Пила. Последняя глава

— Фиск. Посетитель. Детектив открыл глаза и поднялся с койки в своей камере. Сегодня у него мог быть только один посетитель… Войдя в зал для свиданий, он сразу увидел сержанта Ламанну Хадсона, в кои-то веки просто сидевшего в осенней куртке и плотных джинсах. Детектив не мог и вспомнить, когда он в последний раз видел того не в униформе спецназа. Сержант бросил ему достаточно холодный взгляд, однако кивком поприветствовал Фиска. Заключённый присел на стул напротив посетителя и спросил: — Как там дела с… — С освобождением пока никак. — Но я… — Да, то, что ты никому не помогал, уже доказали. Ты прекрасно знаешь, что ты здесь сидишь за другое. — Стэнхайт был мразью. — Возможно. Однако ты застрелил безоружного подозреваемого. Не просто застрелил, ты ещё и избил его до полусмерти… перед тем, как убить. Не этого город ожидает от блюстителей закона. — Я бы хотел выйти как можно скорее. — Ты почти напоминаешь мне Сета Бакстера, Фиск. С такими-то заявлениями. Помнишь, как его досрочное освобождение рассердило нашего общего друга? — Кстати… что с ним? — Благодари Господа, что я успел тебя скрутить перед тем, как ты успел застрелить ещё одного. Ламанна нахмурился и продолжил: — Вчера был суд. — И как? — У него не было шансов. Защита разлетелась в пух и прах, что не может не радовать. В общем, мы все были бы рады, если бы в Нью-Йорке была смертная казнь, однако увы. Два пожизненных срока — вот и всё, чем теперь может гордиться Марк Хоффман. А знаешь, что самое интересное? Я перебросился с ним парой слов, когда у меня была возможность. Я просто спросил этого ублюдка, не сожалеет ли он о том, что сделал за всё это время. — Что он ответил? — Он ответил, что не жалеет, что отомстил за свою сестру. И что теперь он может спать по ночам. Это всё, что он сказал. Мужчины молчали примерно минуту, каждый из них был погружён в какие-то свои мысли, и затем Ламанна встал со своего стула, явно намереваясь уходить. — Хадсон… — Что? — Быть может… всё-таки есть какой-нибудь шанс… — Нет. — Но… — Нет. Сержант, не попрощавшись, быстрым шагом покинул зал. Фиска вернули в его камеру. Тот молча сел на самый краешек койки и стал думать о том, что произошло месяц назад. Он собственными руками прикончил помощника Джона Крамера. Конструктора, который также уже несколько лет кормит червей на своей заброшенной могиле. Аманда Янг, которая погибла вместе с ним. Лоуренс Гордон, который, мать его, поплатился за всё содеянное. Марк Хоффман, который теперь до конца своей жизни будет заперт вместе со своими призраками и кошмарами в своей камере. Жалел ли о чём-нибудь из этого Фиск? Пожалуй, ни капли. Дело Конструктора было закрыто. — Игра окончена, — прошептал детектив. Он сидел на своей койке, не двигаясь, ещё очень долго, и лишь приглушённые звуки перебранки одного из заключённых с охранником нарушали тишину вокруг него.