Мутанты: первая игра

Спустя две недели жизнь начала возвращаться в прежнее русло. После инцидента, Рёма попал под пристальное внимание врачей, но ему это быстро надоело, и он просто сбежал играть в теннис. Рука Учимуры вернулась в свою обычную боевую готовность, и первое, что он сделал, по его же словам — «сходил поугражать ею в Роккаку». Хоть Кисаразу Рё и придавило обломками навеса, Ацуши, оставшийся в сознании, успел вытащить брата из-под завалов, и тот отделался всего лишь переломом правой ноги. Больше всего досталось Исиде: он три дня не приходил в себя, но открыв глаза, сразу же заявил о своем желании сыграть «пару матчей», и тем самым подтвердил надежды друзей на благополучное завершение их приключений в этом учебном году. Кохару успел завалить цветами вполне здорового Тачибану в благодарность за спасение своего дорогого Юджи-куна. Поначалу никто не знал, что случилось с Кинтаро после бури на стадионе и допроса в участке, однако Янаги не просто так называли одним из самых влиятельных людей Японии. Через несколько дней, довольный жизнью Кинтаро объявился и потребовал у Рёмы сыграть с ним. — Только не снова, — прокомментировал Мизуки, случайно оказавшийся рядом. — Ума сначала наберитесь, а? Всё потихоньку налаживалось. Инуи заполнял отчеты и проверял домашнюю работу за период своего отсутствия — дел накопилось не мало — когда в его дверь постучали. — Да? Кайдо просочился в комнату беззвучно, словно действительно был ловкой смертоносной рептилией, и профессор даже не обернулся. В данный момент его полностью захватили пометки в тестах, посвященных гражданской войне в Америке: Кикумару Эйджи ответил верно не более, чем на половину вопросов, однако его карикатурные рисунки на полях были куда примечательнее ошибок. — Профессор, Вы заняты? — Да-да, — ответил Инуи, обводя карандашом группу из трёх каракулей, которые бросали конфеты в четвёртого. Рисунок назывался: «День рождения Момо, хаха». Воспоминания возвращались к Кикумару, и это было очевидно. — Тогда я зайду в другой раз. — Да, конечно. Осознание реальности пришло к Инуи только тогда, когда Кайдо закрыл дверь с той стороны. Он моментально бросил все записи и метнулся в коридор. Однако Инуи не мог предположить, что Кайдо так и останется за дверью, а точнее, прислонится к ней спиной. Поэтому, когда Инуи потянул дверь на себя, Кайдо, лишенный своей опоры, свалился прямо на него. Уже поднимаясь с пола, Инуи рассмеялся, потому что ситуация, как ни крути, вышла дурацкой. — Я хотел… — начал Кайдо. — Поговорить? — Да. — У меня тут беспорядок, извини. Всё некогда прибраться… Ты проходи, садись на кровать. Чаю хочешь?— засуетился Инуи. Кайдо отрицательно покачал головой. — Если Вы сейчас заняты, я могу прийти в другой раз. — Работа может подождать, — твёрдо ответил Инуи. — О чём ты хотел поговорить? — О том, что было тогда… Когда Вы… Когда я… Мы целовались, — наконец выговорил Кайдо. — Да, — подтвердил Инуи. — Какие теперь у нас отношения? — прямо спросил Кайдо, понимая, что тянуть уже некуда. — Мы пара? — Полагаю, что да, — Инуи смущенно поправил очки. — Тогда почему ничего не происходит? Инуи покраснел ещё сильнее. — А что ты хочешь, чтобы происходило? — Не знаю, — честно ответил Кайдо, — есть же другие пары, которые занимаются чем-то... чем занимаются? — Они ходят на свидания, — вспомнил Инуи, — целуются, спят вместе, женятся, переезжают в свой дом, рожают детей. Теперь покраснел Кайдо. — Ты же понимаешь, что это все сложно, — тем временем продолжал Инуи. — Я долго пытался найти все ответы и нарисовать схему нашего будущего, но каждый раз появляется что-то неожиданное, что не даёт мне закончить картину. Например, мне двадцать семь, а тебе всего шестнадцать. Такая разница в возрасте существенно влияет на интересы. Что если прожив вместе пару лет, мы поймём, что у нас совершенно разные интересы? А что насчет секса? У меня его никогда не было, и я никогда не планировал, что будет. Если я просто не смогу? Про любовь я вообще ничего не знаю. Первый и последний раз я пытался влюбиться ещё в школе, но из этого ничего не вышло, потому что всем вокруг нравились девочки, а мне — книги. Что выйдет из всего этого? — Вы слишком много думаете, — ответил Кайдо. — Конечно. Я не могу по-другому. Я старше, а значит, должен вести тебя за собой. К тому же я отвечаю за тебя, как учитель. — Профессор, — Кайдо решил, что Инуи нужно остановиться, пока тот не наговорил лишнего, — просто ответьте мне. Если Вы скажите «нет», я уйду, и мы больше никогда не вернемся к этому вопросу. Вы хотите продолжать? — Я… — Просто «да» или «нет», — с нажимом сказал Кайдо. — Да! — Инуи посмотрел Кайдо в глаза, со всей уверенностью, какую он только мог найти в себе. Больше всего на свете он действительно хотел остаться с Кайдо, даже с вероятностью в двадцать семь процентов… Он отказывался верить в эти результаты. — Хорошо, — Кайдо с облегчением вздохнул, — потому что я тоже хочу. Я люблю Вас. Инуи замер, ощущая иррациональное и непреодолимое желание полностью отключить контроль над своей эмпатией. Он построил эту стену для того, чтобы не ошибаться — лучше вообще не пользоваться своей мутацией, чем полагаться на испорченный инструмент. Но теперь он вдруг почувствовал, что инструмент совсем не испорчен, как ему казалось раньше — он просто требует калибровки. Как уже случалось несколько раз до этого, рядом с Кайдо всё прояснялось, словно кто-то протирал запотевшие после мороза стёкла очков. Чувства Кайдо могли стать тем эталоном настройки, которому Инуи абсолютно доверял. И чувства самого Инуи — в них тоже не было сомнений. Он понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать: всю жизнь ему казалось, что влюбляются лишь глупцы, которые боятся одиночества. Раньше, до того как отгородиться от всего мира, Инуи чувствовал влюбленность других людей, но свою — никогда. Это было непривычно и страшно. — Я понимаю, что Вам нужно время, — между тем продолжал Кайдо. — И мне. Поэтому я хочу всё-таки поехать в школу профессора Ксавье. Инуи открыл рот, но из него не вырвалось ни звука. — Это ненадолго, — Кайдо осторожно взял его за руку. — Я хочу многому научиться и многое узнать о своей мутации. И я тоже ничего не знаю про отношения, но этому мы должны учиться вместе. Сейчас мы — ученик и учитель, но однажды это измениться, и мы будет готовы сделать следующий шаг. — Я рад, что ты у меня есть, — прошептал Инуи. — Я люблю тебя. — Это я рад, что Вы нашли меня, — прошептал Кайдо в ответ и вдруг обнял Инуи, прижимаясь к нему всем телом и пряча лицо. — Пожалуйста, найди меня снова. *** С тех пор, как Инуи вернулся к своим обязанностям, свободного времени у Мизуки не стало больше, и он всё так же не высыпался по ночам. Конечно, он решительно собирался выспаться! Как только проведет последние дополнительные занятия, проверку дополнительных занятий и проверку результатов проверки дополнительных занятий. И тогда… — А я говорю тебе, что битву остановил Шанкс! — голос Момоширо отвлёк его от мыслей о мягкой подушке. — Нет! Это был Коби! — закричал Камио в ответ. — Как обычный человек мог закончить войну?! — В нем проснулась воля! — Технически, — сказал Мизуки, когда два спорящих ученика проходили мимо него, — остановил всех Коби, и тем самым дал Трафальгару уйти, но без Шанкса они бы не закончили войну. — Мизуки-сенсей… — Момоширо резко затормозил и в изумлённом шоке уставился на учителя. — Вы читали «Большой Куш»? — удивлению Камио тоже не было предела. Мизуки понял, что сболтнул лишнего. — Что вы тут делаете, когда уже был звонок на урок?! — рассердился он. — Так у нас нет… — попытался оправдаться Момоширо. — Мозгов у вас нет! Быстро в класс! Они быстро умчались. — Что-то случилось? Занятый восстановлением учительского авторитета Мизуки даже не заметил, как сзади подошёл Юта. — Ничего особенного, — Мизуки попытался сохранить остатки своего достоинства, хотя прекрасно понимал, что через час вся школа будет знать о его провале. — Я тут в библиотеке взял учебники, которые ты сказал. Мизуки одобрительно кивнул, увидев в руках Юты книги. — Только зачем так много? — немедленно заныл тот. — Я ж в обычный универ собираюсь, а не в Тодай. Неужели нельзя просто что-нибудь прочитать быстренько и всё? — Быстренько и всё, это будешь в… — Мизуки замолчал, понимая, что это не такая уж удачная аналогия. — На матче будешь быстро, вот. Юта кивнул. Очевидно, он даже не пытался уловить первоначальный смысл фразы. — Я тесты подготовил, заходи вечером, позанимаемся. А вот эту фразу Юта понял как нельзя лучше. — Хорошо, позанимаемся, — довольно согласился он и, подмигнув Мизуки, убежал вперёд. Мизуки вздохнул и с удивлением констатировал, что от плохого настроения не осталось и следа. В конце концов, не зря же они оба проиграли в споре. *** Для Тезуки, как и для многих других, последние дни выдались особенно тяжёлыми. Дисциплина страдала, про учёбу и тренировки никто думать не хотел. Конечно, сам Тезука тоже часто обдумывал сложившуюся ситуацию, но занятия есть занятия, и если вы в состоянии ходить, то обязаны присутствовать. Буквально пару часов назад ему пришлось вытаскивать Сакурая и Тачибану Анн из лазарета, где лечился Исида: выздоравливающий ещё не мог нормально передвигаться, и друзья решили его постоянно развлекать. Тезука выслушал все аргументы и сказал, что всё это похвально, и теперь у Исиды и его лучших друзей будут дополнительные уроки математики, которые сам Тезука проведет не отходя от постели больного, и спрашивать он будет всех и по полной программе. К сожалению, эта отличная идея сделала его расписание учителя, тренера и коменданта общежития Сейгаку ещё более напряжённым. Вымотавшись за день, Тезука не заметил в своей комнате никаких изменений. Он устало опустился на кровать и попытался расслабиться. И в этот момент его с головой накрыло собственное одеяло. — Фуджи? — конечно, больше некому, но Тезука решил всё-таки уточнить. — Мы снова перешли на официальные обращения, Кунимицу? — сладким голосом отозвался тот. — Я могу задохнуться, — спокойно ответил Тезука. Фуджи тут же стянул одеяло с его головы, тем самым снова бесцеремонно нарушая идеальную прическу. — Ты сегодня поздно. — Дела, — сообщил Тезука, пытаясь придать волосам первоначальный вид. — После этого инцидента мы должны быть особенно внимательны к детям, чтобы не допустить новых нарушений. — Ты знал, что так будет, — Фуджи поцеловал его в затылок и остался сидеть, положив голову ему на плечо. — Они всегда на первом месте. Тезука задумался, почувствовав вопрос, скрытый за этими словами. Знал ли он раньше, что всё сложится именно так? Когда-то давно — вряд ли кто-то из них точно вспомнит, сколько лет назад — Фуджи сделал первый шаг навстречу, но услышал в ответ: «У нас сейчас слишком много других обязанностей, чтобы думать о серьёзных отношениях. Нужно подождать». — Нет, — сказал Тезука, всё ещё размышляя. — Это не борьба за первенство. Это жизнь. Фуджи отстранился. — Времени никогда не будет достаточно, да? — спросил он еле слышно. — Боюсь что да, — вздохнул Тезука. — Но ты и сам не хотел бы иначе. Кроме того, мы можем взять небольшой отпуск. За неделю школа не развалится. Для того чтобы понять эти простые вещи Тезуке понадобилось гораздо больше времени, чем он рассчитывал, но оказалось Фуджи — на первый взгляд нетерпеливый и порывистый, как и стихия, которой он управлял, — всё ещё ждёт его на том конце пути. Действительно, нет ничего более постоянного, чем ветер. — А мы скучали, — Фуджи довольно улыбнулся и опустил голову ему на колени. — Принцессе Ганди нравится у тебя, тут больше солнца. — Ты принёс сюда свой кактус? — Тезука машинально начал гладить Фуджи по голове, пропуская пряди волос между пальцев. — Я и так нечасто бываю в комнате, а ей скучно, — довольно промурлыкал Фуджи, наслаждаясь возможностью подурачиться и забыть о серьёзных разговорах. — Думаешь, здесь она не будет ревновать? — Я куплю ей второй кактус и назову его Принцем. — Принцем? — Да, пусть и у неё будет принц, — Фуджи поднял руку и дотронулся до лица Тезуки, проводя подушечками пальцев по щеке, скуле, губам. — Мой идеальный принц. *** — Эх, — печально вздохнула Томока, — у всех настоящая весна, все такие счастливые. — Ты это о чём сейчас? — спросил Хорио, пожевывая кончик карандаша. Они сидели под деревом в парке и делали домашнее задание по японскому. Точнее Хорио пытался делать, а Томока смотрела вдаль и вздыхала. — Сам подумай, Фуджи-сенсей выглядит счастливым, он явно кого-то себе нашёл. Как и Кайдо-семпай. Он собирает вещи, готовится к отъезду и при этом постоянно улыбается. Ты вообще видел когда-нибудь, чтобы Кайдо-семпай улыбался? Хорио отрицательно покачал головой. — Вот! — она подняла палец вверх. — А я сегодня видела. Анн-чан тоже хороша, вокруг неё бегают поклонники, а она и не думает их отшивать: сегодня у неё свидание с Сакуно, а завтра с Момоширо и Камио. И даже к Тачибане-сану пришел опять этот очкастый из ИГА, и опять с букетом. Теперь Фудомине отбивают ухажеров не только от Анн, но и от её брата. — От меня ты чего хочешь? — не выдержал Хорио. — Цветов! — Каких цветов? — Роз! Лилий! Да хоть бурьян бы подарил, чурбан бесчувственный. Всё, спасительница мира пойдёт и найдёт другого ухажера! Я вижу, там Рёма-сама. Рёма-сама! Хорио проводил Томоку странным взглядом и вернулся к учебнику. *** — Рёма-сама, подожди! У ворот школы Рёму настигла раскрасневшаяся Осакада Томока. — Я уже извинялся десять раз за ту шишку, — остановился Рема, — что ещё ты хочешь? — Рёма-сама, я хочу романтики! — пожаловалась она. — А я хочу играть в теннис, — посочувствовал Рёма. — Мада мада дане… От школы до уличных кортов было не далеко, всего пара остановок автобусом, но Рёма мысленно уже стоял там с ракеткой наперевес. Необходимо было закончить прерванный матч, а после его ожидали новые интересные противники. Нет, Рёма определённо не жалел о решении приехать в Японию и поступить в Сейфуро. Так и не получив удовлетворительного ответа, Томока осталась стоять с раскрытым ртом. Её снова никто не услышал.... Кроме Хорио, которого скрутило от ультразвука.