***
Фиск ворвался в здание „Гидеон“. В другом конце просторной прихожей он мгновенно увидел гигантскую надпись:„ПРАВДА ЖДЁТ ТЕБЯ“.
Под ней была такая же большая стрелка, указывающая в один из коридоров. Детектив с пистолетом наготове побежал в указанном направлении. Там было множество дверей, но на одной из них была красной краской начертана огромная цифра „1“. Открыв эту дверь, он обнаружил комнату с жутким механизмом в центре и перевёрнутой инвалидной коляской, а на полу лежал окровавленный человек. Он был жив. — Вы в порядке? — спросил он, подбежав ближе. — Эй… я Вас помню, Вы ведь… — Вы… вы… — мужчина выглядел шокированным. — Я… Вам нужна… — Уходите. — Но… — ПРОСТО ОТОЙДИ ОТ МЕНЯ!!! Фиск поднялся на ноги, ещё несколько секунд глядя на жертву Конструктора, и побежал дальше по коридору. Очередная стрелка указывала на следующей развилке влево. В этом коридоре детектив обнаружил дверь, по бокам которой были тщательно выведены цифры „2“ и „3“. Открыв её, он увидел обезображенный труп и ещё одного живого мужчину… его он знал намного лучше, чем предыдущего. — М… Маллик? — Что происходит? .. Детектив? — Какого хрена здесь случилось, парень? — И… игра… — Вашу мать! — одними губами проговорил Фиск и побежал дальше. Новая стрелка указывала вверх… и детектив устремился к лестнице. Второй этаж находился в плачевном состоянии. Вокруг всё выглядело так, будто тут недавно что-то мощно рвануло, но дом чудом по-прежнему стоял на месте. Двери были сорваны с петель, но стена вокруг одной из них выделялась очередными яркими цифрами, „4“ и „5“. Комната выглядела ещё хуже, чем коридор, и Фиск отчётливо увидел дымящиеся части обгоревших человеческих останков. — Господи, — прошептал он и продолжил путь. С каждой находкой ему становилось всё хуже и хуже. Теперь он отчётливо понимал, что его роль в этой игре — всего лишь наблюдать. Осознавать своё бессилие. На третьем этаже он отыскал дверь с цифрой „6“. Вид мёртвого мужчины, у которого в шее торчали два толстых свёрла, совершенно не придал ему мужества. Последняя стрелка указывала на четвёртый этаж, и детектив направился туда. „7“ и „8“. Ещё два трупа. Ещё несколько человек пали жертвой Конструктора, а он не смог их защитить… В коридоре, где он находился было намного больше стрелок. Все они указывали в одном направлении, в самый дальний конец. Фиск медленно подошёл к двери и увидел, что на двери выведены небольшими буквами три надписи:„ПРАВДА ЖДЁТ ТЕБЯ“.
„СМЕРТЬ, ЕСЛИ НЕ БУДЕШЬ НАСТОЙЧИВЫМ“.
„БУДЬ ОСТОРОЖЕН, ВЫЖИВШИЙ“.
Страх раздирал Фиска на части. Он не знал, что он увидит по ту сторону, но всё намекало на то, что за этой дверью его ждут все ответы. А также… вероятно, возможность покончить с этими подонками раз и навсегда?.. Крепче сжав пистолет, детектив открыл дверь и быстро вошёл внутрь.***
Бобби Даген очнулся в кромешной тьме. Его голова раскалывалась, ему явно давали уже не одну дозу наркотиков, поскольку он помнил пару раз, когда он пробуждался, но почти сразу его снова усыпляли. Тело его в нескольких местах явно что-то пронзало, но освободиться не было никакой возможности. Он не мог поднять руки — на полпути кверху их со звоном останавливала цепь. Бобби ощупал руками поверхность вокруг себя и заключил, что это какое-то подобие стола. Сам он сидел на каком-то крайне неудобном стуле. Глядя в темноту, он тихо спросил: — Есть тут кто? .. Справа и слева от него что-то зашевелилось, и незнакомый ему низкий голос прохрипел: — Какого хрена… — Кто здесь? — крикнул писатель. Ответа не последовало, человек в темноте явно не двигался. Даген не понимал, где он, и что от него хотят. Было очевидно, что он снова в „ловушке“, однако она и не думала активироваться. Не то чтобы он стал на это жаловаться, но ему было крайне страшно и некомфортно в ситуации, в которой он оказался. Бобби отчётливо услышал шаги, которые приближались к нему откуда-то сзади… будто бы из другой комнаты. Даген не понимал уже ничего, поэтому просто молчал. Он был уверен, что шаги направляются именно в эту комнату, и он не ошибся. Позади него резко распахнулась дверь, и в этот миг в комнате зажглись яркие лампы. Даген совершенно не ожидал увидеть перед собой Марка Хоффмана и того мерзкого типа с собрания выживших, прикованных к странным механизмам по двум углам комнаты. Их верхние части тела в трёх местах упирались в неактивные циркулярные пилы на массивных креплениях. „Стол“, за которым сидел Бобби, напоминал скорее небольшой пульт управления, на котором было лишь две красных кнопки. Позади него кто-то поражённо охнул и сказал: — Какого… Хоффман и Гордон с выпученными глазами пялились на вошедшего. Детектив Фиск, дрожа, сделал шаг вперёд, и плитка под его ногой вдруг щёлкнула. Мужчина замер на месте, и вдруг из динамика под потолком раздался всё тот же голос, низкий и полушипящий… Однако это было всего лишь одно предложение, и оно крутилось на повторе. — Уберите пистолет, детектив. Уберите пистолет, детектив. Уберите пистолет, детектив. Над нишей в стене загорелась красная лампочка, а под ней — обратный отсчёт из десяти секунд. Детектив, решив, что сейчас не самое время играть в героев, подбежал к нише и положил пистолет внутрь. Ниша мгновенно захлопнулась. Раздался странный гудок, и уже вторая плитка, на которой он стоял, просела вниз. У Фиска сердце ухнуло вниз, он замер…, но он был по-прежнему жив. Запись прекратилась, наступила тишина, длившаяся несколько секунд, а затем из динамиков раздалось настоящее послание. „Привет, Бобби. Я хочу сыграть в игру. То, через что тебе пришлось пройти несколько дней назад, несомненно изменит любого человека, и я уверен, что ты изменился. Однако Марк Хоффман, подготавливая эту игру, даже и не стремился создать условия, при которых твоя жизнь действительно могла бы измениться так, как это происходило после игр Джона. Лоуренс Гордон, находящийся справа от тебя, понял Джона куда лучше Марка, однако он погряз в этом, словно в помойной яме, одержимый своей деятельностью. Позади тебя находится детектив, который расследовал это дело с самого начала и готов покончить с ним. Теперь он знает правду, и он готов сделать свой выбор. Настало время сделать выбор и тебе, Бобби. Твоя жизнь изменилась, тебя переполняет страх, но сегодня я даю тебе шанс вернуть себе доброе имя. Я даю тебе шанс вершить справедливость. Перед тобой сидят два человека, которые ответственны за бесчисленные страдания многих людей в этом городе. По их виде погибли более семидесяти человек, и сегодня ты решишь, Бобби, кто из них больше заслуживает смерти. Марк Хоффман — жестокий маньяк, человек, убивший твою жену, однако больше не планирующий проводить никаких испытаний; или Лоуренс Гордон — верный помощник Джона Крамера, стремящийся продолжать дело своего Мастера? Однако как и в прошлом, за любой выбор придётся заплатить жизнью ещё одного невинного человека. Жизнь детектива Фиска напрямую зависит от жизни детектива Марка Хоффмана. Твоя жизнь, Бобби, зависит от жизни Лоуренса Гордона. У тебя есть пять минут, Бобби. Нажатие любой из кнопок заберёт две соответствующие жизни и покончит с этой историей. Бездействие покончит с вами всеми. Игра начинается!“ На стене под потолком, где были прикованы два мужчины, загорелся большой таймер, который начал свой отсчёт, а под полом, где стоял Фиск, что-то заработало и начало громко жужжать. „05:00“. Гордон негромко застонал, Хоффман, не произнося ни звука, со слепой яростью смотрел на Бобби, а детектив раскрыл рот и начал выкрикивать: — Бобби! БОББИ!!! Послушай меня. Даген молча сидел и трясся на своём стуле. — Бобби! Я… я не готов умирать здесь. Я обещаю, я лично засажу их за решётку, только не убивай меня! — Ублюдок… — прошипел Гордон, — Никто не готов здесь умирать, а я и подавно! — Кого интересует твоё мнение? Ты хренов псих! — Иди к чёрту, Фиск, ты и понятия не имеешь, через что мы все прошли! — Я и не хочу ничего знать, вы проклятые убийцы, вы оба! Это всё, что мне нужно знать! „04:00“. Хоффман по-прежнему не издавал ни звука. Он трясся от гнева и не отводил своего взгляда от писателя. — Заткнитесь все… — тихо проговорил Бобби. — Гордон, я должен был догадаться, что с тобой что-то нечисто. Ты лживый ублюдок. — Не нужно мне говорить про то, кто здесь лживый ублюдок. Когда ты перестал расследовать это дело, разве ты не стал лживой мразью? Разве тебе не наплевать на это дело? Тебя вообще никто не заставлял возвращаться к этому делу, и теперь ты сдохнешь. — Заткнитесь!.. — Пошёл к чёрту, подонок! Сдохнешь здесь сегодня только ты, и я об этом лично позабочусь! — Гляньте-ка… детектив самой профессиональной и честной полиции мира угрожает смертью подозреваемому. — Ты не подозреваемый, ты хренов маньяк! — А ты не подумал, идиот, что будет, если умру я? Почему ты не печёшься за жизнь нашего дорогого „выжившего“ героя? — Просто заткни свою пасть! „03:00“. — Ответь мне, что же случится с нашим Бобби Дагеном? Ты сможешь с этим жить, Фиск? — Не смей обвинять меня в смерти, которой ещё даже не было! — Замолчите… — Ты бы убил его, Фиск. Убил бы ради ещё одного дня своего бесполезного существования. — А как ты живёшь на этом свете, Гордон? — О чём ты? — Ты убил уже стольких людей. Ты начал с парня, с которым ты был заперт, а закончил тем, что начал уничтожать неугодных тебе людей на пару с этим ублюдком Джоном. — Давай будем честными, здесь я не один с такой репутацией… только наш друг не произнёс ещё ни слова. Что скажешь, Хоффман? Готов сегодня сдохнуть? — Слушай сюда, Гордон!!! Когда мы с тобой говорим, не смей переводить стрелки на других, будь мужчиной! — А ведь действительно… одна кнопка — и не станет ужасного маньяка, которого боится весь город! Не станет Марка Хоффмана! — Гордон, ты… — А в чём проблема? Ты боишься за свою шкуру? — Закрою свою пасть! — Конечно же боишься. Этот ублюдок ведь прикончил его жену. — ЗАТКНИТЕСЬ! „02:00“. Бобби Даген был близок к потере разума. Мысли его не останавливались ни на секунду. Он слышал всё, о чём перекрикивались детектив с доктором, чувствовал на себе взгляд Хоффмана, он ненавидел всех, кто сейчас был с ним в этой комнате…, но он не знал, что делать. Он действительно находился в странном положении: он был готов к любому выбору. Он даже не боялся собственной смерти. Именно сейчас Даген осознал, что его больше ничего не держит в этом мире, именно поэтому он мог быть открыт к любому исходу. Мужчина абстрагировался от всего, что происходило вокруг него, и стал думать. „01:00“. Перепалка двух мужчин стала слишком громкой. Казалось, эти двое обвиняли сейчас друг друга во всех смертных грехах. Бобби по-прежнему всё это слышал, но ему уже было не нужно кричать им, чтобы они замолчали. Более того, сейчас он был спокоен, как никогда: ему дали возможность просто так остановить маньяка. То есть, одного из маньяков, виновных в смерти Джойс. В смерти других, а ещё в гибели многих других в будущем? .. На несколько секунд эта мысль заполнила его сознание, а затем он просто сказал это. — Ты убил мою жену. В комнате повисла гробовая тишина, несмотря на то, что до конца отсчёта осталось тридцать пять секунд. Хоффман выпучил глаза пуще прежнего. Бобби посмотрел на Марка и повторил: — Ты убил мою жену. Ты за это ответишь, я знаю. — Нет, Даген, НЕ СМЕЙ!!! — завопил Фиск. Хоффман вдруг медленно повернул голову влево и посмотрел на Гордона. — Я тебя и с того света достану. Я тебя достану, сука, — прошептал он. — Делайте свою работу, детектив, — бесстрастно бросил Бобби и внезапно ударил по… правой кнопке. Таймер прекратил свой отсчёт на четырнадцати последних секундах. В следующий момент циркулярные пилы, упирающиеся в тело Лоуренса Гордона, заработали. Комнату пронзил вопль погибающего. Лезвия стремительно, но всё же медленно входили в его тело, разрезая доктору шею, грудную клетку и живот. Кровь окрашивала своими брызгами стены, пол и потолок, а Лоуренс дёргался в своём кресле, словно не веря в то, что происходит. Явно так же не верил в происходящее и Хоффман. На его лице был написан истинный шок, он с разинутым ртом следил за тем, как капля за каплей из его заклятого врага уходила жизнь. В это же самое время Бобби Даген почувствовал, как сквозь его тело, в тех местах, где его пронзали иглы, начал мощными волнами проходить электрический ток. Его охватил неописуемый приступ боли. Писатель начал кричать, он чувствовал, как его тело начинает изжариваться, он чувствовал каждый миг этого процесса. Когда его кожа начала плавиться, и писатель вспыхнул пламенем, его муки продлились недолго. Он сейчас увидится с Джойс, и всё снова будет хорошо… „Я тебя люблю, и в этом я тебя не обманывал…“ Десять последних секунд агонии, а затем — приятная пустота… Циркулярные пилы прошли сквозь тело доктора. До того, как это случилось, Лоуренс Гордон успел издать свои последние звуки, но затем его голова отделилась от тела и упала в лужу крови, которая образовалась под его сиденьем. Всё это время Фиск не мог поверить в то, что события, которые произошли перед ним, были реальными. Это было настолько жутко и ненормально, что он не мог произнести ни слова. Но как выяснилось, неожиданным событиям в этот вечер ещё не пришёл конец. Дверь в их комнату распахнулась, и в комнату зашёл ещё один человек. Ни Хоффман, ни Фиск, никогда не видели его собственными глазами, и всё же они его видели. Он им встречался лишь на фотографиях, которые были посвящены материалам по делу Конструктора. Сомнений быть не могло — перед ними с бесстрастным лицом стояла первая жертва испытания в ванной комнате. Это был Адам Стэнхайт.