Пила. Последняя глава

„Боже, как же болит голова…“ Это была первая мысль, которая пронеслась в голове у Шелби. Больше она ни о чём думать не могла, голова действительно раскалывалась так, будто она всю ночь пьянствовала. Хотя она определённо вчера вечером даже не выходила из дома, и она совершенно точно не пила алкоголь. По правде говоря, она не могла вспомнить, что она вчера делала. В восьмом часу вечера она вернулась с работы домой, затем у неё состоялся очередной неприятный разговор с родителями по телефону, потом в дверь раздался звонок…, а дальше? Шелби не помнила ничего, кроме того, что она тогда испугалась. Её охватил куда больший ужас, когда она осознала, что не понимает, где находится. По какой-то причине в первые секунды после пробуждения она и не подумала, что обшарпанные стены и потолок этой маленькой комнаты являются чем-то опасным и чуждым ей. Вероятно, причиной того были кошмары, которые её только что мучили. Этой ночью она снова вращалась на самой страшной карусели в своей жизни. В её снах всё было по-другому, ей приходилось уворачиваться от выстрелов страшного ружья, и ей это удавалось…, но карусель отказывалась останавливаться, и раз за разом ужасающее чёрное дуло смотрело на неё. Шелби даже и не почувствовала особой разницы между картинкой из кошмаров и реальностью. Всё то же мгновенно возникшее чувство тревоги и отчаяния. Опасности. Она была не одна. В этой же комнате недалеко от неё лежала ещё одна женщина. Она была в одном нижнем белье, и Шелби поняла, что сама она одета так же. Тут ей стало по-настоящему страшно. Когда она оглядела комнату, то чувство паники, уже начавшее раздирать её изнутри, начало быстро подниматься в её груди. Нечто, напоминающее огромную трубу на потолке, телевизор посреди комнаты, наполовину торчащие из стены газовые печи… Что тут происходит? Шелби поняла, что подобные ощущения у неё были лишь однажды, и она надеялась больше никогда этого не испытать… Кажется, её снова похитил Конструктор. — Нет! Выпустите меня! — закричала она во весь голос, хоть и понимала, что её, скорее всего, никто не услышит. — НА ПОМОЩЬ!!! В этот момент очнулась и вторая женщина. Она, казалось, куда быстрее поняла, где находится, и начала сразу быстро перемещаться по комнате, пытаясь отпереть дверь и осматривая всё, что было вокруг неё. Шелби её не знала. Всё же молчать в такой ситуации было нельзя, поэтому она попыталась установить контакт: — Эй! Женщина не обратила на оклик ни малейшего внимания и продолжила ощупывать видимую поверхность газовой печи. — ЭЙ!!! — рассерженно крикнула Шелби, куда громче предыдущего раза. Женщина обернулась. — Почему тебя так плохо слышно? Шелби и сама только сейчас обратила внимание, что все звуки от её „соседки“ будто очень сильно приглушены. Подойдя к центру комнаты, она протянула руку вперёд… и наткнулась на стеклянную поверхность. От стены и до стены, от пола и до потолка комнату разделяло на две части огромное стекло. Получается, они могли переговариваться, но переходить друг к другу не представлялось никакой возможности. Разбить его было также нечем. — Что здесь происходит?! — Конструктор. Я уверена. Шелби и сама знала правду, но продолжала надеяться, что это не так. — Как тебя зовут? — Сандра. Я была в ловушке уже очень давно, и я совершенно не ждала, что этот проклятый день настанет снова. — Я… Шелби. Ещё и месяца не прошло, как я побывала на его „играх“. — Да… я помню, я видела тебя в новостях. Ты ведь работаешь в страховой компании? — Да, только уже в другой. — Ясно. Погоди… ты чувствуешь? — Что? — Воздух. С ним что-то не так. Шелби постаралась сконцентрироваться на воздухе вокруг себя и поняла, о чём говорила Сандра. Он чем-то пах, и он был тяжёлым. Скорее всего, именно из-за этого голова Шелби готова была развалиться на куски. — Какого же хрена он опять с нами играет? Высказать какие-либо свои соображения на этот счёт Шелби уже не успела. Экран телевизора в стене внезапно зарябил, и звуки белого шума раздались из динамиков, висящих по обе стороны от стеклянной стены. В кадре появилась кукла, и всё стихло. Обе женщины уставились на изображение глазами, полными ужаса. «Привет, Шелби. Привет, Сандра. Я хочу сыграть в игру. Ваша жизнь до прохождения испытания и после него не изменилась совершенно: именно это является причиной, по которой вы сегодня оказались здесь. Голова куклы медленно повернулась в левый отсек комнаты, глядя почти в то самое место, где стояла Шелби. Шелби, в прошлый раз ты приукрасила рассказ о своих взаимоотношениях с родителями, что во многом и способствовало тому, что ты выжила. В действительности ты ни о чём не пожалела. Твои родители всё ещё пытаются дарить тебе свою любовь, но ты их отвергаешь. Вдобавок, ты продолжаешь страховую политику Уильяма Истона в другой страховой компании. Ты позволяешь несправедливости плодиться, и сегодня ты понесёшь за это наказание. Тут белое лицо с намалёванными красными спиралями на щёках медленно повернулось в другую сторону. Сандра. Я могу искренне сказать, что я разочарован тобой. Даже устранив в моей игре человека, разрушавшего твою жизнь и выжив, ты пустила все свои открывшиеся возможности под откос. У меня есть множество фотографий с твоим участием, на которых ты продолжаешь заниматься проституцией, употреблять некачественные наркотики и не предпринимаешь ничего, чтобы изменить свою жизнь, и сегодня ты понесёшь за это наказание. Голова куклы медленно вернулась в центр, и теперь её глаза смотрели на две запертые двери, по обе стороны от стеклянной перегородки. Вы не знаете друг друга, но сегодня вам предстоит объединить свои усилия, чтобы выбраться из этой комнаты, так же, как вы разделяете своё безразличие к новообретённой жизни. Эту комнату двадцать минут назад начал заполнять газ. Источник — печи за вашими спинами. Внезапно под потолком в обоих „отсеках“ зажглись лампы, и женщины заметили то, на что их взгляд ранее не падал. Маленький механизм рядом с огромной сливной трубой поддерживал в небольшом стеклянном шарике горящую зажигалку. И Шелби, и Сандра сразу поняли, куда всё это вело. Также в этой комнате вы можете видеть сливной механизм и рычаг в полу, который необходимо поднять. Когда одна из вас это сделает, у другой в стене откроется окошко, из которого она сможет достать ключ, чтобы спастись. Ваша новая жизнь по-настоящему кипит, и я уверен, что именно по этой причине вы оцените то, что случится после поднятия рычага вверх. Если по истечении одной минуты вы не покинете эту комнату, то сделать это вы не сможете уже никогда. Жизнь или смерть? Игра начинается». На экране мгновенно зажглось „01:00“, и начался смертельный отсчёт. — Господи, нет!!! — завопила Шелби. — Прекращай орать и действуй, я здесь не собираюсь подыхать! — заорала „соседка“. Шелби успокоила себя, как могла, и приблизилась к центру комнаты. „Рычаг“, о котором говорилось в послании, напоминал, скорее, грудной эспандер, только с одной видимой рукояткой, находящейся на поверхности. — Тяни! — крикнула Сандра. — Сама тоже не забывай! — огрызнулась Шелби. — Да меня и заставлять не надо, — отрезала вторая, и резко потянула свой рычаг вверх, обнажив стальную трубу, на которой крепилась эта рукоятка. В следующий момент комнату наполнил странный гул, и на Сандру из трубы полилась жидкость. Шелби поняла, что это настоящий кипяток, когда увидела клубы пара, услышала вопли женщины и увидела, как кожа её на глазах покрывается волдырями. — О ГОСПОДИ!!! — завопила девушка и отскочила от своей трубы, опасаясь, что и на неё может что-то политься. До того, как Сандра не выдержала и отпустила рычаг, что мгновенно перекрыло воду, Шелби заметила, что в стене слева от неё что-то захлопнулось. — Сандра! Пожалуйста, ещё раз! Ещё раз!!! — В задницу твою ещё раз, сука! Попробуй сама, Господи, как же больно! „00:45“. Всего сорок пять секунд… Шелби поняла, что надо действовать. Она встала посреди комнаты, собралась с силами и вытянула свой рычаг вверх, что было сил. Как только рукоятка достигла уровня её груди, комнату снова наполнил гул, и на женщину полился кипяток. Она и не подозревала, что это будет так больно, хотя она так и не забыла случай из детства, когда она случайно обварила свою ладонь из только что вскипевшего чайника, и как после этого её родители за ней ухаживали… Родители… Она вопила изо всех сил. Вода, казалось, раздирает её на части. Каждый сантиметр кожи жгло настолько, что ей казалось, будто она просто вот-вот упадёт в обморок. Она и не думала, что она будет способна пережить такую боль. С другой стороны тоже раздавались вопли, но Шелби не понимала, почему. Она уже вообще мало что понимала. Затем… — ДОСТАЛА! ДОСТАЛА! Шелби выпустила рычаг из рук, и он ушёл под землю. Вода перестала течь, но ощущения не стали лучше, её кожа словно по-прежнему разрывалась на части. Если знания анатомии и физики её не обманывали, то она была не так уж и далека от истины в своих предположениях. „00:25“ Рука Сандры была изрезана, с неё струйками на пол стекала кровь. В ладонях она держала ключ. — Сандра… поторопись, — прохрипела Шелби. Женщина кивнула и после мимолётной паузы вновь подняла свою рукоятку вверх. Не обращая внимания на новые вопли, Шелби осмотрелась вокруг. В стене открылось окошко. Ключ висел в дальнем конце, а всё пространство внутри было завешено колючей проволокой. Она запустила руку внутрь почти мгновенно, даже почти не стараясь выбирать безопасные „траектории“. У них попросту не осталось времени. Лезвия разрезали кожу и свежие волдыри, боль усилилась многократно. С визгом Шелби обхватила ладонью ключ и вытащила руку обратно. Вся её рука напоминала уже что угодно, только не руку. Но это уже было неважно. В её руках было спасение. — Я достала, можешь отпу… Слово застряло в её горле, её охватил ступор. На таймере отсчитывались последние пять секунд. Когда Сандра отпустила рычаг, оставалась последняя секунда, и женщина крикнула: — ЛОВИ ЕГО!!! „00:00“. С громким щелчком механизмы под потолком открылись, и шарики с зажигалками полетели вниз. Сандра успела схватить свой и зашипела от новой боли. Шелби мгновенно подскочила к центру и успела подставить руку под шарик. Она крепко его сжала, совершенно забыв о том, что она держала в руках… От неожиданного соприкосновения с раскалённым стеклом женщина вскрикнула и рефлекторно разжала ладонь. Шарик разбился о пол, и огонь почти мгновенно охватил „отсек“ Шелби. В следующее мгновение газовая печь взлетела на воздух, тем самым разбилась и стеклянная перегородка. Спустя пару секунд раздался и второй мощный взрыв.

***

Лоуренс Гордон наслаждался спокойным вечером у себя дома. Он смотрел телевизор, хотя на самом деле с трудом воспринимал информацию, которую изливали на него каналы. Доктор не мог думать ни о чём, кроме своей игры. Он знал, что она должна была начаться уже через несколько минут…, а может, она уже началась? Гордон не имел ни малейшего понятия, кто из испытуемых стравится, а кто нет. Разумеется, у него были предположения, но он старался не приписывать людей к мёртвым заранее. Не навешивать ярлыки. Дэниэл ушёл за выпивкой, и Лоуренс не мог его винить. Парень перенервничал, и сегодня он освободится от оков своей игры. Доктор не боялся за свою безопасность — если Мэтьюз изменит свои показания спустя столько лет, ему просто не поверят. В случае, если это и произойдёт, тот дом, где проходила его первая игра, можно легко уничтожить, и все гипотетически существующие доказательства исчезнут. Если при этом там будет полудохлый Хоффман, то это будет ещё более приятным занятием. Заполнив свою голову этими более-менее приятными мыслями, отвлекавшими его от игр в „Гидеоне“, Лоуренс направился на кухню, налить себе стакан воды. Занятый своими мыслями, он совершенно не заметил, как входная дверь тихо приоткрылась, а спустя несколько секунд так же затворилась. Чутьё доктора сработало лишь в самый последний момент. Когда он обернулся, Марк Хоффман уже опускал пустую бутылку из-под вина ему на голову. От неожиданности Гордон издал абсолютно ненормальный кричащий звук, и отстранился немного в сторону. Мощный удар пришёлся по ключице, которая тут же сломалась. Заорав, доктор левой рукой мгновенно выхватил нож из держателя позади себя и полоснул детектива по лицу. Он совсем немного промахнулся, благодаря чему глаз Хоффмана остался на месте. — Ах ты сука, — прошипел на одном дыхании Марк и перехватил уходящую от него руку с ножом. Одним сильным движением он вывихнул её и бросил кричащего доктора оземь, не забыв вытащить из его руки нож. — Рад меня видеть, а? Не ожидал, ублюдок? — продолжал шипеть Хоффман. Гордон перекатился на спину, ещё раз взвыв от боли: плечо и рука очень не оценили это физическое упражнение. — Какой же ты слабый и жалкий. — Подонок. — Я тебя прикончу. Я тебя на части разрежу, сука. — Не торопись, мразь, — вдруг проговорил Гордон и ударил ногой точно в то самое место, где в протезе детектива должна была „кончаться“ нога, и тут же, следующим пинком он поразил его пах. Настала очередь Марка орать от боли. Он повалился на бок, но уже в следующий момент он вонзил нож куда-то в район бицепса доктора. Капли крови, которые размазывались по полу их телами, явно указывали на то, что битва эта была сейчас отнюдь не на жизнь. Но Гордон понимал, что вот так убивать его Хоффман не планирует… именно поэтому он должен сопротивляться. Казалось, они так и продолжили бы истязать друг друга, как вдруг у входной двери раздался крик: — Что происходит, Лоуренс? Где Вы? „Дэниэл. Глупый идиот, беги…“ Доктор только собирался раскрыть рот и что-то крикнуть парню, как Хоффман очередным ударом выбил ему пару зубов. Возможно, даже сломал нижнюю челюсть. Детектив поднялся на ноги, вытащил из держателя второй нож и быстрыми прыжками направился в гостиную, из которой можно было выйти в прихожую. — Дэниэ-э-эл! Беги, БЕГИ!!! — всё-таки смог крикнуть во всю силу лёгких доктор, истекающий кровью на полу кухни. На парня напал ступор. С раскрытым ртом он наблюдал, как к нему из темноты приближается улыбающийся, окровавленный Хоффман с ножом, и лишь через несколько секунд его ноги сами развернулись обратно к выходу…, но было поздно. — Мэтьюз… мелкий паршивец, — брызгая слюной, рыкнул детектив и ухватил парня за воротник. В следующую секунду он притянул его к себе, обхватил одной рукой сзади, а второй нанёс смертельный удар. Длинный кухонный нож вошёл Дэниэлу в голову под подбородком. Парень начал хрипеть, из его рта и раны потекла кровь, но уже через несколько секунд он перестал дышать. Выдернув нож и посмотрев, как тело парня с глухим стуком падает на пол, Марк направился обратно в кухню. Гордон всё так же лежал, не в состоянии даже сесть. — Скажи мне, Ларри. Кто второй? — Пошёл ты. Хоффман пронзил кожу доктора на груди и резко провёл ножом вниз, оставляя глубокий порез. Гордон снова завопил. — Кто второй? — Если захочешь, ты его найдёшь. Скорее, это он найдёт тебя, мразь. — Я с нетерпением жду нашей встречи. Я надеюсь на наше краткосрочное сотрудничество, Ларри. Скажи мне, кто он. — Можешь поцеловать меня в задницу. — Не делай своё положение хуже, док. — Мне всё равно не достичь того уровня дерьма, на котором ты. Даже если ты меня будешь продолжать пытать, и я сдохну. — Мы оба — убийцы, Ларри. Ты ничем не отличаешься от меня. — Не смей называть меня убийцей. Это ты никогда не понимал Джона, это ты убивал всех этих людей. — Мы оба это делали. Это мы их кромсали по частям, и ты получал от этого ничуть не меньшее удовольствие, чем я. — Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ, ТЫ, КУСОК ДЕРЬМА! — А как же Адам? Доктор замер на месте. — А что „Адам“? — Ты бросил его в той комнате. Ты никогда за ним не возвращался. Он мёртв исключительно из-за тебя. Гордон молчал. Детектив с удовольствием наблюдал за тем, какой эффект создало упоминание этого имени и продолжил: — Ты прекрасно знаешь, что я не выпущу тебя отсюда живым. Будь мужчиной и сделай хоть одно полезное дело в своей жизни: скажи мне, где второй, и с Джоном и его дерьмом будет навсегда покончено. — Ты смеешь называть нашу работу… „дерьмом“? — прошипел Лоуренс. — Да, смею. Крамер был ублюдком, и он превратил нас в подобных ему. А теперь я повторяю: где второй? Лоуренс внезапно насмешливо усмехнулся и проговорил: — За твоей спиной, идиот. Марк резко обернулся, но тут же получил мощный удар ботинком в лицо. Когда он упал, то тут же почувствовал, как в шею ему входит игла. — Не… не… су… ка… — прохрипел Марк и отключился. Доктор перевёл взгляд от Хоффмана на вошедшего и улыбнулся: — А ты вовремя! В следующую секунду мужчина склонился над ним… и вонзил вторую иглу в шею Лоуренсу. От шока Гордон не нашёлся, что и выдавить из себя. Он ухватился за руку мужчины и смотрел на него своими выпученными глазами, пока его мир не расплылся и не превратился в дымку, где он уже ничего не ощущал.