в лицо ему не скажешь — ради себя и своих близких, психов его лучше не будить. Ошейник. Аврора попросила у той ошейник. Малышка заказала его на сайте для шутки, в тайне надеясь на его полноценное использование с кем-то достаточно близким и любимым, но до такого пока не дошло. Возможно, освободившись от демона, ей удастся испробовать подобное и не только, но чуть позже, всяко, выход из власти подонка она обязательно найдёт.       Мерелин спрятала названный предмет в небольшую подарочную коробку, предварительно положив в неё махровое полотенце, дабы цепь от поводка не гремела и не выдала себя. Она испугалась, побледнев, когда не обнаружила никого на кухне, но страх ее скоротечно сменяется тошнотворным отвращением, когда, услышав шум, она приоткрыла дверь ванной комнаты. Вот почему именно ей, именно сейчас и именно их нужно было застукать? Тонкая фигура невысокой девушки тянется к мужчине, цепляясь за крепкие плечи, будто отпустив — погибнет, она не может оторваться от его лица, губ, судя по положению, пока демон придерживает ее за талию. Мерелин прикрыла дверь, ощущая, как по желудку проходятся тяжелыми кулаками и аппетита у неё не будет минимум несколько суток. Это даже смешно, с кого ее больше воротит — с выродка и его мерзких побуждений, или с подруги, которая так легко повелась.       Спустя полторы минуты пара выходит, Ави смущенно вытирает губы и собирается так, словно опаздывает на собственную свадьбу: копошась и приговаривая радостные и нелепые от стеснения фразы. Демон же, застуканный за трапезой, не сводит взгляда с воительницы, кажется, рассматривая каждый ее лицевой мускул, дернется он или нет в отвращении, презрения или ненависти, позабыв уделить и каплю внимания той, кого ласкал минуту назад. Мерелин не ревновала, не чувствовала ровным счетом ничего, кроме отвращения, представьте, что вы чертовски голодны утром, сделали себе обильный и полезный завтрак, идете в комнату, а там на вашей кровати знакомая пара практикует позу шестьдесят девять, а вы только вчера белье поменяли. Не хочется ни есть, ни спать, ни смотреть что-либо — а прогнать балбесов и снова менять постельное белье на чистое, ибо спать и отдыхать на чужих слюнях, сперме и поту не самое соблазнительное предложение. Малышка смотрела на девушку, не обращая внимания на внимание мужчины, наблюдала за ее сборами и мысленно сглатывала, пытаясь найти место, в котором она сможет остаться в одиночестве, избежав компании и любой дискуссии с выродком. Протянув коробку, мой ребёнок не смог не отвернуть лица, он закрыла глаза, прося о том, чтобы Ави не дотронулась до ее кожи. Долгожданный хлопок дверью.       — У неё нет псины, — его подбородок падает на плечо, ангел ёжится.       Мерелин сжимает кулаки, вытянув шею и закрыв глаза, ей будто на тело мокрого слизня положили, и, как процедура оздоровления, надо вытерпеть пока он проползет весь путь, пока нечистый не наиграется.       — Зато у меня есть, — не выдержав, она резко отошла от него, предотвращая любые касания, мгновенно погрузив владельца в мрак.       Высказать бы ему, да толку нуль — критики для него не существует, он не умеет ее воспринимать, или признавать ее существование в свою сторону, хотя регулярно использует ее как оружие подавления на других непокорных созданиях. Хозяин отстраняется и замирает на пару-тройку секунд, затем выводя:       — Обратно. Сейчас, — разрезал, а значит, не играется. — Ложь неприемлема.       Малышка сделала шаг ближе, в его раскрытые руки, но в объятия не зашла, ее от вида его тошнит, какие касания? Мерелин глубоко вдыхает, зажмурившись, чувствуя, как его руки не дадут ей выбраться и покинуть его или этот отвратный допрос.       — Соблазнение вами моих «союзников» тоже не было обговорено, — повернула хмурое лицо, намереваясь разрезать пополам презрительным взглядом.       Благо, у ублюдка всегда есть ответ.       — Хочешь для них безопасности, обеспечь меня, — ощутив дыхание за ушком, понимая, что задумал владелец укусить ее, ангел резко наклоняет голову, вытягиваясь на носочках от его рук.       Его загадки и незаконченные намёки малышка научилась распознавать спустя неделю после их знакомства, некоторые воспринимать тяжелее, другие — дьявольски просто. Обеспечить владельца плотскими утехами ради неприкосновенности других, делов-то, если постараться — Мерелин и себе сделает приятно. Так почему нет?       — Я лучше начну фистинг практиковать, чем лягу под вас, хозяин, — скинув с талии мужские руки, больше не взглянув на собеседника, пока убегала по лестнице наверх, в свою комнату.       Какая печаль, его эта способность телепортироваться.

♥

      Она скрестила руки, прижимаясь задом к комоду, вжимаясь в него, как в тёплую кровать после длительной прогулки голышом на морозе, пока обе руки по сторонам от неё сокращают дистанцию. Его глаза давно приобрели кошачье свойство — зрачки вытянулись, но стали надутыми — у котов означает: хищник проснулся на охоту, инстинкты требуют. Постепенно ее белые пальцы оказались на плечах: Мер как будто бы прикрывает свою грудь, не поднимая глаз от пола, словно боясь обжечься об сытый оскал напротив.       — Вечер-вечер, добрый вечер, — не пряча неприязни, малышка резко повернула лицо в другую сторону, опасаясь столкновения губами.       Нечистый нагибается, проходят кончиком языка от яремной ямки до подбородка — в такт смертная вытягивает кожу шеи и поднимает лицо, тут же шипя, когда демон впивается в молочную кожу, вбирая ее губами.       — Мне интересно, как изменился вкус, — проговаривает в левую ключицу, — чувствуешь, как плазма бежит от сердца.       Надавливает на грудь, поднимаясь к шее, вынудив ангела вспрыгнуть в который раз, когда его пальцы грубо сдернули лямку майки и нижнего белья в сторону, оголив плечо. Мерелин сжала челюсти, осознавая, как хорошо он слышит ее сердцебиение, ибо стук его уже избивает разум малышки, как звонок будильника. Скорее, сигнализации о том, что она сейчас не в безопасном, и необходимо что-то сделать, чтобы защитить себя.       Он специально проходится языком, кусая не до крови, как играется, дразнит и пугает — ради развлечения, все истязания ради единственного собственного удовлетворения.       — Вам не пора, — сглатывает, смотря в другую сторону, но все также вниз. — Не пора проверить территорию?       Как будто он захочет отстраниться, украшая красными и бурыми пятнами белую кожу девушки, стараясь пометить ее своей подобными рисунками. Но это сделать приходиться, не так ли?       Выпрямляется и снова становится выше смертной, естественно, нагибаясь лишь для продолжения плотских издевательств. Мерелин впилась него круглыми глазами, цветом молодой и жизнетворной древесины, о качестве который мечтает каждый дровосек и садовник:       — Разумеется, малышка Мер, — надавливает большим пальцем на ее губы, препятствуя и без того спутанному дыханию. — Хочешь, как с ней?       Она кратко, но много выдохнула, будто задыхаясь и смеясь в одном. Кажется, по красивому лицу в мгновенье потекут горячие слёзы, но когда это мгновение наступит, неизвестно.       — А м-можно?..       Улыбнулся в ответ, осторожно беря ее запястье и укладывая пальцы малышки себе на шею:       — Тогда держись.       Такая грубость в поцелуе моментально вызывает последствия — их губы расцепляются на секунду, затем прикасаясь друг к другу вновь: музыкальные пальцы поплыли по шее девушки: направляя ее, по ее спине, опускаясь ниже, прижимая к телу, дабы чувствовать ее везде, как плоть дрожит и сжимается от волнения и возбуждения, от смешивания этих ощущений, от предвкушения последствий. Ее вкусно целовать. Она послушно следует всем его прикосновениям и указаниям, и правда, отсюда кажется, что только сейчас Мер начала использовать язык по назначению. Малышка периодически отстраняется и тяжело выдыхает, но ее забирают обратно, в пучину сладких пыток, как в ловушку опытного охотника — кроме убийства строптивости и признания принадлежности оставалось ровно ничего.       Пальцами обеих рук демон снимает лямки ее верхней одежды, медленно вытягивая ткань вниз, дразнит обоих, в первую очередь, следит за реакцией невинной на его касания: вытянув шею, Мерелин прикрывает глаза, дыша через рот, отчего владелец не смог отказаться, вцепляясь снова, правой рукой срывая одежду прочь.       — Сделка, — нахмурился, не открывая глаз, — сделка! — Более выраженно и четко.       Так и не расцепив рук, истерзанная укоризненно смотрит на восставшего, будто обиженным взглядом стремится глотку ему перерезать. Как от приятной дневной дремоты, собеседник нехотя открывает глаза, всматриваясь в предмет вожделения, которого от самого демона воротит, как от заядлого извращенца и мерзавца в одном лице. Какая милая фантазия, которую бессмертный с радостью бы воплотил, будь воительница наивной дурочкой, влюблённой в забывчивость, всепрощение и романтику.       — Так, в общем, давайте сразу проговорим, — устав ждать его полноценного пробуждения, озвучивает жестокий договор. — Если заманите кого-либо в постель, примите душ после, прошу вас, вы уже знаете, где ванна. Если это будет Аврора, то, лично моя просьба: попробуйте заснуть с ней, может, она ваш драгоценный воитель.       — Мерелин.       — Прошу вас, — она взмахнула рукой, врезав взгляд ему в грудь, — мама пришла. Удачного времяпровождения.       Удивительно, как она только вырвалась.       Удивительно, как он ее столь беспристрастно отпустил.

✴

      Если не придавать большого значения причинам, по которым дитя было вынуждено покинуть родной дом и стать пленницей одного из худших представителей проклятых, пометить ее отсутствие как долгое незапланированное путешествие или, как гласит их легенда, учеба в закрытом учебном заведении другого города, то по возвращение чего-либо грандиозно необычного или волнующего не происходило. Мерелин надеялась на спокойствие и некий мимолетный отпуск, прежде чем вернуться в чужие владения, снова погружаться в болото постоянных вопросов и опасений, она правда надеялась, что в ее мире демон сбавит свой поганый характер и будет вести себя ленивым, но не злым существом — оставить его в покое и тишине, не трогать и не будить, и вылазку домой можно будет назвать удачной. Но это же старый добрый хозяин, — просто поразительно как он терпит себя или уживается с собственными привычками — имея такой падкий голод на нервы и боль окружающих, здесь либо за веревку хвататься, либо пошагово сходить с ума, но выродок выживает, видимо, доводя до депрессии и сумасшествия других. «Худший демон» — иногда в голове малышки проскальзывают мысли о том, что ей стоит быть более благодарной и менее бойкой, он, как многие его подчиненные и приятели припугивали смертную, не прибегал к пыткам, к истязаниям ее голодом, холодом, жарой и жаждой, не использовал всевозможные махинации на ее разуме при помощи магии, хотя вполне мог стереть память ангелу или заставить того поверить в то, что он — ее единственный спаситель и союзник, и, несмотря на все его выходки и нападки, Мер необходимо смириться с владельцем таким, каков он есть. Нечистый не стал лукавить, не стал притворяться и лицемерить ради доверия, ради выгоды оказаться как можно более положительным персонажем в глазах беззащитного ребенка, усмехаясь, открывал весь яд своей натуры, малышку даже дернуло, когда показалось, что она рассуждениями сейчас пытается очистить ее репутацию. Владелец не приставал к ней, имея столько силы и власти в сфере заклятий, исключая последние несколько дней, сохранял нейтралитет (здесь, скорее всего, стоит благодарить существование сделки, а не его терпение), хоть порой и противоречит сам себе: не подходи ко мне, иначе стошнит — куда же ты убегаешь, поваляйся со мной еще немного. Непредсказуемость. То, что ублюдок с психа не разорвет сделку или не причинит другой значимый вред девушке или тем, кого она столь яростно старается отстранить от нечистого, как речь может вообще заходить в подобное русло, когда демон за побег не избил невинную, не посадил на цепь или запер в комнате на несколько суток, а изнасиловал, некоторыми сутками ранее утверждая, что не взглянул бы на нее, как на женщину ни под каким-либо предлогом. Раздвоение личности? Он живет несколько тысячелетий, голова, похоже, сама поплыла от такого количества скуки, безделья и его извращенных побуждений.       — Мерелин, — перед ее глазами мягко повели рукой, — мы пойдем?       Названная быстро убирает подставку для головы в виде пухлой подушечки ладони, качая подбородком, как от манящей фантазии-искушения, обращаясь взглядом к единокровной женщине, пытаясь выглядеть менее растерянной и сонной.       — К тете Лене? Да, я тогда сейчас в душ, а потом начну собираться, как раз вечером выйдем, — неловко задевает край стола бедрами, но поправляет его, приступая к выполнению озвученного плана.       — Господина не пригласишь? Познакомила бы с родными, — изогнув бровь, потягивает чай, намеками ее выводит.       — Не называй его так, — стальным голосом.       Ребенку не требуется много приготовлений для принятия водных процедур — смертная поднялась к себе в комнату за чистым полотенцем и свежим бельем, спускаясь уже без какого-либо диалога — только предупреждает родителя о том, что ванная занята. Когда она разделась, то зависла взглядом на отражении напротив — на ее плечах и груди укусы и гематомы заметно терялись, растворяясь в прозрачности сливковой кожи, боже, она цветет, безжалостно убивая любой упоминание детства: пышная грудь, которую она каждый раз старалась скрыть в обширной одежде, сформировавшееся талия, ровный разрез от солнышка до пресса — от милого детского пузика и намека не осталось. Она снимала с себя часы и кулон с заметной торопливостью, будто в ее дом рвался опытной вор, и сперва требовалось спрятать все самое драгоценное, и только после этого спрятать себя. Самое важное: нужно постараться не забыть надеть на себя украшения, когда домушник покинет здание вместе с полицией. Ангел облизнул губы, с некой спешкой залезая в душ и включая воду, так, чтобы пар от нее заполонил комнату.       С оттенком злости надавливает на вытянутую шею, будто бы ругая себя за ощущения — не спорьте, различные ласки с шеей есть настоящее издевательство над психикой; разум темнеет, а мысли разбегаются, тускнея, естественным кажется одно — закрыть глаза и поддаваться под новые укусы и поцелуи. Нельзя подчиняться на любые его прикосновения — стыдно признавать, что иногда случалось замереть взглядом на выродке, художественная внешность, привлекательная, хотелось рассмотреть, в подобные моменты малышка не знает, от кого ее выворачивает больше — от кого ее воротит больше, от себя, за потерю гордости и пробуждение интереса, или его — натура полна гнили, но на лице и отсылки к отвратительному характеру нет. Это нечто физиологическое. Она не проиграет, не станет поддаваться данным позывам, в крайнем случае, задействует воображение, затем возненавидит себя за использование образа хозяина в неприличных размышлениях. Скрестим пальцы, дабы такого не произошло?       Ребенок приоткрывает глаза, тут же подпрыгивая, ммм, постепенно влюбляешься в то, как она это делает, как часто она это делает — показалось, что за стеклом стоит знакомая фигура, но, моргнув, Мерелин понимает, что это мамин халат. Здесь нет ничего удивительного: после нападения, в общем, внезапных появлений владельца в каждой тени он мерещится, кошка, укушенная змей, боится и верёвки. Приходится ускориться, ее маленькая галлюцинация заставляет страх смертной пробудиться. Поскольку определённого дресс-кода в доме не закреплено, а привычка и забывчивость исключили особым образом влияние демона, Мерелин невнимательно уследила за выбором одежды, которая прикроет достаточно ее тела, дабы не стать жертвой домогательств: белая футболка, она велика ей, а потому и любима, бардовые штанишки — теперь можно ложиться и поспать в таком. Покидая ванну, она отчего-то захлопнула ее, погрузившись в мысли о предстоящей встрече с семьей и их вопросами, очевидно, как ванна издает звук недовольства: восставший садится на край, выдыхая и разводя ноги, опираясь руками, обретая неестественное равновесие на мокрой поверхности. Он прикрывает губы, переходя на дыхание ртом, дышит тяжело, словно его чуть на поймали на краже, пытаясь сфокусировать взгляд, навострить зрачки, убрать их «раздутость», не самое страшное, вернее сказать, не самое твердое.       Честное слово, она только подумала о том, дабы сесть за стол и начинать крайне протяжно готовиться к визиту, как ее застали. Позже Мер поблагодарила себя и небо, за то, что опомнилась надеть топ под верхнюю часть одежды.       После нелегкой встречи из-за расспросов и тостов, малышка падает на мягкую кровать, позабыв снять выходную одежду. Она просыпается к полуночи, ощущает, как ее голова гудит от будто заснувшего выпитого алкоголя, просыпается от липкой жары по всему телу — нужно открыть окно, впустив зимний воздух в перегретое помещение. Когда процедура переодевания подходит к концу, а по телу волнами пробегается мороз от резкости холода в погоде, ребёнок закрывает распахнутую границу между стенами дома и улицей, на минуту замирая глазами на сугробах. Зиму часто сравнивают со смертью — увядание всего живого или его длительный сон; получается, начало весны есть рождение новой жизни. Весна, также, получается предзнаменуем будущей погибели, также, как и зима — новорождённой жизни. Вырветесь ли вы из этого круга? Способны ли?       Ангел закутывается коконом в одеяло, чувствуя, как низкая температура накатившего воздуха успела охладить постель. В другой кровати, кажется, сейчас бушует адское пламя, испанская страсть — Аврора не заснёт, пока не потеряет сознание от множественного оргазма, нечистый не покинет девушку, пока не насладится вдоволь; Мер зажмурилась, замычав, словно ей предложили вкусить нечто тошнотворное и прогнившее. Должен заметить, мой ребёнок трезв, ибо количество алкоголя не столь велико, но разум продолжает кипеть от нервов и тревоги, которыми она каждый день и встречу вскармливает демона. Призывает его. Девочка тихо выдыхает, когда ощущает присутствие ни союзника, ни защитника, хотя ожидать от него иного поведения было такой тупостью, как глотать клей и надеяться на улучшение работы ЖКТ без последствий: Мер сглатывает, ей действительно приятнее глотать клей, нежели строить рассуждения и пытаться объяснить владельцу о том, какую апатию и печаль она испытывает вблизи нее. Сначала хотела подьебать, мол, быстро с Ави справился, но, честно, после поняла что если начнёт диалог, с первого слова, сказанного демону, будет мечтать скорее его закончить и заснуть. — Вы вернулись, — младшая поднимается в сидячую позу, протирая глаза — она не заснёт, пока покровитель не примет душ после другой девушки.       Он стоит около окна, опираясь на подоконник и смотрит на ангела, как собака, взгляд, когда обращаешься к животному и говоришь о чем-то, но четвероногий явно не понимает и продолжает разглядывать душу. Ребёнок решает не продолжать, он такая стена, с ним беседовать равносильно хлестать себя плёткой по крыльям. Малышка поднимается, игнорируя присутствие хозяина, последний следит за бёдрами девушки, после выше, смотрит, как большая белая рубашка покрывает большую часть ее тела. Она почти касается дверной позолоченной ручки, как нечистый обращается: — Порезами ты ограждаешься? — отстранившись от окна, неторопливо шагает к невинной, — ревность столь мощна, что должна выходить через кровь?       Демон аккуратно берет правое запястье ребёнка, поднимая к ней, как показывая ее же руку, но он прекрасно видит в темноте, а Мерелин нахуй не нужны его наставления. — Нет, думала, вы будете ужинать, — вырвавшись, — извините. На вас же теперь намордник. — Бедная девочка. Когда они не обращали внимание, ты ласкала кожу лезвиями? — названная вслушивается, — мальчики, которые нравились тебе, но не взаимно.       Хоть ее взгляд и дыхание оставались неизменными, зрачок сузился, в желудок ткнули тупым жёстким предметом — это способ жуткого отвлечения: когда начинаешь бегать, подтирая кровь и обрабатывая порезы, мысли о влюблённости и ее взаимности отходят на второй план, физическая боль заменяет ментальную, старый трюк. — Не ваше дело, отойдите, — нарочно закрыл своим телом любой способ отойти от мучителя. — У тебя нет права калечить то, что по праву принадлежит мне, — она бы возразила, если бы не его клыки.       Он резко кусается себя за ладонь, после касаясь царапин на девушке, последняя вырывается, ненамеренно размазывает его кровь по руке и ахает — никаких болячек на коже нет, Мер даже не знает, что поражает ее больше: волшебная регенерация или слова восставшего. — По какому праву? — в непонимании от произошедшего, малая осматривает руку, едва осознавая собственный голос. — Преисподней. Я выкрал тебя, — отходит от девушки, но она следует за владельцем: — А как же мои права? — тот вдруг останавливается, она стоит около его плеча, — почему у меня нет голоса?       Его зрачок раздувается, ему нравится, когда его девочка так отчаянно и старательно взращивает надежду избавиться от нечистого и сбежать в прежнюю жизнь, хотя бессмертный никогда не отпустит ангела, это даже не брак, а венчание. — Это не демократия, Мерлин. — Да, это полный бред, — хмурится и пыхтит, развернувшись; ее грубо хватают за запястье и дёргают, ребёнок падает на тёплую твёрдую грудь: — Забылась?       Ребёнок плавно качает подбородком, настолько медленно и мало, что это почти незаметно, смотрит куда-то в угол комнаты, хотя она не видит лишь очертания из-за ночной темноты, но ее мало волнует действительность: точно, смысл требовать с ублюдка человечности, когда он не является человеком? Девушка постепенно отстраняется, демон не отпускает ее запястье, но она не намеревается вырываться и кричать, просто просьба. — Душ, пожалуйста. Я же просила, после чужой постели в мою нельзя без, — не может слово придумать, — дезинфекции. — Как пожелаешь, — отпустив ее.       Нечистый следует вниз в полной темноте, потому как не нуждается в освещении ламп и не остерегается нападения монстров из темноты, встречаясь в коридоре с родительницей, кто смотрит на него, после обходя — он следит за ней, понимая, что разум борется с принятием гостя, но женщина не сможет понять, что не так и прогнать его.       Под водой он принимает мысль того, что заставить Мерелин сидеть около ванны и ждать его или, лучше, помочь ему с душем — прекрасна, но возможность уже упущена, плюсом эта идея сейчас ненужное давление, насилия итак предостаточно, чтобы портить отношения. К слову, он не вышел из «чужой постели», а лазал по территории, проверяя, нет ли других желающих на исключительно его ангела, но отрекаться от предположения невинной не стал: ее девичья ревность так приятно, само ее существование. Это говорит о многом. Это многообещающе.       Восставший теряет контроль над взглядом, обретая полностью черный оттенок, ибо возможные сценарии будущего перекрывают его сознательность или хладнокровность — он столько бы мог дать Мерелин, заставить ее кричать и наслаждаться, а не тратить драгоценное время и голос впустую. У смертной не возникало бы и намёка на подозрения о неверности, ведь, в конечном итоге, дело не только в сексе или удовлетворении плотской потребности: желание ангела быть рядом звучит как самая сладкая мечта, влюблённость и сама тяга к нему это драгоценный десерт, но он как анорексик, оттягивающий неизбежное.       Когда проклятый возвращается, девочка тихо всхлипывает, утыкаясь носом в подушку, потому как замечает чужое присутствие, но не жаждет общаться с визитёром. Ее маленький ночник и увлажнитель воздуха в одном лице мерцали разными цветами, и демон улыбается в пространстве, ибо его девочка ревнует и печалится, вырывается, стоит его пальцам коснуться белой талии. Она почти на краю своей же кровати, вовсе не желая делить ее с кем-либо, тем более с садистом: — Я бы предпочел, дабы ты засыпала на моей груди.       Она не отвечает, лишь всхлипывает, сильнее вдавливаясь в подушку и границу постели. — Мерлин, ты не думаешь, что требуешь многого? Помимо защиты, неприкосновенности и покровительства, я также обязан тебе верностью? — девочка упорно мотает головой, пуская больше слез и закусывая нижнюю. — Тогда я могу получить то, что заслуживаю? — У меня нет топора здесь, чтобы отрубить вашу голову, — ворча в мягкую ткань подушки. — Повтори.       Невинная не стала словесно буйствовать, кратко вытираясь тканью подушки, после переворачиваясь и почти уткнувшись носом в чужое плечо. Прежде, чем Мерелин могла бы вырваться, нечистый накрывает ее тяжелыми теплыми объятиями, ныряя в аромат корицы и яблок как теплую молочную ванну, вжимаясь всем телом, после тихо мурлычет: — Я был у границы купола, к слову, ставил ловушки для воителей. Ты же не хочешь, чтобы твоего возлюбленного хозяина сьели, верно?       И прежде, чем у в темной строптивой голову появится дерзкий ответ, бессмертный сильнее сдавливает ангела в объятиях, лишив возможности внятно разговаривать, только если фырчать и бубнить. Но способ работает — они оба сладко засыпают.

♡

      — Неужели за все, что мне пришлось перетерпеть с вами, я не заслужила немного уважения? Вы таким образом мстите за дерзость и непослушание?       Ребёнок метается по комнате, как кошка от пылесоса, которым представляется демон — тот стоит посередине и периодически усмехается на вскрики смертной. Она несколько раз обходит его, будто прицеливается впиться в шею, как голодное дикое животное, но, видимо, поняв, что шкура его слишком крепка для ее человеческого оскала, малышка встаёт напротив, всматриваясь в ублюдка ненавистным взглядом и задыхаясь от резких перемещений.       Раздражает он ее. Раздражает то, что он не убиваемый жестокий враг, главный антагонист игры, который не вызывает уважения, ибо добился звания основного злого босса, который бесит до колкого зуда тем, что его невозможно уничтожить. Мерелин тихо скрипит зубами, всматриваясь в умиротворённое лицо восставшего — эмоциями он благодарил ее за чудесное путешествие в мир Морфея; то-то Мер гадает, как дать туда билет без возвращения, дабы нечистый заснул и никогда больше не просыпался. И ему благо — его никто больше не будет тревожить, и всем его окружающим — он своими выходками и поведением не станет трепать их нервную систему, как боевая овчарка игрушку.       — Не могу уловить основание обвинений, — врёт.       В этот момент она подскакивает к нему, выдыхая в подбородок и шею, ибо выше подпрыгнуть рост не позволяет, и звериными глазами от ярости и безысходности выговаривает, как заклинание:       — Травить меня другой девушкой. Точнее, ее следами на моей кровати, иу, — ее покоробило.       — Тебя устроят лишь твои? — переговаривается, как дитя.       Действие, которое демон произвёл следующим, обычно называют поступком крысы, особенно в драке — когда соперник приотворяется, что не намерен вступать «кулаками», не намерен вообще как-либо атаковать вас или вовсе доказывать вам, что собирается причинить физический вред, но стоит вам расслабиться на мгновение — как он вцепляется и начинает возрождать свою агрессию синяками и ссадинами, на вас. Владелец ловко ухватил ребёнка за запястье, заставляя отдать все внимание себе:       — Твое негодование от ревности, не так ли? — с лица его не сходит упивающийся оскал.       Прежде чем поддержать милую беседу, Мерелин сначала взглянула на пойманную руку, затем обернула глаза к голубым напротив, не сбавляя в своих напряжения и готовности рискнуть в нападении голыми руками на самого опасного хищника.       — Если бы я переспала с Андасаром, а затем испачкала вашу постель и вас, непосредственно, его спермой, были бы вы рады? — вырывает предплечье, бессмертный позволяет. — Думайте, такой ловелас, да? Сама привлекательность и харизма?       — Именно так, — он подыгрывает, чтобы больше накалить малышку.       Отводит шею назад, выпрямляясь, вместе с тем меняя настрой с всепоглощающего гнева на полное непонимание: они будто в Вишневом саду Чехова, будто разговаривают на разных языках, или на одном, но собеседник сильно коверкает его, отчего смысл тоже доходит до сознания достаточно побитым и неполноценным; малышка всмотрелась в угол пола, подвергаясь опасению в том, что ее только описанная гипотеза правдива — может у нее синяк на языке или она позабыла некоторые слова родного языка, что владелец стал улавливать ее ответы как просьбы овладеть ей или чарующие комплименты о том, какой он шикарный и неповторимый мужчина.       Конечно же, оппонент играет. Мерелин сдерживает эмоции, переставая кормить его эго как голодного птенца, отводит плечи и всматривается в плавно синеющие глаза — как Дарья и говорила, они меняют цвет от радости и горя его мыслей, нужно лишь немного надавить на его самовлюбленность, и та закричит болью как от жесткого прикосновения к отрытому зубному нерву:       — Не я несколько месяцев утверждала, что вы омерзительное и бестолковое существо, а затем напрыгнула на вас от недостатка мастурбации. Не я заставляю вызывающее у меня отторжение создание сидеть в своей проклятой комнате и пытаюсь «воспитать» его как мне угодно. И не я была инициатором сделки, основа которой состоит в отказе от плотских утех с тем, на кого у меня встанет последним.       Демон действует неспеша, находят ответ в физиологическом насилии — он вежливо улыбается, без намека на импульсивность, яростно кладет ладонь на грудину ребенка, пальцами опираясь на ее ключицы, затем, видимо, психотропные лекарства, которые предоставляют ему стабильность и спокойствие прекращают действовать. Псих грубо впечатывает смертную в противоположную стену, удерживая за шею, надавливая пальцами ради следов и увечий: малышка тяжело зашипела от болезнетворности ощущений, глаза зажмурила, но сильной строптивости проявлять не собиралась, мы это проходили, стареем — сейчас ублюдок скажет какие-нибудь оригинальные угрозы, попытается оскорбить ее знакомыми высказываниями, вероятно, отбросит в сторону или на кровать, скажет что-то острое, как ему кажется, и покинет ее, уйдет дальше плакать и ругаться на необъятную тупость смертных.       — Tu putas te requiro³?       — Судя по действиям — ежесекундно!       Также резко, как и напал, демон отпускает невинную, будто обжегся об ее кожу, отступил с таким видом, как в ту ночь, когда Мер ему меж рёбер нож воткнула — будто бы на него несколько секунд подействовало. Но затем на его лице блеснул оскал — Мерелин не смогла сдержать вздоха от вновь пожранных нервов.       — Хорошо, давайте договоримся: соблазняйте кого хотите, но держитесь подальше от меня и моих вещей, как я и просила, — она показывает ладони, неторопливо обступая его, — я не знаю, где и с кем игрались ваши любовницы до вас.       — Ты даёшь мне позволение?       Малышка снова вздыхает и щурится, не собираясь продолжать этот бессмысленный диалог; какой толк давать ему советы, запреты, разрешения, если у него в ушах бетон? Она вроде и причины объяснила, почему не хочет засыпать с ним после его путешествий, и пример привела, но он либо строит из себя нахального глупца-подростка, либо в действительности не осознаёт, чем он ей противен и ненавистен. Ответ, скорее всего, гораздо проще всех ее предположений — он видит, что девушка заводится из-за его речей и деяний, так почему же не продолжить свои издевательства, если он так плодовиты? Всяко, любой буллинг, как правило, производится ради одного — реакции, и продолжается до тех пор, пока она есть (не всегда, конечно, некоторые инициаторы — конченные уебки), здесь мы видим тоже самое — мне будет мерзко от того, что я делаю с этими женщинами и как веду себя с тобой, но я буду продолжать это, пока ты кормишь мое эго своими негативными эмоциями.       Не стал ребёнок отвечать ему, намереваясь покинуть — у неё есть свои планы на этот день, и очень не хочется тратить и минуту времени на безрезультатную дискуссию с демоном.       — Могу только удачи пожелать со смертными девушками.       — Моей целью являешься ты.       Почти ведь дотрагивается до ручки двери, ну промотал бы он ещё буквально три секунды, ангел не против того, чтобы восставший сам с собой разговаривал в ее комнате, она просто не хочет быть наблюдателем или судьей его споров, вот и все:       — Тогда выбирайте из бессмертных.       — Мер-лин.       Закрывает глаза на некоторое количество мгновений, начинает что-то беззвучно лепетать, будто молится — на самом деле уговаривает себя с психа не дать ему в голову с ноги. Надо будет как-нибудь воткнуть в него нож или ударить топором: подобные раны у нечистого заживут быстрее скорости света, наказание, несомненно, последует, но момент самого удара уж слишком сладок и приятен для Мерелин, она предвкушает. Ангел выпрямляется, слегка ведя плечами, отчего внутри раздается слабый хруст, заразилась от мотылька, она плавно оборачивается к мучителю, со змеиным настроем и движениями, подбирается к нечистому, ребенок словно сытый волк, что разодрал стадо, и вот дочь пастуха, что не справилась с задачей, признав поражение, выходит из укрытия. Демон будто от страха не сводит глаз с ребенка — та настолько повергалась в состояние опытного охотника, что бесшумно передвигается по комнате, убивая «спасительное» расстояние между ними: она проскальзывает в левый бок, сцепляя взгляд с ублюдком кажется, будто правда плывет движениями, и стоит ей правильно ухватить восставшего, как она сможет утопить его в этом глубоком месте. Нападает она, на удивление, другим способом.       Хитрое дитя падает грудью на него, прижимаясь, фаланги ее пальцев прикасаются к рельефной шее, равномерно соскальзывая вниз, по груди, прессу, к причинному месту, слабо сдавливая демона, вновь устанавливая зрительный контакт:       — Хотите, — теплые губы расплываются в улыбке, малышка облизнулась, — чтобы я приняла его?       Ее пальцы стали действовать грубее, Мер носит маску палача — брови домиком, как будто бы она сожалеет о своем несдержанном и дерзком характере, но при этом сжатая улыбка, говорящая о том, что его крики и унижение, поражение от любых ее действий и высказываний есть неповторимое наслаждение для смертной. Нечистый незаметно отводит спину назад, кратко взглянув на предплечье девушки, затем на ее карие глаза, полные голодного интереса, вместе с ним — ребяческой насмешки.       Его ладонь прикоснулась к подбородку малышки, пальцами надавливая на нижнюю губу — Мерелин успевает лизнуть кончик мизинца, прежде чем он забирается назад к ее затылку, надавив на большим на мочку уха; ангел закрывает глаза, повинуясь его касаниям, слегка отклоняет голову.       Ей моментально приходится мяукнуть, ибо пальцы его сжимают волнистые волосы до скрипучей боли, бессмертный заставил ее вытянуть шею, подняв лицо, свободной рукой перехватывая ее запястье со своего паха.       — Прошу тебя, — покачал головой, — овца пытается натянуть на себя волчью шкуру, столь нелепо, — он отпускает ее, отстраняясь. — Ты вовсе не хищник.       Он, видимо, рассердился, растворяясь в дыму.       А мы пропустим новую ночь без бессмертного.       Истерзывая кровать своими поползновениями, малышка скручивалась в позу эмбриона, а от нее — в положение солдатика, не отрывая взгляда от монитора, как следящий за лазером кот, пока ее желудок сжимается, жалуясь на голод. Дело не в пережитом стрессе или непробиваемом желании похудеть, а в тошноте. Многие люди подвержены подобному явлению — тошнота от голода, но еще большая тошнота, оттого что завтракаешь в такую рань. А потому Мерелин предпочитает думать о чем-либо отстранённом и периодически засыпать на мягкой постели, игнорируя естественные позывы.       Говоря откровенно, она не особо рассуждала о демоне и его словах: он предстает для нее зудящим нарывом, прямо выражаясь, и последнее, что хочется сейчас сделать, так это вернуться к нему и вновь терпеть такое отношение. Что следует сделать человеку с похожим ранением? Конечно же, обработать его любым дезинфицирующим средством, что уберет обильный поток крови и ускорит дальнейшее заживление. Но что для ангела? Где отыскать такую мазь, чтобы утолить навязчивое желание ублюдка докучать всем? Стоит стерилизовать его, пока тот упивается длительными и устойчивыми к реальности сновидениями, но нечистому, к сожалению или счастью, эти нападения подобны жаре от одеяла или холоду от его отсутствия — стоит не просыпаюсь сделать нужное движение, и данные раздражители для мира Морфея будут истреблены. Да и Мерелин достанется от ее ночного нападения, влепит несколько наказаний, особенно за такое. Почему бы просто не попытаться прикончить его, задушить маленькую мразь? Видится мне, исход его убийства будет все тем же — он похрипит, дернется пару раз, а затем скинет с себя верёвку или выкинет из себя нож, снова погружаясь, как на дно впадины, в глубокий дремучий сон. Наверное, нужно следовать значению знакомой поговорки, смысл которой состоит в том, что если есть проблема, и у нее есть решение, тогда волнение попросту бесполезно, если решения у проблемы нет, то и тревожиться результата не принесёт, то бишь бессмысленно.       Странный факт: есть два слова в языке с чертовски похожим значением, но при этом в обоих словах есть антоним — «убивать» и «убить». Убить — это быстрое действие, пустить ему пулю в лоб, и от человека кроме кровавой лужи, которая потом аналогично исчезнет, в общем-то, ничего не останется. Убивать… Здесь мы увеличиваем извращения в разы. Возможно, это многочасовые зверские пытки, которые использовали в Средневековье, сейчас тоже, но я не скажу, где конкретно. Убивать — это бытовое насилие, когда в пьяной ссоре вам либо везет выбраться, и везет выбираться, до определенного момента. Нельзя оставаться и оставлять все как есть, если есть инстинкт самосохранения и желание жить. Убивать — психологическое насилие, краткий медовый месяц⁴, а за ним — нескончаемые ненужные здоровым и счастливым отношениям испытания, которые так тяжело искоренить без посторонней помощи.       Навязывается вопрос — что делает демон, любимый владелец? Обходит он названные действия, как изящное дикое животное охотничьи капканы, или использует их, как любимое оружие?       Мы просто рассуждаем, а не копаемся в чужой голове, как делали это ранее. Малышка иногда возвращается мыслями к хозяину, но она отмахивалась от подобных упоминаний ее разума, как от страшного сна. Он принимал образ не особо приятного действия — прибраться или прослушать лекцию о том, как правильно это делать, суть в том, что само деяние нежеланно, не есть синоним к наслаждению, а потому мы откладываем его как можно чаще. Жалко, что у Мерелин иная ситуация: она не может контролировать данные откладки, выродок приходит в ее дом, комнату и личное пространство, когда пожелает.       Благо, сегодня нечистый выбрал находиться вдали от ангела, неизвестно, где и с кем он пропадает такое объёмное количество времени, но Мер данный факт толком не колышет — главное, чтобы он воздерживался от касаний девушки, если касался этими пальцами других. Ребенок не страдал от фобии к микробам или другим людям, не думаю, что кто-либо не обратил бы внимание, если рука пусть и знакомого человека тянется к вам в некой слизи или испачканная непонятной беловатой субстанцией. Если хочет приобнять ребенка или прикоснуться к ней каким-либо другим способом, то должен принять ванну из водки, свои шаловливые ручонки в ней замочить, и голову, желательно, вдруг жидкость попадет к его серому веществу через ушки и прочистит все как надо, и от самовлюбленного наглого подонка образуется милый старый ухажер. Аврора такой смене образа, разумеется, не обрадуется, но все равно попытается увести его с такой внешностью и бархатистым голосом: будет ей сказки на ночь читать. Мерелин усмехается: рада бы была избавиться, да он к ней приклеился неразрушимым веществом, словно отойди демон на излишнее расстояние, начнет плавиться, как лед на домашнем пламени. Да и если отдавать кому восставшего, то только не ей.       Качает головой. Только не Авроре. Та и сегодня попыталась прорваться в гости к невинной, но Мер отказалась от ее визита по причине болезни, конечно, болезни, точнее рвоты, ибо ее непременно стошнит, если она опять увидит их предварительные ласки.       Ребенок валяется и после полудня, погружаясь в подборку фильмов, будто все они — шедевры последних десятилетий, засыпает под один из них до глубокого вечера, отлично, ночью будет стараться убить или кастрировать владельца, по ходу событий посмотрим. Но сперва необходимо поесть, для поднятия энергии.       Предполагаю, она бы и дальше заснула после трапезы, окончательно проводив этот день в вечность, если бы не происшествия, которыми он заставил себя запомнить.       Мерелин собиралась закрыть дверь, поставив горячий зелёный чай на стол, как, потянувшись за ручку, отскакивает ровно на метр от стоящего рядом силуэта. Ее сердце забилось втрое быстрее, вместе с тем, как учащается дыхание, казалось, даже несколько волосинок навсегда потеряли цвет молодости и обрели седину до конца жизни: ее подруга буквально появилась из ниоткуда, в коридоре между комнатами, не издавая шороха или лишнего шума, может, она и не дышит, дабы не привлечь к себе внимание. Шалость, как можем заметить, не удалась:       — Какого черта, Ави? Ты как сюда попала?       Названная лишь задвигала губами, как рыба на суше, она будто бы что-то говорит, говорит четко и ясно, вот только звука у нее не получалось никак добавить, а потому она, откровенно сказать, выглядит не очень.       — Его здесь нет, я не знаю, где твой новый возлюбленный шарахается, прости, — злостно, скорее от испуга, нежели от неприязни.       Собеседница как по щелчку включается в происходящее, ее словно из гипноза вытаскивают одной фразой, Аврора впивается в ангела растерянным взглядом, но некой машинальности в словах не убавляет, будто делает пародию на робота:       — Я пришла ради тебя, — она вновь сделала это, вновь говорила что-то, но уже беззвучно.       — Мне не о чем с тобой сейчас разговаривать, прости за прямолинейность, но это так. Если ты так жаждешь, я сообщу тебе, когда появится де-… — в психиатрическую клинику захотела? — Когда отчим вернётся с работы, — соврала, сама не уловив деталь, — ты будешь знать это первой после меня, — ребёнок намеревался ещё отмазаться, её перебили.       — Мерелин, мне не нужны разговоры, — приятельница тепло улыбнулась, будто сбежала от семьи пьяниц, и ее приняла столь добрая и милая подруга, и вот, пришло время благодарности за помощь, истерзанную пробирает дрожь от ее тона, — мне нужно лишь одно, — закрывает за собой дверь в комнату, продолжая вежливо растягивать губы полумесяцем, — заколоть тебя.       Действия вместо слов: она замахивается на ангела с чёрным клинком, небольшим, как канцелярский нож, но таким же острым. Ее реакция подводит, и Мер успевает отскочить в бок, осознавая, что от большой любви, или выпитого алкоголя, или ещё чего похлеще подругу конкретно «вставило».       — У тебя совсем мозги кипят?! Перетянула с ошейником, и думать стало тяжелее?       Девушка замахнулась вновь, но Мерелин, благодаря чуть более сильной комплекции и росту (на сантиметра четыре она ее выше, что занервничали), правой рукой ухватила атакующее предплечье, а левой вырвала лезвие, не стала его в строну откидывать, а спрятала в ремешок штанов, ибо они в закрытом пространстве, нападающая просто поднимет острый предмет.       — Не мечтай, идиотка, я не стану драться за мужчину! — та, кажется, пришла в себя на какое-то время, — что, блять, с тобой произошло?       Ее маниакальная улыбка наконец стирается с лица, а взгляд становится чуть сосредоточенным, но при этом каким-то тупым, будто она смотрела на предмет, но никак не могла внимательно разглядеть его. Малышка сама поначалу всмотрелась в подругу, не расширены ли у неё зрачки, нет ли покраснений или прочих факторов нестабильности психического состояния — она читала истории, когда люди от смешивания веществ и алкоголя творили действительно безумные и жестокие вещи, а затем проклинали себя за дегустацию подобного. Как верный друг, она должна спрятать ее на время от взрослых, ибо ей устроят качественную порку за такие приключения, как образованный гражданин, она должна сообщить куда следует об нападении девушки, чтобы ту на время забрали в больницу, пока она не успокоится и ее сознание не вернётся к ней целиком.       Мерелин резко отпрыгивает в сторону, после того, как ее подруга вновь корчится, она зашагала влево, обходя ангела, на что тот точно знал отпор — нельзя показывать ей спину, неизвестно, что в разуме обдолбанной, простите за французский, девушки. Они поменялись местами, Мер пребывает в столь сильном напряжении, что успевает прикусить себя за нижнюю губу до крови, отчего солоноватая жидкость быстро поступает на ее язык.       — Тогда я задушу тебя, — накидывается, опять.       — Sine qua non⁵.       Она ломано стонет, буквально вися телом в воздухе, если бы не его рука напротив ее лица, демон ловко удерживает ее, и стоит отпустить — как ее собственная опора в виде ног станет мягкой ватой, и она упадёт до следующего прихода. Мерелин поворачивается к хозяину, все ещё задыхаясь от всплеска эмоций; убедившись, что это ее существо, малышка отклоняет голову, затылком падая на его плечо, судорожно выдыхая и закрывая глаза, вся накопленная энергия ото сна и еды за сегодня была потрачена на единую встречу. Бессмертный щёлкает у виска нападавшей, отчего та моментально падает на ковер, хрипит от дыхания, небольшая цена за ее долгожданное и энергозатратное успокоение:       — Приветствие от клана. Ты знала, что у неё нет души?       — Что?! — тут же подпрыгивая, обернувшись к нему, — это вы ее соблазнили?       Если бы не его ответ или усмешка вместо ответа, она бы залепила ему хлёсткую пощечину, не руками, так ногой, точно бы ударила. Ему повезло, им обоим — тем, кто выкупил бесценный товар вовсе не мой демон.       — Клан, бестолочь. Судя по ней, месяца два назад, — посмотрел на спящую, как на мешок с картошкой, тухлой, — Виега постаралась. Видимо, их запасной вариант.       — Что? — тц, повторяемся.       Подошёл к Авроре, присев на корточки, слегка повернув пальцами ее голову, зачем-то рассматривая висок названной, будто кожа откроет ему все загадки ее сущности, затем он прекращает тактильный контакт, с явным равнодушием отстраняясь от полуживой девушки, встаёт и слегка наступает на ту ногой, отчего малышка быстро подбегает к ней, прижимая, лишая ублюдка возможности вновь как-либо прикоснуться к ней.       — Если бы я не забрал тебя, оставил клану, они бы убедили тебя в своих бескорыстных намерениях. Заставили бы убить себя, называя это «истинным предназначением», а после перерождения ты бы была их послушным сторожевым псом. Забавно, не находишь?       — Абсолютно нет! — она не смотрит на собеседника, качает на руках Аврору, видит, как ее губы вновь беззвучно шевелятся в неудачных попытках произнести что-то. — Как нам вернуть ей душу? Что нужно сделать?       — Ее рабство не в твоей власти. За сделку отвечать исключительно, — вернулся, укрепив зрительный контакт, — ей.       — Она будет страдать? — на выдохе.       Демон не стал отвечать, вовсе реагировать на вопрос девушки, он лишь убирает привычную усмешку и раздражённостью, становясь усталым и серьезным, но никак не злым от этих событий. Кажется, ему все равно на Мерелин и ее волнения о приятельнице, но при этом в его синем взгляде виднеется тихое сожаление о потере чужой души, ангел толком не знает всех нюансов процедуры покупки и продажи сущности человека, но не сомневается — так легко это не проходит, и последствия неизбежны. Исполнение желаний, конечно, дело приятное, но цена такого быстрого и простого способа слишком высока, а потому и опасна. Клан? Когда кто-то из них успел сотворить такое с подругой невинной, когда они успела отыскать ее, по запаху или воспоминаниям, что они ещё сделали с теми, кто дорог девушке? Мис! Может и он теперь вовсе стал демоном, может, они обратили его в существо хуже демона, и этот его внезапный переезд и уменьшения контакта с друзьями и знакомыми, не по причине ли его нехорошей встречи с представителями клана?       Мерелин встает с подпирающими угнетениями, заражаясь дымящейся усталостью от демона, сперва она наблюдает за ним, за мимикой, подробно рассматривает его лицо, будто старается рассмотреть каждую деталь: уже голубые глаза с круглым пухлым зрачком, редкие морщинки, прямой нос и сухие губы, на них она и задерживается — мама часто говорила, что у злых людей тонкие губы. То-то она не знала, что у демона они не тонкие, и что он вовсе не человек, так далёк от этого понятия, как юг от севера.       — Клан, значит? Им больше подойдёт гильдия. Гильдия актёров, — усмешка ее полна печали от предательства, осознания того, что ее обдурили как двухлетнего ребёнка.       — Тебя поедает сожаление о том, что твой любовник оказался лжецом? — она вдохнула от неожиданности его вопроса, но нечистый быстро подпевает, — ты слишком многим делишься с мотыльком вслух. Он не способен понять твоего языка.             »…»       Но она быстро от страха прижалась к двери, услышав в нескольких метрах сладкий голос бархата, это отец, переговаривается с кем-то не так далеко от двери ее спальни, подслушивать нехорошо, на она действует как заворожённая.       — Довольно! Ты тянешь время с ней, а мое терпение не столь прочно, — некто тоном голоса извивался перед нечистым, обвиняя его в чём-то пока непонятном для ангела.       Другой глубоко вдыхает, будто учитель встретил тупого ученика с самыми тупыми и нелогичными вопросами, будто он бы душу продал за то, чтобы этот ученик исчез по щелчку пальцев, увы.       — Я следую сделке, а ты — животным желаниям. Наберись терпения, если хочешь удачного для нас обоих результата, — знакомый голос папочки вдруг стал хладным и колким, его словно воротит от собеседника. — Напомнить тебе условия, — некто зашипел на его упреки, — я соблазняю ее, затем ударю в сердце, а ты придёшь утешить воительницу. После этого мы оба вдоволь насладимся ее компанией, а пока, сделай одолжение, держись от нас обоих подальше.       — Легко тебе рассуждать, когда ты ее первый любовник! Отыметь воительницу в ее смертном виде, а потом иметь ее в качестве любовницы, умора! Как думаешь, она согласится на оргию? После всего?       Мерелин, как ей показалось, слишком шумно всхлипнула, от чего моментально зажала себе рот пальцами, другой — ручки двери в свою спальню, намереваясь нырнуть в комнату как можно незаметнее и тише, только бы не быть пойманной. Трофей? Он никогда не видит в женщинах трофеи? Но это правда, он не обманул — видимо, он следует своим принципам, да и по словам других адептов клана, он верный и опытный любовник, проблема в другом — он никогда не считал Мерелин женщиной для трофея. Она для него ангел, а потому он без зазрения совести стремился поставить ее на полку почета, причём не он один.       — Несомненно, — здесь его голос вдруг приобретает более тёплый оттенок. — Мне требуется уничтожить это, — кулон, — от него веет другим, а ты — не попадайся ей на глаза, пока что. Скоро момент настанет, и эта глупышка навсегда останется в наших постелях. «…»       — Это так смешно, чертовски качественный юмор, не знаю, на какие курсы пикапа он ходил и сколько заплатил за них, но я повелась, как ребёнок на леденец. Хорошо, не успела его облизать, — усмехается, не поднимая глаз от стыда, — рассказал мне, что не видит в женщине трофея, а в итоге: «как круто будет иметь наложницу в виде воительницы», — передразнивает.       Она не сожалеет об услышанном, не сожалеет о содеянном вместе с другим нечистым, это просто чертовски неприятно — быть обдуренной ради чужой выгоды, даже не знать об этом: и неизвестно, что хуже — быть использованной или узнать об этом в такой неудобный момент.       Демон попытался прикоснуться к ее подбородку фалангами пальцев, но она увернулась, хотя и он не сдался: осторожно провёл по ее губам, мягко скользнув по щеке, словно утирая невидимые слёзы. Ещё более странно то, что Мерелин позволяет, закрыв глаза, не уворачиваясь от касаний.       — Я разбил его голову об стену. Мне не понравилось, что в его руках твой кулон, моя кровь, — вцепляется в синие глаза напротив обреченным взглядом.       — Зачем это вам? Зачем вам защищать меня?       Усмехается, качнув головой, демон аккуратно приближается к своему ребенку.       — Ты упускаешь саму суть. Ты моя. И всегда будешь, — проговаривает в шею, убирая темные локоны с ключиц и плеч, он закрывает глаза, будто собирается заснуть на малышке, — своих нужно беречь. Сладких снов.