Мутанты: первая игра

— А-а-ай по... нет, ку... Хорио пытался вслух прочитать написанное на доске и выглядел, в общем, довольно жалко. Рёма некоторое время наблюдал за ним и за учителем, который не спешил на помощь бедняге, пока, наконец, не выдержал. — I like your mutation. — Совершенно верно, Эчизен. — Фуджи-сенсей встал из-за стола и снова подошёл к доске. — Это тема вашего первого полевого задания, которое нужно сделать до начала учебного года. В Сейфуро мы поможем вам найти лучший способ понять свою мутацию и полностью взять её под контроль. Может быть, при помощи физических упражнений, либо изучая историю других похожих случаев, а возможно пытаясь выразить себя при помощи искусства. Но пока, на первом году обучения, все эти предметы для вас обязательны. И для начала, вот — проект, который должен помочь вам понять других мутантов и научиться взаимодействовать с ними. — «Мне нравится твоя мутация»? — скривился Рёма. — И снова верно, Эчизен. Для выполнения полевого задания вам нужно будет выбрать любого ученика-мутанта из Сейфуро, понаблюдать за ним и выразить свои положительные эмоции при помощи любого вида искусства. Это может быть картина, поэма или рассказ, танец или песня — всё, что только хотите. — Простите, сенсей, — Качиро поднял руку, — а можно выбрать кого-нибудь из учителей? — Можно, только если это не помешает их работе. Вы все наверняка сталкивались с нетерпимостью и предвзятым отношением со стороны людей и можете думать, что сами выше этого. Но на самом деле, пока вы росли в подобной культуре, она незаметно меняла и вас. Именно поэтому цель проекта «Мне нравится твоя мутация!» — сосредоточиться на положительных впечатлениях, постараться увидеть замечательные возможности в других. А для того, чтобы помочь вам освоиться и не допустить нарушения дисциплины, у каждого будет напарник из числа учеников постарше, которые вызвались сами. Фуджи жестом указал на группу старшеклассников, выстроившуюся вдоль стены. — Не все из них специализируются на искусстве; кого-то, возможно, прельстили дополнительные баллы, которые начисляются за участие в проекте. Но в любом случае, я не сомневаюсь, что они все будут стараться. Итак, в указанные сроки я буду ждать работы следующих пар: Като Качиро — Араи Масаши, Мизуно Кацуо — Кисаразу Рё, Осакада Томока — Канеда Ичиро, Рюзаки Сакуно — Тачибана Анн, Аой Кентаро — Кисаразу Ацуши и Эчизен Рёма — Момоширо Такеши. На сегодня я прощаюсь с вами и желаю удачи. И... Эчизен-кун, задержись. Не дожидаясь, пока все ученики покинут класс, учитель вернулся за свой стол и велел Рёме следовать за ним. Тот факт, что он впервые за все время выглядел совершенно серьёзным, немного беспокоил. Но только чуть-чуть. — Что-то случилось, сенсей? — Не волнуйся, ничего не случилось. У меня к тебе несколько вопросов. — Я никогда не волнуюсь. — Все документы на твой перевод готовы, так что ты наконец-то официально учишься у нас. Некоторые трудности, с которыми мы столкнулись, помог уладить твой отец. — Да уж, старик доволен. С чего бы это? — Эчизен, ты наверняка слышал, что в отличие от ИГА мы не сотрудничаем и никогда не сотрудничали с армией. Твоему отцу может нравиться это, но помни — если что-то пойдёт не так, у нас гораздо меньше возможностей защитить тебя. Будь очень осторожен в использовании своей мутации. — Ладно. Рёма прищурился, пытаясь рассмотреть, насколько учитель удовлетворен его ответом. Жизнь научила его не связывать себя лишними обещаниями. Особенно в части собственного поведения. Нельзя сказать, что новый ученик считал себя закоренелым нарушителем, но все эти разговоры о «будь осторожен» или «используй с умом» уже успели надоесть ему хуже некуда. К его удивлению, Фуджи-сенсей снова улыбался. — Надеюсь, тебе у нас понравится, Эчизен Рёма. И последний вопрос: в день своего приезда ты был свидетелем одного неприятного происшествия. Старшие были невежливы с двумя новыми девочками — Осакадой и Рюзаки. Должно быть, ты не помнишь имён старшеклассников? — Одного точно звали Сасабе, — ответил Рёма. Замечание учителя о том, что он может «не помнить» чего-то, было для него напоминанием о промашке со школой и подстегивало доказать свою отличную память, — а трёх других Киичи, Судзуки и Иваки. — Очень хорошо, — улыбка Фуджи-сенсея стала ещё более дружелюбной, и Рёма понял, что его заманили в самую простую ловушку из всех возможных. — Спасибо, я запомню и обязательно прослежу за тем, чтобы нарушители, которые считают себя резидентами непризнанного официально общежития святого Рудольфа, были как следует наказаны. Можешь идти, Эчизен. Хотя Рёме, в общем-то, не было никакого дела до того, что сделает с теми неудачниками вечно улыбающийся учитель, он словно наяву услышал голос судьи, отсчитывающего очки в теннисном матче: «15-0, лидирует Фуджи». Что ж, этот матч стоит посмотреть. Уже у самого выхода он обернулся ровно настолько, чтобы сказать: «Можете даже записать, сенсей, а то забудете», и быстро нырнул за дверь. «15-15» *** — ...да, я тоже так думаю. Вероятность того, что новый закон отправят на доработку... я бы сказал, около 76 %. Ты не учел поправки на последнее назначение в министерстве. Или я чего-то не знаю? Так или иначе, надеюсь, ты найдешь время, и мы сможем увидеться в выходные. Нельзя оставлять партию недоигранной надолго. Хорошо, я постараюсь. До встречи, мой друг. Инуи положил трубку и задумчиво уставился в окно. В это самое время в двух классах от него происходило крупномасштабное стратегическое совещание. — Я уверена, что после этого он пойдёт сразу в библиотеку, — вещала Тачибана Анн. — Если мы выйдем сейчас, то займем самые удобные позиции для наблюдения. — А ты уверена, что это нормально, Анн-чан, — Сакуно смущенно теребила тетрадь с наклейкой «Полевые наблюдения, день второй: вся правда о шокирующей мутации Инуи-сенсея», — вот так ходить за ним везде? — Раз сам Фуджи-сенсей дал это задание, мы можем делать, что хотим. И это отличный шанс для общежития Фудомине узнать, что же за удивительную мутацию скрывает за своими очками наш комендант! — Поэтому... все остальные тоже здесь? Действительно, Анн-чан, которая сразу объявила, что целью проекта «Мне нравится твоя мутация» станет преподаватель истории, привела с собой едва ли не половину общежития Фудомине. По крайней мере, бедной Сакуно казалось, что она постоянно окружена незнакомыми парнями в черно-красных спортивных костюмах. — Мы уже долго пытаемся узнать, какая тайна скрыта за очками сенсея, поэтому подошли к делу со всей возможной серьёзностью. Шинджи и Тетцу отвечают за расписание и распределение сил, Масая носит наше оборудование, Кёске и Тацунори ведут документальную видео— и фотосьемку. И ещё, если профессор нас заметит, Тацунори должен будет его отвлечь. А Акира — наши уши, благодаря его мутации мы можем не подходить близко и всё равно всё услышим! Правда же, я замечательно придумала? — Но если мы всё делаем с разрешения Фуджи-сенсея, то почему так важно, чтобы профессор ничего не заметил? — А он нас убьет, если узнает! Аха-ха, шутка, просто так интереснее. Ну, идёмте же, чего встали! *** — Эчизен, мы никогда не закончим этот проект в срок. Момоширо, которого судьба предназначила Рёме напарником по проекту, со вздохом шлепнулся на свободное место рядом с ним. Пока учебный год не начался, расписания в кафетерии тоже не было, и многие ученики торчали там часами. Если бы не толпа, просторное открытое помещёние с постоянным доступом к еде могло бы стать любимым местом Рёмы в кампусе. — Кто сказал, что я вообще буду делать этот дурацкий проект, семпай? Что будет с теми, кто откажется? — Наверняка что-то ужасное! Но точно никто не знает, потому что ещё никто не отказывался от заданий Фуджи-сенсея! — Люблю быть первым. — Нет, ты не можешь так поступить со мной, Эчизен! Мне позарез нужны эти баллы! В соревновании между общагами могут участвовать только те, у кого нет долгов за прошлый год, и это мой последний шанс на отработку! — Мада мада дане, семпай. Пойду, возьму ещё пару гамбургеров. — Тогда я тоже возьму пару гамбургеров и не отстану от тебя сегодня, пока ты не согласишься. Да, не отстану! — Тогда я возьму пять! — А я шесть! — А я десять! — Дюжину! — Тебе столько не съесть, семпай! — Ты сдашься первым, Эчизен! *** — Никогда не сдавайтесь — никогда, никогда, никогда, никогда, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком, никогда не сдавайтесь, если это не противоречит чести и здравому смыслу. Никогда не поддавайтесь силе, никогда не поддавайтесь очевидно превосходящей мощи вашего противника. — Что это он делает? Группа резидентов Фудомине заняла удобные наблюдательные позиции за книжными полками, но профессор Инуи задерживался. Кроме них в библиотеке был только один ученик — загорелый накачанный парень, который сразу же показался Сакуно странным, — весь его стиль совершенно не вязался со стопками книг и густо исписанными листками вокруг. — Это Кайдо Каору из Сейгаку. У него совсем плохо с историей, но в прошлом году он записался на дополнительные занятия профессора Инуи. Летним заданием было найти и выучить наизусть 50 цитат известных исторических личностей, которые подходили бы для мутантов. — Похоже, у него с этим проблемы... Как раз в этот момент Кайдо откинулся на спинку стула и с выражением крайнего страдания на лице попытался повторить прочитанное: — Никогда не сдаваться, никогда, никогда, никогда... никогда, никогда... никогда... Чёрт, никогда я этого не запомню! Анн заговорщически улыбнулась. — Он нечто. Приехал сюда за месяц до начала занятий, и каждый день сидит в библиотеке. А знаешь почему? — Почему? — Ждет профессора Инуи. Понимаешь? Они здесь встречаются. Теперь понимаешь? Ну, свидание у них! — Не может быть! — Да тише ты, не кричи так, а то он услышит. Посуди сама — он записался на необязательный семинар по предмету, в котором совсем плох, а для выполнения задания выбрал цитаты Черчилля. Все знают, что это любимый государственный деятель профессора. А ещё — и это причина, по которой мы здесь — каждый день, ровно в 15-00, Инуи-сенсей приходит в библиотеку. Они не разговаривают, но сидят за соседними столами до вечера: профессор работает, а Кайдо зубрит цитаты. Что ещё это может быть? — Но тогда нам лучше уйти... — Не лучше! Наоборот, Инуи-сенсей всегда так расслаблен в это время. Если мы выберем подходящий момент, то сможем заставить его снять очки! — Да! — подхватили остальные. — Мы сделаем это, мы раскроем тайну профессора! — Хотя я должен признать, что мы до сих пор не придумали способа, как это сделать. Как заставить его расстаться с очками хотя бы на секунду? Он хоть на ночь их снимает? — Шинджи! Тем временем Кайдо, не замечая того, что он больше не один в библиотеке, перешёл к следующей цитате: — Воевать стоит всегда с улыбкой. Если вы этого не умеете, показывайте оскал. Если вы и этого не умеете, вам лучше не соваться в это дело... Да уж, лучше не соваться, фшшш... *** — Фуф, вот это я нажрался... — Мада мада... Подопри губой последний кусок и молчи… — Ты бы тоже рот не открывал. Уничтожив все гамбургеры, и временно согласившись считать ситуацию технической ничьей, Момоширо и Рёма выкатились из кафетерия и разлеглись на травке неподалеку. Там их и нашли другие новички, которым не терпелось поделиться результатами своих наблюдений. — Кикумару-семпай такой классный! — быстро тараторил переполненный впечатлениями Качиро. — Он прыгает так высоко и всегда точно приземляется на ноги! А как он крутанулся в воздухе! — Но Аказава-семпай тоже очень крутой! — вторила Томока и напарник явно разделял её восторг. — Он был просто непобедим! Когда он заставил мячи раздвоиться, а потом растроиться... — А Кикумару со своим кошачьим зрением всё равно видел, какой мяч настоящий и мог его отбить! — Что ещё за мячи? — Рёма всегда автоматически реагировал на любую фразу, которая могла быть связана с теннисом. И в этот раз он не ошибся. — Мы видели теннисный матч между Кикумару-семпаем и Аказавой-семпаем, — поделился Качиро. — Это было просто потрясающе! Хотя Кикумару и проиграл, я считаю, что его мутация просто супер и поэтому мой проект будет посвящён ему. Правда, я ничего такого не умею... — Аказава-семпай при помощи своей тактики быстро вымотал противника и с лёгкостью победил, — закончила Томока. — Так что мой проект будет посвящён ему. А вы парни уже определились? — Хотел бы и я сыграть против этого повелителя кошек или парня с фокусами, — задумчиво проговорил Рёма. — А лучше, против обоих сразу. — Так ты играешь в теннис? — Момоширо оживился. — Ха! Чего ж сразу не сказал? Пошли, сыграем. — Я сделаю тебя всухую. — Нет, я тебя сделаю! — Мада мада... *** — Всё поняла, Сакуно-чан? — Анн ободряюще улыбнулась, но это не помогло Сакуно почувствовать себя увереннее. Наоборот, план Фудомине показался ей ещё более рискованным и странным. — Сейчас профессор садится на своё место, ты подходишь к Кайдо и говоришь, что собираешься писать о нём в проекте «Мне нравится твоя мутация», остальное за нами. — Но... — Он уже заходит, все по местам. Дверь открылась, и в библиотеку зашёл профессор Инуи, который выглядел немного запыхавшимся. Однако, вместо того, чтобы пройти к своему столу, под которым прятался согнувшийся втрое Мори Тацунори, Инуи пошёл в другую сторону. Решительно свернув, он остановился перед Кайдо, который продолжал зубрить свои цитаты. — Кайдо... — видимо на этом весь запас решительности профессора исчерпался. — Сейчас что-то будет, — прошептала Анн и с силой сжала запястье Сакуно. — Кайдо, ты… слишком много учишься! — А? — Сакуно вопросительно посмотрела на напарницу, но та прижала палец к губам. — Поэтому… тебе стоит развеяться немного, и мы могли бы… побегать вместе. Я знаю, раньше ты бегал три раза в день, но теперь… один раз… пропускаешь, чтобы заниматься. Хотя у меня две учёных степени, я тоже… не против… иногда пробежаться и даже надел сегодня спортивный костюм. Профессор Инуи действительно променял свой обычный серый пиджак на спортивный костюм странного лилового цвета, растянутый в локтях и на коленях. — Так что? Кайдо, не поднимая голову от учебника, медленно, почти по слогам произнёс: — … вам лучше не браться за это дело. После чего застыл, глядя куда-то над плечом профессора. В полной тишине Инуи-сенсей развернулся и на негнущихся ногах вышел из комнаты. — Как это печально! — Анн вскочила. — Скорее бежим за ним! Резиденты Фудомине и Сакуно в хватке Анн-чан, с топотом пронеслись мимо Кайдо, который их даже не заметил. В задумчивости он выковырнул из собственных ушей наушники плеера и, продолжая глядеть в одну точку, беззвучно зашевелил губами, повторяя и повторяя слова, которые он так долго учился произносить без шпаргалки: «Воевать стоит всегда с улыбкой. Если вы этого не умеете, показывайте оскал. Если вы и этого не умеете, вам лучше не браться за это дело». *** — Гейм, Момоширо. Один-ноль. Рёма проиграл подачи соперника, но этого времени хватило, чтобы оценить возможности его мутации. Особенностью игры Момо была силовая поддержка — мутация не только давала ему преимущество в физическом развитии и мышечной массе, но также позволяла концентрировать энергию фокусно, чтобы придавать мячу большее ускорение. — Я — Дикобраз, — крикнул Момо с той стороны сетки. — Вот такое имя себе придумал, потому что у каждого мутанта должно быть кодовое имя. Как Магнето. И энергия, с которой я ускоряю мяч — это мои иголки. — Мада мада дане. Теннис Момо был забавным, но теперь, когда все его возможности раскрыты, игра должна стать предсказуемой. — Неважно как ты себя называешь, тебе не победить. Моя подача. *** — Разве ты не расстроена тем, что произошло, Анн-чан? — жалобно пролепетала Сакуно. Она быстро поняла, что заученные слова Кайдо профессор принял на свой счет, и это ужасное недоразумение расстроило её до слез. — Ну же, мы как никогда близки к победе! — Анн по-прежнему была полна оптимизма. Команда Фудомине последовала за профессором и нагнала его позади кортов, возле наружного санитарного комплекса. Не замечая восьми наблюдающих за ним учеников, Инуи-сенсей включил холодную воду в умывальнике, затем снял очки и положил их рядом на каменный выступ. К неудовольствию наблюдателей, он зажмурился, а потом склонился над струей воды, бьющей из-под крана. Очки Инуи-сенсея, как только остались без его присмотра, принялись искушать восемь пар любопытных глаз, призывно поблескивая квадратными стеклами. — Настоящий учёный должен идти к своей цели, не смотря ни на что, — торжественно заявила Анн. — Он сам нас этому учил. Поэтому, наша цель — очки. Масая? — Вы, конечно, можете попробовать, но это не означает, что они действительно упадут, причём упадут именно туда, куда мы хотим, потому что Сакураю явно будет тяжело сконцентрироваться на таком небольшом участке, да и профессор наверняка заметит, если... — Шинджи! Ибу Шинджи нахмурился, но замолчал. Сакурай вышел чуть вперед и вытянул руки. Сакуно почувствовала легкую дрожь землетрясения. Очки на краю умывальника тоже дрогнули, но не упали. — Ещё, — потребовала Анн. Снова очки покачнулись, но удержались. — Давай сильнее, чего ты! — Он заметит. — Давай! Сакурай сжал пальцы протянутой руки в кулак, и умывальник вполне заметно тряхнуло, а из-под земли донёсся далекий гул. Инуи-сенсей продолжал водные процедуры, ничего не замечая вокруг себя, пока его очки на полке умывальника тряслись, подпрыгивали, потом завалились на бок, несколько долгих мгновений повисели, зацепившись за край, и… всё-таки полетели на землю. Ученики дружно перевели дыхание, но их надеждам не суждено было сбыться. Вдруг очки окутало рассеянное золотое сияние, они остановились в полете, а потом медленно поползли вверх. — Это... — Сакуно завороженно смотрела на маленькое сверкающее облако, но Анн и остальные оказались более бдительны. — Это Тезука-сенсей, и он нас заметил! Бежим! *** — Два-один в пользу Момоширо, Эчизен подает. Несмотря на все прогнозы Рёмы, игра не стала скучной после первого гейма. Скорее наоборот, Момоширо смог отбить его закрученную подачу, используя комбинацию из своей силы и баланса. После этого он использовал в своей игре не только мутацию, но и множество человеческих приёмов и комбинаций, в том числе и некоторые из тех, что Рёма запомнил по игре с Тачибаной. Очевидно, что мутанты и люди здесь тренировались вместе, и это делало сильнее вторых и более непредсказуемыми первых. И это также ещё сильнее разожгло в Рёме желание победить. — Эй, Эчизен, мы ещё не видели в деле твою мутацию. Или тебе нечего показать? — Уверен, что готов к таким потрясениям, Момоширо-семпай? — Зови меня Момо-чан и покажи всё, на что способен! *** Тезука аккуратно перенес очки Инуи наверх, а затем, используя всё тот же телекинетический импульс, закрутил продолжавший хлестать кран. Только после этого профессор заметил его. — Твои ученики очень упорны. — Да? Ну, молодцы, я другого от них не жду. Инуи рукой попытался смахнуть воду с лица, но не добился видимых успехов. В старом спортивном костюме, с мокрыми волосами и без очков он выглядел таким несчастным, что растрогал бы и камень. Тезука, вопреки распространённому заблуждению, камнем не был: — Что-то случилось? Если тебе нужна помощь, просто скажи... — О, Тезука, — Инуи невесело рассмеялся, — мне уже не поможешь. Но ты меня искал, и, возможно, я могу помочь тебе? — Нужно поговорить. Но сначала нужно высушиться и переодеться, так что давай пойдем к тебе. — Вы делаете предложения, от которых невозможно отказаться. — Прекрати паясничать. Сейчас та пора года, когда легко простудиться. — Советуешь не быть небрежным? — Если бы ты слушал этот совет хотя бы иногда... Пойдем уже. И да, Инуи? — Что? — Постарайся, чтобы в этот раз никто из учеников нас не слушал. Если нужно, заблокируй. *** «Три-два» Рёма снова быстро закрыл глаза. Для того, кто умеет смотреть, а точнее для тех единиц, кто обладал подобным ему отклонением генного порядка, чужая мутация выглядела, словно сплетение разноцветных светящихся нитей, складывающихся в фигуру человека. Все, связанные с этим манипуляции, обычно недоступные взгляду — будь то звуковые волны или энергия, которую Момоширо перенаправлял в свои мячи, тоже становились видимыми в таком режиме. Сила Момоширо действительно была похожа на тонкие иголки, иногда размытые и нечёткие, а иногда даже на вид острые и опасные, оставляющие за собой призрачный след. Именно в такие моменты удары получались у него лучше всего. Но Рёме некогда было любоваться открывающейся картиной. При помощи такого «улучшенного» обзора проще простого взять несколько нитей противника и прицепить к себе. Так можно копировать целые энергетические матрицы, в совершенстве повторяя чужие техники и удары, чем Рёма успешно и занимался уже не первый год. — Четыре-два, ведёт Эчизен. Смена сторон. — Ладно-ладно, я сдаюсь! — внезапно Момоширо поднял руки вверх. — Продолжим позже, договорились? — Эй, так не честно! Испугался? — Мечтай. Я просто как-то фигово вдруг себя почувствовал, явно не стоило играть после дюжины бургеров. Бр-р-р, не хочу снова в медпункт. А ты как? — Мада мада дане. Момоширо и правда выглядел не лучшим образом — как-то внезапно побледнел, и его широкая улыбка уже совсем не казалась естественной. На долю секунды Рёме пришла в голову мысль, что это недомогание могло быть следствием его манипуляций, но он быстро от неё отмахнулся. Этот фокус он проделывал сотни раз во время игры с отцом и некоторыми другими противниками-мутантами, и был точно уверен в его совершенной безвредности. А Момо-семпаю действительно стоило бы меньше жрать. — Игра была отличная, с нетерпением жду повторения. — Неплохо, — Рёма пожал протянутую руку, — но в следующий раз уж выложись на полную. — Договорились. — Рёма-сама такой крутой, — донесся до них восхищенный вопль Томоки. — Жаль, что Сакуно этого не видела... Точно! Я выберу Рёму-сама для своего проекта «Мне нравится твоя мутация», и всё-всё про него разузнаю! *** — Так о чем ты хотел поговорить? Инуи переоделся в длинный махровый халат и насухо вытер волосы, но Тезука все равно не мог отделаться от мысли, что профессор выглядит каким-то разбитым и потерянным. Однако, тот ясно дал понять, что не хочет расспросов, и не Тезуке было тягаться с ним в упрямстве. Тем более, что и сам он сейчас нуждался в совете друга: — Тебе не показалось, что Фуджи в последнее время выглядит усталым? — О. Ты тоже так думаешь? — Я наблюдал за ним, и сейчас, после того, как вы обнаружили двух новых мутантов, он стал более рассеянным. Кроме того, мне кажется, что он плохо спит. — Вот как, — Инуи склонил голову на бок и, на какое-то время, казалось, позабыл о своих несчастьях. — А Фуджи знает, что ты за ним сле... наблюдаешь? — Инуи, ты не можешь... — О, прости, считай, что я ничего не говорил. Или нет, что сказано, то сказано. Меня действительно беспокоит ситуация с Фуджи, но он меня блокирует, а вытащить из него что-то насильно не сможет никто. — Значит надо поговорить с Оджи. — Тезука, к тебе всегда приходят чудесные идеи. Но что мы ему скажем? Нам кажется, что Фуджи плохо спит, и надо с этим что-то делать? Не споёте ли вы ему колыбельную, господин директор? — Если ты не намерен говорить серьёзно, я ухожу. — Нет уж, дослушай. Когда мы ездили в город, Фуджи потерял сознание. И если бы я не отключился раньше, я бы точно инсульт заработал от страха за него. — Почему вы никому не рассказали? — нахмурился Тезука. — Это тоже не моя идея. Мы не знали что это, но было похоже на мощную телепатическую атаку и как-то связано с тем третьим мутантом, которого забрали ИГА. Нас туда даже близко не подпустили, но Фуджи считает, что он мог быть телепатом. Или даже тем самым Телепатом-из-Канто, чьё присутствие мы все чувствовали накануне. Если ИГА добрались до него, мы должны что-то предпринять. — И вы скрыли от меня не только такой важный факт, но и угрозу, которой подвергалось ваше здоровье? — Фуджи сказал, что полностью восстановился! — Инуи возмущенно фыркнул. — Почему я не должен ему верить, если сам в норме? Завтра я уезжаю на весь день: возможно, выйдет узнать что-то о планах ИГА или об этом новом мутанте. И раз ты уже начал этот разговор, то обещай мне, что позаботишься о Фуджи в моё отсутствие. — Ты не знаешь, о чем просишь. — Вот как? Не знаю. И ещё один урок, дорогие дети. — Инуи сказал это настолько натренированным учительским тоном, что Тезука невольно оглянулся, ожидая увидеть за спиной группу давешних учеников. Но, естественно, в комнате больше никого не было. — Тезука, что у тебя в кармане? — Я не собираюсь играть в твои игры. — Просто посмотри и скажи. Не найдя повода отказаться, Тезука сунул руку в свой карман. Если Инуи настроен показывать фокуы, но считает это важным, лучше быстрее покончить с этим. — Это... ручка? — пальцы Тезуки ощупали тонкий металлический стержень. — Как она здесь оказалась? — Это не просто ручка. Я видел ее сегодня на столе у Фуджи. Вот метка. Твой телекинез, Тезука, может быть на удивление избирательным и это уже не первый раз, когда ты, сам того не замечая, притягиваешь к себе его личные вещи, — Инуи торжественно поднял палец. — Можете что-то сказать в своё оправдание, обвиняемый?